Мгла

Знаешь, что я чувствую, наблюдая за тобой? Безразличие. Оно прячется за твоими ресницами, в глазах, чуть золотистых и таких грустных. Я чувствую безразличие. Тебе все равно, кто будет тебе аплодировать, кто схватит за раскрытую ладонь, кто из зрительниц испачкает твою руку потом со своих пальцев. Ты устала ловить безразличие, спрятанное за вежливостью, спрятанное за тоской. Твое безразличие теперь стало единственным спасением. Ничего не ранит, не болит сердце. Как ты все еще дышишь, понимая, что тебя просто поимели? Ты не актриса, а дешевая исполнительница. Софиты позади потухнут. Сцена покроется пыльной крошкой. Занавес упадет, а не опустится, потому что никому нет дела. Во всем царит безразличие. Костюм, расшитый кристаллами, потемнеет. Нет хореографов, труппа провалилась в оркестровую яму, ставшую бездной. Никто не придет, чтобы лгать тебе. Никакого белого искусственного букета, никаких камер, никаких слов, что ты постаралась и ты молодец. Ты не молодец. Ты - бездарность. И ты знаешь, почему. Оглянись вокруг. Этот зал, в красно - багровом сиянии сожрал весь твой талант. Твой голос все еще неплох, если ты уберешь налет манерности. Твое тело уже не справляется. Я знаю, что к безразличию в твоих глазах примешивается страх. Ты спрашиваешь меня:"А дальше? А что же дальше, Трейси?" Я не знаю. Я правда не знаю, милая. Я знаю только, что я задыхалась от безысходности, глядя на тебя, каждый раз, когда мы пересекались в коридорах, на улице, во снах и в сообщениях. Редких, как мои истерики за последний год. Я знаю, что мы молоды и еще будем счастливы, но сейчас мысли путаются, и мне трудно убедить себя в правдивости самообмана. Ты растеряна. Мы знаем, как ты боялась выходить сегодня на подмостки. Мы с тобой знаем, как ты боялась надевать эти пошлые костюмы. Я верю, что они стоят целое состояние, но горькая истина заключена в том, что это состояние уничтожает нас. Состояние твоей семьи, деньги, сжирающие, подобно этому залу, девичьи души. Мы все умирали на сцене, но после смерти никто не воскресал. Белый феникс, взлетающий к потолку, чтобы упасть. В горле комом стоит тоска, занавес падает. Грохот разносится по залу. Труппа не может спасти свою главную звезду. Мусуме рыдают, стряхивая с рук отвратительную мглу. Мгла обходит тебя стороной. Ты гибнешь от другого. От безразличия, что хуже ненависти. От безразличия, что хуже презрения. Терпя и заставляя себя плеваться шутками, как тонущая в шторм, ты смотришь вверх, скрывая слезы. В руках только микрофон. Ты сможешь поразить хотя бы меня, и именно поэтому ты снова начинаешь петь. Робко, будто стыдясь собственного голоса, а затем все отчетливее. Не стесняйся, я никому не расскажу, как ты преступила черту еще раз. Белые лепестки разодранного букета падают под ноги, смешиваясь на пыльной сцене с твоими слезами. Белый софит бьет в лицо,и я вижу, как ты дрожишь. Понимаешь, у тебя не было выбора, потому что желание выделиться перед подругами вскружило голову. Потому что ты верила, что достойна славы. Ты теряла талант год за годом, медленно обменивая свой дар на новые костюмы, на массовку побольше, на украшения побогаче. Это такая глупость. До последнего мюзикла, до последнего прогона ты верила, что ты идеал, счастливица, а удача - твоя любовница и раба. В жизни же оказалось, что любовницей была я. Покорная статистка, подающая реплики, покорная молчаливая овца. Не бойся. Я все еще смотрю, я все еще в зале. Я моргаю, и на креслах появляются люди. Они не любят задержек, они не любят талантливых. И в этом цветнике бездарностей ты всегда сияла для меня ярче солнца. Я тихо отсчитываю такт, ловлю ритм, я растворяюсь в твоем голосе, испытывая экстаз, близкий к религиозному, не боясь потерять последние силы. Я знаю, что могла бы сойти с ума только от одного слова. Твои мягкие, капризные губы шепчут: "Мэгги", - и я отвечаю из мглы: - "Я здесь". Я здесь, даже если ветер сметет с лица земли и эту сцену, и зал, и театр, всю историю, оставляя нас единственными живыми существами во Вселенной. Я всегда рядом с тобой, потому что только благодаря нашим чувствам ты решилась пойти дальше, несмотря на страх и боль. Я еще догоню твою фигуру, медленно тающую впереди в потоке света. Я никогда не отпущу твоей руки. Никогда ли? Ты вдруг вздыхаешь, глубоко и надрывно, и безразличие навсегда исчезает. Ты улыбаешься, отирая лицо. Я шепчу: "Будешь ли ты любить меня?" Всегда. Пока я живу. "Да", - ты киваешь. Я боюсь не успеть запомнить каждое твое движение. Каждое мимолетное движение. И я ловлю взгляд темных, по - детски раскрытых глаз. "Буду", - хрипло стонешь ты подо мной. Я отпускаю тебя, чтобы поймать когда - нибудь вновь.