И именно тогда его жизнь изменилась полностью.
***
Сейчас же, после стольких лет, после всего, через что эти двое прошли вместе, казалось, что это воспоминание принадлежит прошлой жизни. Ведь тогда соседа искали отставной капитан 5-ого Нортумберлендского стрелкового полка, бывший военный врач, недавно вернувшийся в Лондон, страдающий ПТСР и психосоматической хромотой, испытывающий проблемы с доверием, а так же один высокоактивный социопат, бывший наркоман и до ужаса гениальный детектив, точнее первый в мире консультирующий детектив. Кто бы мог подумать, что это знакомство обернется такой чередой захватывающих приключений вначале, невыносимо сложного для каждого из них периода "смерти" Шерлока. Женитьба Ватсона, рождение Рози и смерть жены — все это чуть было не уничтожило дружбу между Джоном Ватсоном и Шерлоком Холмсом. Да и дружбу ли? Сколько раз Джон жалел о столь скоропалительной свадьбе с Мэри. Нет, несомненно, он испытывал к ней чувства, иначе бы просто не решился сделать ей предложение, но вот только они никак не могло сравниться с глубиной чувств, которые он испытывал к одному консультирующему детективу. Джон мог сколько угодно кричать, что он не гей, но сердце и самого себя не обманешь. И до падения между ними явно начинали рушиться стены и барьеры. Шерлок становился все более открытым и подверженным человеческим чувствам (точнее он просто начал понемногу снимать с себя маску социопата, которую он так долго носил, что она буквально срослась с ним), а Джон просто ждал того момента, когда барьер, отделяющий их от того, чтобы стать чем-то большим, нежели просто друзьями, окончательно падет. Но вот только упал не барьер, а Шерлок. И это перечеркнуло все. Те два года были откровенно ужасными: первое время Джон ни с кем не разговаривал, не выходил из дома, мечтая закрыть глаза и проснуться снова на Бейкер-стрит, сидя в своем кресле и слушая быстрые выводы Холмса об очередном преступнике, или выслушивая оскорбления в адрес некомпетентных и глупых сотрудников Скотланд-Ярда. Но сколько бы он не закрывал глаза — мир оставался прежним: серым и безрадостным. И осознание того, что Шерлок по-настоящему мертв, сбросился с крыши, оставив его одного с невыносимым чувством вины, которое грызло его изнутри, превращая из веселого и жизнерадостного доктора в угрюмого и ворчливого мужчину. Да Джон тогда чуть было не сорвался на наркотики, только бы быть поближе к тому мужчине в черном пальто, которого потерял. От падения в бездну его тогда удержали только друзья, которые аккуратно и ненавязчиво пытались вернуть его к жизни. Вначале они просто приходили к нему домой. Готовили какую—то еду, иногда включали телевизор, но чаще просто сидели. Молча, не задавая всяких глупых вопросов типа «Как ты?» или не пытались положить руку на плечо, легонько сжимая его или похлопывая, приговаривая при этом «Крепись». Они просто были рядом, безмолвно поддерживая. За что Джон был им безмерно благодарен. И первые пару месяцев прошли так, почти безмолвно и безвылазно, благо сэкономленных денег Джону хватило, что бы уйти на работе в неоплачиваемый отпуск. И в те моменты, когда Ватсон оставался один, он снова и снова погружался в мир воспоминаний, где он бережно хранил каждое нежное слово, каждое неаккуратное касание длинных пальцев, прокручивая в голове все это снова и снова, все то, что давало раньше ему надежду на огромное и светлое чувство, а сейчас разрывающее его изнутри, буквально пожирая то, что осталось от души и сердца доктора. Поэтому, сидя ночью один, в пустой темной квартире, пожираемый чувствами отчаяния, горечью утраты и невыносимой болью, единственное, что не давало ему свихнуться, была надежда. Надежда на то, что этот гениальный мужчина всё-таки смог выжить, что это просто какой-то план, в который его, Джона, не посвятили. И пусть это было бы во сто крат больнее осознать, что он не нужен Шерлоку Холмсу, что он был обузой, и он решил от него просто избавиться, как от ненужной игрушки, но он хотя бы точно знал в этом случае, что Шерлок жив, а не сбросился с крыши, ведь к суициду просто так не приходят! И Джон должен был заметить это! Он же доктор, он его лучший друг, он его л… Однако так не могло продолжаться вечно. Так что после того, как Грег вытащил Джона в паб, где залил в него немерное количество алкоголя, приговаривая что-то про то, что: «Этот Холмс умудряется испортить людям жизнь даже с того света», и побыв в роли жилетки для плача, когда Джон впервые после смерти Шерлока дал волю слезам, выпуская все то, что так грызло его изнутри, даже не заботясь о том, как он выглядит в глазах инспектора Лестрейда. Только тогда доктор Ватсон, наконец, смог найти в себе силы, чтобы вернуться к работе в больнице и вообще к жизни. Если его серое существование можно было назвать жизнью. Через какое-то время он встретил Мэри Морстен. Милая, красивая, добрая, умная. Она иногда напоминала Джону Шерлока. Что-то в ней было такое, неуловимое, невидимое взгляду обычного человека, но Джон подсознательно тянулся к ней, как раньше тянулся к опасностям и адреналиновой встряске. Так что пусть она и не вызывала в душе такого же трепета, как Шерлок и не заставляла сердце пропустить несколько ударов, а затем забиться с утроенной силой при каждом случайном касании, но что-то внутри отставного капитана щелкало при виде этой девушки. Так что, спустя полгода, он решился сделать ей предложение, боясь снова опоздать, как это было с Шерлоком, когда и вернулся Он. Едва промелькнувшее чувство облегчения от того, что Шерлок жив, моментально затмилось чувством ярости и бешенства. Джон плохо помнил, как он набросился на не мертвого лучшего друга, как их выводили из ресторана. В этот момент он ненавидел Шерлока Холмса за все те два года мучений и боли после его «смерти». И именно это чувство ненависти подстегнуло его к тому, чтобы все же стоит устроить эту свадьбу. О чем позже Джон еще будет жалеть, понимая, что отступать уже поздно. После же свадьбы, когда Джон не видел Шерлока месяц (месяц? серьезно? всего лишь месяц? по ощущениям казалось, что это явно намного больший срок), он снова начал потихоньку зачахать, с той разницей, что сейчас он точно знал, что великий Шерлок Холмс жив, но не нуждается более в услугах и помощи какого-то незначительного, такого как доктор Джон Ватсон. Беременная же Мэри, лежавшая рядом в постели, в основном только ныла о трудностях, которые испытает беременная женщина, капала на мозги, а если речь заходила о Шерлоке тут же метала молниями из глаз, делая вид обиженного ребенка (что снова напоминало о несносном детективе). Так что вскоре Джон и не думал заговорить о нем, только снова и снова в мечтах возвращаясь к их былым расследованиям. Так что когда к ним в квартиру постучала их соседка, рассказав о том, что ее сын Айзек снова в наркопритоне, Джон, не раздумывая, поехал туда, ощущая, как снова в крови бурлит чувство предстоящей опасности. А дальше действия завертелись, как в калейдоскопе. Обнаруженный в наркопритоне Шерлок, Джанин (У Шерлока Холмса девушка, ха, да если бы Джон сам не видел, не поверил бы. Так же Джон пытался убедить себя, что это не ревность, но глупо обманывать себя), Чарльз Магнуссен, Эпл Дор, ранение Шерлока, затем новость о том, что его жена — далеко не та, за кого себя выдает и именно она убила (а сердце Шерлока все-таки остановилось) Холмса-младшего, затем долгий период, когда Джон вернулся на Бейкер Стрит и, казалось бы, исполнились все мечты, он снова дома, рядом с Шерлоком, они расследуют дела. Но вот только детектив отдалился от него, нет, он не вернулся к тому, с его они начали, снова надев бесчувственную маску социопата, нет, внешне все казалось так же, как было до падения, но вот только Джон чувствовал, что между ними все изменилось и именно он, своими же руками, этой глупой свадьбой и всеми теми поступками, которые он совершал после возвращения Шерлока, привел их к этому.И его жизнь снова претерпела изменения, которым он был, на сей раз, не рад.
***
Джон медленно повернул голову, смотря на высокого мужчину, стоявшего совсем близко от него, буквально соприкасаясь руками. Повернув голову, он увидел, что Шерлок замер, так же смотря на него, не отрывая взгляд. И, Джону показалось, или зрачки Шерлока и вправду расширились? Да нет. Это, наверное, из-за царившего на площадке полумрака. Джон проследил взглядом, как дернулся кадык Шерлока, когда тот резко сглотнул, в следующий момент же двое мужчин рванулись друг к другу, яростно сминая губы и столкнувшись зубами. Почти сразу поцелуй стал властным и горячим, в какой-то степени грубым. Именно в этом действии, двое уже не друзей, выражали все то, что скопилось в них за столько лет: уважение, боязнь потерять друг друга, всю ту боль, что они пережили и делили на двоих, страсть, адреналин, бушующий в крови и не сказанные слова любви. Услышав приглушенный стон Шерлока, Джон запустил одну руку в его темные кудри, которые так и манили его все эти годы, а второй притянул к себе за талию, сокращая и без того мизерное расстояние между их телами. Руки же Шерлока в это время блуждали по спине блондина, судорожно сминая свитер, будто не веря, что все это происходит наяву, а не в фантазиях или его чертогах разума. Когда воздуха в легких стало категорически не хватать, мужчины немного отстранились друг от друга. Глядя на раскрасневшиеся и припухшие от долгого поцелуя губы Шерлока, Джон опасался смотреть вверх. Когда он все же решился поднять взгляд, чтобы посмотреть в его глаза, боясь увидеть там отвращение, и вместо этого он увидел только безграничную нежность и страсть, застилающие прекрасные глаза, так напоминающие по цвету столь горячо любимый им туман Лондона или прозрачный лёд на чистой озерной глади. Набрав в легкие воздуха, Джон снова увлек лучшего не друга в поцелуй.Что-то изменилось или это мираж перемен?
***
Дождавшись наконец, няню для Рози, Джон пулей выскочил из дома, чуть ли не на ходу запрыгнув в тормозивший перед ним кэб, выкрикнув водителю адрес, куда его отвезти и попросив ехать побыстрее, пообещав заплатить больше. Когда же Ватсон вбежал в океанариум, но одно мгновение весь мир перед глазами разбился на тысячу осколков, а затем собрался вновь. Точнее весь мир сейчас был в одной точке — Мэри, лежавшая на полу и истекающая кровью. Подбежав к ней и зажав рану руками, Джон уже точно знал, что это конец. Сколько раз он спасал жизни солдатам в Афганистане. И столько же раз, если не больше, они умирали у него на руках, потому что уже ничего нельзя было сделать. Так и сейчас, у Мэри оставались последние секунды, что доктор прекрасно осознавал. Кажется, он шептал какие-то глупые слова, чтобы успокоить жену, но Мэри можно было охарактеризовать по-разному, но не глупой. Она так же знала, что ей осталось жить несколько мгновений. И когда он почувствовал, как тело женщины, которая подарила ему ребенка, обмякло, испустив последний судорожный выдох, внутри Джона что-то сломалось. Мэри — та, кто врала ему все время, та, кто выстрелила в Шерлока, буквально убив его на несколько минут, та, о свадьбе с которой он жалел и та, кто родила ему Рози, спасла самого важного в жизни Джона человека, пожертвовав своей жизнью. И именно в этот момент все то, что держало Джона целым с момента возвращения Шерлока и всех событий последнего года (да и если быть честным с момента падения Шерлока три года назад), сломалось. Просто обрушилось, превращаясь в пыль. И единственное, что осталось — это ярость и ненависть. На всех и вся. И главное на того, кем было занято почти все место в душе Джона, оставив совсем маленький уголок для всех остальных. И именно ради него мать его ребенка пожертвовала собой. Именно ради него, кто два года претворялся мертвым, кто плевать хотел на чувства и на самого Джона в целом. Все ради него. В который раз Шерлок лишил его шанса на хоть какое-нибудь семейное счастье, спокойствие и тишину. Пусть он и не испытывал к Мэри головокружительной любви, но она была его семьей. Пока снова не вмешался Шерлок Холмс. И самая последняя деталь, добившая его, буквально выметшая остатки разума из головы Ватсона — это то, что смерть Мэри и вполовину не так больно, как смерть Шерлока. И именно по этой причине Джон и прогнал Шерлока, именно поэтому он отдал дочь Молли, запретив ей принимать помощь от Шерлока. Именно поэтому он снова начал посещать психотерапевта. И именно поэтому он стал видеть мертвую жену. Боль и чувство стыда перед Мэри за то, что он не любил ее так, как следует любить свою жену. За то, что через месяц после рождения дочки он уже подумывал о том, что стоит завести интрижку, поскольку в его сердце крепко засела одна фигура в пальто и с прекрасными кудрями. Придя в очередной раз на сеанс к психотерапевту, Джона отвлек странный шум с улицы. Выйдя из дома, Джон ожидал увидеть все, что угодно, но не красный Aston Martin, за рулем которого сидела миссис Хадсон. И явно не обдолбанного Шерлока! Сердце болезненно сжалось, однако этот спазм вскоре был вытеснен очередной волной ненависти ко всему миру, себе и Шерлоку в частности. Джон и сам не понял, как его уговорили помочь в очередном деле, все, что он помнит — это вскипающая постепенно злость, которой просто необходим был выход, в противном случае выплеск агрессии был бы неконтролируем, как собственно и произошло. Беспощадно избивая единственного человека, который был важен и нужен ему, Джон, наконец, ощущал долгожданную звенящую пустоту в голове, чуть не смеясь от испытываемого им облегчения. А дальше события снова завертелись с такой скоростью, что казалось будто кто-то нажал кнопку быстрой перемотки. Найденный диск с предсмертным посланием Мэри, осознание Джоном что же он натворил с любимым человеком (да, теперь Ватсон не боялся признать хотя бы самому себе свои чувства к Шерлоку), тот факт, что он мог снова его потерять, по своей же глупости и неосторожности, собрали тот мир, что разрушился при смерти Мэри и сконцентрировался только ей, обратно. И поэтому сейчас, плача в теплых объятиях единственного в мире консультирующего детектива, Джон, наконец, почувствовал себя свободным и … целым.Жизнь снова пустила новый виток их истории, однако теперь он был ему рад.
***
Джон прикусил пухлую нижнюю губу Шерлока, что сводила его с ума уже довольно долго время, затем он почувствовал, как сильные руки сомкнулись вокруг его предплечий, мягко ведя за собой, вверх по лестнице, стараясь не разрывать этого долгожданного поцелуя, мужчины кое-как поднялись на второй этаж, чудом не упав вниз. Мягко обогнув все встречающиеся перед ними на пути препятствия и сняв ботинки где-то посреди гостиной, отчаянно наступая на пятки обуви, чтобы не отвлекаться от столь манящих и желанных сейчас губ, детектив и его верный блоггер оказались в комнате Шерлока. Джон мысленно еще раз поблагодарил Молли, что на время их последнего дела она взяла малышку к себе. Если задуматься, то Молли видела Рози чаще, чем он, но в данный момент все его мысли были заняты только кудрявым детективом, который, мягко толкнув его, уложил на кровать, сам нависая сверху. Снова почувствовав губы Шерлока на своих губах, Джон не смог сдержать стона, остро ощущая, что ему необходимо больше Шерлока. Поэтому отставной капитан начал расстегивать рубашку детектива, пытаясь совладать с непослушными пальцами. Мысленно проклиная создателей пуговиц, Джон победно улыбнулся в поцелуй, когда последняя из них проскользнула в петельку, оголяя грудь и торс Холмса младшего. Приподнявшись на локтях, а затем, схватив Шерлока под ягодицы, Джон перевел их в сидячее положение, таким образом, что детектив теперь оказался сидящим на коленках военного доктора. Яростно сдернув с него рубашку, вместе с пиджаком, Джон наконец получил полный доступ к верхней половине тела Шерлока. Положив руки на живот и проведя ими снизу вверх, слегка разводя их, когда он поднялся к плечам, Джон явно почувствовал под молочно-белой кожей упругие мышцы. Спустившись губами к шее любовника, Джон несильно прикусил нежную кожу на шее, так, чтобы она сейчас покраснела, но на завтра не осталось никаких слишком явных следов их ночи. Всё-таки, Джону еще предстояло выяснить, как Шерлок относится к подобному рода отметкам. Почувствовав, как руки мужчины забрались ему под свитер, тело блондина буквально пронзило электрическим разрядом. В следующий момент эти самые руки потянули за низ свитера, так что Джону пришлось на несколько мучительно долгих секунд оторваться от манящей кожи Шерлока, пока тот стягивал с него этот абсолютно ненужный сейчас предмет гардероба и отбрасывал в сторону. Еще раз припав поцелуем к губам Джона, Шерлок едва заметно улыбнулся уголком рта, слезая с колен блоггера и расположившись у изножья кровати. Джон неотрывно наблюдал за своим прекрасным детективом, внимательно впитывая каждое его движение, как он своими невероятными пальцами расстегивает ремень его брюк, а затем пуговицу и молнию. Как он без слов, одними только движениями рук, попросил Джона слегка привстать, пока он стягивал с него штаны вместе с боксерами, вскоре кинув их вслед за свитером. Замерев на секунду, Шерлок медленно провел языком по дырочке уретры, слизывая терпкую на вкус каплю выступившего предэякулята. Затем он так же медленно, будто дразня, очертил круг вокруг головки, едва ощутимо касаясь нежной кожи на крайней плоти Джона. Когда же, судорожно выдохнув, Джон мягко положил руку на кудри Шерлока, легко перебирая их, Шерлок наконец взял член Ватсона в рот, почти сразу вбирая его до упора, уткнувшись носом в едва заметные короткие волоски на лобке Джона. От ощущения рта, сомкнувшегося вокруг его члена, тело Ватсона буквально выбросило вперед дугой, начав мягко помогать Шерлоку рукой, задавая ритм, Джон полностью растворился от ощущения рта на своем члене и руке, ласкающей его яички. Протянув руку к прикроватной тумбочке, Шерлок не глядя открыл ее, достав тюбик лубриканта. Вскоре в комнате раздался звук отщелкивающейся крышки от смазки. Смазав пальцы свободной руки, Шерлок приставил один ко входу Джона, мягко покружив вокруг, как бы говоря: «Расслабься, я не сделаю тебе больно». Почувствовав, как Шерлок, наконец, протолкнул палец внутрь, блондин издал судорожный вздох, смутно похожий на имя Шерлока. Двинув бедрами навстречу пальцу, Джон глухо застонал, когда детектив слегка согнул палец, безошибочно находя точку наслаждения, которая напрямую была связана с его возбужденным членом. Почувствовав, как палец выскользнул из него, Джон издал слегка разочарованный стон, когда к его входу прижалось уже два пальца. Слегка поморщившись от неприятных, но не вызывающих боль, ощущений, Джон продолжал наслаждаться ощущением того, как Шерлок бережно его растягивает, иногда раздвигая два пальца, на манер ножниц и оглаживая мягкие стенки. С громким причмокиванием выпустив член доктора из своего рта, тыльной стороной ладони вытерев со своих губ слюну, смешавшуюся с естественной смазкой Джона, Шерлок аккуратно ввел третий палец. Его собственный член уже изнывал от того, что на него пока еще не обратили внимания. Поэтому одной рукой он расстегнул ремень, все так же продолжая подготавливать любовника, кружа пальцами вокруг простаты, но, не трогая саму заветную точку. Когда, по мнению детектива, Джон был полностью готов, он привстал, стягивая с себя джинсы и трусы, а затем, направляя себя рукой, приставил свой член к анусу Джона. Тот, обвив его шею руками, притягивая к себе для очередного поцелуя, ногами обхватил талию Шерлока, призывно махнув бедрами. Издав гулкий стон в поцелуй, брюнет медленно вошел в Джона, боясь кончить только от одной этой теплоты и тесноты. А так же следя за его лицом, не отразилось ли на нем гримаса боли? Замерев на некоторое время, чтобы успокоиться самому и дать партнёру привыкнуть к новым ощущениям. Однако у доктора Ватсона была другая идея. Махнув бедрами, он сам начал двигаться, насаживаясь на член любовника, резко выпустив воздух через нос. Заметив же это нетерпение, Шерлок просто сорвался, начав втрахивать Джона в матрас своей кровати, вырывая из его груди хриплые стоны наслаждения. Быстро найдя тот угол проникновения, при котором Шерлок задевал бы заветную точку внутри, детектив уже почти не следил за реакцией партнёра, уверенный в том, что его всё устраивает. Да и сам Джон активно подмахивал бедрами фрикциям Холмса, запрокинув голову назад от удовольствия. Вскоре Шерлок перешел на рваный темп, поскольку чувствовал, как волна оргазма зреет внизу живота. Схватив рукой истекающий смазкой член Джона, Шерлок начал активно надрачивать его, пытаясь попадать в такт своим же толчкам. Вскоре его блоггер бурно излился в руку Шерлока, одной только картины кончающего под ним Джона хватило также и детективу, что бы шагнуть за край и излиться прямо внутрь Джона. Выйдя из него и притягивая его к себе, накрывая их двоих одеялом, не заботясь о том, что завтра они проснуться липкие от засохшей спермы, Шерлок мягко уткнулся в шею Джона, медленно погружаясь в сон.Новый виток или продолжение старого?
***
Проснувшись от того, что в комнате стало слишком светло, Джон издал протяжный стон. Что-то было не так. Возможно, чужая рука, покоящаяся на талии Джона, а возможно, запах, который щекотал его ноздри, столь часто приходящий в мечтах: запах Шерлока и секса. Неужели вчерашнее ему не приснилось? Судорожно открыв глаза, Джон увидел перед своим лицом черные кудри, острые скулы и выразительные глаза, которые смотрели на него с небольшим страхом. Он узнал это выражение лица — слишком часто видел его в зеркале, когда просыпался с утра после очередного мокрого сна о своем соседе. Это страх быть отвергнутым, непринятым. Страх, что Джон сейчас встанет, сказав, что все это было ошибкой и уйдет. Мягко улыбнувшись уголками рта, Джон подарил своему детективу нежный, невесомый поцелуй: — Я люблю тебя, Шерлок. А то, что его любит Шерлок, уже вне всяких сомнений.Теперь жизнь отставного капитана Пятого Нортумберлендского полка, бывшего военного врача, поселившегося в Лондоне, страдавшего в прошлом ПТСР и психосоматической хромотой, всё ещё испытывающего проблемы с доверием, врача одной из лондонских больниц, Джона Ватсона-Холмса выровнялась и пошла по дороге, долгожданной его сердцем.