You're from my dream...

      Среди бумаг и чернил пролетели уже четыре недели. Со скрипом в зубах я поставил последнюю подпись на завершающей бумаге и вышел прочь из рабочего кабинета. Начальник, нудный и придирчивый мужчина пятидесяти лет, дал мне два дня на отдых. Затем я должен буду вернуться и начать работу над проектом. Много лет я пытался наладить с ним отношения, надеялся, что за мои труды он станет снисходительно ко мне относиться, ну хоть чуть-чуть. Всё же не удалось, человека не переделать. Благодаря ему из нашей компании вылетело около двухсот работников, причем не по их вине, я знал каждого и знал, на что они способны. Алексей Эдуардович напрочь отказался слушать меня и других, логично рассуждающих сотрудников, а просто уволил их по статье. Даже и не представляю, смогли ли они найти работу сейчас.       Мой начальник прибыл сюда из России, в нём ни капли крови англичанина, и что его привело сюда — никому неизвестно, он быстро освоил город и занял шикарную должность в крупной фирме. Надо же быть таким… целеустремленным и умным, что ли… Хотя, что я говорю? Многие стремятся попасть в другую страну, особенно в штаты, но не у каждого получается так быстро устроиться в незнакомом для него месте.       С тяжелым вздохом я хлопнул дверь своего дома и бросил рабочий портфель на диван. Что мне мешает делать то, что я хочу? Правильно, ничего. Я независящий ни от кого человек, могу распоряжаться своими силами, как душе угодно… Только вот есть причина, по которой я не позволяю себе ничего противозаконного и лишнего. Она…       Она греет меня своей улыбкой, когда я вижу её, дарит радость и отличный настрой. Но в душе тлеют искорки огня, когда её нет. Она способна заменить мне всё в этом мире: кислород, тепло, солнце, пищу — всё, что нужно для жизни. Но она должна быть рядом, и тогда я откажусь от всего, что нужно человеку.       Закрывая глаза, я пытаюсь увидеть её, такую робкую и беззащитную, падающую в мои объятия, такую желанную и жаждущую тепла. Она умеет увлечь меня. Умеет сделать так, чтобы я всегда хотел быть рядом с ней. Чем она обладает? Это чары… девушка просто очаровала меня своим изяществом. Многие скажут, что она обычная, как все, но я полностью не соглашусь с ними, в ней есть что-то такое, что способно запасть в душу, оставляя там отпечаток своего сердца.       Пусть она далеко от меня, но я узнаю, как близко она ко мне, когда буду объезжать города и страны. Моё сердце не обманет меня и подскажет, рядом она или нет. Я всегда это чувствую, и моё чутье не подведет меня, я больше чем уверен.       Прекрасная картина открылась передо мной: я видел Майами, полностью, будто на ладони. Вид из окна самолета впечатлил меня, что даже не хотелось отрывать взор на эту красоту. Я видел Атлантический океан, слева от которого и был расположен город. Его волны, что бушуют по просторам тёмно-синей воды, напоминали мне кудри волос, вздымающихся на ветру. Мы приземлились, и я вышел, сразу осматривая местность, на которой нахожусь: огромный аэропорт, стремящийся вверх, показывал мощь самого города. Погода не расстроила меня, было относительно тепло, что не могло не радовать. Но самый главный вопрос: зачем я здесь?       Вот, я уже иду по песчаному берегу океана, и вокруг ни души. Странно, что всего в семь вечера люди прячутся по своим отелям, не хотя взирать на прекрасный закат солнца, лилово-багряный, он радует глаз. Я приземлился на песок и сел в позу лотоса, закрывая блаженно глаза. Передо мной мелькают птицы и незнакомый силуэт, тонкая талия которого извивалась будто змейка. Волосы взметнулись вверх, и силуэт исчез… Это была она?       Майами… какой же ты красивый. А пляж, на котором я находился, казался мне знакомым. Нет, я не был в этом городе ни разу. За свою жизнь я побывал только в двух городах Соединенных Штатов: Лос-Анджелес и Нью-Йорк, самые шикарные города Америки. Но сейчас мне казалось, будто я был здесь не раз. Возможно, я просто знаком с историей города и с самым старым пляжем, основанным еще в начале прошлого века. «Мэтсон Хэммок» — на нём я сейчас и находился. Его живописный пейзаж просто завораживал и воодушевлял.       Я прошелся по берегу, чуть заходя в воду, чтобы точно прочувствовать силу Атлантики. Прохладная вода вызвала бурю мурашек, и я вздрогнул. Ничего не могло испортить мой настрой сегодня, ведь здесь, в этом месте, можно только улыбаться. Я обернулся назад и во тьме увидел тот самый облик, что видел перед собой несколько минут назад. Это была обычная тень и возможно, мне просто казалось. Не отрывая глаз, я наблюдал за ней, за её плавными движениями. Ее шаги были такими медленными, что можно было ощутить грациозность прекрасной леди. Почему она кажется мне?        Она будто смотрела на меня, проникая вглубь моего сознания. Что-то прошептала и снова исчезла, оставляя за собой следы своей красоты. Почему я не могу её слышать?       Я проснулся в сильном поту, дыша так, будто только что пробежал пару миль без остановки. Пытаясь вдыхать и выдыхать ровно, я вытер капли со лба и оглянулся. Всего лишь мой дом и моя гостиная. Никакого Майами. И её тоже нет.       Выпив пару чашек крепкого черного кофе, я захотел пройтись по городу, но очередной дождь и сильный ветер переубедили мой разум в этом, убеждая, что меня снесет, как только я выйду. Мне ничего не оставалось, как снова вернуться в гостиную и найти себе занятие. Свежие новости из Интернета уже перечитаны мной сегодня, поэтому заходить на эти просторы мне вовсе не хотелось. Из увлечений был только спорт, которым дома не займешься…       Я прошелся по комнате, взирая на каждую вещицу, мирно покоящуюся на полках. Лежащая на самой верхней, цвета коры дуба, книга Эрнеста Хемингуэя привлекла меня своей обложкой. И почему я не замечал её раньше? Открывая её легким движением руки, я ощутил запах свежих страниц. Взор упал на ее название «Иметь и не иметь», которое для меня оставалось загадкой. Она может быть интересной.       Вплоть до полуночи я сидел за чтением романа, не отвлекаясь ни на минуту, и, когда мои глаза стали напоминать мне о том, что уже слишком поздно, я захлопнул книгу, вложив туда маленький календарик в виде закладки. Впечатления необыкновенные… На протяжении первых глав я думал о ней; она есть в моем сердце, но в то же время ее нет рядом. Это и получается — иметь и не иметь… Она зажигает огонек в моей душе своей улыбкой, когда представляет свой образ передо мной, а затем, исчезая, гасит его. Будто так и должно быть.       Её прекрасные глаза манят меня всякий раз, когда она обращает свой взор на меня, а я пытаюсь протянуться к ней, что у меня совсем не выходит. Она будто отталкивает меня, не желая находиться рядом со мной. В душе гаснет та искра, которая зажигается благодаря чуду. Что это значит? Неужели, она оттолкнет меня, когда я смогу найти ее?       Сжав голову в руках и надавливая на виски, я зажмурил глаза, чтобы все видения ушли прочь. Моё состояние не давало мне спокойно мыслить и рассуждать. Будто что-то гложет мою и без того больную душу. Что-то скребет своими острыми ногтями, делая дырочки на каждом сантиметре. Я чувствовал это сквозь тело, плотное и сильное. Я никогда не жаловался на боль. Никогда не чувствовал подобного. Это могла быть она… Та, которую я не могу увидеть и дотронуться до нее; та, что терзает меня и мое сердце, обволакивая в плотную пелену; та, что заменяет мне кислород, но при этом не дает дышать.        Я пытался успокоиться и избавиться от страшного крика внутри меня, который заполнял мою голову, запрещая о чем-либо думать. Запивая водой две таблетки успокоительного и от головной боли, я снова лег на диван. Спустя пару минут боль утихла, и меня настигла угнетающая тишина в доме. Я ненавидел находиться в пространстве один — это как идти по многомиллионному городу одному. Мне хотелось слышать чей-то голос или шум долбанного пылесоса, я был бы счастлив.       Я должен обрести это, как бы ни было трудно. Я должен сделать так, чтобы просыпаясь утром мне хотелось улыбнуться, а не удавить себя одеялом. Ведь на каждом рассвете ее нет… а значит, и нет моей улыбки. Она появляется всё реже и реже, будто дает напутствие о том, чтобы я скорее нашел ее.       — Подожди… совсем чуть-чуть…

***

      Дни летели с неимоверно быстрой скоростью, словно стрелка отсчитывала секунды. Кажется, что мне не хватало времени, чтобы глотнуть воздуха. Мне хотелось почувствовать это время, каждую минуту, которая проходит мимо меня, но не получалось, они проскакивали сквозь моё тело и душу, не давая проникнуть в них. Работа вновь вернулась ко мне, чего мне не хотелось больше всего. Начальник загрузил новым проектом, кидая каждый день на мой стол по пачке бумаг и предложений. Я должен был все просмотреть и оценить. И почему именно я? Мне никак это потом не поощряется. Почему я должен мучить себя?       Вечерами я пытался отдохнуть и выбросить из головы мысли о работе, заполняя её другими… заполняя её ей. Я хотел, я желал, чтобы она вновь появилась передо мной в своей красе: пышные тёмные волосы развивались бы на ветру, а ее маленькие ножки щеголяли бы по песку возле моря. Я откидываюсь на спинку кресла всё в том же рабочем кабинете, но уже дома, представляю ее шоколадного цвета глаза, которые поглощают меня полностью и зажмуриваю свои сильнее, чтобы она не исчезла вновь. Она улыбается, ее губы, такие манящие, зовут меня к себе. Я иду навстречу к ней, протягивая руки для объятий. Девушка качает головой отрицательно и убегает вдаль.       Я тряхнул головой, отгоняя эти мысли. Чем я её обидел? Почему она уходит? Я не знал, что значат её уходы, не понимал, почему она резко исчезает, словно я причинил ей неприятность. Девушка, шелковое платье которой развивается на ветру и покачивается в такт ему, убегает от меня, будто я её зловещий враг, которого она не желает видеть и знать. Если бы я знал… Если бы я знал, как исправить то, что сделал — я бы исправил, но я даже не знаю, что я сделал… Мне хотелось угадать её мысли, узнать её желания, чтобы исполнить каждое, таящееся в ее душе. Но она запрещает это сделать, запрещает познать её всю, отталкивая, как паршивого комара.       Я сидел, глотая виски из бокала, как обычную воду. Не знаю, зачем, но мне становилось легче. Даже проще. Проще принять то, что девушка моей мечты меня отталкивает и исчезает, будто её и не было никогда. Но она есть, несомненно есть. Только запрещает мне быть рядом с ней. Я же понимаю, что этим самым она не хочет, чтобы я нашел ее. Но совсем недавно она желала этого и дала мне это понять. Прошло всего несколько дней, а она изменила свое желание. Почему? Этот вопрос будет мучить меня до того, пока я не найду ее.       Я повернул голову вбок, снова сделав большой глоток спиртного и отставив бокал в сторону. Во всю стену распластался портрет нашей семьи. Если быть точным, то бывшей семьи. Но я не смог бы назвать ее так. Моя семья всегда была и будет со мной, в моем сердце. Даже если физически ее нет рядом, даже если из нее остался один я… Я, который вынужден бродить по просторам этого мира один, который должен погибать среди этих бумаг, который страдает от едкого одиночества, пожирающего мою слабую душу. Я не считал себя сильным, я слаб, пока рядом со мной пустота и серый будний мир. Он не вернет свои краски, если я не найду свою мечту. Только она сможет раскрасить эту серость и вернуть мою силу.       Я потерял их, когда мне было девятнадцать. Я только стал взрослым и сообразительным, а точнее я так думал. Но оказалось совсем не так. Они погибли, и я понял, что никогда не был взрослым. Даже сейчас я считаю себя маленьким ребенком, который жаждет любви и заботы. Та авиакатастрофа унесла их за собой, оставляя меня одного в этом скучном мире, где я никому не нужен. Я пытался полюбить себя, хотя бы. Но ничего не выходило, потому что ничто не сможет заменить их любовь, которую они дарили мне на протяжении всей жизни. Уже семь лет я борюсь с их отсутствием и отсутствием их внимания. Оно было мне дороже всего. Дороже собственной жизни. И первое время я хотел сделать так, чтобы они забрали меня с собой, потому что оставаться одному было тоже самое, что погибнуть.       Я очень любил их. Мама всегда заботилась обо мне, не прекращая говорить о том, что мы с папой — это самое дорогое, что есть у неё в жизни. Она потеряла меня, они потеряли меня. Так же, как и я потерял их. Это была не моя вина и не их вина. Ничья. Так, может, было суждено? Может, они просто хотели научить меня самостоятельно жить? Но как я могу жить, когда их нет? Я не могу дышать, с трудом питаясь этим кислородом, который застревает у меня в глотке. Они хотели, чтобы я стал счастливым и сильным. Но я не смогу, пока ее не будет рядом. Я придумал ее, чтобы обрести счастье, которое поможет мне найти смысл жизни без них. А она меня отталкивает, ударяя сильнее по сердцу.       Я смотрел на портрет, не отводя взгляд. На нем я был совсем мальцом, лет десяти. Я был счастливым, это было видно даже на картинке, моя улыбка никогда не обманывала никого, и сейчас я видел, что те годы — это самые счастливые годы, какие только были в моей жизни. Мама и папа тоже были счастливы, они всегда улыбались, потому что у них был я — единственный сын, которого они воспитывали с любовью. Они любили искренне. Только всё равно оставили меня одного, искать спутницу своей жизни, которую мне пришлось придумать самому, чтобы так сильно не разочаровываться, что нет в жизни того человека, который сможет осчастливить меня.       Я сделал несколько глотков прямо из бутылки и запрокинул голову назад, закрывая глаза. Не было желания сейчас вспоминать прошлое, которое никогда не вернется в настоящее.       Меня настигает тот самый сон, что я видел вчера. Он повторяется, показывая мне девушку, которая семенит маленькими ножками по песку. Неоднократно показывает то, что она пытается быть ближе. К чему всё это? Возможно это я слишком часто думаю о ней, а возможно это что-то значит. Я касался её плеча, а она вздрагивала от моих холодных рук, смущенно улыбаясь, а затем отходила назад и растворялась в потоке воздуха.       А потом снова дом, рабочий кабинет, на столе виски. Это был тот же сон, который почему-то повторялся, а не сиял новыми красками…       Я поднялся с кресла и прошел на кухню, дабы плеснуть в себя кофе. Я заварил крепкий напиток и поставил на стол. Взглянул в окно, где уже смеркалось и ничего почти не было видно. Слегка были заметны фигуры людей, медленно передвигающихся по дорогам. Прогулки перед сном всегда были моим предпочтением, но я не любил гулять в одиночестве. Мне хотелось кого-то держать за руку или просто с кем-то разговаривать.       Зашторив окно, я поморщился от того, что мне предстоит еще долгое время быть одному, без кого-либо рядом. Надеясь на то, что эти рабочие дни скоро закончатся, я выпил залпом кружку кофе и лег на диван в гостиной, запрокидывая руки за голову. Мне не хотелось думать ни о чем, хотелось отключить напрочь все мысли, чтобы забыть обо всем. В данный момент мне доставляло всё только комфорт в душе, который сопровождался едкими болями внутри. Колко ударяя по сердцу, она вновь убегала, оставляя за собой следы маленьких ножек. А что оставалось мне? Смотреть вслед и снова разочаровываться в том, что она не позволила обнять ее.       Девушка напоминала мне мою маму, она также обижалась на каждое не так сказанное слово, принимала все близко к сердцу и уходила, если что-то было сделано неправильно. Что значит это? Наверное, мама послала мне ее ко мне в мысли, и я додумал ее образ, решая найти свою мечту. Это моя мама всё сделала, нашла похожую на себя девушку и послала ее мне. Родители всегда делали для меня только лучшее… Я очень благодарен им, за всё, что они сделали для меня, и теперь постараюсь быть счастливым. Постараюсь не обижаться, что они оставили меня…       — Спасибо, мама…