***
Мне нравилось просыпаться от лучей восходящего солнца. В нашем убежище не было окон, и комната была темной и мрачной, что не способствовало хорошему настроению. Когда я села на кровати, я сразу почувствовала легкую головную боль. Направившись по коридору, я позвала Дина, но он не ответил. Кажется, Сэма тоже не было дома. С каждой минутой аспирин становился все более необходимым. Я решила найти его сама. Длинные коридоры убежища успокаивали своим приятным светом. Я заходила в каждую незнакомую комнату, но аптечки нигде не было. Уже собиралась идти к себе и снова лечь спать, как вдруг услышала тихий шепот из одной комнаты. Дверь вела в комнату Дина. Знаю, подслушивать нехорошо, но я чуть-чуть приоткрыла дверь и прислушалась. — Нет, Сэм, мы не будем ей об этом рассказывать, — стальной голос Дина нельзя было ни с кем спутать. Он был раздражен. — Почему нет? Мы не говорили папе, но это ведь мама… — Именно поэтому и нет. Ей и так тяжело. — Не сейчас, потом. Когда всё успокоится. — А у нас так бывает? — Сэм молчал. — Я не прощу себе, если она в нас разочаруется. Я люблю её и не готов потерять… — А она? — Что? — Любит? — Ты чё хуйню несешь? Конечно, любит, она ж наша мама… — Не знаю, как ты, но я ничего не почувствовал. — Сэм! Черт, лучше заткнись, я не хочу больше об этом говорить. — Но Дин, — за дверью послышался глухой удар обо что-то твёрдое, а после дверь открылась. Я вовремя успела отскочить. — Давно ты тут стоишь? — на мгновение мне стало жутко. Я впервые увидела Дина таким: его усталый и потрепанный вид прибавлял ему лет пять сверху. Мне захотелось убежать и спрятаться. — Только подошла. Хотела попросить аспирин. — Попроси у всезнайки, — Я успела лишь кивнуть, как он тут же умчался прочь, поднимая за собой облако пыли. Его отдаляющаяся фигура напомнила мне о Джоне. У него такие же плечи, затылок и походка. Возникло чувство дежавю. — Мам, не обращай внимания, — видимо от слова «мама», на моем лице появилась не совсем правильная эмоция. Сэм грустно улыбнулся и, повернувшись к комоду в конце комнаты, продолжил: — На самом деле мне самому непривычно. Я никогда в жизни не называл кого-то мамой. По ушам режет. — Тогда почему называешь? — Дин, — кажется, что его короткое «Дин» — это ответы на все вопросы. — Ясно, — я хотела было сказать ему, что это звучит так, словно он выполняет приказ, но промолчала. — Если хочешь, наедине я буду называть тебя Мэри, — это предложение было ещё одним подтверждением моих мыслей. Наверное, я должна согласиться, но тогда точно не смогу принять свою новую жизни и роль в ней. — Ты можешь называть меня как угодно, Сэм. Я всегда буду твоей мамой. Даже если мне самой это непривычно осознавать. — Я не могу видеть выражение твоего лица, но от моих слов твои плечи напряглись. Мне казалось, что с Дином будет сложнее, но теперь я не уверена. Если для Дина достаточно моего существования, то для Сэма этого мало. Дин чем-то похож на Джона, и мне привычнее видеть его реакцию на меня. Она более прямолинейна и открыта для моего понимания. Джон был прав, Сэм другой — тихий и внимательный. Он всё изучает. А его печальный взгляд, который пронзает меня до глубины души, вызывает чувство вины. Ощущение, что это я во всём виновата. — Вот, ты хотела аспирин, — он протянул мне пачку таблеток, улыбаясь уголками губ. Я хотела спросить, о чем он хотел мне рассказать, от чего Дин так разозлился, но передумала. Не думаю, что он ослушается брата. — Спасибо. Я решила вернуться к себе и продолжить читать дневник. Я должна отыскать ключ к этим двоим. 1 Апреля. 1991 год. Сэм умный мальчик, но он всё ещё ребенок. Сегодня я прочел Сэмми весьма красноречивую лекцию на тему, почему нельзя разговаривать с незнакомцами. В то время, как я разговаривал по телефону с Бобби, он выбрался из машины и подошел к черной машине. Пришлось сделать ему строгое предупреждение; Дину тоже, поскольку он допустил это, несмотря на то, что в его обязанности входит приглядывать за Сэмми. Всё, что Сэм на это ответил, это что парень просто хотел узнать, как добраться до мотеля. Кажется, из-за этого Сэм злится на меня. Он очень упрямый. Мне тяжело с ним. Они с Дином закрылись в ванной и не выходят уже два часа. Не знаю, что делать. Пожалуй, этой ночью оставлю их одних, а сам пойду в бар. 19 Апреля. 1991 год. Охота превратилась практически в бедствие. Дин не выстрелил, я послал его выслеживать оленя с огромными ветвистыми рогами, но мой старший споткнулся и выронил оружие. И тут, откуда ни возьмись, появился Сэмми, подобрал ружье и уложил красавца. И это в восемь лет. Затем он сказал мне, что подумал, будто олень выбил ружье из рук Дина, так что Сэмми просто хотел защитить брата. Такие моменты, как этот, просто убивают меня. Я учил его, что всё нужно воспринимать как угрозу. И теперь Сэмми увидел оленя и подумал, что тот пытается навредить его брату. Боже. Они растут без меня. Сэм легко заводится и не всегда может справиться со своим темпераментом. Дин пытается всё наладить и сделать из нас команду. Ни тот, ни другой не должны этим заниматься. 21 Июня. 1992 год. Вчера Сэмми проснулся среди ночи. Он сказал, что боится какой-то твари в шкафу. Я пошел проверить. В шкафу никого не было, но я видел слишком много, чтобы не поверить ему. Так что я вручил Сэмми 45 калибр и сказал, что когда он в следующий раз увидит что-то в шкафу, то знает, что делать. Не думаю, что меня когда-нибудь удостоят премии «Отец года». Мы говорили тихо, но Дин тоже проснулся. Он ничего не сказал. Но, кажется, ему не понравилось то, что я сделал. Сэм больше не вставал, но я решил зайти к ним в комнату и проверить, как они. Пистолет, что я дал Сэму, лежал на кровати Дина, а Дин спал с Сэмми. Дину тринадцать, а Сэму девять, обычно они спят отдельно, но сейчас снова вместе. Не думаю, что это правильно, но я не стал их будить. 2 мая. 1993 год. Сэмми сегодня двенадцать. День рождения не удался. Он — сущее наказание. Если не ругается со мной, то всё время читает книги. Со старшим проще. Ему недавно исполнилось шестнадцать. Парень — тот ещё покоритель сердец, как и я в его возрасте. Распутник, сквернослов и заводила. Мэтт прав — он моя точная копия. Его заскоки я ещё могу понять, а вот Сэм всё больше превращается в большую головную боль. Сэмми иногда зацикливается на чем-то. Он принимает решение, и никто не в силах его переубедить, он делает только то, что считает нужным. Конечно, упрямство у Винчестеров в крови, но Сэмми в нем достиг совершенства. Мэри, Сэм очень похож на тебя. Жаль, что он сам об этом не знает. 2 мая. 2000 год. Сэмми сегодня исполнилось восемнадцать. Удивительно, но он никуда не смылся. Мы не слишком с ним ладим. Он охотится, когда это необходимо, но сам, в отличие от Дина, рвения не проявляет. Дин играет роль, для которой рожден. Сэмми же — младший брат. Ему остался последний год в школе, а потом я заставлю его заниматься семейным делом с полной отдачей. Пора становиться тем, кем он должен стать. Но Сэмми всё ещё верит, что у него может быть нормальная жизнь, вот только проку от них с Дином как от охотников больше, чем нежели они будут… адвокатами? Дантистами? Нет, этому не быть. Сэму пора становиться мужчиной. 19 мая. 2000 год. Сегодня произошло нечто странное. Нечто такое, что я не могу себе объяснить до сих пор. Может быть, мне показалось? Я закончил охоту на вампира раньше, чем предполагалось. Не стал говорить мальчикам, что вернусь сегодня, решил сделать сюрприз. Купил пива и пиццы, аккуратно открыл дверь, чтобы не разбудить их и зашел в комнату. Они не спали. На кухне горел свет, и я направился туда. Дин и Сэм стояли спиной ко мне, держались за руки и о чем-то шептались. Когда они заметили, что не одни, то резко отпрянули друг от друга. Я спросил, о чем они говорили, но они не захотели говорить. Поменяли тему. Мне кажется, что они что-то скрывают. Не то, чтобы для меня это было чем-то удивительным. Когда они были младше, они всегда шептались и не подпускали меня близко, не рассказывали, что у них на душе. Возможно, мне самому было проще держаться от этого подальше. Иногда они говорили о Мэри, как она умерла. Обсуждали монстров или ещё что. Но с тех пор прошло так много времени. Да и зачем им шептаться, если они были одни? По-моему, я стал параноиком… 8 марта. 2002 год. Сегодня Сэм сказал мне и Дину, что собирается поступать в Стэнфорд. Я ответил, что если он уедет, ему лучше не возвращаться. Если бы не моя выдержка, думаю, Дин бы его ударил. Пытаюсь понять, что с этим делать. Нельзя мириться с тем, что кто-то из нас решил выйти из дела. 13 марта. 2002 года. После всего, что случилось, Сэм не разговаривает с нами. Дин тоже игнорирует его и меня. Он мучается, я знаю, но он, как и я, привык всё держать в себе. Мне даже кажется, что для Дина это больший удар, чем для меня. Он всю жизнь заботился о нем, заменяя ему мать и даже отца. А теперь он собрался нас бросить и уехать в колледж? Да он может катиться к чертям. 2 мая. 2003 года. Сегодня Сэму исполнилось двадцать. Уже год, как он бросил нас. Я сказал, что если он уйдет, это навсегда. Я говорил серьезно. Он сейчас в Калифорнии, и, кажется, у него появилась девушка. Я даже рад за него, но всё ещё не могу понять. Меня беспокоит, что он никому из нас не звонит. Ладно я, но Дин не достоин такого отношения. Ещё меня беспокоит состояние Дина. Но я не могу сам поднимать эту тему, учитывая, в каком настроении Дин пребывает в последнее время. Обычно после охоты он весь возбужденный, даже счастливый, если всё идет по плану, словно убийства — это наркотик. Но теперь его не разговоришь. Когда он убивает, его взгляд становится яростным, сам он стал беспощадным, словно в жизни остался один смысл — убивать монстров. Если бы я не знал его так хорошо, то решил бы, что дело в девушке, но мы пробыли здесь всего пару недель. Дин не так быстро всерьез западает на девушек. Но он выглядит так, словно мучается от неразделенной любви. Почему я так решил? Наверное, потому что он похож на меня. Хотя, кто знает. Сложно сказать, что он чувствует из-за того, что Сэм бросил его. Он не говорит. Он действует. Мы действуем. 28 октября. 2005 года. Звонили из Дома у дороги. Последний кусочек мозаики встал на свое место. Я снова в пути. Двадцать два года прошло, но я, наконец, нашел этого ублюдка. И он заплатит за всё, Мэри… Дальше следуют другие записи, но это напоминает инструкции, рецепты, советы, но никак не дневник. Дин сказал, что после 2005 года идут их записи, но это не то, что я ожидала прочитать. Что мне даст всё это?! Даже Джон ничего толком не написал. Такое ощущение, что он их даже не знал. Охота, месть, сожаление, монстры и иногда мальчики. Как бы я ни пыталась разобраться и узнать, что у них на душе, ничего не выходит. С каждым прочитанным листом дневника Джона я путаюсь в этом ещё больше. Понимаю, у них была целая жизнь без меня, и сейчас я не смогу всё понять и узнать. Но я всё ещё ничего не чувствую. Если так продлится и дальше, я не смогу больше оставаться с ними. Я причиню им ещё больше боли. Лучше бы я не возвращалась. Мертвое должно оставаться мертвым. Нельзя нарушать равновесие, это неправильно. В комнату постучались, и после моего разрешения войти, дверь открыл Сэм. В его руках поднос с едой. — Я принес поесть, — он поставил поднос на стол и посмотрел на меня с ожиданием. Похоже, он знал, что я хочу поговорить. Джон писал, что у Сэма были видения, и он, вроде как, обладал телепатическими способностями. Интересно, сохранилась ли эта сила у него сейчас? Так как я не могу объяснить его сообразительность по-другому. — Спасибо. Сэм, могу я спросить? — Конечно, что угодно. — Как умер Джон? — кажется, не это он ожидал услышать, но присел и заговорил. — Произошла авария. Я и папа были, вроде как, в норме, но Дин умирал. Тогда папа решил заключить сделку с Азазелем на жизнь Дина в обмен на свою душу. Мы не очень хорошо ладили, как ты могла понять из его дневника, но он был хорошим отцом. Лучшим для нас, — мне показалось, что Сэм пытался меня утешить. Но мне не нужно утешение, мне нужны знания. Как бы много я не читала и не спрашивала об их жизни, всё будет мало. — Сэм, как ты думаешь, почему решили воскресить меня? — То есть? — он нахмурил брови и стал более серьезным. — Почему не Джон? Я давно стерлась из памяти Дина, а ты и вовсе меня не знал. Я вам чужая. — Дин, — улыбнулся Сэм, словно это снова ответ на все вопросы. Когда он увидел мое недоумение, то решил уточнить. — Сестра Бога, похоже, была близка с Дином. Это она тебя воскресила. На меня ей было совершенно безразлично. А для Дина, видимо, было важно, чтобы ты была рядом. Возможно, он всю жизнь мечтал об этом. — А вы нет? — он печально улыбнулся и отвел взгляд в сторону, пряча глаза за длинной челкой. После встал со стула и направился к двери, на пороге остановился и тихо прошептал: «У меня был Дин». В этот момент я поняла, что так ничего не добьюсь. Они никогда не раскроют мне свои тайны, так же как и не рассказали Джону. Я всегда буду позади них, прислушиваясь к их шепоту. Никогда не узнаю их достаточно хорошо, чтобы почувствовать ту любовь, которую действительно должна. Но это неправильно! Встав с кровати, я взяла телефон и позвонила единственному существу на планете, которое могло бы мне помочь. — Алло, — Кас поднял трубку с третьей попытки. Но, судя по разговорам Дина, мне еще повезло. — Привет, Кас. Это Мэри. — Что-то случилось? — кажется, что этому парню звонят только по делу. Ладно, так будет проще. — Не совсем, но мне нужна твоя помощь. — Слушаю. — Есть ли какой-нибудь способ, который бы помог мне больше узнать о Сэмми и Дине? У меня так много вопросов, что это займет целую вечность. — Я не… Дин разозлится на меня, если вы узнаете то, чего бы он не хотел, чтобы вы знали. — Например? — Например, что он был палачом ада. — Что? Вот об этом я и говорю! Я хочу знать больше, чтобы понять их и быть ближе. Ты же понимаешь? — на том конце молчали. — Они не будут знать. Наша с тобой маленькая тайна. — Есть один способ, но не уверен, что сработает. Я дам тебе знать. — Спасибо. Ну вот, Мэри, твой сын был в аду, и там он пытал других людей. Одна тайна раскрыта, но сколько их еще осталось? И если Кас открыл эту тайну так легко, то какие секреты действительно спрятаны за семью замками? К сожалению, на эти вопросы никто не сможет дать ответ.***
Будильник на телефоне настойчиво напоминал о том, что уже девять утра и пора вставать. Я поднялась с кровати и собиралась пойти в гостиную, как вдруг посреди комнаты появился человек. Точнее, он был похож на человека, так как обычные люди не появляются из ниоткуда. — Кто ты такой? — под подушкой лежал пистолет, но дорогу преграждал незнакомец. — Кас меня отправил. Говорит, помощь моя тебе нужна, — на вид ему было около тридцати. Выглядел он истощенно. Кости выпирали сквозь кожу, бледную до почти фарфоровой белизны, а большие голубые глаза неестественно выпирали. Напоминал он мертвеца, но держался уверенно. — Кто ты? — Ангел небесный, — после Каса я не должна удивляться такому. Но этот не такой как Кас. Я буквально кожей ощущаю его силу. — И как зовут? — спросила я, когда снова смогла ощутить свой язык во рту. — Неважно это. Я пришел отдать долг, не больше. Что тебе нужно? — Меня долго не было, хочу восстановить пробелы, — безымянный ангел долго смотрел мне в глаза, а затем протянул руку. Я взяла его за руку и оказалась в больнице… То, что я увидела, заставило мои ноги подкоситься, и только его рука не давала мне упасть от бессилия. Джон лежал на полу, а Сэм кричал и звал на помощь. Я отвернулась, не в силах смотреть. Видимо, так умер Джон… — Уверена ли ты, что хочешь идти дальше? Будет хуже, — предупредил меня ангел. Казалось, что от увиденного и крика Сэма мое сердце разорвется на части. Мне самой захотелось умереть, но потом я вспомнила, для чего я здесь. Мои мальчики пережили это, и все это ради них. Я сделала шаг в сторону Джона, но ангел сжал мою руку в своей и не дал мне приблизиться. — Нельзя. — Но… — Правила. Нельзя отпускать руку, тогда тебя увидят. Ничего нельзя менять. Тебя там не было. В следующую секунду мы оказались на пустыре. На улице шел дождь. Сэм пошел к Дину, но вдруг сзади появился человек и ударил его ножом в спину. Я не успела стереть слезы и осознать увиденное, как в следующую секунду мы оказались в комнате, где на кровати лежал Сэм. Он был мертв. Его кожа была бледной, но все еще казалось, что он просто спит. Дин стоял, опершись плечом о дверной косяк, и смотрел стеклянными от горя глазами. Я хочу спросить Ангела о том, как такое возможно, ведь в нашем времени Сэм жив. Но потом я вспоминаю, что должна быть мертвой, и молчу, внимательно наблюдая за Дином. Я ловлю каждое движение его мокрых ресниц и каждое слово, которое он произносит сквозь слезы. Мне хочется сбежать от этой боли, но я продолжаю стоять и смотреть. — Знаешь, в детстве, тебе было лет пять. Ты начал задавать вопросы: почему у нас нет мамы? Почему мы вечно переезжаем? Где папа? Помню, я умолял: не спрашивай Сэмми, тебе лучше не знать. Я хотел, чтобы твое детство продлилось чуть дольше. Я пытался защитить тебя, сберечь. Папе говорить было бесполезно, — Дин садится рядом с Сэмом на стул и до боли сжимает свои руки. — Я отвечал за тебя, понимаешь? У меня была работа, эта работа и я… — голос его дрогнул. — И я завалил её. Схалтурил. Прости меня за это, — он закрывает глаза, руками размазывая слезы по щеке. Кусает губы. — Как же так? Как же мне дальше с этим жить? Что мне теперь делать? Сэмми… Что мне теперь делать? — Дин встает и уже кричит: — Что мне делать?! От его пронзительного крика я вздрагиваю и еще сильнее сжимаю руку Ангела. Если я этого не сделаю, то точно сорвусь и попытаюсь его обнять. Кажется, Ангел это чувствует, и мы снова оказываемся в другом месте, где на перекрестке Дин целует женщину. Я вопросительно смотрю на Ангела, и он уточняет: — Он продал душу взамен на жизнь брата. Как и Джон. Но в отличие от него, ему дали год жизни. — Но как же так? — В голове тысячи мыслей, и самая главная: Дин всё ещё жив! Всё это кажется мне невероятным. И я начинаю думать, может быть, я на самом деле мертва, и это какая-то пытка? Ангел не дает мне сформулировать свою мысль, потому что мы оказываемся в комнате, где Дина терзают адские псы. Кровь хлещет фонтаном, а Сэм нависает над братом, зовет его и плачет. Я уже не могу дышать и хочу вырваться, отвернуться, но Ангел, которого я уже готова назвать Демоном, не дает мне ни шанса. — Он попал в Ад, — равнодушно шепчет мужчина, когда Дин перестает кричать. — Да как ты можешь?! — я желаю наброситься на него, но ничего не могу сделать. — Из-за него брат мой, Кастиэль, свернул с праведного пути. — Что? — Спустя четыре месяца, а в Аду это ровно сорок лет, мой брат спускается в Ад и спасает твоего сына. Этого я тебе показать не могу. Но добавлю, что в аду он заработал себе звание: палач. Говорят, что у него был талант пытать грешников. И более того, он получал удовольствие, — Мужчина с чистыми, кристально голубыми глазами посмотрел на меня с таким презрением, что мне стало не по себе. Я поняла, что он ненавидит Винчестеров всей душой, и только долг не позволил ему отказать Касу. Я не смела отвести взгляд, но это было и не нужно, так как мы снова перемещались в другое место, а затем еще в одно и еще. Я сбилась со счета, сколько ужасных сцен из их жизни я увидела, сколько боли и смертей. Сэм, говорящий дьяволу «Да» и сражающийся с Михаилом в теле сына Джона, избиение Дина и как он останавливается, прыгая в пропасть. Он снова умирает. А после Сэм снова жив, но уже без души. Галлюцинации о Люцифере, психиатрическая больница. Чистилище. Метка. Дин — дьявол. И наконец, Тьма и Бог и ее воскрешение. И еще тысячи других кошмарных сцен, и нигде они не были счастливы. — Остановись! — кричу я, больше не в силах выдерживать весь этот ужас. Он останавливается, но всё ещё держит меня за руку и смотрит уже не так гневно. Кажется, с каждой пройденной сценой он становится счастливее. Мне отчаянно хочется плюнуть ему в лицо. — Да какой из тебя ангел Господень? Ты просто жалкое подобие с крыльями! Если ты так ненавидишь нас, то почему согласился помочь? — Помочь? — язвительная усмешка появляется на его лице, и в глазах вспыхивает нездоровый огонек. Я поняла, почему он показывал только самые страшные моменты из их жизни. Всё для того, чтобы сделать больнее. — Догадалась уже, да? Покажу тебе ещё кое-что, что точно разобьет твоё материнское сердце. То, о чем догадывался Джон, но боялся написать в своем дневнике. Но парадокс в том, что это не страшный момент из их жизни, а один из самых лучших… Мы оказались в номере дешевого мотеля. За окном гремел гром и бушевала гроза. В номере жужжали холодильник и ноутбук. Дин лежал на кровати, свернувшись в позе эмбриона, и смотрел в окно. Сэм сидел за компьютером. Прическа Сэма подсказала мне, что ему не больше 23-24 лет. Сэм вздохнул, устало потер глаза и выключил компьютер. Затем он подошел к дивану и задумался, как лучше на нем расположиться. Он достал одеяло из шкафа и нерешительно замер. В номере была только одна кровать, на которой уже спал Дин. Сэм хотел было лечь на пол, но Дин приподнялся и, посмотрев на него сонными глазами, отодвинулся на край кровати и освободил место. — Ложись, здоровяк, — Сэм не сразу решился, но все же лег рядом и затих. Они молчали. Однако каждый раз, когда гремел гром, Сэм вздрагивал и кусал губы. Вскоре Сэм почувствовал, что Дина это начинает напрягать. Поэтому он отодвинулся чуть дальше к краю и попытался не шевелиться, от чего Дин рассмеялся. — Извини, — произнес Сэм, смутившись. Дин повернулся на спину, положив одну руку за голову. — Тебе не за что извиняться. Хотя, я даже не думал, что ты до сих пор боишься грозы. — Я не боюсь, — голос Сэма прозвучал обиженно и забавно. Казалось, что это вовсе не взрослый мужчина, а беззащитный ребенок. По выражению лица Дина я поняла, что он подумал о том же. — Не важно. Гроза кончится, и всё пройдет, — Сэм покачал головой и попытался оправдаться: — Меня колотит не от страха, а от холода. — Понятно, — они оба молчали, но уже были не так далеко друг от друга. С каждой минутой они придвигались все ближе, словно улитки. Пока не начали игриво стукаться коленками. Просто, не задумываясь о том, как это выглядит. Первым нарушил тишину Дин. — Что будем делать завтра? Если честно, то меня совсем не радует мысль ехать к Элен… У нее всегда ошиваются охотники. А ты придешь туда и заявишь, что ты паранормальный урод и связан с демоном. — Так теперь я, значит, урод? — на этот раз Сэм стукнул своим коленом по коленке Дина, с большей силой, причиняя боль. — Да, ты всегда им был. Я тоже урод, — в ответ он сделал так же и расмеялся. — Ты можешь остаться. — Кто бы возражал. Сегодня мои мозги и так поимели. Но не стану же я всё сбрасывать на твои плечи. Они снова молчали, но на этот раз к игре с коленкой прибавились ещё и руки. Они сплетались пальцами и иногда проверяли, у кого сильнее большой палец. Сильнее всегда был у Сэма. Я не могла понять, почему Ангел показывает мне этот момент из их жизни, но была благодарна за эту передышку. Это дало мне возможность почувствовать своё тело и успокоить сердце, которое билось как бешеное. Я смотрела на своих мальчиков и наслаждалась этим спокойным моментом. — Как думаешь, у нас получится? — Что именно? — Выиграть войну? Просто я иногда задумываюсь над тем, что это демоны, а мы лишь люди… — Дин молча сжимает его руку в своей и, закрыв глаза, пытается ни о чем не думать. — Мы же Винчестеры, это наша работа, и у нас всё получится, — открыв глаза и улыбнувшись, произнес Дин. Сэма это не успокоило. Он отвернулся и тихо произнес: — Я думаю, что ты намного храбрее меня. — Я? — Ты никогда не жаловался. Оберегал папу и меня. Если бы не ты… Мне бы не хватило ни духу, ни сил быть как ты. — Думаешь… — Дин скривил рот в брезгливой гримасе. Казалось, что он вспомнил что-то неприятное. Я поняла, что хоть он и не жаловался, но у него были мысли, которые вызывали у него стыд и боль. Он был ребенком, который вынужден был повзрослеть. Но означает ли это, что он мог гордиться собой? Казалось, что вся его жизнь — это борьба с самим собой, своими страхами и потаенными желаниями. Возможно, он хотел сбежать намного сильнее, чем этого хотел Сэм. — Хватит, ничего не говори. Просто замолчи. Гроза стихала, и хотя еще были слышны раскаты грома, Сэм постепенно успокаивался. Дин тоже начал засыпать, все еще держа Сэма за руку. Дин уже тихо посапывал, а Сэм лежал с открытыми глазами и не мог уснуть. Вероятно, он подумал, что Дин спит, поэтому практически шепотом заговорил. — Совсем скоро тебя заберут адские псы, а мы ничего не придумали… — ресницы Дина вздрогнули, но глаза не открылись. — Что я буду делать, если тебя не станет? Боже, как же страшно… Сэм шмыгнул носом и свободной рукой закрыл лицо, стараясь сдержать эмоции. Неожиданно Дин привстал на локте и, нагнувшись к Сэму, легким движением коснулся губами его губ. Сэм замер и затих. Казалось, что он перестал дышать. А я, наконец, поняла, о чем говорил этот чертов, мать его, Ангел. Казалось, что моё сердце остановилось, а легкие заполнили жидким азотом. Я молча смотрела на то, как мои дети, мои мальчики целуют друг друга совсем не по-братски, и не могла понять, что блядь, не так с нашей семьей?! Кажется, моё сердце, как и дыхание, запустилось в тот момент, когда Сэм отстранился и, тяжело дыша, вдохнул, чтобы заговорить, но Дин его опередил. — Что я делаю, да? Наверное, закрываю твой рот. Сам бы ты до утра не успокоился и ныл о нашей несчастной судьбе, — Дин попытался рассмеяться и превратить всё в шутку, но Сэм был темнее тучи. — Ты мог ударить меня. — Удар лучше моего поцелуя? — Дин стал серьезным. — Да, то есть нет, наверное… Это неправильно, — я видела, что Сэму не по себе, что он пытается сопротивляться, но брата он не отталкивал. Он сжимал его рубашку, кусал губы и не смел поднять взгляда на Дина. — Я продал душу, через год помру. Плевать я хотел на правила! — Ты не умрешь! — Нам всем прямая дорога в Ад, Сэм… Но по пути можно и удовольствие получить, — Дин весело оскалил зубы, но Сэм грозно стукнул его кулаком в грудь, и тот снова стал серьезным. — Да пошел ты, Дин! Так жестоко играть с моими чувствами — это не смешно! — Сэм, — он схватил его за шею, удерживая в таком положении, чтобы Сэм не мог отвернуться. — Я бы никогда не стал смеяться над тобой. Мне… — Дин наклонился над Сэмом, запустил руку в его волосы, погладил нежную кожу лица и прошептал так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать: — Мне действительно это нужно. Просто, пожалуйста, не сопротивляйся, хорошо? Не знаю, чего я ожидала от Сэма, но он закрывает глаза и позволяет Дину делать все, на что я уже не могу смотреть. — Я хочу закончить это. — Уверена? Дальше будет интереснее… — за спиной раздается стон, от чего меня тянет закрыть уши руками. — Просто прекрати это, пожалуйста. Когда я открыла глаза, мы уже были дома. Ангел смотрел на меня выжидающе, даже с каким-то сочувствием, от чего мне захотелось ему врезать. — Я ненавижу Винчестеров, но в этом нет твоей вины. И хоть я не показал тебе их счастливые моменты, знай, их было так же много, как и ужасных. — Не сомневаюсь. Они до сих пор это делают? — А с чего бы им прекращать? — Ангел посмотрел на меня в последний раз и исчез. Я осталась наедине со своими мыслями и правдой. Стоит ли мне что-то предпринять? Это неправильно, но ведь они видели Бога, и он ничего не сказал… Должна ли я? Голова полна мыслей, которые мне одной не разобрать. Вспомнила вчерашний разговор Дина и Сэма. Это то, о чем Сэм хотел рассказать? Или у меня паранойя? В животе громко заурчало, а во рту пересохло. В таком состоянии я не могла здраво мыслить, поэтому пошла в сторону кухни. Однако, услышав голоса из гостиной, я изменила направление. Сэм сидел за столом и, не обращая внимания на Дина, что-то печатал на компьютере или делал вид, что сосредоточен на работе. — Чего ты хочешь от меня? — спросил Дин, сев по другую сторону стола. — Ничего, тебе же всегда лучше знать, как будет лучше. — Сэм, я не могу и не хочу ей говорить. — А то, что хочу я, уже не берется в расчёт? — от злости он захлопнул ноутбук и отбросил его в сторону. К моему удивлению он остановился на самом краю и не упал. — А что, если я расскажу? — Мы расстанемся, — Дин был более чем серьёзен. Я никогда не видела, чтобы он так на него смотрел. — Если выбирать между нашими отношениями и мамой, я выберу её. Сэм открывал и закрывал рот, словно рыба, брошенная на берег. После, успокоившись, он тихо спросил: — А как же я? — Всё будет по-прежнему, но уже без… — Это не то, что мне нужно. Ты это знаешь. Мы слишком многим пожертвовали, чтобы вот так всё закончить. Я не позволю тебе. — Да перестань Сэм, говоришь словно… — Влюбленный? — Дин громко сглотнул слюну. — Я бы мог признаться тебе в любви. Но разве ты этого хочешь? Разве это что-то меняет? Не думаю. Я думаю, что ты врешь мне и себе. Мы всегда выбирали друг друга и сейчас не будет никаких исключений, я тебе не позволю. Я решила, что прятаться больше не нужно и вышла из своего укрытия. Они оба казались испуганными. — Мама, когда ты приехала? — Приехала? Эм, а сколько меня не было? — Три дня… Ты в порядке? — теперь было понятно, почему в желудке была полная пустота и такое обезвоживание. — Дин, ты не принесешь мне воды? — Дин кинул на Сэма недоверчивый взгляд и молча пошел за водой. Когда мы остались наедине, я тихо заговорила: — Я всё знаю, Сэм. — Всё? — Вы громкие… — про Ангела я решила смолчать. — И что ты об этом думаешь? — Думаю, что Дину не стоит об этом знать. — Почему? — Не хочу, чтобы из-за меня вы были не счастливы. — Это невозможно, не из-за тебя по крайней мере. — Возможно. Сэм, мертвое должно оставаться мертвым, думаю, ты понимаешь это не хуже меня… И некоторые тайны навсегда должны оставаться тайнами. Я знаю, что ты хотел как лучше, но не надо, твой брат прав. Сэм смотрел мне в глаза, пытаясь понять мои эмоции, но у меня их не было. Чувствую ли я разочарование? Нет. Я чувствую лишь боль и горечь из-за того, что им пришлось пережить и из-за осознания того, сколько еще трудностей им предстоит. Мир еще не раз разобьет им сердце, но я постараюсь быть рядом с ними столько, сколько смогу. — Мам, твоя вода, — Дин протянул мне стакан с водой. Он недовольно посмотрел на Сэма, а после на меня. — Я ничего не пропустил? — Нет, Дин. Я тут говорила Сэму о том, как сильно горжусь вами и тем, что я ваша мама. Лицо Дина просветлело, и появилась счастливая улыбка. — Мам, мы тебя любим. — Я вас тоже люблю, мальчики.