Vita nova /новая жизнь/

Джон Ватсон поднимался по широкой мраморной лестнице трехэтажного особняка вслед за Майкрофтом и Антеей. На середине лестничного пролета находилось большое зеркало в золоченой раме, в котором Джон мог рассмотреть себя в полный рост. Хоть он и сердился на Антею за то, что она заставила его перемерить огромное, по его меркам, количество костюмов в магазине, все же надо было признаться, что у нее отменный вкус. Строгий черный костюм, пиджак на одну пуговицу, белая рубашка с закругленным воротничком и синий галстук под цвет глаз, черные кожаные туфли, запонки и булавка для галстука для завершения образа. Остановившись, Ватсон стал пристально всматриваться в свое отражение, пытаясь понять: что именно он там увидел? «Получается, что я давно уже не видел себя в зеркале. Каждое утро, умываясь, причесываясь и бреясь, я, конечно, же смотрелся в него ... Смотрел, но не видел ... Даже не замечал тех изменений, что происходили. Я помнил себя отставным военным врачом, с тремором левой руки, выброшенным на обочину жизни. Потом я был человеком, который нашел свое призвание в помощи первому в мире консультирующему детективу. Дальше, стал раздутым от самомнения личным блоггером, на которого падал отблеск славы великого детектива, впоследствии развенчанного и преданного анафеме. Кто же я теперь?» Не находя ответа на свой вопрос, Джон продолжил подниматься по лестнице. Испытывая волнение от того, что находится в непривычной для него обстановке, Ватсон постарался как можно незаметнее слиться с гостями, что прохаживались по залу, в углу которого струнный квартет ненавязчивой мелодией создавал атмосферу легкой непринужденности. Будучи представленным послу, импозантному мужчине с шапкой седых волос, Джон посчитал, что с официальными церемониями закончено. Майкрофт был занят светской беседой, Антея танцевала, а Ватсон рассказывал о службе в Афганистане отставному генералу, которого заинтересовали военные действия британской армии, тогда как его лучшие годы пришлись на время Холодной войны. Беседуя то с одним из гостей, то с другим, Джон сознательно отклонял предложения взять с подносов бокал шампанского, желая сохранить ясность ума. Даже не представляя, кто именно из окружавших его людей, окажется тем самым «объектом», с которым ему в дальнейшем придется сблизится, доктор старался понравиться абсолютно всем. Но без привычки, находясь в абсолютной изоляции почти год, почувствовал, что у него просто кончается заряд дружелюбия. Чтобы не отпугнуть мрачным видом от себя людей, он прошел в боковую дверь, мечтая немного побыть в одиночестве. Из соседнего зала в эту комнату долетал смешанных гул голосов и звуки музыки. Прислонившись к стене и пытаясь справится с приступом паники, Джон понял, что находится в неком подобии галереи. На стенах были развешенные картины и Ватсон, не зная чем себя занять, стал рассматривать их переходя от одной к другой. Возле пейзажа, изображающего степь, он замер, не в силах отвести глаз. Прямо с картины на него дохнуло горячим степным ветром, обжигающим солнцем. Ему даже показалось, что он чувствует горький запах полыни, что прочно въелся ему в память. Это было как дежавю. Джон тряхнул головой, отгоняя наваждение, когда за его спиной послышался голос: - Вам понравилась эта картина? Резко развернувшись, Джон с удивлением понял, что находится в комнате не один. Прямо за ним стоял высокий молодой человек, шатен, с прямыми до плеч волосами. Тонкие черты лица, легкая небритость и шрам на левой щеке. Глаза незнакомца искрились лукавым смехом, ему нравилось замешательство Ватсона, чувствовавшего себя как бы пойманным на месте преступления. - Простите, что помешал вам, - продолжил мужчина, - просто вы смотрели на картину так, будто увидели что-то знакомое. - Я? – обернувшись к картине, растерялся Джон, - Я действительно узнал этот пейзаж. Это похоже на степь в Афганистане, я там служил. - Вы военный? - С интересом спросил собеседник. - Военный врач, - уточнил Джон. – Ватсон. Капитан Джон Ватсон, 5-ий Нортумберлендский полк, - представился он и протянул руку. - Этьен Смит, автор этой картины. Вы немного ошиблись. Тут действительно изображена степь, но не в Афганистане, а в Средней Азии, в Туркменистане. Мой отец находился там в качестве посла. Эти бескрайние сухие степи так не похожи на флору Англии, что мне захотелось иметь для себя кусочек чужой страны на память. - Смит…. Подождите, Смит, это ведь ….. – растерянно произнес Джон. Этьен улыбнулся и нехотя признался: - Да. Мой отец - хозяин этого мероприятия. Пойдемте в зал, судя по тому, что музыка больше не играет, гостей пригласили на ужин. Джон покинул галерею и отправился искать Майкрофта, который поджидал его, готовясь провести к столу. Оказалось, что карточка с именем доктора находилась там же, где и карточки Антеи и Холмса. В этом не было ничего удивительного, если бы это не был центральный стол, за которым кроме других гостей, находились так же господин посол с сыном. Ужин протекал в непринужденной обстановке и Ватсон даже расслабился, когда завязалась беседа, что касалась предпочтений в оперном искусстве и классической музыке. Несколько раз Джон ловил на себе взгляды Этьена. Казалось, что его цепкий взгляд художника изучает его как что-то новое, интересное. Когда разговор зашел о концертах, что сейчас дают в Лондоне, посол признался, что у него на весь сезон абонирована ложа в опере, и он приглашает всех сидящих за столом посетить вместе с ним выступление камерного оркестра из Вены, которое состоится через два дня. Поблагодарив, Майкрофт, что сидел рядом с Ватсоном, незаметно толкнул его под столом, и приняв это как сигнал, Джон также любезно ответил согласием на приглашение. Ужин плавно подходил к концу, некоторые гости стали откланиваться. Не сдержавшись, уже на выходе из зала, доктор поинтересовался у невозмутимого как мраморная статуя Холмса, какого черта понадобилось тащить его в оперу, если он ничего не понимает в классической музыке. Наклонившись к Джону, Майкрофт тихо произнес: - Вы пойдете на этот концерт. И разрешите, наконец-то, представить вам вашу работу. Знакомьтесь, ваш объект – Этьен Смит, сын посла. С безграничным удивлением Ватсон не смог сдержаться, чтобы не оглянуться на того, кто отныне стал его «работой». И в тот момент, когда его вопросительный взгляд отыскал в толпе Этьена, тот ответил ему дружелюбной улыбкой. **************** Темное полуподвальное помещение. Единственный источник света – свечение монитора компьютера. Высокий, кучерявый мужчина очень быстро вводит данные. Его длинные, тонкие пальцы порхают по клавиатуре, когда звук входящего сообщения заставляет отвлечься от насущных дел. Когда-то Шерлок попросил одного из местных хакеров написать программку, которая отслеживала бы в сети появление информации о Джоне Ватсоне. Прошло 8 месяцев с последнего упоминания и то, оно было связано с именем развенчанного детектива. Блог не обновлялся больше года. Личную переписку Джон не вел. Что же случилось сегодня, раз один из расставленных «флажков» дал о себе знать? Холмс смотрит на экран несколько секунд, а потом срывается с места, чуть не опрокидывая стул. Лихорадочно переставляя вещи с места на место, он что-то ищет на полках стеллажей. Когда в его руках оказывается початая пачка сигарет, припрятанная одним из программистов, у Шерлока вырывается возглас радости. Хватая спички, он прикуривает, с наслаждением втягивая в себя ядовитые пары, почему-то приносящие облегчение. Закатывая рукав, он срывает приклеенный к коже, уже бесполезный, никотиновый пластырь. Сегодня он будет курить столько, сколько захочет, потому что с экрана на него смотрит улыбающееся лицо Джона Ватсона, сидящего за столом на благотворительном вечере в посольстве, как сообщалось в заметке. И это еще не все: Джон не замечает, каким взглядом через стол на него смотрит мужчина с темными волосами. Но Шерлок это видит. _______________________________________ В комментарии оставляю фото Этьена