Белая кожа

Потоки дождя, обрушившиеся на город, растворяются в густом тумане у самой земли. Туман поднимается до бедер, и кажется, что ты плывешь по молочной реке, теряя свои ноги в густой, мокрой завеси. Это сезон тайфунов, наступающий каждый год. Только теперь вода проступила везде, она сочится из замочных скважин, проникает в зазоры между дверей и окон. Женщины, привыкшие к поту, уже не в состоянии отличить, где начинается их собственная влага и заканчивается природная. Одежда не высыхает, прея на сильных телах. Гель и воск налипают на руки. Текущая из-под крана вода не смывает налет, а словно вбивает его еще глубже в кожу. Рей остановилась на углу общежития, трогая подушечками пальцев стену здания. Мелкий песок оставил на ее ладони след. Отсыревшие носки натирали зудящие ноги. Задыхаясь от быстрого шага, девушка уткнулась горящим лбом в собственное запястье. Она слушала стук сердца, нервно облизывая губы, тут же покрывающиеся липкой пленкой. Дыхание становилось частым. Шаг ускорялся. Туфли мягко вжимались в асфальт. Шаг. Удар сумки о бедро. Вздох. Шаг. Удар. Выдох. В туманной дымке как островки спокойствия и счастья – лица фанаток. Лоснящиеся от кожного жира, у кого-то неумело припудренные. Подводка плывет на веках. Поклонницы одеты в теплые футболки и блузы. Красиво повязаны газовые шарфики с яркими принтами. Одна девушка вытирает слезы с припухших щек. Она восторженно влюблена в Юзуку, поэтому ей так сложно не закричать, она открывает рот, как выброшенная на землю рыба. Ее платок весь в отпечатках тонального крема и помады, от уголка рта тянется белая полоса. Рей молча кивает, влажной рукой забирая открытку. Женщины кричат, всхлипывают, стремясь дотянуться до тела такаражены. Вежливый полисмен призывает к порядку, но его робкая просьба тонет в стонах поклонниц. Одна из них почти дотронулась до руки Рей, придерживающей рабочие сумки со сменной одеждой и обувью, которые оттягивают натруженные плечи. Никто из фанаток не знает, что под мужской рубашкой поло у нее натерта до крови кожа. Но об этом узнает Асуми, когда увидит ее в общей душевой. Ее топ знает, и даже сквозь пар и шум бьющей горячей струи Рей чувствует, как пульсирует дыхание Рио, пожирающей ее глазами. Она поворачивается спиной к женщине, которую пропускает впереди себя и которой кланяется все время. Она называет ее про себя «Саюми», «Саюпон». Эти прозвища, данные Асуми в начале карьеры, обретают новую жизнь, едва Рей произносить их губами. Невнятно, но достаточно понятно, достаточно понятно для ее топ - стар. Зрачки у Рио расширяются во всю радужку. Она трет мочалкой колено, потом другое, затем руки. Вокруг одноклассницы, все моются, отшучиваясь и вздыхая. Горячий влажный воздух мешает расслабиться, распахнутые женские рты с трудом глотают крупицы кислорода. У Рей кружится голова. Она не видит ступней Саюми, утонувших в клубах пара. Они закручиваются в линию - хвост, и внезапно кидают серебристый отблеск на лицо женщины. Юзука с удивлением наблюдает, как белоснежная чешуя вырастает по контуру хвоста, поднимаясь до маленькой детской груди Рио. Такаражена судорожно сглатывает. Она не испугана, она не боится превращения. Ей интересно и волнительно. Возбуждение, собравшееся внизу живота, будит ее ото сна. Она опускает ладонь по животу, повинуясь сладкому порыву, но вовремя останавливает себя, встряхивая головой. Пряди челки падают на глаза, мешая рассмотреть фигуру топ-стар. Капли воды скатываются по подбородку к шее. Рей дерет ногтями по коже. Гул женских голосов окружает ее плотным кольцом, ее подруга Минами Майто крепко сжимает запястья, заставляя выронить открытую бутылочку с гелем. - Юзу? Ты слышишь? Все нормально? – голос Майто хриплый, едва слышный. Юзука раскрывает рот, но запинается на первом же слове. У нее внезапно перехватывает дыхание, и она вылетает из душевой, обессиленно падая на деревянную скамью у стены. По рукам бежит дрожь, сердце переполнено кровью и бьется вспуганной птицей в груди. Запрокинув голову, она гладит себя между грудей, поднимаясь к плечам, охватывая тонкими сильными пальцами тело. - Юзуюзу, ты точно в порядке? – Минами оказывается рядом, набрасывая на плечи полотенце. Ее вытянутое лицо совершенно андрогинно. В глазах застыло напряженное внимание. Рей отрицательно мотает головой, дожидаясь конца приступа. Ее взгляд невольно скользит по обнаженной плоти подруги, завороженно очерчивает изгибы фигуры. У Майто накаченные ноги, на тазобедренных косточках выступают налитые вены. Она удивительно сложена для молодой актрисы. Она вся удивительная и добрая. - Да, просто душно, я соберусь сейчас. Она дает себе слово спрятать похоть внутрь. Она молча обещает подруге больше не исходить бешенством, пока Асуми репетирует со своей мусуме танец. Она обещает, но неуверенно, потому что вчера во время их отдельного танца с Хозуки Ан Мирио смотрела так тоскующе и призывно. Она смотрела так двусмысленно, так зло и нежно, сочетая насмешку и боль. И Рей не может обещать себе перестать мечтать о Саюми. Она скрывает, что ночью, как раз перед тем, как утонуть в тяжелом, бредовом сне, она видит белую змею, скользящую по ее постели. Змея спокойно свивается в кольца вокруг ее грудей, головой прикасается к животу, Юзуке кажется, что раздвоенный алый язык жалит ее между ног, впрыскивая яд. Мягкие полупрозрачные перламутровые зернышки чешуи спадают, как лепестки сакуры на прелые простыни. Белоснежный с серебристым отливом хвост тает, открывая гладкие женские ноги. Глаза - бусины приобретают разрез и форму, свитые кольца тела оборачиваются двумя руками. Над Рей застывает Асуми, их разделяет лишь тонкое одеяло. Молодая женщина очарована и почти не дышит. Красота преображения парализует ее. - Ты - она? Ты снишься? – шепчет отокояку горячими губами, сжимая влажно – переливчатое бедро Саюми. Солоноватый поцелуй дает ответ на ее робкие вопросы, и она погружается в горячечную мягкость рта любовницы. Советы Майти не нужны и, по правде говоря, слишком наивны. У Рио вогнутая по – детски спина, явно обозначенный крестец, кожица там совсем тонкая и пахнет бисквитом. Ее колени напоминают внутреннюю поверхность вскрытой устрицы, они такие же скользкие. Постанывая и изнемогая под Юзукой, Саюми все больше разводит ноги, приподнимая таз. Она голодна, и Рей мерещиться, что она поедает плоть Асуми, когда впивается губами между разъятых бедер. Ритм точен и тягуч, шрамы на руках она объяснит позже неудачным падением («Какая неловкость, я виновата, прошу простить. – Да-да, вам следовало бы быть осторожнее, вы торгуете собой, не забывайте, хорошо, что вы не поступили на мусуме. – Я знаю, прошу простить, еще раз, мне так жаль»). Асуми распахивает глаза и воет, как раненое животное, она не стыдится, и в мечтах Рей она всегда показывает свое тело полностью, раскрывая себя пальцами для любовницы. Едва не теряя сознание, Юзука слышит рев ливня за полуоткрытым окном. Дробь капель о залитое стекло совпадает с дробью ее пульса. Она целует, прикусывая и облизывая, раскрывая рот до боли в челюсти. Она хочет больше. Слезы проступают на ресницах сквозь сомкнутые веки. Саюми кричит, зло и нетерпеливо прижимая голову Рей за волосы, но женщина откидывается назад, несколько секунд наблюдая за реакцией опешившей Рио. Она бросается на нее, давя хрупкое тело, впечатывая в матрац ее руки и ноги. Юзука чувствует, как страсть доводит ее до одержимости. Они трогают друг друга, не целуя, а кусаясь, сливая толчки в единый темп. Плача и надсадно всхлипывая, Саюми вгрызается в шею любовницы, она рвет свободной рукой кожу молодой отокояку на плече. Трение тел распаляет. - Где ты ударилась? – задыхаясь, с досадой спрашивает Рей, вдруг замечая на предплечье Рио темный лиловый синяк, и, повинуясь садистскому желанию, немедленно сжимает его. - Не знаю, не знаю. Ты слышишь… я все.. – Рей догадывается, крепче пережимая руку топ-стар. Она утыкается мокрым лбом ей в шею, с выдохом кончая. Асуми изгибается, захватывая кисть Юзуки бедрами. Она качает тазом, трясь и дожимая удовольствие. Простыни под ними насквозь мокрые. Развороченная подушка откинута в сторону. Юзуке становится смешно, она узнает истерику, приходящую, как расплата, за вожделение после экстаза. Влитая в ее тело влага Асуми уже растопляет холодное сердце. Рей закрывает глаза и поглаживает белую змею. Серый рассвет за окнами выхватывает из полумрака комнаты уснувшую обнаженную женщину, едва заметно перебирающую пальцами по лиловым простыням. Туман понемногу поднимается над землей, превращая улицы города в снежную реку. Начинается новый день, напитанный запахом сырой земли и жара. Асуми не может уснуть, всматриваясь невидящим взглядом в появляющееся на горизонте солнце. Из разжатых тонких пальцев на устеленный татами пол падают белые чешуйки змеиной кожи…