elastic heart

      алекс сдирает кожу на коленях. ничего. он думает. заживёт. коленки заживают быстрее, чем остальные части тела. очевидно, природа посчитала, что ему, как ящерице отрастающий хвост, нужна быстро регенерирующая кожа на коленках, чтобы просто напросто не стесать их до кости, с его-то удачливостью. главное, чтобы туда не попала какая-нибудь зараза. думает. но не промывает, прикрывая глаза и ощущая, как болезненно щиплются ссадины.       гаскарт вытаскивает из карманов синий винстон и закуривает. обжигая пальцы нагревшимся колёсиком зажигалки, смотрит на мерно колышущийся огонёк. он теряется в звуках и знаках этого города в своих рваных джинсах с ободранными коленками.       в кармане вибрирует телефон с разбитым уголком. кажется, что ещё немного и он выпадет в дырку в подкладке (так и не зашитую), но тот остаётся на месте. алекс включает звук и отключает джека. будто бы так и должно быть.       он подпевает играющему на гитаре подростку. потому что этот подросток поёт его песни. это даже смешно. джек звонит ещё раз. он не успокоится, и гаскарт прекрасно это знает. но именно сейчас ему хочется побыть одному, раствориться в этой суматошной толпе.       он берёт трубку. — как ты там, венди? — чёрт возьми, джек, прекращай.       баракат смеётся в трубку. очевидно, что он делает это по-настоящему. — где ты, венди? мои мальчишки соскучились по твоим сказкам. — в центре, джек. — это рядом с какой звездой?       гаскарт сжимает телефон так, что у него белеют костяшки. но хихикает в трубку. слегка вымученно. — я сейчас прибуду и обязательно тебя поцелую. а потом мы поженимся и улетим вместе с динь-динь в нетландию, чтобы никогда-никогда не стареть. — конечно, питер. надо же кому-то будет приглядывать за таким безответственным мальчишкой.       алекс принимает правила этой игры и останавливается на месте. — я жду вас, питер, не смейте опоздать. — конечно, моя леди.       как хорошо, что они не оговаривают сроки.