Клининка (Весеннее обострение)

Перечитав в очередной раз заявление оставленное Валерием, Холстинин отодвинул его, припал головой к столешнице. До этого он хотя бы пытался понять происходящее, но теперь реальность показала ему кукиш и повернулась задом. Он понял, что сейчас ему самому требуется консультация специалиста. Но идти в регистратуру, биться в очереди потому, что с некоторых пор привилегий лишили даже главных врачей, всё равно получить пиздюлей за то, что «приперся тут в белом халате и считает, что ему всё позволено», в результате услышать «на сегодня талонов нет» слишком долго и бессмысленно. Тем более нет времени и сил ждать эти две недели до приема. Протянув руку, он нажал кнопку вызова секретаря. В кабинет тут же вошла женщина, окинула шефа грустным взглядом. — Чай, кофе, яд? — предложила она. — Спирт, — Владимир поднял голову. — Хотя последнее, как вариант, тоже подойдёт. И Виталия Алексеевича ко мне пригласите. — Хорошо, — Наталья забрала со стола пепельницу оставленную главным терапевтом клиники и кружку с остывшим кофе. — Скажу ему, что яд требуете. Иначе не пойдёт. Наталья ушла искать по клинике Дубинина, телефон тот давно выключил, а сам обучился искусству конспирации, которой бы позавидовали даже самые известные шпионы. Благо, что в любой организации есть любопытные и просто наблюдательные люди, заинтересованные в вознаграждении или не желающие, чтобы руководство узнало про их косяки. Не прошло и получаса, как Виталий уже бежал по коридорам, расталкивая сонных интернов и другой младший персонал. — Что стряслось? — Дубинин вбежал в кабинет шефа. — Да сам не знаю, — Владимир вздохнул, протянул Виталию заявление Кипелова. — И от этого непонимания мне страшно. — Заявление, — Виталий быстро прочитал текст. — Он каждую весну такие пишет. Иногда и осенью. Правда, не так эмоционально, как сейчас. — Вот и я об этом. Матом он меня ни разу не посылал. Что с ним? — Если тебе нужен диагноз, то это весенняя депрессия с элементами обострения наглости, если общее мнение, то охуел он просто, раз такое себе позволяет. — Так у нас у большей части сейчас такой диагноз и общее мнение. Так ведь не бывает? Или это теперь воздушно-капельным путём передается? Что вообще происходит? — Вообще происходят Лепсозависимость, Децломания и шансонофилия. Еще обострился Сплиноголизм, но это весной и осенью нормальное явление, можно не лечить. Это общая эпидемическая ситуация по городу. — А в нашей клинике какая сейчас ситуация? — Владимир с вызовом посмотрел на Дубинина. — Лепсозависимость? — Да нормальная ситуация. Обычная. И Валерий Александрович завтра успокоится, извиняться придёт. Можешь ему мозги попарить для приличия. Или к Тере с Пристом отправь, они это профессионально делают. — Всех остальных мне тоже к ним отправить? Может, часть на себя возьмешь? — Да какую часть? — Не выдержал Виталий. — Ты о чем вообще? Или мне тебя поподробнее проконсультировать? — Например, Мавра. Он пока здесь сидел, полторы пачки скурил за час. Я сам покурить успел пассивно. Но так и не понял, чего он добивается, запираясь у себя в отделении. Или Утконоса, который не хуже тебя шифруется? Я не был бы уверен, что он вообще на работу ходит, если бы не очереди к нему и не добрые отзывы о его массаже. Нервы Приста полечить не хочешь? Я с ним взглядом только встретился. Думал, он меня к себе в пыточную утащит. За то, что у меня машина сломалась, и мне случайно пришлось слушать шансон в маршрутке. Остальные тоже нервные. — Ну… Давай, я тебе Утконоса достану. И вы с Сергеем Сергеевичем к нему вдвоём сходите. А то реально нервные оба. — Ты считаешь, что проблема во мне? — Нет, конечно, — Виталий еще раз прочитал содержание лежащей перед ни бумажки. — Проблема не в тебе. И не в ком-то из этой клиники. Но ты слишком эмоционально ко всему относишься. А это опасно. И чтобы ты окончательно не углубился в раскопках собственных мозгов тебе нужно расслабиться. — Не могу я расслабиться, когда вокруг бардак, — Владимир прошел к шкафчику, достав оттуда бутылку из неприкосновенного запаса, накапав в бокал, залпом выпил. — Сам же знаешь. — Знаю. И вижу, — Виталий про что-то вспомнил. — И кажется… — Тебе тоже? — Подожди… Виталий взял со стола Владимира карандаш, перевернув заявление, стал рисовать какие-то схемы, символы, аббревиатуры. Холстинин никогда особо не интересовался психиатрией и схемами лечения, тем более логикой доктора и его пациентов. Но сейчас стало любопытно. Наблюдая за Виталием, он затаил дыхание, придвинув стул ближе к нему, сел рядом, ожидает пояснений. И вдруг Виталий рассмеялся, подвинул листок, чтобы шеф смог увидеть плоды его размышлений. — Что здесь смешного? — Владимир покрутил схему. — Смотри сюда, — Виталий ткнул карандашом «ПК» в заголовке листа. — Ты же приказал поставить всем в кабинеты компьютеры и сказал, что с первого числа сего месяца все должны сами заносить данные о лечении пациентов в какую-то единую сеть. — Было дело, — Владимир напрягся. — Что-то не так? — Это сам решай. Так вот… Я хоть и не кидаюсь на технику с вилами, но, чтобы нормально и быстро во всём разобраться, позаботился о том, чтобы найти себе помощника. Обратился к Утконосу. Он согласился, но попросил, чтобы больше никому его не предлагал. Поэтому же и шифруется. Говоришь, Мавр полторы пачки в час выкуривает? — Угу. Сам офигел. — Вот. А Мавр у нас начинает много курить и прятаться в своём отделении только в тех случаях, когда Валерий Александрович пытается обратиться к нему за помощью в заполнении какой-нибудь электронной таблицы, отчета или чего-то подобного. А тут, похоже, проблема серьезнее маячит, — Виталий провёл еще одну линию. — Отсюда делаем вывод… — О причинах увольнения Кипелова… — Владимир улыбнулся. — Может, ты ему поможешь? — Сам помогай. Твоя идея. — А ты потом меня лечить будешь? — Да иди ты… — Иду. И Прист из-за этого нервный? — Владимир еще раз осмотрел схему. — И что означает всё остальное? — Ты удивишься, но Сергей Сергеевич для облегчения своей участи в борьбе с техникой, припахал интерна Мишку, — Виталий опять начертил линию. — Парень каждый день в маршрутке сюда ездит. И сегодня вы слушали шансон вместе. Мишка парень не болтливый, но с Серёгой, скорее всего, поделился трудностями жизни интернов. И я слышал, как он орал на парня, что лучше пешком ходить, чем эту гадость слушал. Так что твои подозрения небезосновательны. — Охренеть можно от твоей логики, — Холстинин нервно хихикнул. — Но с Кипеловым надо что-то решать. Может, ему интерна разумного и терпеливого найти? И не я придумал компы ставить. Приказ министерства. — Так министерство пусть и ищет. А Мишку Серега никому не отдаст, даже не говори ему ничего. Он помнит, что ты слушал сегодня утром. — Это да, — Владимир вздохнул. — У Мавра кого-нибудь отберу, у него народа там много. И вообще это в его интересах. — Рискни, — Дубинин вышел из-за стола. — А мне пора. У меня сегодня еще пять лепсозависимых. Тебя жду вечером в баре. — Давай. Виталий пошел работать, Владимир остался в кабинете размышлять об особенность современной медицины и как уговорить Маврина отдать одного интерна Кипелову.