Сыпасиба, Нуна

Ну что ж, пристегните ремни, снова становится жарко)) Весь вечер на арене ХунХаны)) И тут у нас опять курсив — просто курсив. До конца главы. :3 ===================================       Четыре дня спустя Сехун сидел за своим письменным столом в одиночестве. Было уже довольно поздно, так что половина экзотиков свалила спать, а оставшаяся половина совсем недавно врубила очередной фильм. Сэ предпочёл присоединиться к первым и пойти спать. Но на самом деле, сна у него было ни в одном глазу, и теперь он маялся от скуки, бесцельно шарясь по фансайтам и параллельно слушая музыку. Ему, вроде как, ничто не мешало вернуться в гостиную и посмотреть фильм... но там был Лу Хань, которого он усиленно избегал, потому что...       — Значит, «устал очень, сейчас засну на ходу», да, Малыш? — внезапно раздался горячий шёпот у самого уха, из которого только что выдернули наушник. Сердце макне рухнуло в пятки, сделав тройное сальто с переворотом. — Не хорошо врать хёнам, — Лу сбросил второй наушник и обнял парня, скользя руками по его груди вниз. — Не хорошо врать хёну, — Олень чуть прикусил мочку уха Сэ и тот, очень мужественно пискнув, стал сползать вниз со стула, пытаясь выскользнуть из Ханевских рук. Но сделать это ему не дали: — Ку-да. А ну, сидеть смирно, — снова выдохнул китаец, целуя его в шею.       — Хё-хё-хё... хё-хён... — заикаясь, попытался возразить Сэ. — Я... мффф... мне надо... я просто... я вспомнил, мне срочно надо... у меня пирог горит! — наконец выпалил он.       — Что? — удивлённо отстранился Лу. Замешательства хватило ровно на то, чтобы Сэ успел вскочить со стула, но не более. — Стоять, говорю! — китаец со спины ухватил макне за талию. — Так, что происходит вообще, м? Ты от меня четвёртый день убегаешь! — Лу обошёл Сэ, чтобы оказаться к нему лицом, и стал потихоньку наступать, грозно щурясь. — То, видите ли, у него уроки, то он забыл кому-то что-то написать, — макне только неуверенно мычал, стараясь не встречаться с Ханем взглядом, и пятился, — то замок в ванной заело, и он просидел там всю ночь... а сейчас ЧТО? Пирог? Да ты хоть знаешь, как духовка внутри выглядит? — Хань легонько толкнул Сехуна в грудь, и тот повалился... на кровать.       «Нет, а чё ты так удивлён, О Сехун?! Чего ты ожидал, когда пятился в сторону кровати? Что вместо неё внезапно материализуется чёрная дыра и поглотит тебя?» мысленно отругал себя макне.       — Если хочешь от меня сбежать на этот раз... — Хань ухмыльнулся, нависая над Сехуном, — ...придётся придумать что-нибудь более убедительное...       Макне и правда панически разрабатывал план побега, но пока самым реальным вариантом, из блуждавших в его голове, было расщепление на молекулы. Сехун только беспомощно застонал в настойчивый поцелуй, чувствуя, как руки китайца забираются к нему под футболку. «А может, всё не так уж и плохо? А может, я дурак, что избегал его?» успокаивал себя макне, отвечая на поцелуй. Ведь целовать Ханя всегда было чертовски приятно. И на все эти поглаживания и прикосновения тело охотно отзывалось. «Ну что такого может слу... ЙАААА!!» мысленно завопил Сэ, почувствовав, как Лу коленкой раздвигает его ноги, чтобы лечь поудобнее.       — Сухо-хён может зайти! — выпалил Сехун, разрывая поцелуй.       — Нет. Он смотрит фильм, — мурлыкнул Лу, прокладывая дорожку поцелуев от уха макне к ключицам.       Сехун хоть и выгибался навстречу этим губам, никак не мог унять панику. Он не мог понять, что делать и чего он сам хочет... то есть, хочет ли он... «Ой, да кому ты врёшь, О Сехун! Ты не просто хочешь. Ты ничего в жизни так не хотел!» Руки Лу Ханя стали поглаживать бёдра макне, «...но это, тем не менее, не отменяет пункта, что тебе чертовски страшно!...»       — Хён... прекрати... ну, стой... — «Мы просто отложим это... ненадолго...»       — И не подумаю... — облизнулся Лу, скользя пальцами за край Сехуновских штанов.       «Бежать, бежать, бежать. СРОЧНО!»       — Хён, не надо... пожалуйста... перестань, прошу... я... Лу Хань, отпусти меня...— он упёрся руками в плечи китайца, пытаясь отодвинуться.       Лу удивлённо замер. Сэ не шутил, он действительно сопротивлялся. В груди что-то очень больно кольнуло. Отведя потухший взгляд, китаец отпустил макне и поднялся с кровати. Как только руки Лу исчезли, Сехун рванул к двери. Но не успел сделать и пары шагов — его тут же схватили за футболку. Сэ непроизвольно испуганно охнул.       — Да не волнуйся ты, никто тебя не собирается насиловать, — раздался тихий голос Лу. — Но не смей от меня вот так убегать. Объясни хотя бы, в чём дело... ты... мы... что я?... — Хань запнулся и затих.       У Сэ всё внутри упало. Лу Хань не запинается. Никогда. Он или молчит, или уверенно спрашивает. Сехун с бешено колотящимся сердцем развернулся к хёну, надеясь увидеть привычную уверенность в его взгляде. Но Лу смотрел куда-то в сторону.       — Хён... хён, ты чего? — испуганно протянул к нему руки Сэ. Глубоко вздохнув, Лу Хань собрался и вернул голосу уверенность:       — Сехуни, просто скажи мне, в чём дело. Если ты вдруг понял, что... в тот раз... мы... то есть, ты... то не надо...       Хань снова осёкся, стиснул зубы и прикрыл глаза, делая очередной глубокий вдох. Он ненавидел себя такого. Он так давно не испытывал этого состояния — когда слова вдруг отказывались выходить стройными рядами предложений, а вместо этого вырывались хаотично, озвучивая лишь часть стремительного потока тревожных мыслей. Сехун почувствовал, как от волнения холодеют пальцы.       — Нет. Нет, нет, нет. Боже, никогда. Хён! — замотал головой он, пытаясь объясниться. — Я просто... я... — «Господи, Лу, прошу тебя, не надо так смотреть!» — Я просто... фанфики почитал! И не знаю, как теперь... и что мне... то есть... я знаю, конечно, как, но... а там столько всего... а я не хочу... потому что... айййщщщщ! — сконфуженно выдал Сэ, приложил ладошки к пылающим щекам и уставился в пол.       Сначала макне услышал облегчённый выдох, а потом тихий смешок, плавно перерастающий в громкий хохот. Он поднял глаза на веселящегося Лу Ханя и обиженно нахмурился. Олэнь провёл ладонью по лицу и покачал головой, всё ещё посмеиваясь:       — Я с тобой свихнусь, мне кажется... — Хань потёр переносицу, прикрывая глаза. — Фанфики! Фууууух... Всего лишь фанфики! — китаец покачал головой. — Да ты хоть представляешь, ЧТО я успел себе надумать!?       Последнее предложение Хань произнёс настолько грозно, что, когда он схватил Сехуна за руку и потащил к кровати, макне решил, что его сейчас, простите за мой французский, поимеют без смазки за эту выходку. Стало ещё страшнее, чем раньше, ведь среди прочитанного им подобная сцена была. Но Лу Хань только сел на кровать и кивнул Сехуну, чтобы тот сел рядом.       — Ну? — вопросительно мотнул китаец головой, не отпуская руку макне. — И что ж ты там вычитал, горе моё?       — Разное... — уклончиво ответил Сехун, осознавая, что ему не хватит духу произнести и половины вслух.       — Поподробнее, пожалуйста.       — Не могу. Это слишком смущающие вещи! — надулся макне.       — Ну я не знаю... Напиши? Нарисуй? Жестами покажи?       — Ты с ума сошёл? — зашипел Сехун. Лу пожал плечами и запрокинул голову, глядя в потолок.       — Я просто не понимаю. Что же такого ты мог прочесть, что меня стал бояться? В чём проблема? Ты не можешь понять, что из прочитанного можно воплотить? — обеспокоено переспросил Олэнь. Сехун резко захотел отодвинуться чуть дальше от Лу, но тот на него так скосился, что макне не стал и пытаться.       — Нет... скорее, что из этого нужно воплощать... — промямлил Сехун.       — Таааааак. Давай-ка, по порядку, — Лу ласково поглаживал большим пальцем тыльную сторону ладошки Сэ. — Можешь краснеть, сколько душе угодно, но мне нужно, чтобы ты рассказал, что же ты там такого вычитал, Малыш. Пожалуйста.       — Ну... я... могу попробовать... на ушко... — совсем по-детски выдохнул Сэ, жалобно глядя на Оленя.       Хань усмехнулся, ободряюще погладил пунцовую щёку собеседника и подставил ухо для рассказа. Макне немного поколебался, собирая всё своё мужество в кулак и, придвинувшись почти вплотную к китайцу, тихим-тихим шёпотом затараторил, выпуская наконец наружу всё, что его так беспокоило. Лу внимательно слушал, время от времени его глаза расширялись, то от ужаса, то от удивления, а брови неконтролируемо то ползли вверх, то хмурились. Пару раз Хань откровенно ржал, зарабатывая возмущённый тычок в плечо от Сэ. Время от времени проскакивали диалоги типа:       — А потом... *шу-шу-шу*       — Что, прям?...       — Ага.       — Ни хрена себе... Или:       — Погоди... Ты или я?       — *шу-шу-шу*       — Ох, ё-моё...       Под конец рассказа Лу Хань сидел, пялясь в пол, и то и дело осуждающе покачивал головой. А Сехун перестал переливаться оттенками красного, лишь иногда вспыхивая румянцем.       — Ну вот. Как бы и всё, — наконец отодвинулся от уха Оленя Сэ, ожидая вердикта.       — Ну и?       — Я не хочу...       — Сехуни, неужели ты думал, что я тебе заставлю что-то из этого делать? — мягко усмехнулся Олень.       — Ну откуда мне было знать... что и как... я же... — надулся Сэ.       — Иди сюда, — распахнул объятия Лу. Сэ, слегка поколебавшись, прижался к его груди, китаец поцеловал Сэ в макушку и зарылся носом в его волосы. — Я никогда не заставлю тебя делать то, что ты не хочешь. Никогда. Ты понял?       Сехун наконец расслабился и крепче прижался к Лу, слушая размеренный стук его сердца, чувствуя, как волнения отступают. С хёном было спокойно и совсем не страшно. Ведь это его Лу Хань, а не дурацкие фанатские выдумки.       — То есть мне не надо... — пробормотал макне.       — Нет.       — И ты не будешь...       — Нет.       — И мне не придётся...       — Нет.       — И даже...       — Нет.       — То есть, мы просто... ну...       — Да!       Они немного посидели в тишине. Лу вздохнул и добавил:       — Но я не трону тебя, пока ты не перестанешь трястись, как осиновый лист. Просто... не смогу, — он снова поцеловал Сэ в макушку. — И если ты пока боишься, мы всегда можем... начать с ХунХанов. Я не против. Хочешь?       Сехун поднял голову, заглядывая Лу Ханю в глаза. Тот улыбнулся тёплой спокойной улыбкой, пропуская пальцы сквозь волосы макне. Кореец пару раз моргнул в нерешительности и потянулся за поцелуем. Нежное невесомое касание губ вышло совсем невинным, но принесло обоим такое колоссальное облегчение. Всё хорошо. Волноваться не о чем. Есть Лу Хань и Сехун, а весь остальной мир — это не про них и не для них. Так всегда было и так всегда будет.       — Прости, хён. Я не хотел от тебя убегать... просто там в этих фанфиках... — отстранившись, макне сделал неопределённый жест рукой, который, по его мнению, должен был означать что-то типа «полный абзац».       — Можешь не извиняться, Малыш, — усмехнулся Лу, целуя пальчики Сэ. — Я просто пойду вот завтра и весьма кровавым методом снова превращу наше общежитие в полностью и всецело мужское. Чтоб неповадно было некоторым девушкам давать тебе всякий бред читать.       — Хён, она не виновата, — склонил голову Сэ, — я сам попросил. Она даже наоборот, сказала, что не стоит читать определённые вещи. А я всё равно прочёл...       — Ладно, допустим. Пусть живёт. Только давай договоримся. В следующий раз, когда ты будешь волноваться по какому-либо поводу, ты не в фанфики полезешь, не в интернет и даже не в учебники по психологии или анатомии, — он посмотрел на Сехуна, который больше не пытался спрятать взгляд. — А просто поговоришь со мной. Хорошо?       — А если ты не сможешь мне помочь? Хён ведь не всё на свете знает, — коварно ухмыльнулся Сэ.       — Ты во мне сомневаешься, смертный!? — сощурился Хань. Сэ засмеялся, Лу притянул его к себе и чмокнул в нос. — Что ж... уж если я не смогу тебе помочь, то мы вместе полезем в интернет или учебники. Только не в фанфики. Боже упаси. Ты только представь, ведь все эти извращенства пишут девочки-подростки! — цокнул он языком. — Ужас. В такие моменты я как-то особенно рад, что я гей.       — Хён, ты ГЕЙ?! — наиграно удивился Сэ.       — Нет, блин, я девочка и просто всё это время скрывал это от тебя! — усмехнулся китаец. — Или, может, это ты у нас девочка, а? Хмм... Надо проверить...       Лу Хань, усмехаясь, снова полез руками под футболку хохочущего Сэ, заваливая того на спину.       — О, вы оба здесь? — раздался голос у двери. ХунХаны обернулись и увидели зевающего Чунмёна. — Я думал, Сехун давно спит...       — Да, просто...       — Просто я зашёл проверить, как он, — улыбнулся лидеру Хань, убирая руки от макне. — Оказывается, ему приснился кошмар! — Лу Хань подмигнул Сэ и взъерошил его волосы.       — Ой, правда? — взволнованно сдвинул брови Сухо. — Всё в порядке, макне?       — Да. Теперь в порядке. Лу-хён меня успокоил, — с обожанием глядя на Ханя, улыбнулся Сэ. Чунмён закивал и побрёл к своему шкафу.       — А мы фильм еле досмотрели, — пожаловался Сухо, доставая пижаму. — Начался неплохо, но концовка какая-то мутная... Я так спать хочу, — он снова широко зевнул.       — Что ж, я пойду, — хлопнул себя по коленкам Лу Хань. Сехун ухватил его за руку, потянув к себе, намекая, что совсем не хочет, чтобы хён уходил. Хань мотнул головой в сторону Чунмёна, макне недовольно забурчал. — Ну, не бурчи. Сам виноват, — он наклонился к Сехуну и поцеловал его в лоб. — Спокойной ночи, Малыш.       — Спокойной ночи, Лу Хань, — шепнул макне и, убедившись, что Сухо всё ещё смотрит в другую сторону, притянул Лу к себе и быстро чмокнул его в губы.       Хань усмехнулся, опять взъерошил Сэ волосы и, наконец, поднялся с кровати. Попрощавшись с Чунмёном, он вышел, оставляя Сехуна пялиться в потолок со счастливой улыбкой на лице ***       Лу снилось, что его целует Сехун. Он нежно касался губами кожи, шепча его имя... Лу Хань... поцелуй в уголок губ... Лу Хань... в подбородок... Лу Хань... в шею под ушком... Лу Хань...       — Лу Хань... Проснись, хён...       Олень вынырнул из сна, с удивлением обнаруживая, что шёпот никуда не исчез. Равно как и поцелуи. Он распахнул глаза, часто моргая, но вокруг стояла кромешная тьма, так что разглядеть ничего не удавалось.       — Се... Сехун? Господи, что ты тут делаешь? Который час?       — Хань... — ответил Сэ, продолжая его целовать. Лу почувствовал, как макне улыбнулся.       — Что? — отозвался Лу.       — Рассветёт скоро... — шепнул ему прямо в губы Сэ. Лу ответил на этот поцелуй, обнимая нависшего над ним макне за шею и чувствуя какое-то непонятное щекочущее чувство в животе от того, что Сехун именно таким образом решил сообщить ему время*. — Я не могу уснуть... с тех пор, как ты ушёл... — шептал Сэ между короткими жадными поцелуями. — Я всю ночь... ворочался... но так... и не смог... поэтому я пришёл... к тебе...       Куда Сэ клонит, понять было не сложно. Хань гадал только, какой вариант, скажем так, расстановки имён в их пейринге, выбрал макне. И что-то подсказывало ему, что всё-таки ХунХанов. Что ж, Лу ведь сам предложил. Да будет так.       Китаец ухмыльнулся в поцелуй, притягивая Сехуна ближе, прижимаясь к нему плотнее, переплетая с ним ноги. Полумрак и возбуждение действовали на Сэ весьма раскрепощающе, в чём Хань убедился ещё в спальном мешке. И всё же чувствовать, как руки макне задирают вверх Ханевскую футболку и гладят его грудь, пресс, прежде чем полностью снять этот ненужный предмет одежды, было невероятно. Лу подумал, что неплохо бы себя ущипнуть, чтобы убедиться, что он действительно проснулся, но ему было совсем не до этого. Он тоже стянул с макне майку и медленно провёл ладонью вверх от прекрасного плоского животика до тонкой, напряжённой шеи, чувствуя лёгкую дрожь под своими пальцами.       Для Лу было таким блаженством ощущать, как сбивается дыхание Сехуна с каждым новым жарким поцелуем, как растёт его возбуждение с каждым прикосновением. Мир вокруг вновь начинал выпадать из общей реальности, становясь слишком сладким, слишком эфемерным, как в ту ночь. И всё же, сейчас всё было иначе. Тот раз был яркой вспышкой, шквалом эмоций, спонтанным и словно краденым. Их ограничивал спальный мешок, им мешала одежда... а сейчас не было никаких тревог, никаких преград. Лишь дурманящий шёпот и горячее дыхание на коже, пускавшее по телу ток.       Температура вокруг росла. Лу спихнул ногой с кровати одеяло, ставшее лишней помехой. Он с удивлением осознал, что не просто не против ХунХанов. Несколько часов назад предлагая этот вариант, Хань, по большому счёту, просто искал решение их проблеме. Но сейчас... Он был готов продать душу дьяволу, лишь бы эти руки и губы никуда не исчезали. И с каждой секундой ему хотелось больше, хотелось стать ещё ближе. Но Сехун медлил, растягивал удовольствие, дразня хёна поцелуями и прикосновениями. Руки макне, до этого лишь гладившие торс китайца, стали спускаться ниже. Но, пока не переступая границу, кореец лишь скользил пальцами по самому краю Ханевских штанов, от чего Лу становилось только теснее в этих самых штанах.       Сехуну нравилось, как Лу Хань дрожит в нетерпении, неосознанно выгибаясь навстречу его рукам, нравилось его дразнить. Ведь в этих отношениях Хань — серьёзный взрослый хён, принимающий решения, а Сэ ребёнок, который всегда ищет у него защиты. Но сейчас Сехун держал его в своих руках, Сехун контролировал происходящее, Сехун касался нужных струн его души и тела, а Лу только трепетно откликался на все действия, тая в его объятиях. Это качественно сносило все тормоза. Лу Хань, никогда не отличавшийся терпением, решил поторопить несносного мальчишку, мучавшего его.       Сэ задохнулся, почувствовав, что рука Лу пробирается в его штаны, и китаец касается его там, где ещё никогда не касался. Сехун покраснел, услышав собственный стон, и поспешил закусить губу, сдерживаясь.       — Не смей, Малыш, — прошептал Хань, целуя его. — Я хочу тебя слышать.       Макне хотел возмутиться, но рука Лу сжалась чуть сильнее, и вместо этого у него вырвался самый прекрасный стон, который Хань только мог пожелать — низкое, протяжное «а-аах... Луууууу...». Китаец ещё несколько раз двинул рукой, наслаждаясь тем, как Сэ безуспешно пытается сдержать новые стоны, а затем вернул её на спину Сехуна, ожидая, что ему сейчас будут мстить. С нетерпением ожидая, что ему сейчас будут мстить.       Как только рука Лу исчезла, Сэ впился в его губы таким яростным поцелуем, что он едва не задохнулся. Не сумев удержать ликующий вздох, когда макне стал нетерпеливо стягивать с него штаны, Лу Хань понял, что пропал. Хотя, пожалуй, он пропал много лет назад, когда только встретил это шепелявое недоразумение, так круто поменявшее его жизнь. Сэ легонько прикусил кожу на шее Ханя, с удовольствием слушая его стон, спустился поцелуями по груди вниз к кубикам пресса, заодно полностью снимая с Лу штаны и бросая их на пол. От восхищённого вздоха, который проронил Сехун, проведя ладонями вверх по бёдрам китайца, тот едва не потерял сознание.       Хотя Хань чувствовал себя чудовищно уязвимым, ему почему-то совсем не хотелось закрыться или защититься. Не было никакого желания перехватить контроль. Это было так странно, но при этом так правильно. И от этого противоречивого чувства голова шла кругом. Лу даже не заметил, когда Сехун успел тоже полностью обнажиться. И это при том, что именно руки Лу Ханя сняли штаны с макне.       Парни вновь прижались друг к другу всем телом. Ощущение чужой обнажённой кожи было самым прекрасным чувством на земле. Несмотря на кипящую кровь, по коже обоих шли мурашки. Сехун целовал Лу, поглаживая его бёдра, чуть сжимая их, безумно желая продолжения, но не решаясь ничего предпринять. Чувствуя его замешательство, Хань стал одной рукой судорожно шариться на тумбочке. Уронив почти всё, что на ней стояло, он наконец-таки нащупал то, что искал.       — Руку... — прошептал китаец, разрывая поцелуй.       Сэ почувствовал, как ему вкладывают в ладонь тюбик крема, а потом Лу просто заглянул к нему в глаза, ничего не говоря. Но этот взгляд был гораздо красноречивей любых слов. Он разрешал, одобрял, подбадривал и поторапливал одновременно. Всё то, что сейчас так было необходимо Сехуну. Он наконец двинулся дальше.       Но едва пальцы Сэ коснулись Лу, тот вдруг отпрянул. Непроизвольно. Но к собственному ужасу не от холодного крема, а от непрошеных воспоминаний. От самых кошмарных воспоминаний в его жизни, которые он всегда держал под замком. Лу закусил губу, проводя языком по тонкому шраму под ней — вечному напоминанию о том, что случилось много лет назад. «Нет! Не смей сейчас это вспоминать!» он стиснул зубы, злясь на себя. «Прошлое в прошлом. Здесь и сейчас — только ты и Сехун. И он не собирается причинять тебе боль...» Лу Хань взглянул на встревоженного макне.       — Холодно, — соврал он, чтобы Сэ не волновался. Он не позволит каким-то старым шрамам испортить эту ночь.       — Ой, прости... — прошептал макне, растирая крем между пальцами. — М-можно, я опять?...       Лу кивнул и снова прикрыл глаза, отгоняя прочь все мысли, стараясь расслабиться. «Сотри все мои плохие воспоминания, Малыш. Пожалуйста», мысленно попросил он, чувствуя ласковый поцелуй в шею. Сехун словно прочёл его мысли. Отчаянно краснея от происходящего, он действовал медленно и осторожно, прислушиваясь к тихим вздохам, всхлипам и стонам Лу. Меньше всего на свете он хотел сделать Лу Ханю больно. Тот выгибался, кусал губы, сжимал его плечо, но в этот раз не пытался оттолкнуть его или остановить. Сначала Лу было некомфортно, но когда он наконец расслабился, дискомфорт стал уходить, сменяясь новой волной возбуждения. Вновь распаляясь, Лу метался по подушке, а Сехун сходил с ума от этого прекрасного зрелища.       Когда захлёбывающийся новыми ощущениями Лу наконец притянул его к себе и, весьма недвусмысленно обвивая его талию ногами, прошептал «Малыш... давай...», весь стыд Сехуна снова улетучился. Изнывая от желания, он обнял Лу и стал мягко покрывать поцелуями его щёки, скулы, веки, лоб, нос, губы, подбородок. Положив руки на его бёдра, успокаивающе поглаживая их, он прижался лбом ко лбу Ханя. На секунду оба замерли, глядя друг другу в глаза и, наконец...       — Аааа-ах!       — Больно?! — испуганно спросил Сэ, замерев.       — Наоборот... — удивлённо выдохнул Лу Хань. — П-продолжай... — прошептал он, целуя макне.       Сехун начал двигаться, и оба забыли, как дышать. Любые рациональные мысли испарились. Сэ не смог бы сейчас вспомнить даже собственное имя. Лишь имя Лу, которое непроизвольно срывалось с его губ. Он млел от стонов Ханя, не в силах больше сдерживать собственные. Лу выгибался, прижимаясь к Сехуну. Руки блуждали по любимому телу, гладили спину, плечи, переплетали их пальцы, сжимали простынь. Он стонал, он шептал что-то на китайском, совершенно не в состоянии себя контролировать. Больно не было. Было горячо, было сладко, было умопомрачительно. Ласковые руки Сэ забрали все плохие воспоминания Лу, заменяя их новыми. Такими, которые Хань никогда не захочет стереть.       С каждой секундой, вдохом, движением удовольствие становилось ещё более острым, реальным, сводящим с ума. И финал не заставил себя долго ждать. Животом почувствовав горячую пульсацию, Сэ нашёл губы Лу и крепче сжал его бёдра. Хань подался ему на встречу, обнимая за плечи и отвечая на поцелуй. Мелодичный стон Лу и хрипловатый стон Сехуна слились в один, и мир вокруг побелел...       Лу Хань тяжело дышал, одной рукой прижимая к себе Сехуна, а второй убирая со своего лба прилипшую чёлку. Сэ лежал рядом и хватал ртом воздух, уткнувшись носом ему в шею. За окном стояли утренние сумерки.       — Х... хён... Ты как?       — Лучше... не бывает...       — Я самый... счастливый... человек... на планете... фуууух...       — Мы.       — Мммм?...       — Мы... самые... счастливые...       — Да... мы... — щекоча ему шею дыханием, усмехнулся макне. — Я... люблю тебя...       — Я... знаю... Малыш...       Сехун улыбнулся. Это «я знаю» было ему в миллион раз дороже всех признаний мира. Только он знал, как много скрывается за этим. «Я люблю тебя больше жизни. А ты любишь меня. Я знаю это. Ты знаешь это. Нам с тобой не нужны забитые фразы, Малыш». Он никогда так не говорил, но Сэ знал. Просто знал.       Вдруг Лу Хань вздрогнул и резко сел. Всё это время они были слишком поглощены друг другом, чтобы вспомнить об одной «незначительной» детали.       — Господи, Сехун... Крис же!... — он повернул голову в сторону второй кровати.       — Он спит на диване... в гостиной. Я проверил, прежде чем залезть к тебе. А то неловко бы вышло, — засмеялся Сэ.       Лу усмехнулся, рухнув обратно на подушку:       — Ахах, вот уж точно. Неловко.       Сехун вернул свою голову ему на плечо. Лу Хань запустил пальцы в его волосы, мягко перебирая пряди. Глаза начинали слипаться. За дверью послышалась возня, Лу недовольно вздохнул:       — Ох. Ну вот что ему не спится?! Сейчас стучаться начнёт...       — Ойойой...       — Что такое?       — Я, кажется... забыл закрыть дверь! — панически прошептал Сэ.       — ЧТО?! Одеяло, живо!       Сехун подхватил край почти полностью сползшего на пол одеяла и натянул его на себя и Лу. Едва Сэ спрятал голову у Ханя на груди, и Олень укрылся так, чтобы корейца не было видно, дверь действительно распахнулась, и вошёл зевающий Крис. Он дошёл до своего шкафа, почесал макушку, выглядывая что-то на полке, потом достал полотенце и вдруг спросил:       — Слышь, Олень, а что ты так тяжело дышишь? — ХунХаны синхронно вздрогнули. Сэ зажал себе нос и рот рукой, стараясь потише дышать. — Плохой сон приснился? Или наоборот, хороший? — усмехнулся он.       — Ага. Типа того. Ты уже встаёшь? — отозвался Лу, пытаясь выровнять дыхание.       — Да. Ты ж знаешь, я ранняя пташка. Но вы сегодня можете дрыхнуть до полудня, менеджер сказал, никаких дел... — насвистывая, он будто специально нарочито медленно направился к выходу. — Спокойной ночи, Лу Хань, — усмехнулся он, оборачиваясь в дверях.       — Спокойной ночи. Крис. — огрызнулся Лу.       — Спокойной ночи, Сехун.       — Споко... ОЙ!       Ифань ухмыльнулся самой троллистой улыбкой, которую только можно представить и поспешил скрыться с глаз долой. Лу Хань выдал что-то непереводимое на китайском и сделал фейспалм.       — Нас раскрыли... — прошептал макне.       — Я его убью, — пообещал Лу, откидывая с головы Сехуна одеяло. — Но... только позже. У меня сейчас сил нет... Давай спать?       — Ага... — зевнул Сехун.       Когда макне улёгся поудобнее, Лу укрыл его и себя как следует, чмокнул Сэ в макушку и тоже закрыл глаза. Оба уснули в считанные минуты. ...       Первым проснулся Лу. Солнце было уже высоко и нагло светило ему в глаз. Лу поморщился, сползая чуть ниже, чтобы скрыться от назойливого лучика. У самого уха тут же раздалось недовольное бурчание. Лу Хань замер и улыбнулся, глядя в потолок. Он гадал, как счастье, которое не способно описать ни одно слово, ни на одном языке мира, сумело, тем не менее, воплотиться во вполне себе материальной форме — в хмурой сопелке по имени Сехун, которая сейчас дремала в его объятиях. Хань некоторое время просто лежал, не желая тревожить его сон. Но «счастье» довольно скоро зевнуло и крепче стиснуло хёна:       — Хён, доброе утро!       — Доброе, Малыш, — Лу сполз ещё чуть-чуть, чтобы оказаться лицом к лицу с макне. Тот улыбнулся, и потёр глаза. — Как спалось? — поинтересовался Олень, целуя его в нос.       — Отлично, — просиял Сэ, целуя Лу в губы.       Само собой, одним поцелуем не обошлось. Десятью тоже. И двадцатью.       — Лу...       — Мммм?       — У тебя ничего не болит, ну... после вчерашнего? — поинтересовался Сэ, у которого в глазах плясали дьявольские огоньки.       — Нет... А что?       — Я хочу ещё... — прошептал Сехун, скользя руками вниз по его спине.       — А-ааах... Сехуни, я определённо дурно на тебя влияю!       — А я на тебя, — улыбнулся макне, вновь утягивая его в поцелуй.       Тем временем в гостиной за столом сидели Чен, Нуна, Бэк и Крис. Ещё на диване в наушниках валялся Лэй. Остальные были, кто у Шайней, кто у кота, кто в своей комнате. Нуна жевала бутерброд и делала пометки в своих распечатках. Чондэ заинтересованно за этим наблюдал, то и дело пытаясь уличить россиянку в некорректном переводе. Бэкхён наслаждался апельсиновым соком. Крис одаривал смертных своим божественным сиянием.       — О, уже полдень, — потянулся Исин. — Что сказал менеджер? Когда за нами приедут?       — Через час-полтора, — отозвался Крис. — Кстати, кое-кого пора будить... — он подавил ухмылку.       Нуна и Чен проследили за ним взглядом. Ифань скрылся из виду, распахивая дверь в нужную комнату. Затем послышался чей-то стон, потом искренне-троллистое «О, я вижу, вы уже проснулись!» Криса, а следом яростное Луханевское «Крисусе, СГРЁБСЯ НАХРЕН ОТСЮДА!!!» После чего из комнаты вылетела подушка, от которой Крис, видимо, умело увернулся. Вслед за этим вылетела какая-то игрушка, часы, дезодорант и книга. Наконец послышалось Крисусовское «АЙ!!!» и громкий хлопок двери. Ифань вернулся за стол, недовольно потирая ушибленный локоть.       — Что происходит? — поинтересовался Бэкхён.       — Если кому-то интересно, то спешу сообщить вам, что ХунХаны — действительно хунханы! — радостно оповестил окружающих Ифань.       Бэкхён оросил стол соком, который он непредусмотрительно отпил за секунду до реплики Криса. Нуна успела прикрыться распечатками, а вот Ифаня окатило. Он брезгливо вытер лицо и одарил кашляющего Бэка недовольным взглядом.       — Что ты несёшь?... — возмутился вокалист, отдышавшись.       — Сам видел, — пожал плечами Крис, провоцируя новый приступ истерического кашля у Бэка.       — Да нет, я согласен с Бэкхёном, — покачал головой Чондэ. Но прежде чем Бэк открыл рот, он добавил: — Ну увидел ты сейчас хунханов. Тоже мне. Они ж тебе не БэкЁли, чтобы у них только один вариант был...       — ЧТО?!... ЧТООООООО?! ВЫ ОХРЕНЕЛИ?! — завопил Бэк. — ВЫ ЧТО... ЧТО ВЫ... БЛИН, ВООБЩЕ... — задыхаясь, возмущался он. — Нуна, скажи что-нибудь!!!       — А что? — пожала плечами девушка. — По-моему, Чондэ прав...       — А. ХРЕ. НЕТЬ. ГРЁЁЁЁБАНЫЙ ДУРДОООООООМ!!! Лэй!!! Ты тоже с ними?!       — А? — отозвался Исин.       — Каково ваше мнение по поводу ХунХанов, коллега? — усмехнулся Крис.       — Что? Какие ХунХаны? — не понял Лэй.       — Я НЕ ЭТО ИМЕЛ В ВИДУ!! — проорал Бэк, заглушая ответ Исина.       — Да ладно, что так нервничать? — фыркнул Крис. — Я думал, я состарюсь раньше, чем эти двое наконец...       — ААААААААААААА!!!!! — заорал Бэк, закрывая уши ладонями. — ЗАМОЛЧИ!!! МАТЬ ВАШУ, С КЕМ Я ЖИВУ?! ОДНИ ИЗВРАЩЕНЦЫ КРУГОМ!!!       И, покрывая всех трёхэтажным звонким матом, вокалист сбежал к себе в комнату. Нуна усмехнулась, стряхивая сок с распечаток, и спросила:       — А вы двое, значит, были шиперами ХунХанов ещё до того, как это стало мейнстримом? ...       А ХунХаны с этого дня вошли во вкус. Теперь всякие тёмные углы и кладовки становились свидетелями вещей куда более откровенных, чем просто поцелуи. Швабры такого ещё точно никогда не видели. Эти двое, казалось, навёрстывали упущенное за все годы, уединяясь при любом удобном случае. И всё бы ничего, да вот только они постоянно умудрялись забывать кое о чём... ...       — Да, Чунмён, сейчас принесу... — крикнула Нуна, заходя в комнату Сухо.       Она пошарила в бумагах на его столе, провела пальцами по корешкам книг, нахмурилась, не найдя искомый предмет, обернулась и... наткнулась взглядом на лежащего на кровати Лу Ханя и нависшего над ним Сэ, который, по-прежнему держась за наполовину расстёгнутый ремень китайца, смотрел на девушку взглядом испуганного горностая. ХунХаны пялились на Нуну, Нуна пялилась на ХунХанов, неловкая пауза затягивалась.       — Кхе-хем... Вы тут блокнотик не видели? — наконец подала россиянка голос. — Красненький такой. Ну, приблизительно как щёки Сехуна сейчас... Ну или мои...       — Мелкая. Вый-ди, — процедил Лу.       — Я-то выйду, но тогда сюда придёт Чунмён...       — Малыш?... — вопросительно кивнул китаец.       — В верхнем ящике стола посмотри... — пробубнил совершенно пунцовый Сэ, закрыв лицо ладонями.       Девушка живо отыскала блокнот и, поблагодарив парней, выпорхнула из комнаты. Сехун сел, продолжая пылать, и скосился на Лу:       — Хён, как ты думаешь, она догадалась?       — Нет, ну что ты, — усмехнулся Олень, поднимаясь и придвигаясь к Сэ нос к носу. — Она, наверное, решила, что мы тут... ммм... в шахматы играем.       — В шахматы? — выгнул бровь макне.       — В шахматы, Сехуни, в шахматы, — улыбнулся Лу. — И давай-ка продолжим партию. Поставь мне мат... ...       — Ага... Сейчас, только возьму... Ой!...       — Минсок, будь другом, закрой дверь с той стороны?       — Хорошо, Лу Хань... ...       Нуна зашла в кладовку, щёлкнула включателем и подняла глаза.       — Поняла. Выключаю. Выхожу. — вздохнула она, поймав многозначительный взгляд Лу. ...       — Аааа-ахх... Боже... ммммм... Сехуни...       — АААААА!!! ЗАПИРАЙТЕ ДВЕРИ, ДОЛБАНЫЕ ИЗВРАЩЕНЦЫЫЫЫЫ!!! ...       — Лу Хань, Сехун! Вы тут?       — Да, Сухо. Но вот тебя тут быть не должно... ...       На исходе недели хунханмарафона группа поняла, что надо что-то делать. И, как результат, Нуна — торжественно, «по поводу воскресенья!» — вручила ХунХанам маленькую самодельную книжечку и вновь оставила их вдвоём.

Как уберечь психику одногруппников. Краткое пособие. Автор: Ануним

      Сэ вопросительно посмотрел на Лу. Тот пожал плечами и открыл первую страницу:

Посвящение: Дорогим Лу Ханю и О Сехуну

      Лу снова перевернул страничку:

Глава 1. Как правильно запирать дверь

      Усмехаясь, Лу листнул дальше:

Шаг 1. Поверните ручку/задвиньте щеколду/поверните ключ (в зависимости от конструкции замка).

      Следующая страничка:

Шаг 2. Подёргайте ручку и убедитесь, что дверь не открывается.

      Ещё одна:

Шаг 3. И ВСЁ!!! И никто не войдёт и не помешает вам, потому что ДВЕРЬ ЗАПЕРТА!!! ПРЕСВЯТЫЕ ЙОГУРТЫ МИНСОКА, ЭТО Ж ПРОСТО МАГИЯ!!

      И, наконец, последняя:

Список использованных источников: «ААААА МОИ ГЛАЗА или Развидьте мне это обратно!» автор — Ким Чунмён «Ой... а там это... ХунХаны... ой... О_О» автор — До Кёнсу «Гыгыгы, прикиньте... и правда ХУНханы! Гыгыгы))))» автор — Ву Ифань «Я всегда подозревал» автор — Ким Чондэ «...» автор — Ким Минсок «Твою мать, они вообще умеют дверь запирать?!» автор — Бён Бэкхён Со ссылкой на: «Что? Какие ХунХаны?» автор — Чжан Исин «Хёны, почему вы меня не пускаете в ту комнату и не хотите объяснить ПОЧЕМУ?!!» авторы — Пак Чанёль, Хуан Цзытао и Ким Чонин

Парни переглянулись и захихикали. Сэ даже забыл покраснеть.       — Меня только Крисус смущает... — Лу постучал пальцем по строчке. — Как бы его так убить, чтобы с особой жестокостью...       — Крисус? Или всё же хунханы? — поджал губки Сэ.       — О, нет, Малыш, — ухмыльнулся Лу, — хунханы меня как раз таки пока вполне устраивают...       — Да? — ухмыльнулся в ответ Сэ и потянулся за поцелуем.       — Ммммм... Да. Разве что... некоторым хунам пора бы сбавить обороты, а то у хёна уже всё болит...       — Да?? — очередной поцелуй.       — Мммм...       — Уверен? — руки Сэ забрались Лу под майку.       — Ахаха... Сехуни... ммммм...       — ДА ДВЕРЬ, НУ ВАШУ ЖЕ МАТЬ!!!! -------------- 唅(Хань) — второй иероглиф из имени Лу. Он часто используется в именах и в этом случае не несёт никакой смысловой нагрузки. Но вне имени значение у него, само собой, есть: «скоро рассветёт» :3