Кагами Тайга. Не только баскетбол

      Как-то сумбурно и весело пролетело оставшееся до учебы время, и вот они мы, стоим возле здорового стенда, ищем свои имена. Повезло, мы с Коки оказались в одном классе, осталось только до него дойти, что мягко говоря, непросто — на небольшой аллее разместились представительства всех клубов, зазывалы и толпа первокурсников. Краем глаза уловил забавную картинку: какой-то парень смело ринулся в копошащуюся массу с криком «Представь себя бульдозером и в бой!». Бульдозера из него не вышло: толпа, чуток помяв, выкинула тело обратно на дорожку. На автомате воспользовался мыльницей.       Смех смехом, а вот брату в этой толпе придется несладко, он же у меня мелкий, весь в родителей: дядя Шуума макушкой мне до подбородка доставал, тетя Юми еще ниже. Так что пришлось тащить брата строго за спиной, от меня народ откровенно шарахался. Хотя было одно исключение — некое котообразное лицо вынырнуло буквально перед моим носом. Оказалось, что парень зазывает в баскетбольный клуб, так что даже искать не пришлось, нас весьма любезно проводили.       Как обычно, приблизившись к цели, я щелкнул фотоаппаратом. За столиком баскетбольного клуба сидели двое: девушка-менеджер и парень в очках. Выслушав их приветствие, что клуб молодой и потому не особо известный и уровень у них не самый высокий, Коки объяснил, что нас мало волнует их уровень, нам просто нравится играть в баскетбол. Разумеется, им это не слишком понравилось, но заполнить анкету позволили. От бумаг нас отвлек крик менеджера, я чуть со стула не упал, снесенный звуковой волной.       — Он, должно быть, из Поколения Чудес! Как я могла его не запомнить?! — она так сокрушалась, будто не узнала Майкла Джордана.       — Поколение Чудес? Это вы о чем? — мне было любопытно, что же так обескуражило девушку.       — Это игроки из средней Тейко. Они невероятно сильны! — о, очкарик тоже проникся, аж воспылал. — Пять баскетбольных гениев!       — Э… В Тейко такой маленький клуб? — как-то мало пять человек для школьного клуба. Или я чего-то не понимаю?       — В баскетбольном клубе Тейко сотня участников, они чемпионы! — что ж так орать-то, я не глухой… был.       — Если там так много участников, то почему вы думаете, что этот парень один из Поколения Чудес? — смотря на их обескураженные лица, становящиеся по мере осознания все более печальными, я понял, что мне надо научиться держать язык за зубами.       — И если эти парни из Поколения Чудес такие крутые и известные, их, наверное, забрали школы, где очень сильны баскетбольные клубы? — Коки тоже стоит поучиться молчать, троица совсем с лица спала.       — Э… мы, пожалуй, пойдем, надо с классом знакомиться, — и почему нельзя было сначала провести классный час, а потом уже знакомство с клубами? Логика вышла покурить, однозначно.       На входе в класс столкнулись с парнем больше похожим на маньяка из фильмов ужаса: бледный, как вампир, под глазами синяки, да еще и смотрит так, будто препарировать собрался. Коки застыл кроликом перед удавом, пугающий парень тоже остановился. Я уж думал все, убийство в школе с особой жестокостью, мелкого отталкиваю за спину, авось сможет сбежать, а маньяк нехорошо так улыбнулся, взмахнул рукой и сказал:       — Проходите, пожалуйста.       — Э… Спасибо, — от меня не убудет, если я буду вежлив.       Жуткая улыбка стала шире. И до жирафа дошло, что я имбецил, решивший, что раз у человека пугающий взгляд, синяки и сбитые костяшки, то он непременно бандит. Нет, вероятность этого высока, процентов так девяносто девять, но есть же один процент на ошибку! И сейчас эта единица стоит и пропускает нас в класс. Да, позор мне как взрослому, что на ребенка окрысился сходу. Зайдя в класс и затащив туда все еще статуеобразного Коки, я приземлил нас на соседние парты. Парень с жутким взглядом сел где-то совсем в хвосте, от него шугались как от прокаженного. Бедолага.       Минут через десять вошел главный клоун нашего цирка — классный руководитель Тююма Коджи-сенсей. Но кто именно он такой и почему, я понял уже после, когда сей субъект представился, помахал листочком с памяткой для начинающих (или просто беспамятных) классных руководителей, пожелал удачи и ушел. Не вышел из класса посмотреть, что мы делать будем, не отлучился по делам на пять минут, а просто ушел и заперся в лаборатории, как мы позже узнали. Какое-то время дети сидели тихо, но шум нарастал по мере понимания глубины дыры, в какую нас элегантно спихнула администрация, назначив этого учителя классруком. Разумеется, брат обратился ко мне. Правильно, кто тут взрослый?       — Всем привет, — пока я шел к доске, внимание одноклассников сосредоточилось на мне и ребята примолкли. И я их сфотографировал. На память, ага. — Так как Тююма-сан свалил в неизвестные дали, нам придется самим разобраться с бардаком под названием «классный час», хорошо хоть памятку оставили. Я — Кагами Тайга и у меня тут пока сольное выступление. Так, посмотрим, что тут у нас? Первый пункт знакомство с классом, в скобочках — список в журнале.       Полюбовавшись на девственно чистый журнал, я еле сдерживался, дабы не начать материться в голос — нельзя подавать дурной пример подрастающему поколению. О том, что сам тоже вроде как подрастающий, было благополучно забыто.       — Итак, нехороший человек, покинувший нас, не соизволил заполнить журнал, — продемонстрировал пустые строчки. — А потому придется нам познакомиться так, встаем, представляемся, кратко о себе и едем дальше. Начну я, как самый наглый. Повторю, что зовут меня Кагами Тайга, я полукровка, приехал из США осенью. Люблю современную литературу и баскетбол. Как вы уже заметили, фотографирую все, что в объектив попадает.       Пустив по классу листок, я попросил подростков максимально разборчиво написать имя и фамилию, журнал потом сам заполню. Или наеду на педагогов, что бросили нас на произвол судьбы. Глядя на чуть смущенных одноклассников, я молился про себя, чтобы они подольше оставались сбитыми с толку, иначе воцарится хаос, который мне не удастся удержать в руках.       А дети попались интересные, даже не считая Чиаки Рюджи — пугающего парня, с которым мы столкнулись на входе, кого тут только не было. Эксгибиционист — Мизумачи Кенго при представлении разделся до трусов, явно поставив мировой рекорд по скорости обнажения. Девочка из Звонка — Куронума Савако одним голосом подняла все волоски на телах присутствующих, а уж пристальный взгляд и вовсе отправил парочку слабонервных в обморок. Классический янки — Дзюмондзи Казуки рыкнул, что не ищет проблем и нам не советует, пообещали не искать. Любитель мейк-апа — Дате Киеши вместо приветственной речи сказал «Радость», имя выяснилось из пущенного по классу листка.       Фанат перчаточных кукол — Некодзава Акихико представлялся не нам, а рассказывал о себе своей кукле Уме-чан. Оружейный барон — я не верил, что его оружие настоящее, пока Казама Шин не стрельнул в окно из автомата. На тактичный вопрос, какого черта, одноклассник сообщил, что его отец считает, чтобы никто не защитит отпрыска лучше, чем он сам с помощью огнестрельного оружия. А также холодного, химического и любого, какое сможет достать любящий папа-параноик. Сын директора «Полдня» — Широяма Тоширо, обилие белого в имени которого отразилось и на цветовых вкусах, белыми были волосы, сумка, письменные принадлежности, аксессуары — в общем все. Поклонница отомэ-игр — Коидзуми Риса — сообщила, что ее мечта выйти замуж за Кейна-сама. Знать не хочу, кто или что это такое.       Будущая акула пера — Мидзуки Йоко вместо того, чтобы рассказать о себе, попыталась взять у меня интервью. Фудзивара Реко и Танива Наоко заявили, что вступят в брак, как только Таниве исполнится шестнадцать, так что им никак нельзя быть далеко друг от друга. Усуи Такео случайно разбил очки в давке и представлялся анатомическому манекену. Что эта образина делает в нашем классе, у нас же классрук — химик, а не биолог? Да уж, тараканы в головах у всех были здоровенные, элитные и с любовью выращенные. На этом фоне я смотрелся вполне в тему со своей комой, амнезией и даже попаданием. Сумасшедший дом. Мир, я тебе это еще припомню!       — Итак, мы вроде как познакомились чуток. Напоминаю на всякий случай, что людей по внешности не судят, и каждый имеет право сходить с ума так, как ему хочется, пока это не мешает другим. Теперь…       — Простите, я еще не представился, — тихий голос за спиной раздался настолько неожиданно, что я подпрыгнул в развороте. За мной стоял невысокий парнишка с голубыми волосами и глазами.       — Как ты тут оказался? — обалдел я. Судя по хоровому воплю, никто не заметил, когда это чудо нарисовалось за моей спиной.       — Я минут десять тут стою, как пропустил свою очередь.       — Не заметил, — в классе еще и призрак есть. Нет, я точно миру все припомню! Когда-нибудь в будущем. — Неважно, представься. В список хоть себя записал?       — Записал, Кагами-кун. Я — Куроко Тецуя. Люблю читать и играть в баскетбол. Позаботьтесь обо мне, пожалуйста, — формалист до мозга костей, и поклон ровно на 45 градусов, и традиционная фраза при знакомстве. Жуть.       — А еще ты любишь подкрадываться со спины и доводить людей до инфаркта. Садись, надо дальше ехать.       — Я не подкрадываюсь. И не хочу доводить людей до инфаркта, Кагами-кун, — совершенно безэмоционально ответил Куроко и отправился к своей парте. Я же сознательно оставил его высказывание без комментариев, иначе мы бы так и продолжили препираться.       — Теперь перейдем к пункту «рассадка». Не понял. Грядки что ли садить надо?       Ага, грядки. Детей посадить надо в классе. Но когда я спросил как это сделать, мне был дружный ответ, что все рассаживаются по жребию. Захотелось постучаться головой об стол: где логика? Пришлось упереться рогом и рассадить всех, как я считал правильным: те, что повыше, назад, те, у кого плохое зрение, вперед, остальные посередине пусть рассаживаются.       — Да поймите вы, сядет какая-нибудь орясина типа меня на первую-вторую парту — и все! Сидящие за мной только спину и увидят! Или вон, Усуи с минус пять, снова расколошматит очки, сядет за последнюю парту — дай Бог доску на стене найдет!       Вот так, давя логикой, здравым смыслом и мысленными матами, послал все традиции лесом и рассадил подростков. Пыхтели как ежики, но спорить со шкафом два на полтора не рискнули. С горем пополам этот пункт мы осилили и перешли к распределению обязанностей. Кто бы сомневался, что самая головная боль — представитель класса — достанется мне. Дальше шла раздача бумажек с кратким списком общешкольных правил поведения, составление списка дежурств и только мы приступили к технике безопасности в школе, как к нам вломился молодой мужчина с ярко-рыжими волосами. Рука подняла камеру и нажала на кнопку сама, без участия мозга.       — Э? — он затормозил на входе, синай в его руках смотрелся подозрительно органично. Преподаватель кендо?       — Добрый день, сэр. Вы учитель? — я попытался как мог сориентировать его.       — Э, да, я Куросаки-сенсей. У вас все в порядке?       — Да, сэр. Проходим технику безопасности, все строго по плану, — и продемонстрировал памятку.       — О, замечательно. Я закончу классный час, можешь садиться, э…       — Кагами Тайга, сенсей, — о, спаситель! Наконец можно спокойно приземлиться в хвосте класса и быть обычным учеником, а не цирковой мартышкой на пороховом складе.       Учитель не стал долго размусоливать, закончил с памяткой, похвалил за ответственное и взрослое поведение и отпустил по домам. Вот только мне пришлось задержаться, и как представителю класса, и как главному по тарелочкам в цирке, устроенном Тююмой.       — Просто ушел? И никаких указаний даже не оставил?       — Именно, — я отвечал директору ровно, старательно не обращая внимания на бушующий рядом скандал. Заместитель директора распекал флегматичного Тююму-сенсея, ему поддакивала какая-то молодая учительница, громко и энергично повествуя, что детям нужен пригляд, размахивая руками как ветряная мельница и не закрывая рот ни на секунду. Еле удержался от снимка. Такой кадр!       — Что ж, спасибо, что взял все в свои руки, Кагами-кун. Журнал и список учеников оставь тут, мы с этим разберемся. Можешь идти.       Откланявшись, свалил из филиала дурдома, в который медленно превращалась учительская, не забыв, правда, выяснить, что Казама-кун — сын очень влиятельного человека из Сил Самообороны, и оружие он любит всеми фибрами души и таскать его будет везде и всегда, у него даже особое разрешение имеется для полиции и прочих инстанций. Почему он у нас учится, а не в одной из элитных школ, какой-нибудь императорской академии — я не понял. Ближе к вечеру встретился с детьми, объяснил, что занятия придется проводить теперь в более позднее время, из-за школы и клуба, так что-либо за ними будут заходить старшие родственники, либо я сам буду их отводить.       — А давай ты! Мама хочет с тобой познакомиться! — Ютаро, кажется, вообще не умеет долго быть уставшим. Вот только после тренировки еле ногами двигал — как уже скачет вовсю вокруг меня, зазывая в гости.       Такеши согласно кивает, его родители тоже хотели бы узнать, с кем ребенок проводит столько времени, но как воспитанные и довольно-таки доверчивые люди не стали нас выслеживать. Уговорились, что в выходные познакомлюсь с родителями обоих, но к кому когда — пусть сами решают, единственное отличие — в субботу тоже будут уроки, так что зайти смогу только вечером. Так что с чистой совестью отправился домой, где меня встретил Коки с таким потерянным взглядом, что мне аж поплохело.       После расспросов узнал, что мелкий, заинтересовавшись Поколением Чудес, нашел видео с их играми в интернете. Да, это не дети — это монстры какие-то. Скопировать любой прием с одного взгляда? Попасть мячом с середины поля? Господи, мы вообще в одной с ними Вселенной?! Они в курсе, что нельзя использовать магию вне Хогвартса?! Но братишка после моих восхищенных возгласов сказал, что я не заметил главного — никто из них не улыбался после победы. А когда я увидел их финальную игру со школой Мейко — даже мне стало противно. Победить противника можно и не вытирая об него ноги, но, кажется, этих гениев не воспитали, как следует. Надеюсь, что парень из Тейко в нашей школе не один из этих идиотов, не люблю работать с засранцами. Побухтев и расстроившись окончательно, я завалился спать, предварительно на пару с братом приготовив бенто на завтра.       Утро пришло внезапно, когда я упал с кровати под громкую трель будильника, Джент на меня с таким недоумением воззрился, словно я ему мисо-суп на завтрак предложил. Применив всю свою могучую силу воли, вытащил два бренных тела на крайне раннюю утреннюю пробежку (братишку пришлось вытянуть из кровати за ногу), а после даже заполз под штангу, ибо в здоровом теле — здоровый дух! В нашем случае еще и вредный от недосыпа и некоторой усталости, так что первый урок мы встречали, зевая и разлепляя веки. Но ничего, первый урок был у Куросаки-сенсея, а удар синаем по макушке — отличное средство для пробуждения, проверено на практике. Обидной была причина наказания, подумаешь фотографию сделал, как сенсей мечом стол снес.       Кроме этого полезного знания, вынесли еще одно: Тююма-сан не только никакой классрук, но и учитель из него весьма оригинальный. Без подготовки, с нарушением всех техник безопасности, этот субъект провел какой-то опыт и подорвался. Кадр сделать я не успел, но думается мне, возможностей еще будет много. То, что мы живы, относится исключительно на счет везения, но никак не на счет его компетентности, что я и высказал прибежавшему завучу тет-а-тет. На что Суга-сенсей неожиданно отреагировал как живой человек, а не сушеная вобла, на которую был похож: он пожаловался. Непедагогично, конечно, и непрофессионально, но все мы люди, и видеть в учителях обычных людей мне импонирует куда больше, чем некие абстрактные образы.       Со слов сенсея, в молодую школу приличные учителя редко попадают, чаще это либо совсем зеленые новички, либо те, кто со своими тараканами не прижился в нормальных школах, либо те, чьи школы закрыли, как сам Суга. Постарался утешить завуча, дескать, такой учитель химии на личном примере докажет, что опыты дело крайне опасное. Единственное — выдайте нам, пожалуйста, какую-нибудь экипировку, а то везение — штука непостоянная и может закончиться в самый неподходящий момент. Увидев неожиданную для этого человека улыбку, я осознал, что школа с таким набором педагогов и учеников окажется безумным испытанием для нервных клеток, но вряд ли об этом придется пожалеть. Столкнувшись с полуголым Мизумачи, убегавшим от разъяренного сенсея, я только в этом убедился.       — И как тебе первые уроки? — мы с братишкой мирно устроились пообедать, благо это спокойно можно сделать в классе, я заодно посматривал присланные Широямой-саном документы.       — Прости, аники, — потупился мелкий, я аж подавился от неожиданности. Нет, аники он называл меня уже пару недель, подхватив от детей, но за что прощать-то?       — За что? Когда и что ты успел натворить?       — Я про школу, я же ее выбрал, — совсем тихо пробормотал Коки, поникнув.       — А, ну да, выбирать ты умеешь. Весело тут, да? Особенно когда Камидзё-сенсей начал швырять мел. А ты еще с ним спорить стал — я был уверен, что он тебя на месте прихлопнет!       — Я не спорил, а дискутировал, — брат поднял руки в защитном жесте. — И сенсей принял мою точку зрения, как имеющую право на существование! Но ты прав, в старшей школе довольно весело. Хотя когда Камия-сенсей заставила Дзюмондзи отжаться двадцать раз за неправильный ответ, ему определенно было невесело.       — Еще как, — рыкнул кто-то из-за спины. Блондинистый бандит с крестообразным шрамом на щеке жевал бутерброд из школьного кафе и яростно сверлил нас взглядом. Даже не повернув головы, я знал, что брат снова окаменел. Вот же пугливый котенок.       — Будешь в следующий раз учить лучше, — нет, я не хотел устраивать драку, но раз этот хулиган не ищет конфликтов, пусть учится держать себя в руках.       — Ты че, нарываешься?! — о, какие мы грозные, чужой воротник рвать пытаемся. А ничего, что я десяток сантиметров выше и настолько же шире?       — Это ты так не ищешь проблем? — сарказм из меня так и прет. — Чтобы покончить с драками, научись контролировать себя.       — Не надо драться, — в нашу перепалку кто-то влез. И пока Чиаки прожигал нас «я-вас-всех-убью-только-выберу-каким-способом» взглядом, я мысленно повторял, что внешность обманчива. Когда получилось взять себя в руки достаточно, чтобы твердо стоять на ногах, а заодно удержать Дзюмондзи, собравшегося помереть героем в неравной схватке неадекватов, я отреагировал более внятно.       — Извини, Чиаки-кун, мы немного увлеклись разговором, — жутковатая ухмылка озарила лицо подростка, пришлось снова зачитать успокаивающую мантру. — Присоединишься к нам за обедом?       — А можно? — ого! Не ожидал, что парень владеет убийственным приемом «щенячьи глазки». Этот взгляд настолько преобразил мальчика, что Коки отошел от своего состояния истукана, а одноклассник-бандит подтянул свою парту, не сказав и слова против.       Разумеется, смотреть как подрастающее поколение давится сухими бутербродами, я не мог, и потому было решено поделить всю имеющуюся еду между всеми присутствующими. Уплетая так, что за ушами трещало, мы, естественно, не могли толком побеседовать, с прожорливыми подростками только попробуй отвлечься, сам голодный останешься. Только лишь покончив с едой, парни разговорились.       Дзюмондзи действительно всю среднюю школу не вылезал из драк, по поведению очевидно, но то, что вполне мирный в душе Чиаки прошел через те же разборки, меня несколько шокировало. Впрочем, оказалось, что бедолагу в эти хулиганства просто втягивали, считая по его внешнему виду, что он никак не может быть обычным учеником. Несчастный даже поговорить ни с кем толком не мог: если он к кому-то обращался, орали, что он угрожает, если что-то просил одолжить, называли вымогателем и грабителем, а когда предлагал помощь — люди убегали с воплями. Да уж, если уж даже мне — вполне разумному взрослому человеку без особых предубеждений — приходится постоянно напоминать себе, что мальчик передо мной не маньяк-убийца, то что говорить о подростках или подверженным стереотипам взрослых?       А бедный ребенок только вздыхал и брался за учебники, надеясь, что глядя на его отличную успеваемость, люди оттают. Так что его поступление в старшую школу, а затем в институт даже не обсуждалось. Дзюмондзи же пошел в старшую школу потому, что покойная бабушка хотела, чтобы внук получил приличное образование. Я задавался вопросом, насколько эта женщина была дорога, раз он помнил о ее желании столько лет и жилы рвал, чтобы его исполнить. А то, что жилы рвал, было очевидно — некоторые моменты сегодняшних уроков были для парня очевидно сложными для понимания.       Половину обеда возился с документами, так что в основном диалог вел Коки, немного привыкший к одноклассникам, а потому говоривший вполне нормально. Я же пару раз побился головой о парту: ну почему Широяма-сан так против внедрения методички с аудиодиском? Я еле-еле протащил в последнюю часть словарь идиом и американский сленг — ибо полезно, но директор тут же нашел другую идею, из-за которой встал на дыбы. Ну и что, что в «Полдне» раньше так не делали? Еле уговорил его выдать аналитикам ЦУ на проверку востребованности данной продукции на рынке. Семь потов сошло, мужик может быть тем еще ослом. Но я же баран, меня тоже переупрямить тяжко.       Последующие три урока прошли как-то незаметно, хотя нарисованный мною натюрморт еще долго будет в кошмарах появляться, а ананасы, виноград и абрикосы — вызывать судорожные попытки спрятаться. Пока переодевались на тренировку, Коки все смеялся, вспоминая, как я до хрипоты пытался переспорить учительницу английского по поводу произношения — ей оказалась та энергичная девушка, ругавшая Тююму и считающая, что подросткам надо подтирать слюни и менять подгузники. И с ней у нас тоже будут конфликты, мое эмансипированное положение ей просто глаза режет.       Слушая вполуха перешептывания первокурсников по поводу фигуры менеджера, я меланхолично размышлял о собственном незавидном положении. Нет, отсутствие физического проявления возбуждения в ненужный момент это хорошо, но все равно обидно до чертиков. Надо было попасть в молодое тело — и быть неспособным? Эх… я ведь красотой теперь исключительно с эстетической точки зрения могу наслаждаться. Глухой стук — у Хьюги Дзюнпея, очкарика, который оказался капитаном команды, тяжелая рука. А уж два кулака, да по двум пустым головам — да, это тот еще перезвон у парней будет.       — Я — тренер мужской команды по баскетболу, — я включился в происходящее и тут же завис. Не смешите мои тапочки, девчонку-школьницу никто не поставит тренером, будь она хоть мега-гением. Шокированные возгласы, однако, наглядно демонстрировали, что ей поверили. Лопухи. — Айда Рико, приятно познакомиться.       — Это консультант, Такеда-сенсей, — ага, вот кто тут тренер. Старик выглядел так, словно вот прям на месте рассыплется прахом, но это явная слабость только насторожила. Тренер по баскетболу обязан иметь соответствующую подготовку хотя бы в прошлом, так что кто-то чего-то темнит.       — А теперь — долой футболки! — девочка провозгласила сие с таким довольным видом, что я не мог удержаться.       — Кто ж так стриптиз устраивает? А свет выключить? А музыку включить? — и получил по шее от капитана, почему-то красного как рак.       Дальше началась магия. Никак иначе я не могу объяснить, что мелкая пигалица прошлась вдоль всего ряда, комментируя физические возможности ребят так, словно тренировала их уже лет десять. Как пояснил очкарик — у девочки глаза-рентген, так как росла она под боком отца-тренера. Мне это объяснение никак не помогло понять, откуда у нее такие возможности, но промолчал, решив принять как есть. Передо мной она простояла столбом минуты две, даже слюни потекли. Меня это напрягло:       — Айда-сан, я не жареный бифштекс, не надо на меня таким голодным взглядом смотреть!       — Ты еще скажи, что смущаешься, — хихикнул под боком Коки.       — И скажу! — демонстративно закрылся руками и сделал голос пописклявее. — Я стесняюсь!       Снова получив по черепушке от капитана, принял это как новую часть рутины: сказал слово — получил по голове. Тем временем начались поиски парня из Тейко, и я взмолился: «Боже, пусть он не один из тех козлов! Пожалуйста, я же с ним не сыграюсь — закопаю под ближайшим кустом!»       — Что ж начнем тренировку! — не найдя игрока, Айда-сан возвестила о начале тренировке, как ее тут же прервали.       — Извините. Я — Куроко, — прямо рядом со мной материализовался одноклассник-призрак. Дружный вопль потряс стены зала.       — С каких пор ты тут?!       — Я был тут с самого начала.       — Это — игрок Поколения Чудес? Он не похож на игрока основного состава…       — Да нет, конечно же! Так ведь, Куроко-кун? — не играл, мы вчера несколько игр Тейко просмотрели, его точно не было. Хорошо, что он не из тех придурков.       — Я играл в матчах, — что?! Врешь!       К моему мысленному воплю присоединились вполне реальные возгласы остальных, Коки же тихонько потыкал меня в бок, дескать, не надо так таращиться, глаза выпадут и под плинтус укатятся. После знакомства тренировка наконец началась. Что ж, из девочки определенно выйдет толк — садистские наклонности у нее имеются. Самые обычные упражнения, но на энном повторе ничего не хочется больше, чем лечь на пол и не вставать примерно до следующего утра. Такеда-сенсей продолжал трястись, не забывая поглядывать вокруг, пару раз засек его внимательный и любопытный взгляд. Интересный дед, почему его тренером назначили?       Полтора часа закончились грудой тел на полу, откуда пришлось выковыривать брата и тащить того в раздевалку. Куроко я тоже вытащил из-под завала, одноклассник все же. Мы с братом кое-как приняли душ и переоделись, оклемавшись, а вот остальные в раздевалке намеревались на пмж прописаться, призрак вообще растянулся на лавочке и не подавал признаков жизни. Пожалев парнишку, плеснул немного воды на лицо и заставил сделать пару глотков, дальше он сам втянулся. На том и ушли, попрощавшись с сэмпаями.       У выхода из школы неожиданно столкнулись с Чиаки, Коки привычно окаменел, а я затянул мысленную мантру. Пугающий одноклассник сказал, что засиделся в библиотеке, на что отмерший брат тихонько хмыкнул и уже дома пояснил, что парень хотел пройтись с нами. Развел целую теорию об одиноком ребенке, которому хотелось простых радостей: уйти из школы с друзьями, пообедать в компании, сходить в кино или заглянуть в караоке. Видимо, пока я на работе крутился с очередной кипой документов, он над ней раздумывал, и теперь Чиаки определенно обзавелся первым другом и даже двумя. Да уж, настоящие друзья никогда не спрашивают, а нужны ли они тебе. Ладно, бенто все равно планировал в два раза больше сготовить, так что хоть повод будет. Попыхтел над уроками, да и завалился спать, устал как-то за день.       На следующий день тело отмстило за сверхнормативные нагрузки. Я-то еще ничего, ругался сквозь зубы и только, а вот Коки пришлось поднимать почти некромантией. А уж когда я за ногу поволок его на улицу на пробежку — таким себя садистом почувствовал! Будто сотню котят запытал до смерти. Джентльмен с самого утра под ногами крутился, поведение у него какое-то… подозрительное. На дворе давно не март месяц, начало весны он провел удивительно спокойно, маленький видимо еще, но чудик у меня еще тот — я квадратными глазами смотрел, как мой кот хрустит морковкой на завтрак.       После физических упражнений почувствовал себя чуть более живым, а уж когда прилетело синаем на алгебре — вообще бодрость духа и тела вернулась. Я понял, уроки Куросаки-сенсея специально ставят с утра, дабы он разбудил школьников. Интересно, только у нас такой оригинальный математик или остальные тоже с приветом? Сначала, когда увидел расписание, я не понял, как учитель может быть в двух местах одновременно, потом только объяснили, что учителя в школе у каждого года свои, а на важные предметы вроде математики или японского — по двое. Ну да, только первогодок одиннадцать классов по двадцать восемь человек! Куда одному с такой оравой справиться.       Физики я ждал с закономерным опасением — а как взрыв будет? Обошлось, физик, Сэндо-сенсей, вместо опытов приборы показывал, причем не столько принцип работы и показания, сколько как они изнутри устроены. Ну и школа, каждый первый фанат своего дела. После информатики со спящим учителем — да, поторопился я с выводами — собрал вчерашнюю компанию на обед. Дзюмондзи еще пытался ворчать, а вот Чиаки не скрывал счастья.       — Бенто Кагами-куна выглядит очень аппетитно, — я подавился, когда за спиной внезапно раздался спокойный голос. Утешало, что я не один такой: Дзю закашлялся, Чиаки выронил омлет, а Коки подскочил на полметра.       — Ты тут с каких пор? — слаженный ор четырех глоток, а Куроко даже не поморщился.       — Я уже пять минут тут стою, — и личико кирпичиком. И ведь не проверишь же!       — Эм… Присоединиться хочешь? — ну, а зачем еще встревать в чужую беседу с комментарием о еде, как не напроситься за стол?       Куроко ломаться не стал, шустренько притащил парту и столь же быстро вклинился в застолье. Невысокий одноклассник еще и ел мало, поклевал как воробушек. Обсуждалась, естественно, школа, физик произвел общее положительное впечатление, а вот информатик позабавил. Но на фоне подрывника Тююмы все равно выигрышно.       — Можно подумать, он может научить чему-то новому, — высокомерный тон мне не понравился, но в чем-то говоривший прав, молодежь обычно лучше разбирается в информационных технологиях.       — Нельзя говорить таким тоном об учителе, Широяма-кун. Это невежливо, — Куроко в каждой бочке затычка. Не мог промолчать и не создавать конфликт?       — Я все равно прав, — фыркнул белый. — И перед кем ты выслуживаешься? Сенсеев тут нет. Разве что?       — Я не выслуживаюсь. Но Аянаги-сенсей — учитель, и говорить, что он не может нас ничему научить, грубо, — призрак непрошибаем.       Отключившись от их разборок, ибо согласен был с обоими, я проверил, нет ли новых документов, написал Широяме-сану, что сегодня, скорее всего, на работе не появлюсь и поинтересовался, не слишком ли это их стеснит. Получил заверения, что мое присутствие вообще-то не особо нужно, и я должен, наконец, вести себя как обычный старшеклассник. Ну, мне же легче. С такими мыслями занялся домашними заданиями, ибо я слишком жадный чтобы тратить почти часовой перерыв только на обед. Отвлекся я только, когда разбушевавшийся одноклассник проорал мое имя. Как Куроко ухитряется сохранять каменное выражение лица, когда Широяма так бесится?       — Что? Что опять стряслось? — и не надо так на меня смотреть, Широ, я огнеупорный.       — Уже нажаловался отцу, что я тебе дерзить смею? — прошипел белобрысый.       — Чего? — нет, я правда, обалдел. — Ты сейчас о чем?       — Не надо делать такое лицо, будто ничего не понимаешь! — запутав меня вконец, мальчик выбежал из класса, оставив меня в глухом ступоре.       — Так, Коки, вкратце, что здесь было? — я развернулся к брату в поисках ответов.       Оказывается, споря с Куроко по поводу учителя информатики, Широяма-кун регулярно делал выпады в мою сторону, дескать, даже «великий» Кагами не считает Аянаги достойным учителем, иначе бы высказался в его защиту. Так как я благополучно пропустил мимо ушей все эти детские выходки, Широ-кун взбесился, сорвался и убежал как девушка с пмс. Дурдом такой дурдом…       На тренировку в этот раз пришли далеко не все записавшиеся в клуб. Чувствую, меньше чем через неделю останутся только самые крепкие. Глядя на умирающего Куроко, понял — или самые упертые. Такеда-сенсей продолжал играть развалину, я даже задумался, а знают ли второгодки, что дед так-то наш тренер? Или я просто слишком много думаю. Так или иначе, школьный день закончился, Чиаки снова ждал нас у выхода, и зайдя домой буквально на минутку, я помчался к Ютаро и Такеши. Коки на сей раз пошел со мной, будто и не был умирающим лебедем пять минут назад.       Тренируя мальчиков, я попробовал применить то, чему учила Айда-сан, но кажется, они пока слишком маленькие для некоторых упражнений. Выдохлись они минут на двадцать раньше обычного, а потому у нас было время просто поболтать. Дети щедро делились впечатлениями от нового класса и учителя — оказывается, в Японии классы перемешивают каждый год, и мои одноклассники в следующем году вполне могут оказаться в параллели. Коки в ответ рассказал о наших сумасшедших, которых почему-то надо называть сенсеями. Мальчики хохотали до слез, когда уже я в лицах и красках рассказывал про Тююму-сана и взрыв. Дети, что с них взять, им смешно, а мне банально страшно, что однажды этот непризнанный гений нахимичит что-то чрезвычайно опасное и уже некому будет над этим смеяться. После болтовня переключилась на одноклассников и, конечно же, наш зоопарк на выезде произвел впечатление. Понятное дело, я сам иногда хочу заорать: «Остановите землю, я сойду!»       — Кстати, пацаны, что там с визитом? К кому когда идти?       — А, вы сразу ко всем! — спасибо, Ютаро, я все понял.       — Мы соседи и наши папы вместе работают, — начал разъяснения Такеши. — Поэтому будет здорово, если вы придете в воскресенье к нам, а там будут и родители Ютаро-куна.       — О, мне же легче, — я обрадовался, что убью двух зайцев одним махом.       Проводив детей до дома, мы пошли в магазин, ибо кушать хочется, а в холодильнике мышь повесилась. Да, кормить еще трех подростков — та еще морока. Готовка на следующий день, уроки и спать — кажется, у меня наконец появился режим дня.       В четверг довелось познакомиться с Суга-сенсеем, как с учителем, и он оказался неожиданно хорош. В старшей школе под обществознанием понимается не только изучение сообщества, его законов и путей развития, но и основы права, а в этом у учителя чувствовались пласты знаний и практического опыта. Пока не прозвенел звонок я даже и не думал смотреть на часы. Вот это педагог!       В обед Тююма-сан попросил помочь с переноской каких-то документов. Такую гору тащить и впрямь тяжело, но как позже выяснилось, звал он меня не только как тягловую силу. Ученица класса 1-б, Котобуки Сейко-чан, оказалась в центре тайфуна — и в процессе разбирательств у меня не осталось слов, кроме «Чё?!» При первом знакомстве одноклассница казалась обычной милой девочкой. И только сейчас выяснилось, что ее зовут Котобуки Сейширо-кун. Парень был глубоко убежден, что должен был родиться женщиной, так что только она, только Сейко и только женская одежда.       Глядя в большие невинные глаза, видя женскую школьную форму, идеально сидящую на нем, даже у заместителя директора не хватило духу отказать парню в праве на самоопределение, хотя Анезаки-сенсей кричала, что мальчику нужно лечение у психотерапевта, требовала связаться с его родителями, все им высказать и насильно оказать помощь. Куросаки-сенсей потом долго ржал, когда Тююма, дабы лишний раз не сталкиваться с активисткой, самоустранился, и отбивать ребенка пришлось мне. А вернувшись из учительской с заплаканным … или заплаканной? Короче, вернувшись с Котобуки в класс, выяснил, что все уже все знают, но никто еще не решил, как реагировать.       Попытался зачитать речь, что мы все здесь чуток рехнувшиеся, и заскоки Сейко — ерунда на общем фоне безумия, но в середине речи Казама подорвал клумбы, естественно, подозревая заговор. Кто там в цветах живет, феи? Вот они заговор и готовят, ага. После своеобразного салюта ребятам было уже все равно, что там не так с Сейко. Жить не мешает — и ладно. А я в очередной раз убедился, что нам нужен психиатр. С нервами из титановых сплавов и хорошим чувством юмора — обессмертится за наш счет.       «А я думал, что после Котобуки меня не удивить…» — на последнем уроке я пытался унять тикающий глаз, глядя на сенсея в зеленом обтягивающем комбинезоне, орущего что-то про силу юности и потребовавшего в качестве разминки сто кругов вокруг школы. Интересно, что кончится раньше, силы или урок? Про круги не заикаюсь, территория школы достаточно велика, к тому же после обеденных подрывов еще и рытвины остались. Выяснил, что в моем классе есть великая фанатка спорта: Есида с боевым кличем ринулась выполнять разминку впереди планеты всей. Энтузиазма как у самого сенсея, этак скоро будет две зеленые фигуры в школе.       Пока бежал, услышал, что Гайтору-сенсей большой поклонник манги Наруто и как только там появился Гай-сенсей — провозгласил себя его живым воплощением, то есть нацепил ярко-зеленый комбинезон, сделал стрижку под горшок и начал на всех углах кричать о силе юности. Ничего удивительного, что работу он вскоре потерял, и до Сейрина работал, где придется и кем придется, не переставая подражать любимому персонажу. Я же подивился человеческому упрямству, казалось бы что сложного — перестать вести себя на работе как псих и отрываться только дома. Но нет, лучше пахать мерчендайзером, но упорствовать в вызывающем поведении. Интересный сенсей, очень интересный. А еще он тренер команды по американскому футболу. Несчастным можно только посочувствовать и молиться, дабы сенсей не нарядил их всех в комбинезоны, это нанесет неокрепшей юношеской психике невосполнимый урон.       Идти после физкультуры на тренировки было дьявольски тяжко. Как дополз Куроко — загадка тысячелетия, он, кажется, сам не в курсе на каких силах дотащился. Я отметил, что нас снова стало меньше. Наши ряды мельчают, ага, мы — последние герои. Во всяком случае, именно им я себя ощущал и до дома буквально на автопилоте доехал, как в метро не заблудился? Бедный Чиаки, сегодня внятно побеседовать с ним не смог ни я, ни тем более Коки.       В пятницу отжимался уже я. Что поделать, древний японский, несмотря на все усилия, продолжал оставаться проблемой, и Камия-сенсей не собиралась давать мне поблажек только потому, что я из-за границы. Ну, что поделать, будем учиться. А потом она залилась краской и рухнула в обморок, когда неверный ответ прозвучал из уст Мизумачи. Пальма класса — у парня прическа в стиле «я у мамы вместо швабры» — перед отжиманиями сделал то же, что делал в любом удобном и неудобном случае — разделся до трусов. Спросить, что ли, зачем он вообще это делает? Или пусть так носится? Так и не придя к окончательному решению, отложил вопрос до лучших времен.       На обеде, когда мы собрались уже привычным кружком, к нам подошел Широяма. После позавчерашней истерики я не знал как на него реагировать, но так как на пустой желудок проблемы не решают, предложил присоединиться. Обед пополнился еще одним домашним бенто, но ели в молчании, эдакое затишье перед бурей.       — Почему ты ничего не рассказал? — наевшись, Широ собрался с духом и начал разговор. И у меня снова сложилось впечатление, что мы говорим на разных языках.       — Кому и о чем, по-твоему, я должен был доложить? — и не надо так исподлобья смотреть, после Чиаки меня взглядом не напугать.       — Отцу. О ссоре, — краткость не только сестра таланта, но и мать дурости.       — Я правильно понимаю? С твоей точки зрения, я должен был побежать жаловаться Широяме-сану на твои истерики? — дождавшись недовольного кивка, я с большим удовольствием хлопнул ладонью по лбу. — А теперь простым японским языком объясни, на кой черт мне это делать?       На меня смотрели большие невинные глаза, довольно красивого, кстати, ярко-синего цвета, полные абсолютного удивления. Кажется, такой вопрос даже не приходил мальчику в голову, дескать, может нажаловаться — обязательно сделает. Да уж, снова непочатый край работы. Я тут не нанимался психологом пахать и вправлять мозги всем увечным! Но Тоширо — сын моего подчиненного, пусть сейчас я и в должности ассистента Широямы-сана. Да и не могу я пройти мимо, видя такой бардак в голове ребенка. Именно ребенка, так как только дети еще могут задаваться вопросом, что хорошо, а что плохо. Подростки обычно уже имеют какую-то базу и, отталкиваясь от нее, строят собственную мораль или признают чужую.       — Широяма-кун, вот скажи мне, почему ты ко мне прикопался? Я, конечно, вашу с Куроко трескотню пропустил мимо ушей, но по словам очевидцев, ты совершенно осознанно пытался меня задеть. Почему? Тебя так бесит мой социальный статус? — не надо быть гениальным психологом дабы прочесть на лице одноклассника все мысли. — И что именно тебя так бесит?       — Ты — эмансипированный, так? — о, прогресс пошел, мартышка научилась говорить. — Тогда что ты в школе забыл? Похвастаться?!       — Что? — я заржал конем. Громко, искренне и на весь класс. Отдышавшись, наконец, извинился за шум перед остальными и, вытирая выступившие слезы, вернулся к разговору. — Широ, если отец тебе не рассказал — я обязан закончить старшую школу в Японии. Это соглашение с правительством, дабы мне позволили при получении подданства сохранить статус эмансипированного. Это не моя прихоть, это необходимость, причем достаточно важная, чтобы ценить ее и быть благодарным. Сам посуди, я приехал в чужую страну со своими обычаями, традициями и нормами поведения. Я их не знал и до сих пор постоянно сталкиваюсь с тем, что чего-то не знаю и не понимаю. Мне банально нужно время хоть как-то освоиться на родине матери, адаптироваться, причем желательно под чьим-то присмотром. Я могу быть хоть сто раз эмансипированным, но я остаюсь эмоционально-нестабильным подростком со своими тараканами в голове и гормональным сбоем, и мне нужны люди, к которым можно обратиться за помощью и советом. И школа — лучшее для этого место.       — Разумные слова, Кагами-кун, — да почему они все подкрадываются?! Подскочив с места, я развернулся, чтобы столкнуться с одобрительно улыбающимся Куросаки-сенсеем. — Тебя хотели видеть в учительской.       Поблагодарив сенсея, я помчался получать проблемы. После вчерашнего скандала, я был абсолютно уверен, что за дверью учительской меня не ждет ничего хорошего. И был-таки прав — на меня повесили ведение журнала. Нормальный классный руководитель занимается этим сам, но у нас же Тююма-сан. В общем, меня попросили заполнять список учащихся по востребованности, а дитя двадцать первого века на глазах обалдевших сенсеев распечатало копии списка, обрезало лишнее и вклеило на каждую страницу. Титул заполнен, списки есть, а потому под шокированное молчание педагогов я ушел. Нашли идиота выписывать кучу ненужных закорючек! И так впечатление, что всех чудаков в моем классе собрали.       Вернулся в кабинет я раздраконенным, но после очередной стычки с Анезаки-сенсеем по поводу произношения почувствовал себя гораздо лучше и на тренировку пришел в нормальном состоянии, что было очень вовремя — из-за непогоды Айда-сан решила провести мини-игру первогодки против второгодок.       — Это в любом случае лучше, чем бегать под проливным дождем, — попытался я подбодрить Коки. — Хорошо, что Джент настоял, чтобы я взял зонтик, домой не совсем мокрыми придем.       Настырный котенок не просто настоял — он мне дорогу перегородил, несчастный зонт весь искусал, я его взял в итоге, только чтобы от кота спасти! А теперь выясняется, что я питомцу еще и паштет задолжал, так как метеорологическая служба работает спустя рукава. Но надо бы к матчу подготовиться, разминка это, конечно, хорошо, но главное — какую-никакую стратегию выбрать.       — Итак, как нам действовать? — в любой игре выбор стратегии — приоритетная задача.       — Может, стоит сначала просто присмотреться и оценить силу сэмпаев? И уже потом вырабатывать какую-то тактику противодействия, — предложил Кавахара Коичи. Играл в средней школе, но не блистал.       — Но это же мини-матч, — брат все же не зря внимательно слушал Хидеюки-сана и студенческую команду. — У нас нет времени присматриваться, пока мы будем наблюдать, они нас на сто очков обскачут.       — Ну, мы знаем, что они дошли до Финальной Лиги в том году. Они сильны, а ведь это было год назад, — Фукуда Хироши, начал играть в старшей школе. А я и не знал, что сэмпаи так круты.       — Тогда что, просто сконцентрироваться на атаке? — нет, это тоже вариант, но продуем мы быстрее, чем если попробуем хоть как-то сбалансироваться.       — Я думаю, будет лучше, если атаковать пока будет только Кагами-кун, — о, манекен ожил.       — Да, у тебя лучше всех получается, — оживились остальные, я же фыркнул.       — Ладно, на первое время пойдет, а потом что? — большие удивленные глаза. Я что, все должен объяснять? — Вы поймите, одиночное нападение перекрыть просто, от меня не будет толку, когда блокировать будут сразу двое-трое. А они именно так и поступят, когда заметят, что только я атакую. Как тогда будете действовать?       — Нам очень пригодится, если Кагами-куна будут прикрывать сразу двое, — эта голубоглазая редиска ушла от ответа! Но времени спорить не было, тренер велела начинать.       Собственно все шло так, как мы и полагали: я энергичным сайгаком попрыгал по площадке минут так пять-семь, забил достаточно, чтобы мы повели в счете — и сэмпаи решили, что хватит с «деток». Когда мне доводилось получить мячик, меня опекали сразу трое, но даже когда я был с пустыми руками вокруг меня танцевало двое. Под опекой Митобе было невесело, а уж когда он в паре с Коганеем — все, можно сесть на пятую точку и не рыпаться, иначе фол будет лишь вопросом времени. Эти двое будто мысли читали, хотя учитывая, что один не говорит, а второй его все равно понимает — может так оно и есть, я бы не удивился.       Второгодки быстро догнали нас и перегнали, и тут начался очередной сеанс магии. Я назвал это так, когда мяч впервые сам изменил направление. Сначала подумал, что у меня галлюцинации, но обескураженные лица свидетельствовали, что если это глюки — то они точно массовые. Еще пара таких трюков — и решил, что мяч с дистанционным управлением, и пульт у кого-то из моей команды. И только на шестом забитом мяче, я соизволил заметить в толпе игроков призрака, который вместо привычного «поймать-бросить» менял направление движения мяча, сведя тем время владения мячом к минимуму.       Ближе к концу меня перестали так опекать, так что под шумок закинул еще парочку мячей. Счет почти сравнялся, когда мяч получил Куроко, внезапно оказавшийся близко к корзине при полном отсутствии противников. Мы уж было решили, что победа, но, черт возьми, этот мелкий не смог выполнить лей-ап!       — Ну, что сказать, — сказал после финального свистка. — Будем работать над бросками.       — Дриблинг тоже надо подтянуть, — прокомментировал Цучида-сан. Интересно, ему такой разрез глаз сильно жизнь усложняет?       Проигрыш в одно очко остается поражением, но было весело. Да и про способности Куроко — фантома Поколения чудес — было интересно узнать. Так что с тренировки мы уползали уставшие, но довольные. Интересно, Чиаки и прицепившийся к нему в библиотеке Дзюмондзи хоть что-нибудь поняли из нашего рассказа? Взбудораженные мини-матчем, мы с Коки вываливали на одноклассников максимум впечатлений от старшекурсников, мешаясь друг другу, так как зонт у нас был только один на двоих. Хорошо, что он у меня более чем приличных размеров — моя любовь к перестраховкам иногда бывает полезной.       Занятие с Такеши и Ютаро пришлось отменить, под дождем не потренируешься, но мальчики все равно расстроились. Пообещал им притащить в воскресенье баскетбольные игры-симуляторы. Сам же в освободившееся время засел за подробное составление плана тренировок для детей на два года. Я не исключал, что семьи Кобаяши и Нода могут спросить про моих родных, и не собирался скрывать, что папаша вот-вот сядет на долгий срок за попытку убийства. Вряд ли это им понравится, и ребят от меня, скорее всего, отстранят. Но нарушить обещание я не мог и решил в случае худшего развития событий оставить им план тренировок, если они не найдут другого чокнутого, согласного им помочь. Так что спать я ложился с сильно уставшим мозгом, потому вырубился даже раньше, чем голова коснулась подушки.