Fuck your opinion

Наши имена — Антон и Кирилл. Мы счастливы в своем мире каждую минуту каждого дня, но сегодня я не дождусь возвращения любимого человека. Он поплатился жизнью за то, что принято называть нетрадиционной сексуальной ориентацией. Он умер за нашу любовь. Меня еще нет на свете, но родители уже выбрали мне имя — Лиза. Папа часто шутит, что был бы рад, если бы у его девочки была девочка. В любой шутке лишь доля шутки — двадцать лет спустя я буду собирать чемоданы, чтобы переехать к бабушке, потому что приведу в родительский дом свою любимую. Меня зовут Костя. Я школьник, который никогда не станет студентом, потому что мой труп найдут подвешенным в школьном туалете. Меня убила ваша Ненависть. Но я оставлю вам записку с признанием. Тебе оставлю, Сашка. У меня было бы на редкость красивое имя. Меня звали бы Герман. Я бы рос красивым ангелоподобным мальчиком, рано пошел бы в школу, влюбился бы в милую девочку, не поступил с первого раза в университет. Женился бы в двадцать шесть и был бы счастлив. У меня не будет имени. Мне никогда не появиться на свет, потому что у ребенка не может быть двух мам. Я хотел бы быть женщиной, носить красивое белье и дорогие платья, ходить на высоких каблуках и красить губы маковой помадой. Это был бы мой любимый цвет. Покупая очередной тюбик сочного алого для себя, я говорю, что у меня есть жена. Меня звали бы Арина. Нас звали Максим и Матвей. Матвей родился на пять минут позже меня, но во всем был первым. Первым лез в драку, первым решал задачи на математике и доедал кашу в столовой. Первым пришел спать в мою постель. Когда родители заметили наше «нездоровое влечение» друг к другу и разделили, отправив в разные города к бабушкам, Матвей нашел меня первым. Вены мы вскрыли одновременно. Маленькие ангелочки называют меня Марина, когда рядом нет их нянечки. Я воспитательница в детском саду. Дома меня ждет уют, романтический ужин без повода и любимая женщина. Не говорите мне о том, что воспитывать детей сложно. У вас хотя бы есть возможность их завести. Меня зовут Данил. Мои родители никогда не покажут своим друзьям свадебные фотографии сына и не возьмут на руки внуков. Они стыдятся того, что я их ребенок, потому что я гей. Когда-то меня звали Настя, теперь мое имя заменяет номер на больничной карточке. Десятый курс приема барбитуратов посадил мою печень. Через полгода я умру, потому что самые близкие люди так и не смогли понять, что гомосексуализм не лечится психотропными препаратами. Я не больна. Я люблю. Мы так и не смогли решить, чья фамилия больше подойдет к именам Мирослав и Павел. Мы оправдываем свою совместную, без законных на то оснований жизнь этим, чтобы не вспоминать о том, что нам откажут в регистрации в любом загсе нашего города. В любом городе нашей страны. Четыре буквы моего имени — пустой звук. Через восемь месяцев и семнадцать дней я умру в холодной подворотне от передозировки, потому что я оказался нужен лишь двум людям во всем мире, но им не дали меня усыновить. Они — мужчины. Они были бы двойняшками и их звали бы Инна и Анна. У них была бы одна коляска на двоих, одинаковые велосипеды, одинаковые варежки на резинках, одинаково звонкий смех и совершенно одинаковая аллергия на малину, которая прошла бы к десяти годам. Мы любили бы их больше жизни. Но у нас не будет детей до тех пор пока люди в этом мире так враждебно относятся к тем, кто отличается от большинства. У нас никогда их не будет. Меня зовут Женя. Удобное имя для человека, который ведет двойную жизнь. Большую часть времени, я — примерный семьянин, который иногда задерживается на работе. На деле мои «собрания» несколько вечеров в неделю — это встречи с любимым человеком, которые мы не можем позволить себе в открытую. Двое мужчин не имеют права быть вместе. Имя, которое мне дали родители, такое же броское и запоминающееся как кровь на снегу у подъезда. Сегодня я признался своему однокласснику в любви и стал всеобщим посмешищем. Мама и папа, я благодарен вам за квартиру на шестнадцатом этаже с окнами во двор. Лида! — сухо и строго произносит муж. Лидочка, — ласково шепчет мне любимая. Он убьет нас обеих, если узнает, кто увел его любовницу на самом деле. На черной траурной ленте аккуратными серебристыми буквами выведено «Ванечка». Мы родители, которые пережили своего ребенка. Мое имя Лилия. Я люблю Ее. И плевать я хотела на ваше чертово мнение.