Слёзы и Кровь

Мальчик стоит напротив тебя. Он ворвался в храм, принеся с собой порыв метели, весь неспокойный вечер осаждавшей церковь. Огоньки на свечах дёрнулись и погасли, все, кроме одного - того, что был перед иконой Божьей Матери. Когда дверь распахнулась, ты обернулся, вздрогнув от резкого холода, эха от ударившейся об стену двери и страха. В ночных сумерках ты не видишь лица незнакомца, только его силуэт; но ты видишь меч в его руке и чувствуешь приближение скорой беды - а интуиция тебя редко подводила. - Наконец я тебя нашёл! - слышишь ты его голос, чуть хриплый; он запыхался от бега. - Теперь-то ты от меня не уйдёшь! Ты вспоминаешь его. Молнией проносится мысль об Ордене рыцарей, который завоевывает ближние земли. Тело пробирает дрожь. Ты сейчас и так находишься под властью Орды, а теперь ещё и этот воинственный парень... - Прошу, не надо, - едва слышно выдыхаешь ты, - зачем вам мои земли?... - Смеёшься? Земли нужны всем и всегда! - пылко выдает незнакомец, проходя внутрь храма. Его шаги в полной тишине звучат как раскаты приближающегося грома. - Соглашайся сдаться! Ты никогда не победишь меня, в твоем-то состоянии! - продолжает он, немного посмеиваясь, надменно добавляя в конце: - Соглашайся, и тогда я оставлю тебе жизнь. Мальчик подходит всё ближе к алтарю, где лежит икона. Ты, метнувшись стрелой, оказываешься перед ней, и свеча едва-едва выхватывает черты твоего лица из сумрака. Заслонив икону от уже поднятого вверх меча, ты звонко кричишь: - Не надо, прошу! - с мольбой и надеждой на пробуждение человечности в твоем враге смотришь на темный силуэт. Меч медленно опускается вниз. Кажется, мольба была услышана. - Так вот ты какой... - внезапно тихо произносит незнакомец. Ты слышишь, как он снимает капюшон и подходит ближе к свече. Немного расслабляешься, пока не видишь пару алых глаз напротив твоих, внимательно тебя разглядывающих, и белые, как снег, волосы. Мальчик ухмыляется: - Ты такой хилый. С тобой будет расправиться легче, чем я думал. Сердце ушло в пятки. - Давай поступим так, - всё так же нагло ухмыляясь, продолжает альбинос, - сейчас я задам тебе всего один вопрос, и от ответа на него будет зависеть твоя жизнь. Ну что, согласен? Понимая, что другого выхода нет, ты неуверенно киваешь. - Отлично. Что ты выберешь: слёзы или кровь? - Что? - ты думаешь, что ослышался. Что он имеет в виду? - Слёзы или кровь? - громко и настойчиво повторил мальчик. - Я не понимаю, - удручённо говоришь ты, качая головой. - Ты будешь выбирать или нет? Слезы? - раздражённо прерывает противник. Ты неуверенно мотаешь головой. Мальчик улыбается шире. - Значит, кровь! Ты делаешь шаг назад, упираясь в алтарь. Ты жмуришься, ожидая удара, но не отходишь от иконы. - Пожалуй, мне нравится твой выбор. Получай свою кровь! - кричит альбинос и бросает на пол лампадку с маслом, вслед за которой летит и единственная горящая свеча. - Нет! - ты бросился было затоптать огонь, но стремительно расползающееся пламя не подпустило тебя. Мальчишка же, ухмыльнувшись, черной тенью метнулся в снежную бурю. Снаружи закричали люди. Огонь быстро перебросился на стены и пустые иконостасы, в диком вихре взбираясь до потолка. Ты едва заставляешь себя собраться с мыслями, чтобы поскорее унести ноги из церкви. Но перед тем как кинуться вон из пылающего храма, ты хватаешь икону. С потолка начинают падать горящие брёвна. Ты едва успеваешь прорваться к дверям от алтаря, как сзади возникает огненная стена, пожирающая все на своем пути. Выбежав на волю, где ещё бушевала стихия, ты падаешь наземь, благодаря морозы за холод и Богоматерь за спасение. Сзади же толпа кричит, воет, пытается как-то потушить пожар. Отдышавшись, ты приподнимаешься и смотришь на икону. Она не пострадала, только... В свете огня видны красные, словно кровавые дорожки, бегущие по щекам святой вместо слёз. Вдруг ты резко вскидываешь голову; вдали слышны голоса людей. Чужих людей. Ты видишь маячащие огоньки факелов, чувствуешь, как дрожит земля от конского топота. Так вот о какой крови говорил этот мальчик. Ты сидишь в кресле, обитом бархатом, унуро повесив голову. Твой император приказал тебе заключить перемирие с твои врагом и отдать ему все завоёванные тобой земли. Земли, отвоёванные кровью и жизнями твоих солдат. Желание дать в морду императору снова становится сильнее, но ты лишь вздыхаешь. Слово государя - закон. Законы же требуют исполнения, абсолютного и безоговорочного. - Ну что, готов? Не поднимая головы утвердительно киваешь. Не отвечаешь. Не смотришь на собеседника. Ты и так знаешь, какой он: с немного потрёпанными белыми волосами и наглым взглядом алых глаз, вечно в компании своей птицы... А теперь ещё и ухмыляется. Мерзкий тип. - Готов, - все же буркнул ты и нехотя поднялся навстречу, вставая рядом с небольшим столиком. Прямо перед тобой лежит мирный договор, который ты обязан подписать. - Не подумай, что я тебя тороплю, - слышишь голос противника. Опять насмехается. Вздыхаешь и, резким росчерком пера поставив подпись на документе, поднимаешь тяжелый взгляд на давнишнего врага. - Не хочешь вина? Успокаивает, - тем временем продолжает он, но, заметив твой взгляд, добавляет, - не бойся, не отрава. Мне союзников травить совестно. Какие ещё... Никогда не будет он твои союзником, думаешь ты. Что бы там ни решили ваши императоры. - Ну? За мир! - он поднимает свой бокал вверх. Твой трескается у тебя в руках. - Извини, как-нибудь в другой раз, - притворно улыбаешься ты и поскорее выходишь из комнаты. Как только ты скрываешься за дверью, противник вздыхает и бормочет себе что-то под нос про твою извечную пугающую манеру улыбаться. Ставит бокал на стол и, опершись на него руками, шумно выдыхает. Он понимает, что этот договор - небывалая удача. Но никогда не признается в этом, даже себе. Ты стоишь в простой серой комнатке. В ней нет ничего, она абсолютно пустая. Ты смотришь через решётку окна на улицу; там пасмурно, и молочно-белое небо режет глаза. На улицах разруха, мусор, военная техника. Ты тяжело вздыхаешь, представляя, что ждет тебя дома, и невольно потираешь глубокий шрам на запястье - всё ещё болит. Но вот дверь открывается, и в комнату вталкивают его. Ты просишь охрану остаться в коридоре. Один из военных кивает и закрывает дверь. Ты осматриваешь парня: белые волосы в пепле и кое-где в крови, костюм порван, местами тоже в алых пятнах. Он несколько секунд стоит на коленях, но быстро вскакивает на ноги и со жгучей злобой смотрит тебе с глаза. На лице его тоже запёкшаяся кровь; он очень устал, но его взгляд, яростный и враждебный, говорит о полном сохранении боевого духа. - Ну? Зачем меня сюда притащили? - выплевывает он слова, полные презрения. - По какому праву? - По моему праву, - негромко говоришь ты, всё ещё разглядывая парня, - и не притащили, а привели... - Потом придираться будешь. Где Людвиг? - все так же яростно продолжает альбинос. - Что вы с ним сделали? - Не сделали, а сделаем, - снова поправляешь ты его, - пока ещё ничего, с ним разбираются другие. - А ты тут, значит... Поглумиться пришел, - усмехается парень, с недоверием смотря на тебя. - Я бы на твоём месте радовался, - резко обрываешь ты его. В тебе мгновенно вскипает злоба, ужасная злоба, которую тяжело сдерживать, но тебе удаётся, - если бы я был там, - ты показываешь указательным пальцем на потолок комнаты, - то очень много интересного мог бы сейчас вставить по делу, поверь мне. Но со мной пока что отговорили и отпустили на все четыре стороны, чем я, в принципе, почти доволен. Только завтра последнее собрание - и домой, - тихо добавляешь ты, и в глазах на мгновение появляется что-то тёплое, доброе, но ты тут же принимаешь бесстрастное выражение лица. Радоваться будешь после, а сейчас у тебя много дел. - Допустим. А я тебе зачем? - не унимается парень. - С тобой вопрос уже решён. Поэтому-то ты и тут, - теперь на твоём лице застывает подобие улыбки, но её холодность и скрытая за ней злоба бросают в дрожь альбиноса. - Что это значит?... - после паузы спрашивает он. - Это значит, что ты поедешь завтра со мной домой. Не правда ли, здорово? - ещё шире и ещё холоднее улыбаешься ты. - Прости, что мы тебя не предупредили. Надеюсь, ты успеешь собрать вещи? - Какие вещи? Куда ехать? Я не уйду отсюда! - кричит он на тебя, ударяя кулаком об стену. - Это не обсуждается, - резко бросаешь ты и тут же тяжело вздыхаешь, чуть согнувшись и опираясь на свою трость, - мы уезжаем, - глухо прибавляешь ты, - я хочу, чтобы ты попрощался с братом, потому что в ближайшее время увидеться вы не сможете. - Нет у тебя такого права. Ты не можешь разлучить нас! Вы не имеете права! - он хватает тебя за ворот шинели, с отчаянием и яростью смотря тебе в глаза. - Завтра ты проведёшь с ним весь день. Успейте наговориться на будущее, - тихо продолжаешь ты, устало смотря ему в глаза и отстраняя его движением руки. Тебя отпускают, но при первом же вдохе лёгкие начинает разрывать от кашля. Парень стоит пред тобой, не зная, что ему делать; замечает кровь на твоей ладони и губах, но ты отмахиваешься, - все в порядке. Это просто кровь, - ты ухмыляешься, - таков же был мой выбор, да? Ты не заканчиваешь и обходишь застывшего противника, повторяя у двери: - Уезжаем поездом в десять вечера. Снова кашляешь и уходишь. А парень так и стоит, бледный, не двигаясь. В ушах его всё стучит твоя фраза: "Таков же был мой выбор, да?" Кровь... Кровь миллионов солдат. Простых граждан. Людей во всем мире. Кровь, которую пролил он сам. И вот его постигло заслуженное наказание. Мысли о судьбе брата пугают гораздо больше, чем о своей. Вот что значат слёзы. Страх перед завтрашним днём нарастает с каждым вздохом. На улице упали первые капли дождя.