Последний герой

      Питер Блад подал Зене руку, когда они спускались по трапу вниз. Воительница в очередной раз прокляла свое громоздкое платье с его пышными юбками, в которых так неудобно было ходить по кораблю. Впереди них бежал негритенок, тащивший примерно две пинты[1] рома, взятого из корабельных запасов.       — Леди Зена, я очень ценю ваше желание помочь, но ампутация действительно не самое приятное зрелище для женских глаз, — негромко произнес капитан Блад, когда они шли по направлению к лазарету. — Особенно, когда она проводится в таких условиях… без надлежащих лекарств… Ром, конечно, неплохая подмога, но он не идет ни в какое сравнение с лауданумом. Я буду откровенен с вами: бедняге придется пережить ампутацию практически по живому…       Зена обернулась к нему, не останавливаясь. На ее губах играла насмешливая улыбка.       — Капитан, я немало воевала в прошлом и делала много таких ампутаций собственноручно. В бою… и после боя. Если ты беспокоишься о том, что я увижу что-то новое, то будешь разочарован. Однако я разделяю твои опасения — парень может не выдержать такой операции. Ром — это все, что ты можешь предложить?       Блад кивнул.       — Я надеюсь на то, что он потеряет сознание перед операцией. И все же боль может его убить. Ром приглушит его чувствительность, но не уберет ее совсем.       Зена задумчиво потеребила локон волос, дожидаясь, пока ее спутник откроет дверь в лазарет.       Негритенок проскользнул вперед, и Блад с Зеной на мгновение остались одни. Воительница положила руку ему на плечо и прошептала:       — Нам нельзя допустить, чтобы он умер, капитан. Я постараюсь помочь тебе. Но попрошу довериться мне. Это важно.       — Но как? — спросил Блад.       Зена не ответила, шагнув в лазарет, и он последовал за ней.       Матросы, те, кто был в сознании, потрясенно уставились на роскошно одетую даму, которая прошествовала мимо них, шурша жесткими юбками. Края их уже испачкались в трюмной грязи, но женщина не обращала на это внимания.       Она остановилась возле матроса с перевязанной рукой. Он был в сознании, но выглядел очень слабым. По его лбу струились ручейки пота, а с губ срывались негромкие стоны.       Блад отдал несколько распоряжений Безье и негритенку, и те засуетились, готовя операционный стол: сдвинули несколько рундуков вместе, накрыв их широкой доской, и повесили фонарь прямо над ними.       Зена наклонилась к раненому, разглядывая его руку. Он взирал на нее с изумлением, а потом прошептал:       — Пресвятая Дева!       — Боюсь, ты перепутал меня с кем-то, — ответила Зена, щупая его пульс. — Да, медлить нельзя, заражение ползет выше на глазах…       — Моя рука? — простонал матрос.       — Увы, ее придется отрезать. Зато ты сохранишь жизнь, — ответила Зена, осторожно ощупывая его плечо своими чуткими сильными пальцами.       Матрос заплакал.       Блад, без камзола, с засученными рукавами, вырос над ними, держа в руке кружку рома.       — Ты должен выпить это, парень, — сказал он. — До дна.       Матрос рыдал, и это было странное зрелище: здоровенный детина, обливающийся слезами.       Зена вздохнула и поднесла кружку к его губам.       — Выпей, это поможет.       Раненый, всхлипывая, принялся глотать ром, стуча зубами о край кружки. Периодически он кашлял, пытаясь отвернуться, но Зена снова подносила кружку к его рту. Он опьянел задолго до того как осушил ее до дна и бессильно распростерся на своем ложе, уставившись потемневшими глазами куда-то поверх Зены.       — Сильно ослаб, — заметила воительница вполголоса, увидев, что он сник так быстро.       Блад повязал платок на голову и надел фартук из парусины. Сунул Зене второй. Пока она переодевалась, он ущипнул матроса за плечо, проверяя его реакцию. Парень протяжно застонал, но продолжал смотреть в одну точку.       — Что ж, попробую вспомнить былые навыки, — пробормотала Зена, наклоняясь над ним. Блад наблюдал за ее действиями, не понимая, что происходит.       Воительница провела руками по груди и плечу матроса, а потом, замерев на мгновение, сильно нажала пальцами в нескольких местах. Парень вскрикнул, дернувшись, а потом затих.       — Ага, — сказала Зена, а потом потрогала пораженную руку. Матрос никак не отреагировал. — Отлично…       Она повернулась к Бладу, вытирая руки о фартук.       — Теперь можно резать. Чувствовать он ничего не будет. Давайте перенесем его на стол!       Блад изумленно смотрел на нее, и уже готов был разразиться потоком вопросов, но воительница резко прервала его.       — Пациент ждет, капитан! У него действительно мало времени. К тому же, блок нельзя держать слишком долго. Пора начинать операцию!       Блад кивнул и приказал своим помощникам положить матроса на стол и привязать к нему, на всякий случай.       — С богом! — сказал он, обнажив искалеченную руку и затянув на ней жгут…