Birds die inside

Впервые я встретила ее в парке. Небо было серое, а с деревьев медленно опускались на землю золотистые листья. Сидя на скамейке и болтая ногами, девушка улыбалась смотря на улетающие стаи перелетных птиц. Улыбалась грустно, и так печально. Ее улыбка была предназначена для этих порхающих созданий, которые так завораживающе лавировали среди потоков воздуха. Но они не видели ее, не могли порадоваться тому, что есть тот, кто помнит о них, кто грустит тому, что нескоро увидит их снова. - А ты?.. Зачем ты заперла своих птиц в клетку?.. – неожиданно сказала она тихо. - Что? – растерялась я. - Выпусти их. Будучи в неволе, они потеряют способность порхать… Она говорила все так же, не отрывая глаз от пасмурного, темного неба. Кто она такая? - Меня зовут Мари. – словно отвечая на вопрос моих мыслей, сказала она. - Эй, не вторгайся в мои мысли! Мое – это мое, и мысли тоже являются моими! – вдруг вспылила я. Я понять не могла, да и сейчас не могу, что на меня нашло, и моя тихая и спокойная личность вдруг стала такой… Вспыльчивой… Теперь девушка улыбнулась немного веселее и с капелькой иронии посмотрела на меня своими глубокими, не имеющими границ фантазий и грез, зелеными глазами. - Конечно, прости… Скажи, пожалуйста, мне свое имя… - девушка встала. Только теперь я заметила, насколько она была маленькой, хрупкой и беспомощной. На ней было надето свободное светло- голубое платье, при каждом слабом дуновении ветра которое неописуемо свободно развевалось. - Я... Черт, да какое тебе дело?! – совсем вышла из себя я. - Извини пожалуйста. Я виновата. – она выглядела именно так, как выглядит щенок, когда разодрал подушку хозяев. - Нет, ничего… Куда ты смотрела? – вдруг решила перевести разговор на другую тему я, хотя и сама прекрасно знала ответ. - На птиц. Они улетели. Оставили меня одну… - пожаловалась она. - Вот как… - я задумчиво посмотрела туда, куда до этого смотрела девочка. - Не люблю осень. В это время года они, – она головой кивнула на стаю птиц, - оставляют меня. - Но ведь ты улыбалась! – возразила я. - Это другое. Я улыбалась, как улыбаются глядя вслед уходящему дорогому человеку. Вот оно что… - Мне пора, я пойду. – сказала Мари, и печально улыбнувшись самой себе, пошла в сторону частных домов. - Я… Стой! Не оборачиваясь, девушка произнесла: - Мы еще увидимся. Я не поверила ей тогда, но на душе стало как-то легче. Не поверила ее словам, но я верила своим мыслям. Я еще увижу ее… Эту странную девочку с каштановыми волосами до лопаток, в светло- голубом платье, и с глубокими, грустными зелеными глазами. - Прощай, Мари… Она ничего не ответила. Лишь посмотрела наверх, где кружили отбившиеся от стаи птицы. В этот день небо было пасмурным. С того дня я все время думала о той странной девочке, с именем Мари. Но она была слишком странной, а по- этому наша встреча начала казаться мне не больше, чем реалистичным сном. Реалистичным, но не достаточно для того, чтобы стать правдой. Так мне казалось. До определенного момента. А именно – до момента, когда я встретила ее по пути со школы. Все такая же хрупкая, она с задранной к небу головой медленно и плавно шла вперед. Когда я легко коснулась рукой ее плеча, она вздрогнула. Вздрогнула, и, обернувшись ко мне, печально улыбнулась. - Я тебя знаю. – сказала она тихо, как во время нашей первой встречи. - Я поняла… Как у тебя дела? – спросила я, поражаясь, что она все-таки не являлась лишь воплощением моих фантазий. Я посмотрела в ее глаза. Мне захотелось утонуть в них, как тогда… И, я заметила, что цвет ее очей изменился, став карием. - Плохо. Они все еще не прилетели. Я прекрасно поняла, что Мари имеет ввиду под «они», но все же решила переспросить. - Они – птицы? - Угу. – коротко кивнула она. Сейчас она была со мной, она была рядом, но в тоже время так далеко – где-то там, в облаках, искала этих порхающих созданий, которые сейчас грелись на солнышке далеко от нее – продрогшей в несуществующем тумане облаков. - Кстати. – я решила спросить то, что мучило меня весь этот месяц, - Где ты живешь? - Везде. – загадочно ответила моя любительница птиц. - Как это? – спросила я. Но так и не дождалась ответа. - Я ухожу. Мне пора. Прощай. - Прощай, Мари… Когда она скрылась за поворотом, я задумалась. Ведь обе наши встречи были такими короткими, и такими бессмысленными… В наших словах не было никакой сути, эти слова являлись непостоянным существом, которое лишь проходило перед глазами, а потом медленно исчезало, таяло. Вернувшись домой, и зайдя в свою комнату, я села на кровать и стала смотреть в окно. Ни одной птицы не было в небе, и лишь первая капля настоящего холодного дождя упала на землю, в ту же секунду впитавшись в него. Мари… Эта странная девочка с нашей первой встречи стала занимать все пространство моих мыслей, не давая думать ни о учебе, ни о мире вокруг. Я никогда не скучала по ней, но в моей голове теперь осталось только три места – для меня, для нее, и для этих крылатых созданий, так умело порхающих в сером осеннем небе. Я не знала, кем для меня стала эта девочка, которую я видела лишь два раза. Она была словно порыв слабого ветра – приятна, но быстро становящаяся сном, словно ее никогда и не было, словно ее существование – лишь снежинка на человеческой ладони, такой горячей, с кровью, текущей по венам. Лишь снежинка, которая вскоре растает, и от нее останется лишь прозрачная вода… Она была для меня никем и ничем, как бы не было это печально. И, в тоже время она стала для меня всем. Она появлялась в моей фантазии, когда я засыпала. Она снилась мне, и она же виделась мне в этих летящих пернатых. Я вспомнила ее слова о птицах. Я до сих пор не поняла, что она имела ввиду, что хотела этим сказать. «А ты?.. Зачем ты заперла своих птиц в клетку?..»… Отгадку закрывала мутная пелена сомнений и темноты, когда она, в своем голубом свободном платье, стояла за ней и печально улыбалась самой себе. Я ходила по улице, подбрасывая носком ботинок влажные от мороси листья. В голове творился полный хаос, и я, ища хоть какое-нибудь спасение от этого, посмотрела на небо… Было ли это судьбой, иль просто являлось случайностью – я увидела ее. Мари стояла на крыше высокого заброшенного здания. Ее платье сегодня было серым, что меня немного удивило. Следующим меня удивило то, где она стояла… Когда я немного пришла в себя, то заметила – я нахожусь рядом с Мари. Я не помнила, как взобралась на вершину этого здания. Все приключилось как в мутной пелене. - Я знала, что ты придешь. – сказала Мари. Снова на удивление, я заметила, что глаза ее перестали так ярко гореть. Зеленый цвет превратился в темно-серый. И только где-то там, в глубине ее глаз, все еще таилась эта загадочность, яркость… Я не ответила ей. Но она и не ждала ответа. - Ты выпустила своих птиц? – спросила она. - Я тебя не понимаю. – сказала я. И это было правдой. - Я знаю. - Если знаешь, то зачем тогда спрашиваешь? – спросила я в растерянности. - Убедиться. – тихо ответила она и подошла ко мне. Сначала я не поняла, что она делает, зачем, почему. Но потом до меня дошло. Мари обнимала меня. Ей пришлось встать на носочки и вытянуться как только можно, чтобы обхватить своими хрупкими руками мою шею. Я нагнулась, чтобы ей стало хотя бы чуточку легче. А Мари совсем тихо, еле-еле слышно прошептала что-то. Я не расслышала, но переспрашивать не стала. Зачем? Зачем засорять эти драгоценные секунды такой ерундой, как слова? Слова всегда остаются словами. Жить было бы гораздо легче, если бы эти пустые связанные слоги превращались во что-то живое, материализовались. Но, к великому несчастью, это не так. Отнюдь. Сейчас, в наше время, слова – это звуки. И больше ничего. Я не заметила, как ее руки сильнее обняли мою шею. Но то, как пылко и желанно она коснулась своими губами мои, было невозможно не заметить. Я думала, в порыве чувств она переведет поцелуй на французский лад, но была не права. Она не позволила себе этого, не потеряла себя. Она останется сном. Так должно быть. Она отпустила меня, отстранилась. На миг, всего лишь на миг, на показалась мне обычной улыбающейся девочкой. Потом снова ее взгляд стал отрешенным, обычным для нее. Я не знала, что вижу эти глаза в последний раз… - Прощай, - тихо сказала Мари. – вот теперь мы больше не увидимся. Мари шагнула назад. Ее платье растрепало ветром… - Стой! Мое имя... Когда я очнулась в больнице, мне рассказали, как всю неделю, пока я спала, шел сильный снег, несмотря на то, что была осень. Рассказали, как видели птицу. Всю в снегу, промерзшую, но уверенно летящую. Мне сказали, что это была последняя птица, которая улетела из города. Это была ты, Мари, правда? Знаешь, ты была для меня ничем, и одновременно всем. Я не скучала по тебе, но ты занимала все мои мысли. Ты была словно порыв слабого ветра – приятна, но быстро становящаяся сном, словно тебя никогда и не было, словно твое существование – лишь снежинка на человеческой ладони, такой горячей, с кровью, текущей по венам. Лишь снежинка, которая вскоре растает, и от нее останется лишь прозрачная вода… Ты была для меня никем и ничем, как бы не было это печально. Но, Мари, почему я стала скучать по тебе только тогда, когда поняла, что больше никогда тебя не увижу?..