Вечер выдался холодным и пасмурным. Даже тёплая библиотека, освещенная мягким светом настольной лампы, не казалась Белль такой уютной, как раньше. И книга, которую она так любила, не казалась такой интересной.
Она была уверена: дело в дожде. Он вроде вот-вот должен был начаться, но почему-то медлил. Тяжёлые свинцовые тучи висели на небе так близко друг к другу, что не было видно ни одной звезды. Ожидание утомляло.
Для Красавицы неделя, а может и целый месяц растянулись в этот тёмный, промозглый вечер. Она ждала. Чего? Белль не знала точно. Изменений? Возможно. Но каких именно? Ждала, когда вернётся Гидеон? Ждала, когда сможет без страха ходить по ночным улицам, не подвергаясь нападениям и похищениям. Или ждала, когда изменится Румпельштильцхен? Но Белль знала, что это невозможно. Она давала ему много шансов, и он упускал каждый. Но почему Красавица до сих пор надеется?
Буквы плыли перед глазами. Белль давно выучила здесь каждую строчку, но теперь не может вспомнить, о чём идет речь в первой главе. Она перевернула страницу и продолжила невидящим взглядом смотреть в книгу.
Вдруг лампа погасла. Потом включилась. И снова погасла. Белль резко встала на ноги, осмотрелась. В комнате никого не было.
– Румпель? – всё же решилась спросить у пустоты Красавица.
Ей не ответили, и она облегченно вздохнула. Но оказалось, зря. Лампа вдруг загорелась ярче, чем прежде. Её свет ослеплял и подобно маслянистому пятну на воде растекался во тьме. Белль попятилась в надежде спастись, но… очнулась на мраморном полу.
«Портал» – промелькнуло в мыслях.
Она села, осмотрела платье… Голубое с белыми рукавами и шнуровкой, от которой она уже отвыкла. Одежда служанки.
Белль испуганно огляделась. Как же давно Красавица не была здесь! Как хорошо ей знакомы эти украшенные гобеленами стены, двери, ведущие, порой, в комнаты пыток или другие измерения, полки со склянками и мешочками волшебных ингредиентов. Неужели она снова здесь, в этом замке? В его замке?
– Что тут у нас? – а вот и хозяин. С вечной полупугающей-полувесёлой ухмылкой, которую Белль давно не видела у Голда. – Дорогуша, что здесь происходит? Тебе нечем заняться? – он сделал резкое движение кистью, и рядом с Красавицей упала мокрая тряпка и швабра. Белль поднялась на ноги и пристально вгляделась в лицо Румпельштильцхена. Он вёл себя так, будто не было их ссоры в Сторибруке. Создалось впечатление, что Тёмный даже не помнит, что случилось.
– Дорогуша, в чем проблема?
Проблема была в нём. Белль не понимала, почему оказалась в замке и почему он ведёт себя так странно-привычно.
– Может тебе напомнить, что у нас сделка? Оп! – Румпельштильцхен поднял правую руку, тряхнул ею в воздухе, и его ладонь зажала длинный свиток. – Посмотри-ка, чья подпись?
Но Белль не интересовал вензель, поставленный ею после того, как они покинули дворец её отца. Красавица не сводила глаз с рук Тёмного, с его пальцев. На них не было колец. Не было обручального кольца.
– Дорогуша, ты не больна? – Румпель удивленно посмотрел на служанку.
– Нет, все хорошо, – покачала головой Белль, обретя, наконец, дар речь.
«Я в прошлом» – думала она. Почему-то эта мысль ей нравилась.
– Так хватит тратить моё драгоценное время, бери тряпку и займись своими обязанностями! – сердито воскликнул Румпельштильцхен и прошел к своей прялке.
Красавица улыбнулась. Если подумать, дни, проведённые в замке колдуна, были по-настоящему счастливыми. Ведь он не лгал ей. Да и зачем? Здесь она просто служанка.
Белль принялась за работу. Пританцовывая, она протерла полки, длинный деревянный стол, резную спинку стула-трона. Сколько Красавица себя помнила, Румпель всегда сидел в нём, поставив локти на ручки и прижав пальцы одной руки к пальцам другой. Всем своим видом показывал, что он здесь хозяин.
В комнате горели свечи. Солнечный свет не проникал сюда по одной простой причине: шторы были задёрнуты.
«Как в тот день» – подумала Белль и подергала тяжёлую, пыльную ткань. Поняв, что у неё ничего не получится, если она продолжит стоять на полу перед огромным окном, служанка пошла за лестницей. Принцесса нашла её на том же месте, где она стояла во время проживания "пленницы" в замке.
«Зачем я это делаю?» – спрашивала себя Красавица, забираясь наверх.
Она знала, что будет дальше. Наверное, было бы правильнее избежать падения. Но Белль очень хотелось вновь испытать те испуг и удивление, а ещё щемящее и неожиданное чувство радости. Может быть потому, что уверена в чувствах и словах Румпельштильцхена?..
– Зачем столько прясть? – спросила Белль и ждала, когда он чуть повернёт голову, а потом снова отвернется. Она знала ответ. – Прости, но у тебя столько золота – за всю жизнь не потратить.
– Мне нравится процесс, – сказал Тёмный, задумчиво глядя на колесо прялки. – Помогает забыть.
– Забыть что? – она вдруг поняла, что и сама с удовольствием занялась бы этим делом. Ведь ей столько хочется стереть из памяти…
– Я забыл что.
Они рассмеялись. Белль знала, что он никого не забыл. Знала, что скоро он встретится с теми, кого хотел забыть. И скоро их всех потеряет.
– Что ты делаешь? – донёсся снизу удивленный голос Тёмного, покинувшего своё место.
– Шторы снимаю, – Красавица снова начала дергать тяжелые шторы. – Скоро весна, так давай впустим свет. Гвоздями они, что ли, приколочены?
– Да, – тут же закивал Румпель, и говорил он так, будто в каждом доме шторы прибивают к гардинам.
Белль усмехнулась и стала тянуть ткань вниз с новой силой. Её сердце билось всё сильнее: ещё чуть-чуть, чуть-чуть…
– Ох!
Красавица полетела вниз вместе с оторванной шторой. Она знала, что её поймают, но всё равно испугалась, когда почувствовала руки Румпельштильцхена.
Он посмотрел на неё. Это был один из любимых взглядов Белль – непонимающий, полувзволнованный, уже немного влюбленный. Красавица многое отдала бы, чтобы этот момент длился вечно – то же чувство, что и тогда, в первом прошлом.
– Благодарю, – улыбнулась принцесса.
– Не за что, – Тёмный резко отвел одну руку в сторону, и ноги неловкой служанки коснулись пола.
А дальше уже знакомые «спасибо» и «ерунда… бывает». Смущенный колдун вернулся к прялке, а Белль подошла ближе к окну. Ей нравилось стоять в этом океане света раньше, улыбаться и наивно полагать, что дальше всё будет только лучше.
Но вот странность: сейчас пейзажа за окном не было видно. Белль даже прищурилась, чтобы разглядеть, что скрывается за этим белым светом, но… оказалась на серой улице перед лавкой Голда.
Над головой висели всё те же свинцовые тучи, а в его окне горел свет. За столом в этом золоте сидела тёмная фигура Тёмного. Как символично.
Из тяжелых туч посыпались холодные капли. Пошёл дождь. Наконец-то.
Белль, повинуясь странному, минутному порыву, осторожно приоткрыла дверь и пробралась в лавку. Она молила лишь об одном – Голд не должен её заметить. И он не замечал. То ли просто делал вид, то ли был слишком увлечен своим занятием.
Румпельштильцхен сидел за столом и вертел в руках чашку с отколотым краем. Он что-то говорил, негромко, но Красавица могла различить слова. Румпель читал стихотворение, которое записал на кассету для их ребёнка:
«Усни моё дитя,
Здесь листья шелестят,
В высоких травах эльфов хор
Зовет тебя шутя.
Здесь тишина кругом,
Здесь дикой сойки дом,
Хмель в цвету всегда найду,
Я для тебя, друг мой.
Усни моё дитя,
Здесь листья шелестят,
В высоких травах эльфов хор
Зовет тебя шутя».
Румпель начал напевать какую-то мелодию, только ему одному известную, а Белль… Белль прикрыла рот рукой и выбежала из лавки, хлопнув дверью и забыв, что должна была остаться незамеченной.
Она вдруг поняла, как скучала по Румпельштильцхену. В какой-то момент даже случившееся с ней и Гидеоном показалось глупой шуткой неизвестного, который упорно пытается разрушить их семью. Ей так хотелось вернуться в тёплую лавку, к отколотой кружке и родному, любимому человеку. К Румпельштильцхену.
Белль бежала, не разбирая дороги, и очнулась лишь тогда, когда оказалась на ярко освещенном фонарем островке. Снова этот яркий свет…
– Мам, ты идёшь?
Гидеон обернулся на крыльце. Её сын... Такой, каким она видела его в своём вечном сне. Он улыбался и протягивал ей руку.
– Не будем заставлять спасительницу ждать, – усмехнулся рядом Румпель и неторопливо, вопреки своим же словам, направился к сыну. Но у крыльца он остановился. – Белль, ты идёшь?
Красавица смущенно улыбнулась, кивнула и вслед за Гидеоном вошла в кафе.
– А вот и Голды, – поприветствовал Дэвид. – Только вас и ждём.
– Мы немного задержались, – с улыбкой заметил Голд-младший, отодвигая стул у свободного столика, и кивнул Белль. – Мам, садись.
Та подчинилась, не понимая, что происходит и почему герои и злодеи собрались вместе. Ей нравилась эта тёплая, дружеская атмосфера, но попала она явно не в Сторибрук. Или же это какой-то параллельный мир? Иначе, почему все мило беседуют друг с другом, шутят, смеются…
– Я предлагаю тост! – воскликнул Дэвид, встал на ноги и поднял свой фужер с шампанским. – За победу над Чёрной Феей!
– За победу! – раздались радостные восклицания, смешанные со звоном фужеров.
– За победу, – полугрустно-полусчастливо улыбнулся Гидеон, глядя вниз.
– Старая Сторибрукская традиция, – пояснил Румпельштильцхен, поставив своё шампанское на стол. – После победы над очередным злодеем герои празднуют здесь.
Гидеон понуро кивнул, а Белль осторожно обняла его. Ему было грустно, но она не знала, почему. Только чувствовала.
***
Белль вышла из кафе через полчаса, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Да и в помещении были душно.
– Гидеон найдет себе место в Сторибруке, – Голд встал рядом. – И мы будем жить одной семьей, как ты мечтала.
– Как мечтал и ты, – улыбнулась Красавица.
«Может быть, это будущее?» – с надеждой подумала она.
– А ты верь в это, – неожиданно сказал Румпель.
Их взгляды пересеклись: её – испуганный, блестящий из-за слёз, и его – долгий, всё понимающий и знающий.
– Румпель… – прошептала Белль.
А он лишь усмехнулся, повернулся и зашёл обратно в кафе.
Мир поплыл перед глазами. И вскоре она не видела ничего, кроме яркого света…
***
Белль проснулась на диване в библиотеке. В руках у неё была раскрытая книга, а на столе горела лампа, свет которой терялся в солнечных лучах. Наступило утро.
Красавица подошла к зеркалу. На щеках блестели влажные дорожки от слёз. Неужели всё, что она видела, было лишь сном?..
«В реальности всё не может быть так просто» – подумала принцесса, провела по щеке ладонью и вздохнула.
«А ты верь в это», – раздался голос Румпеля в голове, и Белль вздрогнула. Он знал? Снова проник в её сон?
Она случайно бросила взгляд на окно. За ним стоял Голд. Заметив, что Красавица смотрит на него, он мягко улыбнулся, будто хотел что-то сказать, и не спеша пошел прочь.
Белль сорвалась с места. На ходу утирая слёзы, она взялась за ручку двери…
«Я буду верить»
