Настоящий Ёнджэ

Ёнджэ медленно моргает, будто боится закрывать и открывать глаза. Закат слепит, солнце далеко не яркое, но Ёнджэ кажется, что кожа плавится. Пусть и так. Ему, кажется, уже все равно. Срок его стажировки — всего два месяца. Мемберы вроде и приняли его, но Ёнджэ прекрасно понимает, что месяц знакомства — ничтожно малое время для того, чтобы они стали друзьями. Все жутко устают из-за записей, репетиций и съёмок. В общежитие парни приходят, только чтобы переночевать, и почти не разговаривают. Все разбились по парам, даже обидно — у них хотя бы было время подружиться. Ёнджэ чувствует себя лишним, но он сам согласился на это, и поэтому должен справиться. Воздух всё холоднее с каждой минутой, и в одной футболке становится неуютно. Усталость давит вниз, и парень близок к тому, чтобы заснуть. Как будто издалека слышатся голоса счастливых мемберов. Конечно, целый выходной перед дебютом — счастье. Ёнджэ слышит громкий смех хёнов — Джексона и Марка, чувствует вкусные запахи с кухни: там готовит Джинён-хён, и, наверное, лидер находится там же. /Ёнджэ иногда кажется, что они сиамские близнецы, ибо всегда вместе/ Чхве выдыхает белое облачко пара и дёргается от внезапного ощущения тепла, а когда поворачивается назад, видит недовольного лидера, но тут же, тушуясь, отворачивается. Нагретая чужим теплом толстовка греет. Пахнет кофе и немного шампунем. — Холодно, зайди домой, ужин почти готов, — голос уставший, но такой будоражащий. — Хорошо, хён, — кивает Ёнджэ, боясь повернуться. Лидер как-то озадаченно вздыхает, и Чхве ёжится от какого-то странного предчувствия. Они молчат всего минуту, но это кажется бесконечностью. — Я давно хотел поговорить, Ёнджэ. Тебя что-то тревожит? Тебя обижают? Ты можешь довериться мне, — в голосе проскальзывает волнение. Вообще-то Чхве и не предполагал нагружать кого-то личными проблемами, но Джебом почти вынуждает, приближаясь критически близко и кладя руку на плечо. — Я… — Джэ растерянно замолкает. Закат почти потух, и балкон медленно погружается в полумрак. Чхве чувствует, как слезятся глаза, мысли шумным бесконтрольным потоком забивают голову и теряются. — Я устал, — голос Ёнджэ неожиданно сиплый и тихий. Ему холодно, и он медленно оседает на перегородку, цепляясь за бортик. Слёзы, как кипяток, кажется, обжигают кожу до кости. Джебом хмурится и медленно, будто боясь прикоснуться, отрывает Ёнджэ от бортика и обнимает, позволяя облокотиться на себя. Завывания глушатся теплой кофтой. Джебом аккуратно гладит вокалиста по волосам: он не ожидал такой реакции, но, если ему так станет легче, пусть так и будет. Слышится шорох, и на балкон заглядывает Джинён. Удивленно поднимая брови, он кивает в сторону кухни. Им мотает головой, мол, они придут позже, Ёнджэ надо успокоиться. Чуть улыбаясь, Джинен кивает и скрывается за дверью. В голове легкий шум, а в горле стоит противный комок. Ёнджэ тепло и хорошо. После слез стало легче. У Ёнджэ ощущение, что они в вакууме. Здесь тепло. Уютно. Так же ощущал себя вокалист, когда в детстве прижимался к маме и слушал ее тихое пение. Он в б е з о п а с н о с т и. Чхве расслабленный, теплый и какой-то по-домашнему мягкий, как плюшевая игрушка. Обнимая его, Им чувствует умиротворение, всё именно так, как надо. Громкий гудок действует как будильник на Ёнджэ. Он дёргается в объятиях и отстраняется. Смущенно стирает дорожки слёз и кашляет. — Прости, хён, не знаю, что на меня нашло… просто, я… — Ёнджэ и правда не знает, все слишком быстро и непонятно. — Ничего, всё хорошо, нам всем надо иногда отпустить себя, — хмыкает Джебом. — Всё хорошо? Ёнджэ вновь тушуется и отворачивает голову. Молчание затягивается и становится неловким. Да, Ёнджэ, узоры на кофте весьма интересны, не правда ли? Чхве вслушивается в отдаленный гул улицы и медленно уплывает куда-то. — Ёнджэ, — знакомый голос вырывает из мыслей, вокалист мгновенно поворачивает голову и натыкается на пронзительный взгляд темных глаз. Любое движение кажется преступлением, за которым непременно следует наказание. Кажется, Чхве не дышит. Джебом колеблется всего две секунды, а далее всё по интуиции. Сегодня Им сделал для себя три новых открытия: Первый — у Чхве мягкие губы. Второй — Ёнджэ весьма милый с красными щечками. Третий — Джебом все-таки влюблён. Енджэ теряется и позволяет целовать себя. Мысли становятся вязкими и застывают в голове. Сзади слышится шум улиц, а спереди оглушительные удары сердца. Осознание приходит резко. Им неловко улыбается и несмело проводит рукой по щеке Ёнджэ. Чхве неосознанно подаётся в сторону ласки и краснеет. Из гостиной доносится оглушительный крик Джексона, и Им усмехается. Звуки общежития заполняют тишину, и Ёнджэ чувствует себя живым. Н а с т о я щ и м.