Причины оставаться рядом

Каждый раз, когда речь заходит о грехе, каждый уважающий себя человек спешит отослать собеседника к тому, самому первому грехопадению, когда Адама и Еву угостил яблоком неведомый Змей-Искуситель. Однако прошло столько времени, а никто так и не догадался спросить, зачем это было нужно какому-то змию, раз уж его умудрились помянуть виновным во всех грехах буквально. Спроси об этом человека – Кроули специально интересовался у профессоров Кембриджского университета за бокалом крепкого – он замнется и скажет, мол, типичный облик демона, а что еще делать демону, кроме как соблазнять всех невинных. Кроули вздохнул и поерзал, устраиваясь поудобнее. Кроули мог бы возразить, ведь рядом с ним как раз сидит типично невинное существо и тихонько сопит, в тепле и уюте читая свою книгу. Так вот, к гордости свой, Кроули с уверенностью доказал бы, что ни разу он не предпринимал попытки довести этого невинного до греха. А в том, что Кроули – демон, он не сомневался ни секунды, тем более что сомнение подобного рода было бы весьма оскорбительным. В данный момент он лежал и думал о том, как бы намекнуть всему человечеству, что Кроули – а это, конечно, был именно он, наказанный в ту пору присматривать за людьми – просто проползал мимо с вкусным яблоком в зубах, когда эти двое заорали и бросились его отнимать. От неожиданности Кроули едва не проглотил это злосчастное яблоко, хотя тогда даже не был уверен, полагается ли степенным змеям глотать что-либо, столь богатое клетчаткой. Он подумывал обсудить этот несправедливейший нюанс с Азирафелем, но тот обожал представлять это недоразумение в возвышенном свете. Получилось, что Кроули своим честно добытым яблоком впервые поставил людей перед выбором между добром и злом, посеяв в их душах семя сомнения. В ту секунду, когда люди впервые испытали это новое для себя чувство, различие между добром и злом было потеряно навсегда, надежно скрытое грехом. А всего-то Кроули хотел стащить себе вкусное яблоко в урожайный сезон. Он вздохнул и мельком посмотрел на открытую перед его носом книгу. В нем самом немедленно зародилось это треклятое сомнение – не на эту ли строчку он смотрел несколько минут назад? Получалось, что ангел и не читает вовсе, а только притворяется. Может быть, подобное вечернее времяпрепровождение приятно не только самому Кроули, который нашел себе теплое и уютное местечко под боком у ангела. Коварно улыбаясь, демон приподнялся, чтобы посмотреть на ангела и сказать все, что думает об этом притворщике, ведь каждый раз уговаривать его так посидеть было ниже достоинства демона, но оказалось, что Азирафель всего лишь заснул. Как-то, скучным девятнадцатым веком, Кроули решил развлечь себя и научить ангела спать. С тех пор он не помнил, чтобы ангел поддавался искушению посмотреть сны, и это, можно сказать, был первый раз. После Недоапокалипсиса вообще многое изменилось, этого Кроули никак не мог не заметить. Они проводили друг с другом больше времени, даже если один занимался тем, что ненавидел другой. К примеру, Кроули терпеть не мог, когда ангел утыкался в свою книгу и в упор не видел его. Но с другой стороны не далее, как неделю назад Кроули, подавив свою гордость, просто подполз к нему и устроился рядом, если уж Азирафель не желал с ним разговаривать. А так и сам часто засыпал, если его не мучили всякого рода размышления. Право, кто еще думает об этих Яблоках, все уже давно быльем поросло! Он осторожно забрал книгу из рук спящего ангела, отложил ее на стол, а затем повернулся, тщательным образом запоминая то, как выглядит Азирафель во сне. Слегка настороженно, как будто только-только прикрыл глаза, даже брови подергиваются в каких-то полусонных размышлениях. Голову он запрокинул, сам того не заметив, на спинку дивана. Кроули вздохнул и снова сел рядом с ангелом. Минуло время, когда ему нужно было бежать исполнять задания начальства и доказывать им полезность новых методов работы с населением. Теперь начальство покрывалось едва ли не аллергической корочкой, услышав его имя. С тех пор, как они с ангелом наломали дров, Небеса и Ад до сих пор не договорились, кому линчевать непослушных первыми, да так и позабыли, оставив их обоих в человеческом мире. А Кроули и Азирафелю только этого и надо было. Однако человеческий мир слишком сильно на них влиял. Он осторожно, придерживая ангела за плечи одной рукой и другой под голову, опустил на диван. Тот даже не шевельнулся, продолжая спать мирным сном. Весь он был какой-то слишком вялый и слишком теплый для ангела. Ангелам вообще полагается быть никакими. Тогда как Азирафель был очень даже каким, весьма своеобразным и в первую очередь теплым. Как приличный демон, Кроули обожал тепло всякого рода, особенно – исходящее от Азирафеля, который точно так же, как не умел держать меру в представлении себя человеком, так и не регулировал тепло, которое, как известно, должно исходить от любого человека. Получалось, что находится с ангелом рядом даже слишком тепло, но не было еще такого жара, чтобы напугал Кроули. Теперь, когда ангел спокойно себе дрых в удобном положении, да еще и накрытый пледом, он словно бы напоминал Кроули о том, каким он стал сентиментальным демоном. Пора, в конце концов, и эгоистом побывать. Аккуратно стянув с себя бежевый галстук и сложив его на стол, он снял пиджак и решительно забрался в весьма стесненное пространство между диваном и Азирафелем. Однако вопреки всяким ожиданиям, тепло пледа и близость ангела не давали ему уснуть. Как будто он забыл подумать о чем-то важном и никак не мог вспомнить. В раздражении он подложил под голову руку и устроился на боку так, чтобы видеть спящего ангела. Что-то в происходящем было не так, и это что-то волновало самые глубокие чувства Кроули, о которых он по рассеянности и сам забывал. Но ничего не приходило в голову, тогда как ангел во сне повернулся на бок лицом к Кроули и тихо вздохнул, сложив ручки под щекой. Кроули протянул руку и осторожно убрал льняную прядь за ухо ангелу, отчего Азирафель выглядел еще более невинным существом, а все чьими стараниями? Тут Кроули заподозрил неладное. Он привык считать Азирафеля чем-то очень необходимым и привычным, как, скажем, записную книжку для того, кто плохо запоминает, и в то же время не мог покривить душой и сказать, что ангел совсем на него не влияет. Но в сущности он никогда не смотрел на них обоих со стороны, а стоило бы. Ведь он сам – прожженный демон, а Азирафель – один из самых правильных и типичных ангелов. Мало того, что сомнительно было вообще их общение, так он в самом деле ни разу не предпринимал попытки соблазнить ангела. Хотя вот такого спящего он бы и не смог – слишком Азирафель походил на ребенка. А, нет, когда смотрит на него таким осуждающим взглядом, уже не походит. - Я же просил не позволять мне так делать, - недовольно сообщил ему ангел и собирался встать, но Кроули удержал его. - Почему нет? – легкое шипение все-таки прорвалось даже в одном единственном слове, и Кроули, поморщившись, облизнул быстро губы. Шипение было чем-то, что он не мог контролировать, а подобного демон очень, очень не любил. - Я не понимаю, как ты можешь взять и пропустить какие-то моменты жизни, - покачал головой ангел. Он и сам заправлял короткие, но пышные волосы за уши почти безрезультатно. – Ведь можно столько всего узнать, столько всего… - Ты ничего не потеряешь, если проспишь пару часов, - уверил его Кроули. – Это делается совсем просто, - он перехватил руку ангела за запястье и притянул его к себе, уткнувшись носом в плечо. – И спится, и абсолютно хорошо спится. - Но,- ангел напрягся, словно подобное нарушение личного пространства стало ему неожиданно в тягость, - вряд ли это будет хорошей идеей, мой дорогой… - Какая разница, у нас теперь никогда не будет хороших идей после этого ребенка, - проворчал Кроули. Рубашка Азирафеля приятно пахла самим ангелом, чей запах на земные составляющие трудно было разбить. Он просто был таким же беспокойным, как сам Азирафель, и таким же абсолютно светлым. Между прочим, об этом еще стоило бы подумать, и он уже начинал проваливаться в сон… - Я не знаю, как надо спать, - тихо ответил ему Азирафель, и Кроули снова вздохнул, на этот раз уже тяжелее. - Берешь и спишь, - прошипел он, обнимая сомневающегося ангела одной рукой за шею, а другую устраивая на спине, принимая на себя вес ангела. - Я не понимаю твоей склонности к близости, Кроули, - серьезно начал объяснять ему ангел, но Кроули уже позорно сбежал со словесного поля боя, мгновенно провалившись в сон. *** Утро пришло неожиданно быстро. Стоило Кроули удобно устроится в своем сознании и решить, какой сон он бы хотел сотворить сегодня, его уже нещадно трясли за плечо и в целом мешали не только продолжить сон, но и насладиться пробуждением. Открыв один глаз, Кроули пожелал неожиданному врагу не спать две ночи подряд, но это оказался всего лишь взволнованный Азирафель. - Что опять, Апокалипсис, новый ребенок, Сатана женится, что?- простонал Кроули, падая на спину и натягивая плед до самых глаз. – Мне шесть тысяч лет, я уже стар для такой рани. - Уже два часа дня, дорогой, - похлопал глазками непонимающе Азирафель. – Я счел, что столь долгий сон не пойдет тебе на пользу… - Ты рядом спал? – прямо спросил его Кроули, приводя в еще пущий беспорядок собственные вихры черных волос. - Что, прости?- переспросил его Азирафель, и всем своим видом выдавал ангельскую невинность. Он сидел на самом краешке дивана, и даже его серый жилет не был помят, словно ангел не провел ночь на диване. А судя по своим ощущениям кратковременной памяти, ангел был где-то недалеко от демона. Это легко было определить – весь его сон и все его органы чувств были заполнены всем, что кричало о присутствии рядом Азирафеля. А значит ангел решил немедленно освободиться, только лишь наступило утро, и сделать вид, что они не спали. Хотя это не было, скажем, страннее того случая, когда им пришлось ночевать в машине, и ангел не успокаивался до тех пор, пока не устроился сидеть на сидении спиной к самому Кроули, потому что боковые дверцы автомобиля, видите ли, слишком жесткие, чтобы устроиться читать книгу. А Кроули приходилось спать сидя, потому что для него ночь была временем отсутствия какого-либо позыва к любым действиям и обязанностям. Он предпочитал просто спать. - Ты мне глазками не хлопай, знаю ведь, спал, - зевнул Кроули под пледом. На диване все еще было тепло, а в магазине полутемно, и все определенно содействовало тому, чтобы демон закрыл глаза и снова уснул. Сползшие по носу очки он кстати почему-то не чувствовал. Спохватившись, он ощупал нос. Но их в самом деле там и не было, хотя демон не ложился без них спать. Это, скажем, редкая забота о психическом здоровье каждого, кто захотел бы ночью вломиться к нему в дом. – А что ж тогда сбежал? - Мой дорогой, мы ведь так и не обсудили то, что произошло во время наших самовольных поступков, - напомнил ему укоризненно Азирафель, и все шальное настроение Кроули куда-то делось. Он спешно придумывал любой предлог, чтобы перевести разговор с опасной темы. В разговорах о вечном, касающихся их самих, демон не хотел бы участвовать. – Ты не хотел бы поделиться со мной своими размышлениями? Кроули решил думать еще быстрее. Так как размышлениями он, в отличие от ангела, страдал не так часто, обсуждать ему тем более ничего не хотелось, тем более что их Договор должен был закончится сразу же после Апокалипсиса, а то и вместе с ним. Начальство стало ленивым, и никто, конечно, не поставил их бы сражаться друг против друга, однако против Соглашения не пойдешь. И то, что оно порядком устарело, никому из них говорить уже не надо было. Они и так прекрасно знали об этом, находясь в пределах видимости друг друга. Однако Кроули, будучи демоном бесцеремонным, после всего произошедшего легко заключил, что ангел так привык к нему, что он не откажется иметь одного такого ручного. И все же для Азирафеля все было бы сложнее, и стоило бы ему упомянуть еще раз, скажем, ту же самую «склонность к близости», и у Кроули душа ушла бы в пятки немедленно. Недаром одной из самых страшных фраз для любого человека была «нам нужно поговорить». - А ты не хотел бы рассказать мне, что у тебя за проблема с прикосновениями? – нашелся Кроули, решив, что эта тема хотя бы уведет его от вопроса, который своим существованием напрочь уничтожит шесть тысяч лет сотрудничества. Стоит Азирафелю спросить вслух, почему они общаются, и Кроули не сможет ответить. После того, как это прозвучит, оно обретет силу и мгновенно растащит демона и ангела в разные стороны света. А это навеки оставило бы демона наедине с его скукой. - Я уверен, что эта тема ничуть не важнее, чем та, что я затронул первым, - откашлявшись, ответил ему Азирафель, а под очками уже заметно порозовело. Он одним пальцем поправил эти самые очки, разом теряя всю свою ангельскую независимость. - Но если она ничего не стоит, то мы можем сперва разобраться с ней и перейти к более сложной, - ухмыльнулся демон, мгновенно почувствовав сомнение ангела. Он сел на диване и даже закатал рукава рубашки, готовясь внимать. Азирафеля, однако, это действие всерьез обеспокоило, и он попытался отсесть подальше. Но хорош бы был демон, если бы не сумел вовремя отреагировать. - Послушай, я чувствую себя несколько неуверенно от того, что ослушался прямого приказа, - признался ангел, вместе с этим признанием плечи его поникли и весь он словно бы сдулся, выглядя на редкость усталым. Он вздохнул и поник. - Так это легко исправить, - обрадовался демон и подполз к ангелу. Тот настороженно отсел подальше. Так повторилось несколько раз, прежде чем демон не сдался. – Я помогу. Только очки верни, - вспомнил он. - Но ведь здесь нет людей, они тебе не нужны, - мгновенно отреагировал Азирафель, как будто был готов, если понадобиться, немедленно их выкинуть. Он прямо встретил взгляд Кроули, и тому едва хватило сил не отвести взгляда – он не хотел, чтобы ангел лишний раз смотрел на его глаза. Они были лишним напоминанием, что их общение – какой-то один долгий и прочный абсурд. Но Азирафель, казалось, даже смягчился, когда Кроули выдержал его взгляд. - Пусть будет так, - кивнул Кроули. В конце концов теперь последний свод правил перестал действовать, и не было нужды притворяться, что кризиса общения не наступит. Как будто Азирафель в самом деле не знает о его глазах. Он предпринял еще одну попытку пододвинуться к ангелу, и Азирафель остался на месте, как будто признал свое поражение. – Расскажи мне, - прошипел демон ему на ухо, устраиваясь на коленях за его спиной. Закатанные рукава пришлись как нельзя кстати. - Если начальство есть, обычно не приходится думать, что ожидает в конце поручения, - начал Азирафель тем самым тоном, который навевал на демона смертельную скуку. Он любил споры, когда Азирафель вспыхивал негодованием и начинал ему доказывать, всем сердцем переживая сказанное, а не подобные лекции. Он решил, что с его ростом оставаться на коленях было бы прежде всего тяжело. Да и маленький Азирафель перед ним никак не походил на удобную цель для выполнения его планов в подобном положении. Поэтому ему пришлось сесть как обычно, устроив колени по обе стороны от удачно сидящего на самом краешке Азирафеля. Ангел замолчал, пытаясь обернуться и понять, что происходит, но, положив ладонь на его плечо, демон заставил его успокоиться и продолжить. - Не находишь ли ты, что ослушавшись, мы лишились некоторого… смысла своего существования, и теперь словно бы бредем в неизвестном направлении? – продолжил, помедлив Азирафель. Он все еще не понимал, чего от него хочет демон и постоянно пытался извернуться. - Ты рассказывай-рассказывай, - шелковым голосом шепнул ему Кроули, безошибочно находя пуговицы его надоедливой жилетки. – Заодно узнаем, в чем твоя проблема. - Я не уверен, что, - попытался снова Азирафель, но ежели демон решил, то его трудно будет остановить. - Рассказывай, - снова напомнил ему Кроули, разделываясь с последней пуговицей и стягивая ненавистный предмет одежды, совершенно, по его мнению, бесполезный. Рубашка подверглась тому же процессу, которому ангел сопротивлялся еще сильнее, однако когда Кроули дал ему понять, что снимать ее не собирается, успокоился и продолжил говорить: - В любом случае, это несколько странно, чтобы у ангела, подобного мне, не было конечной цели, которая, я полагаю, состоит в самопожертвовании, к которому я так или иначе еще не готов, но я не знаю, какой предполагается конечная цель у демона, но, вероятно, принять чье-то самопожертвование, а затем расстаться со всем и получить наказание за совершенные проступки, - голос Азирафеля то и дело срывался по мере того, как Кроули начинал массаж. Его руки невесомо огладили напряженные плечи и лишь на треть спустились по ним. Он вырисовывал узоры и просто гладил, дожидаясь, пока ангел довериться ему. Он практически не слушал то, что говорил Азирафель, погруженный в свои мысли. Доверие ангела впервые показалось ему не такой естественной вещью. Он заставил Азирафеля опустить голову и пробежался ладонью по его шее, зарываясь в невесомых светлых волосах. Ангел удивленно ойкнул, когда от поглаживаний демон перешел собственно к разминанию и тут же принялся ерзать, как только руки демона безошибочно нашли окаменевшие мышцы, нуждающиеся во внимании. Захватив большими пальцами область побольше, он гнал собравшуюся складку к краю плеча, с каждым разом захватывая все ближе к нему. Для Азирафеля, постоянно сидевшего внаклонку над книгами, это было чрезвычайно больно, и он стремился уйти от болезненных прикосновений, однако Кроули прекрасно знал, что делает. Обладая железной силы пальцами, он без малейших затруднений мог обнаружить нужную мышцу и как будто перекатывать ее. Из-за долгого сидения Азирафель реагировал отчаяннее всего на попытки затронуть верхние мышцы спины, и в один момент, когда ангел практически извелся, издавая какие-то обиженные звуки, Кроули прорычал: - Не ерзай, я ведь не железный, - и ангел мгновенно притих, замерев так, как никогда раньше. Довольный произведенным эффектом, он продолжил разминать его плечи, пока наконец не перешел к шее. Он мягко обхватил его шею и принялся короткими движениями пробираться к голове, отчего Азирафель немедленно расправил плечи и застонал. Сползшая рубашка не скрыла мурашек на бледной коже, и Кроули удовлетворенно фыркнул. - На самом деле я ничуть не сожалению о принятом нами решении, потому что за последнее время Земля немного изменилась, - оказалось, за это время ангел ни на секунду не переставал болтать, оказываясь все ближе и ближе к демону, что шло вразрез с его теорией о боязни Азирафеля прикосновений. Вскоре их бедра соприкоснулись, и демон на миг пожалел о сказанном. Подобную границу они еще не переходили. Кроули невозмутимо продолжил поглаживать шею ангела, каждым новым движением посылая волны удовольствия к макушке, но Азирафель реагировал чрезвычайно остро, и вскоре демон должен был признать, что прерывающие болтовню вздохи никак нельзя назвать невинными. Вероятно, это и в самом деле было приятным делом, однако сам Кроули никогда не пытался испытать массаж, который, однако, делать прекрасно умел. Услышав последний вздох, от которого у него самого подозрительным образом закололо спину, он решил проверить направление догадок относительно проблем ангела. Он провел прохладными кончиками пальцев по его позвоночнику, словно пересчитывая выступающие позвонки от самого заметного седьмого. В самом деле, стоило ему соскользнуть под рубашку, там, где он еще не касался, ангел заметно вздрогнул. Почему-то это открытие доставило ему массу удовольствия, ведь если бы ангел и вовсе боялся их, он бы не позволил происходящему даже начаться, однако теперь Кроули смутно догадывался, что Азирафелю не нравилось то, что прикосновения приносят. Кроули замедлил движения, с интересом ученого проводя от самого позвоночника до локтей, а затем решил не останавливаться, и вскоре ладони ангела оказались в его ладонях. Ангел замолчал и обернулся, чтобы увидеть выражение лица Кроули. Его спина практически касалась складок на рубашке демона. - У тебя плохо получается скрывать, ангел, - шепнул ему демон, касаясь носом его уха. Азирафель снова поник, но стоило его спине прижаться к груди Кроули, как он мгновенно выпрямился, едва не ударив макушкой по подбородку Кроули. А о реакции приличного демона все прекрасно знают. - Я не понимаю, о чем ты, - звенящим от искренней веры в свои слова ответил ему Азирафель и собирался вырваться. - Ты можешь заболтать меня своими умными словами, но кое в чем ты демона никогда не обманешь, - усмехнулся Кроули. Вздох ангела до сих пор звоном отдавался в его ушах, и он думал только о том, как не замечал этого прежде. Как невинность Азирафеля практически неприлично выставляла себя напоказ и светилась в каждых движениях. Он хотел, чтобы его соблазнили, тогда как Кроули периодически хотел отдавать власть над собой и слушаться кого-то еще. Только поэтому они оставались друг рядом с другом. - Я не хочу, чтобы появилась причина, по которой мы вынуждены будем…разойтись, - передернул плечами Азирафель. Он поднял руку к лицу и снял очки, закрыв глаза. – Давай. - Давай что? – не понял Кроули, изо всех сил хватаясь за ускользающий удобный момент. Вот он ангел, в его руках, доверчивый и поразительно привлекающий, дарящий ему потрясающее тепло и в то же время сопротивляющийся, идеальная половина его самого. - Ты же этого всегда хотел, соблазнить меня, - и Азирафель звучал обиженно. И по-детски. Это совершенно не входило в планы Кроули, и он отстранился, чувствуя, как вместо желания подарить ангелу пару приятных минут рождается гнев. - Не говори глупостей, ангел, - он говорил раздраженно, можно было подумать, что он раздражен, потому что ангел догадался, но на самом деле он был искренне задет. Они провели с ангелом столько времени вместе, что тот должен был понять, что до подобного Кроули никогда не опустился бы. Только сейчас, когда он окончательно понял, что Азирафель в самом деле этого хочет. - Но иначе зачем я тебе, - на этот раз Азирафель все-таки рывком обернулся и одним коленом оперся на диван между бедер Кроули, оказавшись выше его. – Почему ты все еще здесь? - А почему ты до сих пор пускаешь меня к себе? – вопросом на вопрос ответил Кроули. Ни один из них больше не прятался за стеклами своих очков, и взгляд ясных голубых глаз снова встретился с нечеловеческими желтыми. Это вынести было еще труднее, чем в прошлый раз. - Я не знаю, - покачал головой Азирафель, неуверенно теребя застегнутые манжеты рукавов. – Как будто если я потеряю еще и тебя, я растворюсь во времени и перестану существовать. Все, что теперь заставляет меня двигаться вперед, это твои вызовы. Твои слова. Ты говоришь, будто я не могу чего-то сделать, и впереди возникает цель – достигнув ее, я доказываю тебе и чувствую, что прохожу какой-то путь. - Считай, что ты ответил на свой вопрос, - кивнул Кроули. Он осторожно взял руки Азирафеля в свои, отнимая их друг от друга. – Я никогда не сделал бы ничего без твоего разрешения. - Зачем нужно мое разрешение, если достаточно десяти минут, и я уже не знаю, какое из решений принадлежит мне, - совсем гневно воскликнул Азирафель. – Почему я стою здесь, хотя ты ясно дал понять, что будет, если я не уйду? - Стонать меньше надо было, - проворчал Кроули вполголоса. А потом вздохнул и решил удовлетворить желание ангела поговорить серьезно. – Ты мне доверяешь, ангел? - А я должен? – выпадом ответил ангел, но по покрасневшим щекам Кроули и так прекрасно все понял. Он улыбнулся и потянул Азирафеля на себя. – Хотя бы скажи мне, почему ты еще здесь, - совсем беспомощно попросил он, расстегивая манжеты. Этот жест показался Кроули опасным, и он накрыл ладонью его руку, заставляя остановиться. - Так мне не нужно, - покачал головой Кроули. – Ты ведь так же желаешь этого, как и я, - и он прикоснулся губами там, где расстегнутые полы рубашки касались живота. Азирафель тут же глубоко вдохнул, задерживая дыхание. – Хочешь знать, почему я здесь? Я скажу тебе, - он перемежал слова с легкими прикосновениями губ вверх по границе рубашки. – Ты делаешь меня светлее, - с этими словами он скользнул по его грудине, не поднимаясь, однако, на ноги. – Мне есть, о чем думать, кроме как о новых способах досадить всем вокруг, - он потянул Азирафеля на себя, и ангел беспомощно поддался, как будто не до конца понимал, в самом ли деле он хочет этого. Запах кожи Азирафеля показался ему отчаянно знакомым, и ему оставалось только жалеть, что прямо сейчас он не может слизать его и запомнить его вкус. Пока он не мог сделать этого. – Почему я так жажду твоих прикосновений? – он мечтал понять ангела примерно три тысячи лет. Еще три он потратил на то, чтобы осознать, что он не хочет понимать Азирафеля – так каждый их разговор приносил ему неожиданные эмоции и приобретал неожиданные повороты. – Я слишком долго ждал, - и эти слова совпали с едва слышным стоном, какой не смог сдержать ангел, когда Кроули скользнул языком в его яремную ямку. Раздвоенный кончик царапнул кожу, и это заставило ангела снова задрожать. – Причина всех твоих проблем – это я, правда, - его тонкий язык стремительным движением провел по шее. От того, как запрокинул голову Азирафель, подставляясь под прикосновения, голод Кроули разгорался еще сильнее. – Ты бы не чувствовал этого, будь здесь другой, - он не уточнил, но дразнить ангела доставляло ему такое же удовольствие, как чувствовать, как бьется пульс прямо под его губами. - Я бы никогда, - хрипло возразил Азирафель, отвечая ему незнакомым взглядом. Он тяжело дышал, отчего Кроули заключил, что сам факт происходящего захватывает его сильнее, чем то, что делает демон. - Безусловно, -кивнул демон. Опиравшийся одной рукой на спинку дивана ангел удивленно сел рядом с Кроули, как будто не ожидал, что демон усадит его. На мгновение Кроули показалось, что он уловил нотку разочарования, однако он и не думал останавливаться. На этот раз он царапнул языком прямо за ухом, без какого-либо промедления прикусывая мочку его уха. К своему удовольствию, ангел немедленно вздрогнул в который раз и рефлекторно повернул голову. Не рассчитав расстояния, он мазнул губами по скуле демона, что заставило его еще раз самодовольно ухмыльнуться. Но какого же было его удивление, когда он понял, что ангел не собирается отстраняться. Ему пришлось сделать это первым, во все глаза смотря на пунцового от смущения, но полного решимости Азирафеля. Со спущенной с плеч рубашкой и прекрасной светлого оттенка кожей, кое-где покрасневшей от усилий Кроули, он выглядел лучше, чем мог бы себе представить демон. Но то, как выглядел ангел, не волновало его. Ему подумалось на секунду, что ангел в самом деле ждал этого так же, как и сам демон, и от этой мысли его сердце предательски забилось сильнее, хотя он думал, что у демонов подобное невозможно. Ангел не отвел взгляда. И медленно облизнул губы, немедленно приковав взгляд демона к кончику своего языка. - Не искушай меня, ангел, - простонал Кроули, едва сдерживаясь, чтобы не оставить пару-другую отметин в районе шеи, чтобы раз и навсегда убрать мысли о том, что однажды ангел будет принадлежать другому. От этой мысли внутри него разгорелась неожиданная ревность, которой он никогда не чувствовал до того момента, и эта ревность добавила его движениям резкости, стирающей прежнюю практически искусительную нежность. Он хотел, было, окончательно избавить ангела от рубашки, но Азирафель остановил его. Он не просил, но уже давно им не нужно было слов, чтобы понимать друг друга. Просто это было не тем, что обычно готов был сделать Кроули. Это было большим для такого, как Азирафель, чем мог дать Кроули. И сомнение промелькнуло на лице демона, не оставшись незамеченным для ангела. И с секунду он медлил, как будто принимая решение, а затем Кроули удивленно почувствовал неуверенный и самый невинный из всех поцелуев. Азирафель неумело прижимался к его губам своими, и не думая закрывать глаз. Он просил так отчаянно, что внутри Кроули что-то разом оборвалось, и движения его снова стали медленными и мягкими. Он ответил на поцелуй, предпочтя целовать и отстраняться. Ангел тянулся за ним, и все это так магически действовало на демона, что он практически забыл о нарастающей физической потребности сбросить напряжение. Чарующая доверчивость ангела, когда он прикусывал его губу, повторяя движения Кроули, заставляла демона стонать от беспомощности. Не было ничего, что помогло бы ему выразить всю досаду на непутевого, рассеянного и такого близкого ему ангела. Он прикусывал так, что демон готов был плюнуть на все прелюдии и немедленно опрокинуть его на спину, чтобы завладеть в ту же секунду, но внимательный взгляд не позволял ему даже подумать об этом. Неторопливость Азирафеля выводила его из равновесия. Но он не собирался сдаваться первым, и наконец по его нижней губе скользнул язык ангела, так нерешительно, как будто не знал, так ли это надо делать. Это было уже слишком, и Кроули отстранился, только чтобы захватить лидерство, и мгновенно углубил поцелуй, перехватывая язык Азирафеля и дразня его секундными прикосновениями. Он прижимал к себе ангела одной рукой на талию так сильно, что ангелу пришлось изогнуться, чтобы не оказаться впечатанным в демона. Они не испытывали недостатка в кислороде, но было нечто увлекательное в том, чтобы отстраняться и играть на опережение, кто первее завладеет чьим ртом. Азирафель учился быстрее, и вскоре его язык уверенно скользил по зубам демона, ничуть не беспокоясь об острой кромке зубов. Ангел находил поцелуи увлекательными, и Кроули едва не чертыхнулся, когда почувствовал улыбку Азирафеля. Все дело было в том, что у демона катастрофически не хватало времени поддерживать новое увлечение ангела. Достаточно было просто подумать о том, что ангел отвечает ему и так доверчив в его руках, что он в самом деле, если не первым, попросил о подобной близости, и огонь желания немедленно разгорался внутри него, заставляя член твердеть. Он хотел успеть изучить как можно больше, прежде чем потребовались бы более решительные действия. Он избежал нового поцелуя ангела, но как только Азирафель понял его намерения, он снова улыбнулся. Кроули провел ладонью по его плечу, заставляя рубашку сползти к самым запястьям. Плечи, которые он только что разминал, были одарены лишь мимолетным вниманием. Оставаться в подобном положении было чрезвычайно неудобно, и Кроули надавил на плечо ангела, прося его откинуться на спину. Но тот, устроив руки за его шеей, понял демона за собой. Бороться с этим ангелом было просто невозможно. Не успев подставить руки, он опустился на Азирафеля всем своим весом, прижимаясь животом к его паху. Он изумленно поднял голову, не в силах выразить удивление словами, но ангел как знал о его реакции и смотрел исключительно в потолок. Различить признаки эрекции не составило для демона никакого труда. Он снова усмехнулся и приподнялся, только для того, чтобы стянуть с себя рубашку. Что-то во взгляде ангела подсказало ему, что промедление будет только на пользу. Он подхватил рубашку за полы и потянул наверх, выпрямляясь. На мгновение ангел скрылся из поля его зрения. Теплые ладони, прижавшиеся к его животу, застали его врасплох. Пожалуй, храбрость ангела заслужила еще один поцелуй, и Азирафель был полностью с этим согласен. Лежать было неудобно, даже притом, что Кроули держался на локтях и не чувствовал никакого утомления мышц. По крайней мере, у него оказалось неожиданно на одну руку меньше, чтобы исследовать тело лежащего под ним ангела. Это казалось невосполнимой потерей. Наконец Азирафель засмеялся и отстранился первым, позволив Кроули целовать его скулы и линию нижней челюсти. Но он все же остановился и улыбнулся по-настоящему, не понимая, как все произошедшее не привело к подобному намного раньше. Азирафель настолько расслабился в его руках, что позволял себе отвечать на прикосновения, и вскоре он проводил ладонями по спине Кроули, одновременно с этим убирая с лица разлохмаченные стараниями демона кудри. Он обладал теми же физическими силами, что и демон, поэтому перебороть сопротивление и заставить его полностью лечь на себя, на этот раз полностью, оказалось просто. Стоило им оказаться в столь близком контакте, как они оба не сдержали глухого стона, получив слишком много тактильной информации. Демон чувствовал, как горит кожа в тех местах, где он касался обнаженной груди Азирафеля. Даже если он бы начал в самом деле гореть в этот момент, он бы не удивился. В конце концов, он в самом деле собирался соблазнить ангела и уже с успехом это делал. Но ему требовалось окончательное, последнее разрешение. Его рука легла на пояс темно-коричневых штанов Азирафеля. Он надеялся, что в его взгляде ангел прочтет все – желание обладать просто потому, что ангел стал слишком близок ему, а не демонская прихоть. Он уже давно не был уверен, что он на сто процентов демон. Скорее, наполовину он перенял свет Азирафеля, точно так же, как ангел забрал его тьму. Слишком давно они стали одним целым, чтобы не доверять друг другу. Такого раньше никогда не случалось. И быть первым было страшно. Но совсем не страшно, если быть ими вместе. Азирафель мягко накрыл его руку своей и без каких-либо сомнений перенес ее к своему паху. Его пальцы на какое-то мгновение переплелись с пальцами Кроули, затем он улыбнулся и закрыл глаза, доверяясь так, как демон не мог и надеяться. Демон прижал ладонь к его возбужденному члену, не собираясь упускать ни единого проявления реакции ангела. Он выдержал первое прикосновение, лишь подняв руку и закрыв глаза локтем. Проведя с нажимом пару раз по всей длине, он добился от ангела шумных выдохов. Азирафель прикусил губу, но отказывался доставлять демону удовольствие и сдаваться так быстро. Для самого Кроули больше не имело значение собственное возбуждение. Он хотел, чтобы ангел почувствовал в полной мере все, что демон может ему подарить. Он абсолютно не считал, что все происходит слишком быстро – он хотел бы с каждым новым разом открывать в ангеле все новые чувствительные местечки и вдоволь изучать его реакции. Он хотел бы видеть каждый раз в глазах ангела понравившуюся ему страсть. Но даже таким, полураздетым и жаждущим прикосновений, он оставался ангелом. Кроули не мог испортить его. И не хотел. Задерживаться на одежде он больше не собирался. И с этим у них будет время познакомиться, но в данный момент он больше не мог заставлять ждать ни себя, ни ангела. Он провел языком вдоль напряженной косой мышцы. Он не собирался останавливаться больше на изучении тела ангела, как бы заманчиво это ни было. Он прижал ладонь к головке члена, разворачивая кисть и обхватывая его снизу, мазнув пальцами на несколько сантиметров дальше. Он добился он ангела протяжного стона, в котором больше было требования, чем удовольствия, но помедлив еще несколько мгновений, дразня чувствительную кожу легкими прикосновениями кончиков пальцев, он был вознагражден поистине разгневанным взглядом. Этого было достаточно, чтобы удовлетворить демона внутри него, и он резким движением вернул ладонь так, чтобы накрыть ею член, и провел несколько раз снова вдоль всей длины. Требовательно приподнятых бедер хватило, чтобы рука Кроули обхватила член кольцом и принялась наращивать темп движений. Чем быстрее она скользила, тем громче становились стоны. Стон переходил в отзвук на выдохе, и это доставляло не меньшее удовольствие, чем если бы ангел касался его. Знать, что именно его руки доводят ангела до разрядки, пусть еще медленным темпом, было подобно острой приправе для наслаждения полученной властью над ангелом. Не останавливаясь, он принялся целовать кожу над светлыми волосками, не стесняясь оставлять длинные влажные дорожки. В стоне ангела он различил свое имя и откликнулся, не ожидая, что и его голос окажется таким хриплым, как будто он не разговаривал целую вечность. - Господи, - выдохнул ангел, как будто слышать Кроули и чувствовать его было уже слишком для него. - Поседел, если бы узнал, - кивнул Кроули, и ангела разобрал смех. Однако смех довольно быстро перешел в воистину долгий стон. Одних движений становилось мало. Он устроился между приглашающее разведенных бедер ангела и коснулся губами головки члена, слизывая вязкие капли. Азирафель отказывался отнимать руку от глаз и смотреть на него, а это было тем, от чего демон бы не отказался. Языком он повторял все, что недавно делала рука – прижимал выступающие венки, согревая влажную кожу собственным дыханием и снова пользуясь острыми кончиками языка, чтобы ни на секунду не позволить ангелу отвлечься от происходящего. В одно мгновение ангел замолчал, но стоило Кроули взять его член в рот, как он снова протяжно застонал. Вместо имени Кроули он принялся бормотать на языке Небес, открыв глаза, как только демону удалось принять всю длину. Привыкнув, он сглотнул, чем вызвал практически крик Азирафеля. Выпустив возбужденный орган практически наполовину и скользя языком по головке, он рассчитывал секунды до того, как ангел дойдет до грани. Но Азирафель успел предупредить его: - Кроули, я больше не могу, - прошептал он, и закушенная губа заалела. Демон только усмехнулся настолько, насколько мог, и возобновил движения. Прошла всего секунда или две, прежде чем ангел выгнулся и выкрикнул его имя. Голос ангела, взывающий к нему на грани наслаждения и удовольствия, прошил самого Кроули практически насквозь, и он против воли выпрямился, выпуская член Азирафеля изо рта и лишь краешком сознания осознавая, что вместе с Азирафелем, от того, что довел ангела до высшей точки наслаждения, кончил сам, испытав вместе с тем ничуть не меньшее удовольствие. Он облизнул губы и лег рядом с ангелом, привыкая к потемнению в глазах. Он оправился быстрее, чем ангел. Он и вовсе не думал о себе, ожидая, когда ангел откроет глаза и хотя бы вздохнет. Наконец голубые глаза открылись, и Азирафель мягко улыбнулся. - Прости меня, - сказал он, протягивая руку и большим пальцем стирая забытую каплю с уголка его рта. – Я должен был бы, но я не… Демон предпочел не признаваться ему, что ангел на грани и есть та точка невозврата, за которой он не в силах сдержаться, только молча наблюдал за Азирафелем, задумчиво облизнувшим палец. Ангел перекатился на бок и прижался к нему, устраивая ладони на его талии. - Пожалуй, я не против вздремнуть, - сказал он, обезоруживающе улыбаясь, и Кроули ничего не оставалось, как закатить глаза. Знал бы он цену, что придется заплатить, чтобы научить ангела спать, он сделал бы это много сотен лет назад. Он убрал с мокрого лба Азирафеля прилипшие пряди, по-прежнему не говоря ни слова. Ангелу, однако, они не требовались. Он жестом попросил его склонить голову и снова поцеловал его одним прикосновением, как будто одно только это делало его счастливым, а затем устроился в его объятиях, поерзав для большего удобства. Он закрыл глаза и снова засопел, так же, как тогда, когда читал книгу. Кроули ошибался. Ангел привязал его к себе именно тем, что был настолько невинен, и его невинность позволяла ему со всей силой и страстью отзываться на каждое прикосновение. И каждый раз отныне демону будет мало, и он будет желать большего. И если для этого ему придется засыпать каждый раз в объятиях ангела, ставя его удовлетворение выше своего, он готов этим пожертвовать.