***
Адриан сел на кровать и устало потер виски. Неделю назад, в тот же день, как узнал, что его Леди нуждалась в деньгах, он полностью обналичил свой банковский счет, а следующим вечером передал деньги своей возлюбленной. Вопрос времени, когда об этом узнает находящийся в командировке Габриель Агрест, но Адриан был готов к разговору с отцом. Как никак, ему уже двадцать, счет был его собственным, состоящим из наследства от матери и заработанного на фотосессиях. Куда больше младшего Агреста волновало другое. Сегодня он вновь встречался с Ледибаг. Она выглядела невероятно счастливой: сообщила, что ее отцу назначили дату операции, прогнозы успешные, но… Кот делал это не ради ее благодарности, однако Баг через слово говорила «спасибо». Он был рад вновь увидеть ее улыбку, но не хотел, чтобы любимая чувствовала себя ему обязанной. Леди ни разу не назвала его глупым Котом, не закатила глаза на очередной каламбур, не стукнула йо-йо по голове за неудачную шутку. Адриан был счастлив от мысли, что смог ей помочь, но почему же эта помощь увеличила пропасть между ними? Он очень надеялся, что когда-нибудь Ледибаг вновь станет вести себя с ним как прежде. Но что для этого нужно сделать? От раздумий его отвлек телефонный звонок. — И тебе привет, Нино, — вяло произнес Адриан, поднеся телефон к уху. Ляиф был его лучшим другом, но сейчас Адриан был не в том настроении, чтобы слушать о музыкальных миксах или новинках кинематографа. Вот только Нино звонил совсем по другому вопросу. — Подожди, что ты сказал?! — прокричал он в трубку, разбудив своим криком задремавшего квами. Пазл сложился.***
Адриан узнал от Нино, Нино от Альи, Алья от родителей Маринетт. Дюпен-Чен забрали в полицию, заинтересовавшись тем, откуда она в короткий срок смогла достать большую сумму наличных. Знакомую сумму наличных. Деньги, требуемые на лечение родного отца, о болезни которого Маринетт не сказала даже Алье. Но Леди сказала Коту. Как и то, что она была знакома с Адрианом Агрестом в реальной жизни. Черт возьми, как же он был слеп! Вот только думать о том, как глупый Кот не смог разглядеть любовь всей своей жизни среди близких — ближайших — друзей, сейчас совершенно не было времени. Хотя и обидно было, что Маринетт назвала его просто знакомым, ведь даже не зная, что она Ледибаг, он считал ее хорошей подругой. Но еще больше его задевала мысль, что Леди была уверена, что он непременно разочаруется, узнав ее настоящую личность. Неужели Маринетт была о нем настолько плохого мнения? Или… она думала так о себе? В любом случае, у него еще будет возможность во всем разобраться. Но сначала нужно было помочь Маринетт… Ледибаг… Любимой. — Где Маринетт Дюпен-Чен?! — спросил запыхавшийся Адриан, ворвавшись в полицейский участок. — А вы, собственно, кто? — абсолютно спокойно поинтересовался дежуривший офицер. — Адриан Агрест. Ее друг. Я… — Вот что, «друг», — перебил его полицейский, — твоя «подружка» где-то раздобыла немаленькие деньги. И мы сейчас проверяем законность их получения. Если тебе есть, что сказать… — Их отдал ей я, — отчеканил парень. — А теперь извольте ее отпустить.***
Вопреки ожиданиям Адриана, отпускать Маринетт никто не стал, а его самого проводили в кабинет следователя для дачи показаний. Он встретился с любимой в дверях. Агрест мягко ей улыбнулся, она же ответила испугом в глазах, отчего у него вновь болезненно сжалось сердце. Почему? Почему, черт возьми, одна только мысль о том, что он пришел ей на помощь, вызывала у нее столько страха? Догадалась, что ему известна ее личность? Решила, что он потребует деньги назад? Господи, как бы Адриан хотел иметь возможность заглянуть в мысли любимой, чтобы узнать, как можно убедить ее, что он желает ей только счастья! — Я узнал от Маринетт, что ее отцу не хватает денег на лечение, — сообщил следователю Агрест, оставшись с ним в кабинете вдвоем. Догадаться о том, что Леди не говорила, где смогла достать нужную сумму, было не трудно — Нуар слишком хорошо ее знал. — Можете проверить мой счет, неделю назад я его обналичил. Полагаю, на вопрос, откуда такая сумма у наследника Габриеля Агреста, я могу не отвечать? Если же вас и это волнует, то можете сделать официальный запрос, но сначала я позвоню своему адвокату. — Допустим, я в это поверю, — следователь поставил локти на стол, сложил руки в замок и опустил на них подбородок. — Но как вы тогда объясните молчание мадемуазель Дюпен-Чен? — Вам ведь известно, что я знаменитая модель? — мужчина кивнул, и Адриан продолжил: — Если бы в прессе узнали, что я отдал столь крупную сумму бывшей однокласснице, то начался бы скандал, который мог бы отразиться на моей карьере. — А почему вы отдали «столь крупную сумму бывшей однокласснице»? — Потому что люблю.***
Полицейский участок Адриан и Маринетт покинули вдвоем. Агрест медленно шел, засунув руки в карманы и прислушиваясь к каждому шагу возлюбленной, неуверенно ступавшей позади него. Леди всегда вела его за собой, сейчас же, не решаясь сказать ни слова, опустив голову и теребя ремешок сумки, семенила следом за ним. Он мог видеть ее в отражении витрин, мимо которых они проходили. Казалось, будто бы на хрупкие плечи Маринетт свалилась непосильная ноша. Так не должно быть. Адриан обязательно вернет ей былую уверенность, непоколебимость и оптимизм. Вот только он совершенно не знал, как начать разговор. Что ей сказать? Как объяснить, как он оказался в полицейском участке? Что сделать, чтобы она вновь посмотрела вперед, а не себе под ноги? Миновав оживленный перекресток, пройдя по малолюдной улице, двое вошли в пустующий парк. Этот путь был самой короткой дорогой в пекарню, где жила Дюпен-Чен, но Адриан специально шел очень медленно, словно надеясь, что выигранное таким образом время поможет ему собраться с мыслями и обсудить все проблемы с любимой. — Я все верну! — громко выпалила Маринетт, заставив его остановиться. — Не знаю как и когда, но я обязательно найду способ и… Агрест резко развернулся на пятках, схватил девушку за плечи и умоляюще посмотрел ей в глаза. — Пожалуйста, прекрати, — только и мог произнести Адриан. Он ведь уже говорил, что ничего возвращать не нужно, что ему хватит и того, что Леди будет счастлива, но она вновь подняла эту тему. — Ответь мне честно, — попросил Агрест, сглотнув подступивший к горлу от волнения комок, — если бы помощь потребовалась Коту Нуару… или мне… Разве ты бы не поступила так же? Разве стала бы требовать деньги назад? Вместо ответа Маринетт прикусила губу и вновь опустила голову вниз. Адриан знал, прекрасно знал, что ничего возвращать она бы не попросила, и что думала она вовсе не над ответом на его вопрос. — Как много он тебе рассказал? — спросила она спустя несколько минут тишины, подтвердив все догадки Агреста. — Кот Нуар — это я, моя Леди, — эти слова Адриану дались нелегко. Он давно хотел открыть любимой свою личность, еще до того, как узнал, кто она. Но сейчас, когда Маринетт была сама не своя, когда он совершенно не представлял ее реакции, признаться было невероятно трудно. Чтобы набраться смелости произнести эту фразу, Агресту даже пришлось зажмурить глаза. Чтобы заставить себя вновь их открыть, ему пришлось так сильно сжать кулаки, что ногти впились в ладони. И вновь внутри героя без маски все сжалось от боли. Непонимание, неверие, ужас, — все это ясно читалось в глазах Маринетт. Девушка тряслась, словно загнанная в угол мышь, будто перед ней стоял не верный напарник, а страшный враг. Вот только врагов Ледибаг никогда не боялась. — Прости, — всхлипнув, пропищала она. — Я понимаю, что мой секрет не стоил этих денег, но я как-нибудь поста… — Пожалуйста, Маринетт! — отчаянно воскликнул Адриан, притянув девушку к себе и обняв ее так крепко, чтобы она не могла уйти, даже если захочет, пока он не выскажет все. — Прошу, пойми уже, наконец, я не возьму у тебя назад ни евро. Не надо ничего возвращать. Даже не думай об этом. — Тогда как я могу тебе отплатить? — чуть слышно прошептала Дюпен-Чен. Она не вырывалась из его объятий, напротив, вцепилась в полы его рубашки, словно это был спасательный круг. — Забудь вообще о том, что я когда-либо давал тебе эти деньги! — рявкнул Агрест, но голос его дрожал. Он уже не следил за своими словами, позволяя рваться наружу всему, что таилось у него на сердце. — Черт возьми, я люблю тебя, моя Леди, и единственное, чего я хочу, так это чтобы ты была счастлива! — Любишь... — на сей раз ее голос звучал еще тише, — даже несмотря на то, что под маской Ледибаг все это время была всего лишь я? — Люблю, — уверенно произнес Адриан, — даже несмотря на то, что иногда ты задаешь ужасно глупые вопросы. Слова Маринетт заглушились ее же собственным всхлипом. Агрест хотел было вновь обвинить себя в том, что его слова как-то обидели прекрасную Леди, но уже в следующий миг он почувствовал, что за его спиной сомкнулись в кольцо руки любимой. Сотрясаясь в рыданиях, Дюпен-Чен обнимала его в ответ, прижималась к нему всем своим телом и неразборчиво что-то шептала. — Моя Леди, не плачь, — Адриан ласково погладил ее по голове, — улыбка идет тебе куда больше, чем слезы. — Глупый Кот, — между всхлипами произнесла она, и от одной только этой фразы сердце Агреста забилось сильнее. — Какой есть, — улыбнулся он, надеясь, что вскоре между ними все будет, как прежде. Лучше, чем прежде, ведь теперь они сняли маски. — Спасибо… За все… — Знаешь, Маринетт, это ведь я должен благодарить, — выдохнул Адриан, позволив себе поцеловать любимую в макушку. — Как бы мне ни было тяжело, одна только мысль о тебе, моя Леди, придавала мне сил. То, как бесстрашно ты смотрела на злодеев, с которыми мы сражались, позволяло мне без страха смотреть в глаза отца… — Хочешь сказать, Габриель Агрест страшнее акумы? — хмыкнула Маринетт, перестав лить слезы. — Гор-р-раздо страшнее, Мурцесса! — нараспев произнес Адриан, заставив девушку усмехнуться вновь. — Ты точно Нуар, — мягко прошептала она. — А ты сомневалась? — Могу… я хоть что-нибудь для тебя сделать? — вместо ответа Маринетт вновь задала свой вопрос. — Ты опять?! — возмутился Адриан. Они ведь уже все обговорили, и только ему показалось, что все хорошо, как упрямая Леди опять подняла тему возврата долга! Неужели всю жизнь она будет вспоминать об этом? — Н-нет, ты н-не так п-пон-нял, — смущенно пролепетала Маринетт, заикаясь перед ним, как во время обучения в коллеже. — П-просто я т-тоже хочу помочь тебе, если теб-бе, конечно, нужна м-моя п-пом-мощь… — Пообещай мне, что будешь улыбаться всегда, — его тон тотчас смягчился, — и что в трудную минуту в первую очередь обратишься ко мне. — Тогда ты пообещай мне то же самое. И… знаешь… я тоже люблю тебя, Адриан. — Даже несмотря на то, что я теперь беден, как церковная мышь? — с кошачьей ухмылкой поинтересовался Агрест. — Даже несмотря на то, что иногда ты задаешь ужасно глупые вопросы.