* * *
— Джон, открой глаза. Открой глаза. — Я знаю, что ты жив, глупец, идиот, открой глаза! — Открой глаза и посмотри на меня! — Боже, что мне делать, что делать... — Заткнись и думай: как он это делал? Как кого-то излечивал? — Руки ему на грудь. Выдох. Вдох. Уже должно сработать. Но не работает — значит, делаю неправильно... о. А, вот. Вот. А. А.* * *
Перед закрытыми веками взорвались огромные золотистые пузыри. Что-то проникло в грудь — две обжигающие ладони впечатались, впаялись в ребра. И начало нарастать ужасно болезненное тепло — огонь на коже, огонь внутри. Джон оказался на собственном погребальном костре. Он слышал, как разрываются внутри кости, чтобы дать место пламени — слышал, как расширяются от жара легкие, а каменные руки и ноги плавятся, превращаясь в лаву. Он застонал. И кто-то застонал вместе с ним. Мучительная агония. Джон судорожно втянул в себя воздух. — Джон, Джон, не шевелись. Все хорошо, с тобой все хорошо и со мной тоже. Джон изо всех сил старался дышать, но легкие обратились в огонь — это его собственные легкие, а он не может раскрыть и рта, ибо внутри поселился огнедышащий человек-дракон. — Ты опять дышишь, отлично. Хорошо. Это хорошо. Значит, ты в порядке. Джон снова ощутил на себе двойной вес — руки-боль, руки-огонь. Он попытался приподнять голову. Это был Шерлок. — Можешь засыпать, все нормально. Именно так ведь делают люди? Тонкие обжигающие руки — они Шерлока? А он сам... голова словно горсть спичек, которые вспыхивают друг за другом, обращаясь в факел алого пламени. — Просто спи, Джон. Вот как, значит, чувствуют себя люди после его излечения? Во рту дым и пепел. Сушь в глазах. Воды. Пожалуйста.* * *
Слышался отдаленный плеск. Кто-то, повернувшись к Джону черной худой спиной, стоял на коленях и споласкивал в пруду руки. Тихо шипел и встряхивал темными волосами. Сгребая мокрую траву в горсти, Джон с усилием толкнул себя в сидячее положение, но руки по непонятной причине сразу разжались, и он снова безвольно откинулся на спину. Послышались шаги, и рядом оказался Шерлок: опустился в траву на колени и крепко ухватил Джона за плечи. — Что ты делаешь? Лежи спокойно. Я только-только тебя излечил. Не двигайся — я не знаю, правильно ли я все сделал. — Но... ты... — Джон не мог даже подобрать слов. Он закрыл глаза и выдохнул, ощущая, что легкие, хоть и еще в огне, но уже работают, а пепел внутри осыпается. — Я излечил тебя, Джон. С тобой все хорошо. — Твои руки, — слабо выдавил сквозь стиснутые зубы Джон. — Почему... полощешь? Обжег? Он открыл мокрые глаза с каплями на ресницах и посмотрел в напряженное лицо Шерлока. Он ощутил, как руки детектива скользят вверх по шее и осторожно ощупывают выступающие кости черепа — горячие кончики пальцев скользили под волосами. Джон от неожиданности захрипел и снова потянул в себя воздух. — Нет, — ответил Шерлок, вынимая из волос Джона пальцы и осторожно опуская его голову на траву. — Просто перегрел. Вот, выпей воды. Он извлек из недр своего пальто бутылку воды, со щелчком открыл ее и наклонил к губам Джона. Джон приподнял подбородок, уворачиваясь от горлышка. У него еще оставались вопросы. — Бандит? Шерлок прижал бутылку к его губам, и на этот раз Джон приоткрыл губы, позволяя жидкости смягчить сожженное огнем горло. — Сбежал. Я не стал за ним гнаться. Джон переглотнул и отвернул лицо. Водяная гладь блестела на солнце, ветер гнал рябь туда и обратно. Джон услышал, как Шерлок защелкнул крышку бутылки, и вдруг вспомнил. — Лестрейд? — Пока еще ему не звонил. — Мы должны. — Пока еще, — повторил Шерлок и, шелестя травой, поднялся на ноги. — Отдыхай. Джон едва слышал его шаги — они удалялись в сторону пруда — и снова заскользил в неумолимо затягивающий туннель усталости. Пальцы доктора слабо вцепились в траву, и он провалился обратно в темноту мглы.* * *
— Джон, Майкрофт послал за нами вертолет. Я решил не звонить Лестрейду, — Шерлок маячил над ним, его рука зависла над лицом Джона. — Джон? — Я не сплю, — прошептал тот. В груди болело. Лицо лучшего друга исказилось от беспокойства. — В последний раз я будил тебя довольно давно. По-моему, это ненормально. Когда ты излечил Майкрофта, он спал всего двадцать минут, но ты спишь уже почти час, а у меня не хватает данных, чтобы определить твой... — Шерлок, все нормально. Со мной все будет хорошо, — прошептал Джон. — Тогда попробуй сесть, — потребовал Шерлок. — Ты еще не в порядке. Джон оперся руками в траву и оттолкнулся, пытаясь подняться — пытаясь сесть, но не обнаружил в себе ни сил, ни сознательной воли. Он сумел приподняться лишь на какой-то дюйм и был вынужден лечь обратно, рука Шерлока поддержала его голову. Лицо защекотала трава, потом — струйка воды. — Нет, просто... я просто устал, — прошептал он, поскольку глаза Шерлока на мгновение сузились и потрясенно широко раскрылись. — Все нормально. Мы возвращаемся домой? — Да, — ответил друг. Он выглядел бледнее обычного. И дрожал всем телом — Джон чувствовал потоки дрожи рукой, к которой прижималась нога детектива. Исцеление отняло все силы у Шерлока. Джон ни капли бы не удивился, если бы тот сейчас упал без сознания. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он. Шерлок посмотрел на него, уголки губ приподнялись в слабой улыбке. — Не так плохо. Ты выглядел намного хуже после излечения Майкрофта. Я... это был новый опыт. Труднее, чем я ожидал. Джон переглотнул. — Мне жаль. — Заткнись, не будь идиотом, — сказал Шерлок. Он провел по лбу Джона тыльной стороной ладони — редкий успокаивающий жест самопровозглашенного социопата. — Я бы все равно это сделал. Ты же знаешь. Джон знал, да, но он очень устал и совершенно не мог думать. — Я слышу вертолет. Не засыпай, продержись еще чуть-чуть. Они уже почти на месте. — Ладно. Трум. Тру-ум. Труу-у-ум. Джон уставился в небо, глядя на приближающуюся к ним поблескивающую "вертушку", серебристые лопасти которой непрерывно вращались в золотом свете заката. Землю затрясло, воздух в ушах завибрировал. Рука Шерлока легла на искалеченное плечо Джона, разведенные пальцы защитным жестом накрыли пулевой шрам с расходящимися, как у солнца, лучами. Вертолет приземлился — уселся в траве, как детская пластмассовая игрушка. Джон смотрел, как от дверцы вертолета отделяются человеческие фигуры и бегут к ним с Шерлоком, держа в руках какие-то сумки или пакеты. Смутные темные фигуры, кажется, в костюмах-тройках, расплывались, несмотря на возобновившиеся просьбы Шерлока оставаться в сознании. Бегущие люди расплываются... Шерлок просит его... ... оставаться в сознании... Но...* * *
— Он — твой Иво, Шерлок. Не жди, что процесс исцеления пройдет как по маслу. Посмотри на это с научной точки зрения. Ты принудительно забирал у него энергию, и когда ты ею воспользовался, она шла через вас обоих. Получился замкнутый круг, который сильно его истощил. — Но он... ему плохо. — С ним все будет хорошо, я тебе обещаю. Ему нужен только отдых, ничего больше. А тебе лучше присесть. Ты много часов ничего не ел. Джон еще какое-то время будет спать. — Нет. Дело еще не закончено. — Хорошо. Но тогда хотя бы возьми стул и сядь. — Нет. — Шерлок... — Уйди, Майкрофт.* * *
— Ему станет лучше... Он поправится. Он должен. — Я в этом не сомневаюсь. — Для тебя потребовалось всего двадцать минут. — У Джона врожденный дар исцеления. У тебя его нет. — У меня нет. Наверное, нет. — Тебе надо выпить чаю. Шерлок, в чем дело? — Он повернул голову. По-моему, он что-то сказал.* * *
Люди двигались и разговаривали, как мутные тени, словно за расплавившимся стеклом. Джон моргнул, потом еще раз — веки поднимались вяло, будто нехотя. Перед глазами наконец обрисовались контуры: рядом с ним сидел Шерлок. Усталый, в костюме с пятнами травяного сока на локтях и коленях. А самого Джона покрывала до подбородка белая простыня, поверх которой лежало знакомое легкое синее одеяло. Он был у себя в спальне. — Привет, — прошептал Джон. Откашлялся и сумел произнести: — Приятно снова тебя здесь видеть. Друг оглядел его своими прозрачными глазами — жесткокрылый костлявый ворон, и потом улыбнулся. Его остроносое лицо засветилось в дневном свете. Джон обхватил худую руку Шерлока, что лежала поверх одеяла, и перевернул ее, чтобы взглянуть на ладонь. Кожа выглядела тонкой, словно пергамент, болезненно красной и воспаленной; Шерлок едва заметно напрягся. Джон посмотрел ему в лицо — в это каменное, "закрытое" выражение. Потом легонько провел кончиками трех пальцев по ожогам: молекулы замкнуло дугой голубого огня, которая, потрескивая, вошла в поврежденную кожу. — Вот, — произнес Джон и выпустил руку Шерлока. Лечить ожоги ему всегда давалось проще всего. — А другая? Шерлок протянул ему вторую руку, а первая теперь сияла чистой, как жемчуг, новой кожей. Он положил ее Джону на плечо и осторожно сжал пальцы. Потом опустил ресницы. — Спасибо, — произнес Джон. — Спасибо, что спас меня. Шерлок согласно хмыкнул, медленно, палец за пальцем, выпустил плечо Джона и встал со стула. Тот увидел, что это один из кухонных. Шерлок, должно быть, принес его, несмотря на обожженные руки. Друг подошел к окну и посмотрел на улицу, перебирая пальцами мягкие края портьеры. Над родным городом поднималось солнце, и утренний свет окрашивал его в розово-оранжевые тона и черные тени. — Сегодня вторник, — произнес Шерлок. — Действительно, вторник, — согласился Джон. Он откинул одеяло и простыни и спустил ноги с кровати. Он ожидал, что плечо, как всегда, задергает болью, но этого не случилось. Ничего, никакой боли, только... облегчение. Шерлок ушел заваривать чай (маленькое чудо), а Джон расстегнул рубашку и пошел в ванную. Там он встал перед зеркалом и посмотрел на себя. Шрам от пули — этот распластавшийся по коже паук с многочисленными, через все плечо, лапами — по-прежнему был на месте. Но он больше не причинял боли. Джон повернулся, разглядывая свое плечо со спины. Там тоже оставалась все та же неровная выемка, кратер с изломанными выступающими краями, но он не болел. Джон потянулся за спину и потрогал, а затем надавил этот неровный узел искалеченной белесоватой кожи. Ничего. Он ощутил только небольшое давление. — Ты стал новым человеком, Джон Ватсон, — пробормотал он, потом натянул обратно рубашку и вышел из ванной. Его ноги привычно застучали по лестнице — привычные шаги, привычный ковер, привычные деревянные перила. Все привычное.* * *
Шерлок был на кухне — заливал чайные пакетики горячей водой. Чашки тончайшего фарфора наполнялись им до краев. Джон любил чай с молоком, так что он добавил себе и его. — Шерлок? Тот взял свежевылеченными руками поднос и шагнул в гостиную. Джон, тем временем, откопал в куче книг и театральных шляп свой ноутбук. Потом поднял глаза. Их взгляды встретились, и на мгновение обоих переполнило одно и тоже: одна мысль, одно чувство. Благодарность. Новый день, "новый" человек, "старый" человек, двое. Чай, Шерлок, чай, Джон. Сияющее утро сияет по всей квартире. Они не произнесли ни одного слова, просто подумали. Они подумали, что это уверенная надежда на будущее.* * *
Якорь — это мне, Иво — это тебе. Как один к одному, Пары идут к своему. Пли-пли, дверь отвори. Как будет сейчас, Было тысячу тысяч раз¹.
¹Детские потешки, написанные когда-то после "Трудов" Троила. Автор и смысл неизвестны. (прим. автора)