Скандинавский лёд

      Если бы они были одни в этом мире, они бы обязательно влюбились…       — Шве, ты посмотри, сколько всего! — восторженно шепчет на ухо Финляндия, кивая на стол.       Бедняжка Тино ещё не до конца оправился от лишений, что выпали ему во время их побега от Дании. Но, кажется, он не слишком жалеет об этом. Сейчас же они сами пришли к Хенрику как два самостоятельных государства.       — Бервальд, Тино! Рад видеть! — Дания радушно приветствует их, но его голубые глаза светлы и холодны словно лёд. Швеция чувствует, как его сердце замерзает. Тино улыбается, а рукой крепко сжимает пальцы «мужа». Нервничает.       Обед проходит на удивление мирно. Приглашённые музыканты усиленно создают нейтральную атмосферу — позже Хенрик заплатит им звонкой монетой.       Конечно, на приёме не только страны — министры сидят за столом, ни на минуту не прекращая обсуждать союзы и договоры. Но всё же разговоры заканчиваются. Кто-то удовлетворён, что-то будет оспорено, но пока что можно отдохнуть.       Вечер превращается в бал. Входят приглашённые дамы. Зал сразу наполняется шуршанием платьев и вееров. Тино танцует с девушкой в солнечно-жёлтом платье. Взгляд Бервальда притягивает тёмно-синий бархат.       — П’звольте пригласить Вас, — с лёгким поклоном он подаёт руку.       — Я всего лишь слуга, — качает головой прелестное создание. Когда первое очарование проходит, Швеция замечает необычно короткие волосы и тяжёлый поднос в руках. Девушка несёт его без особых усилий.       — О, вижу, тебе понравилась эта милашка. — Дания только что передал свою партнёршу другому кавалеру. — Держу её здесь только из-за красивых глазок.       Швеция видит в глубоких синих глазах знакомый скандинавский лёд. Дания хмыкает.       — Что ж, Норвегия, потанцуй с Бервальдом, если он так этого хочет. Увы, хороший вкус — это не про Швецию.       Норвегия качает головой.       — Боюсь, у меня слишком низкое происхождение, чтобы танцевать с господином Оксеншерной.       Швеция удивляется, как он ещё не ударил хохочущего Данию.       — Я н’стаиваю, — Бервальд опускается на колено.       Холодная ладонь боязливо ложится в его руку. Пара растворяется в толпе танцующих.       — Благодарю за Вашу доброту, — шепчет Норвегия. — Меня зовут Кетиль Йенсен…       Швед не сбивается с шага, только поднимает руку повыше. Туда, где у девушки была бы талия. Впрочем, у Кетиля она есть.       — Поч’му ты в платье?       — Он изобьёт меня, если я его не надену. Боюсь, за танец с Вами меня тоже накажут. — Ни негодования, ни отчаяния — никакой интонации. Факт.       Домой Швеция возвращается ещё более задумчивым, чем обыкновенно. Тино сладко посапывает, а Бервальд не может не думать о холодных синих глазах. Он никогда не узнает, что сокрыто подо льдом. Швеция понимает, что хочет узнать это.       Нет, он не любит Норвегию. Он ни на кого не променяет своего Тино и никому его не отдаст. Он с радостью умрёт за него.       Норвегия, в свою очередь, принимает грубоватые ухаживания Хенрика, и теперь они вместе. Хотелось бы сказать, что навсегда, но «навсегда» — слишком громкое слово для стран. На столько, сколько сохранится между странами мир, — это точнее. И Дания, и Норвегия надеются, что надолго.       — Шве, потанцуем? — звонкий голос Тино перекрывает шум клуба.       В голове у Швеции что-то перемещается.       — Да, к’нечно…       Тино случайно наступает ему на ногу и ребячески требует наступить в ответ — иначе поссорятся. Бервальд касается его ноги носком сапога и чуть-чуть улыбается. Тино видит эту незаметную улыбку и сияет.       Рост Бервальда позволяет ему видеть другую пару на танцполе. Дании удалось вытащить упиравшегося «младшего братишку». Кетиль вяло ругается, позволяя Хенрику вести, но вдруг вскидывает голову и находит глазами глаза Швеции. Они думают об одном и том же. Бервальд отворачивается от Дании и Норвегии в очередном танцевальном па и мягко целует «ж’ну». Тино приятно удивлён и робко отвечает.       — Норвегия там Дании чуть воротник не оторвал, — с радостным румянцем сообщает Фин, отдышавшись. — Плохо быть коротышкой!       Удивительное совпадение мыслей, верно, Кетиль?       …верно, Бервальд?       Если бы они были одни в этом мире…       Возможно…       …они бы влюбились…