Зелёный концерт

— Пытают! Насилуют! — Заорал привязанный к стулу вокалист, когда Максим содрал с его плеча несколько слоёв пластыря. — Спасите, помогите! — Переигрываешь, — заметил сидящий на диване с журналом Владимир. — И такой песни у нас нет. Я бы знал. — Конечно, нет, — Максим достал очередной рулончик с пластыря. — И не ори так, голос сорвёшь — Холстинин петь будет? — Не представляю, — Миша попытался высвободить связанные руки, с недоверием покосился на пластырь в руках барабанщика. — Может, не надо? — Надо, Миша! Надо! — Максим примерил лоскут пластыря к плечу вокалиста. — И заметь, чем ровнее и спокойнее ты будешь сидеть, тем быстрее и ровнее я заклею твои художества. — Так и не заклеивай. Я рубаху надену. — Не вариант, — Холстинин перевернул страницу в журнале. — Где ты видел Кипелова в рубахе. Нам не поверят. — Вот, — Максим поморщился. — Радуйся, что они Кипелова из тебя сделать решили, а не Беркута. Кстати, второй вариант меня устроил бы больше. — Чем это? — В гримёрке появился Дубинин, подошел совсем близко к Максиму. — Я, если склероз меня не путает, запретил даже вспоминать его в моём присутствии. — Тем, что если бы вам нужен был тот, про кого нельзя говорить, лично мне не пришлось бы превращаться в непонятно что, — Максим продемонстрировал Виталию нарисованное маркером тату на своём плече и вымазанные красящим средством волосы. — Ну, если так, — Дубинин с недоверием изучает внешний вид Максима. — А Манякин тебе чем не нравится? — Как человек и музыкант он мне очень симпатичен, — Утконос повернулся к Михаилу, заклеил участок тату. — Могу даже в спортзал его сводить. Еще что-то не так? — Что-то не так, — Дубинин на секунду завис. — Попов, твою дивизию! Какого хрена у барабанщика второе плечо чистое? — Огородного, — в гримерку вошел Сергей. — Твои вопли с улицы слышно. Сам же за маркерами цветными послал. Макс! — Сейчас, обои только доклею. — Дубинин доклеит, — Сергей под руку оттащил Максима к дивану. — До концерта успеть надо, рисунок сложный. — Угу. И напудри посильнее, чтобы бледнее выглядел. На некоторое время в гримёрке воцарилась тишина. Каждый занят своим делом. Миша мысленно материт того, кто всё это придумал, но терпит, Максим вспоминает, чем быстрее и безопаснее можно оттереть несмываемый маркер и после этого не стукнуть Холстинина. Владимир изучает журнал, периодически наблюдая за происходящим. Здравый смысл подсказывает ему, что без последствий не обойдётся, возможно, придётся бежать. Главное не упустить нужный момент. — Это хоть смоется? — нарушил тишину Максим. — Смоется, конечно, недели через две, — Сергей нарисовал цветок, раскрасил его. — Можно быстрее, но я не помню, как это средство называется. — Шелохнешься — вырублю, — не выдержал Дубинин, залепил оставшийся открытым участок рисунка на плече Михаила. — Ну вот. С этой стороны закончили. — Наконец-то, — вокалист вздохнул. — Может, развяжешь? — Зачем? — За тем, что парню размяться надо, — поддержал идею Холстинин. — И твою резьбу по дереву заклеивать придётся. Могу посодействовать. Вспомнив про свои татуировки, Сергей мысленно представил, как Холстинин и Дубинин держат его, а Миша заклеивает его рисунки. Постарался не подать вида. Сейчас под длинными рукавами их не видно, потом будет поздно что-то предпринимать. Но ради достоверности… — А что я? — Дубинин повернулся к Попову. — Он у нас тоже расписной. Я не помню, чтобы у Терентия рисунки были. — И кто в аптеку за «обоями» пойдёт? — Максим улыбнулся, поняв, что теперь пытать будут не только его. — Я могу, — Миша сам высвободил руки, снял с себя верёвки. — Только я говорил, что эта идея мне не нравится. — Вот только не начинайте. Как всегда… — Холстинин выхватил из кармана телефон. — Тихо всем. Все замолчали. Сергей продолжает разрисовывать плечо Утконосу, Михаил и Виталий наблюдают за Владимиром в ожидании дальнейших распоряжений. — Ну вот, — Холстинин убрал телефон. — Заклеивать и сводить ничего не надо. Лучше уделите внимание гриму. Расслабились все, кроме Удалова. Виталий вообще ушел курить. — Так может и рисовать не надо, — решил уточнить, Максим. — Надо, Максимка! Надо, — Холстинин взглянул на часы. — Кстати, краску смывать пора. Максим хотел отмыть свои волосы сам, но Сергей убедил, что один он с этим не справится. По нецензурным воплям из соседней комнаты, Владимир понял, что новый цвет Максиму не понравился. Судя по грохоту хранящихся на полках банок с гелями и другими средствами, очень сильно не понравился. Попов пока затрудняется с четкими определениями увиденного, поэтому описывает ситуацию очень общими и ёмкими терминами. Слушая всё это, Владимир попытался представить, что там могло получиться. На всякий случай отправил Житнякова за черной краской и попросил ничего не говорить Дубинину. — Петрович, стоять на месте! — дверь распахнулась, в проходе возник мокрый и не добрый барабанщик. — Почему ты не придумал просто в трусах на сцену выйти? — Потому, что в трусах мы уже выходили, — спокойно пояснил Владимир. — И не всё так ужасно получилось. Свежо так, необычно. — Давай, мы тебя черными пятнами покрасим? — Максим попытался вырваться из рук удерживающего его Попова. — Тоже будет свежо и необычно. — И долго я его держать не смогу, — добавил Попов. — Решай быстрее, что делать? — Ну, да, — согласился Владимир. — Надо парик светлый искать. А за черной краской я уже Житнякова отправил. — А сейчас мне что с этим делать? — Максим вырвался. — Ничего. Отдыхать. Серёжа над гримом поработает пока. — Страшно представить, что это будет, — Максим уселся в кресло перед зеркалом. — За что? — Да не причитай ты, — Владимир ободряюще похлопал его по плечу. — Потом всё отмоем и вернем, как было. Тем временем пришел курьер с большими коробками. Владимир за них заплатил и выпроводил товарища. Как Сергей не пытал его на тему содержимого коробок, Холстинин пообещал показать всё только тогда, когда все вернутся. Вскоре вернулся Виталий, тоже заинтересовался коробками и получил по рукам за любопытство. Миша вернулся с двумя коробками краски. Увидев то, что сотворили с Максимом, хотел сбегать за третьей, но Владимир запретил. Сообщил, что пора готовиться к выходу. Раскрыл все коробки привезенные курьером. — Это что за порнография? — Виталий вытащил из коробки подобие водолазки. — Это не порнография, а наши сегодняшние костюмы, — Владимир отобрал у Виталия телесного цвета водолазку, передал Мише. — Примерь. — А мне? — И тебе, — Виталий нашел водолазку басиста. — И Серёже. — Я не буду больше ничего на себя напяливать, — Максим откинулся в кресле, закрыл глаза. — Хоть пытайте. — Тебе и не надо, — Владимир залез в водолазку, посмотрел на остальных. Поморщился. — Парик белый поищи пока. В гримёрке вновь стало тихо. Все изучают себя и друг друга, подбирают правильные определения в отношении Холстинина. Даже Максим заинтересовался, развернулся в кресле. Понял, что он еще легко отделался. — Владимир Петрович, — выдал басист. — Вы, простите, в каком секс-шопе купили это извращение? — Ну не в секс-шопе, — Владимир прощупал мягкие кубики пресса Виталия. — И твои старые тату полностью совпадают. Я боялся, они не смогут в точности их воспроизвести. — Меня это должно радовать? — Виталий покрутился перед зеркалом. — Допустим, я в качалку хожу. Валера, видимо, тоже ходит, но не до такой же степени! Это что за Тарзан перекаченный? — В жилетке не так заметно будет, — Холстинин нашел среди вещей нужный предмет одежды, отдал Мише. До этого Максим пытался сдержать смех хотя бы из уважения к трудам Холстинина и мучениям остальных, но от вида Михаила в образе он выпал в осадок и укатился вместе с креслом в угол, чтобы там проржаться. — Возражать бессмысленно? — Сергей потянул рукава. — Бессмысленно, — ответил Холстинин. — Решение начальства не обсуждается. Некоторое время спустя все загримированные и в костюмах стоят у сцены. Максим бьется головой о стену, взывая к здравому смыслу Холстинина или кого-нибудь адекватного из организаторов, Михаил просто припал лбом к стене, старается не шевелиться, чтобы не вспотеть раньше времени в новом образе. Попов нервно теребит струны. Дубинин сидит на полу с гитарой в руках и пончиком в зубах, чтобы не выражать свои мысли по этому поводу. Владимир изучает план эвакуации, чтобы после концерта быстрее убежать и спрятаться.