Мой - Его

— Мой, — рычит низко Хан, впиваясь зубами в загривок главы мед.отсека, пока они стоят под душем, в ванной между их кают и он наполняет собой Леонарда. Доктор ругается опираясь руками в стенку кабинки, пока его рот не затыкают длинные пальцы, которые он мстительно кусает, а после слизывает солоно ласкающую язык кровь. У него все тело расцвечено темно синими и алыми метками, а под ними пожелтевшими и почти сошедшими — Хан сходит с ума от ревности. И у него есть для того поводы. Боунс привлекательная и сильная омега. Пожалуй, единственный кто конкурирует в этих показателях с ним это сам капитан, но тот не видит принципиальной разницы между романом с омегой и альфой, и одаривает вниманием всех. По этому к нему Сингх тоже ревнует. Не может не ревновать, когда Кирк улыбаясь, как может только он, ясно, тепло, светло, поднимает руку, чтобы поправить воротничок форменки Боунса, или убирает невидимые никому более выпавшие реснички с его лица. Джим касается МакКоя всегда безнаказанно, в то время, как сам Сингх может и получить от врача, если полезет на людях. Хан с удовольствием свернул бы Кирку шею, не обратив внимание на его капитанский чин, но у Кирка есть альфа, с которым он связан, а тягаться с вулканцем, пусть в том крови только и на половину, совершенно не хочется. Слишком разрушительно и опасно, потому, что мстя Спок может отыграться и на Леонарде. Рычать иногда на наглую омегу это ему не мешает. К Боунсу старается прикоснуться каждый, кто с ним знаком чуть ближе чем, как с корабельным доком. Скотти наливает им виски и передавая бокал МакКою задерживает свои пальцы на руке Леонарда секунд на десять дольше нужного, продолжая трепаться. Наблюдающий из дальнего угла комнаты отдыха за ними Хан хочет переломать эти гребанные пальцы, а после вовсе вырвать. Еще сильнее его бесит то, что МакКой ничего не делает и позволяет другим касаться себя. Со всеми этими блядскими намеками. Чехов таскается в мед.отсек по делу и без. Он заглядывает, чтобы передать послание капитана лично, чтобы взять пластырь, а еще за тем, чтобы отдать Боунсу коллекционный коньяк, шоколад, просто апельсины, или поговорить по душам. Паша смотрит на доктора улыбаясь, смеется и кто-то считает его слишком милым для альфы, но Хан, наблюдая за ним не обольщается — эта русская рысь в любом момент готова бросится, и загрызть, как только почувствует слабину. Доктор встречает парня ворчливым «Чехов, вашу мать, вы можете обходить углы стороной хоть день?» и провожает теплым «До следующего раза, Паша.» Хана трясет от ярости. Весь мед.отсек вращается вокруг Боунса, как планеты вокруг звезды и Хан не может сдержать рыка, когда все то, что предыдущий альфа на этой должности, получал силой Боунс использует по щелчку пальцев. Нужно передвинуть и закрепить оборудование. Щелчок. Закончились те и другие реагенты — пополнить при первой возможности и занести в отчет. Щелчок. Каждый член экипажа должен проходить медицинский осмотр не реже раза в течении двух недель. Щелчок. Боунс заходит в свою обитель, рычит на новичков, переведенных к ним с другого корабля, улыбается и обходительно вежливо обходится с медсестрами — по тому, что женщины. Быть острым на язык ему это, почему-то, не мешает. И не смотря ни на что все эти люди вращаются вокруг него, подчиняются ему и если он прикажет «На колени!» то — Хан уверен — они это выполнят. И глядя на все перечисленное, сдыхая день за днем от ревности, Хан в душе знает, что боится. Опасается того, что однажды среди всех этих окружающих его людей Леонард кого-нибудь заметит и поманит к себе, получив новую, безропотную чашу удовольствия, из которой станет пить, пока не напьется, и опрокинет чашу с края стола, как только она тому надоест, разбив. Хан не желает лететь с края стола и рассыпаться на осколки, по этому он кусает, метит, рычит и оставляет синяки. По какой-то ускользающей от логики и здравого смысла причины Боунс лишь кроет его матом, бьет в ответ, но громко, развратно стонет под ним, не прячет спину, а ночью спит рядом, под боком и только когда обнимут. Хан ревнует, сходит с ума, бесится, а МакКой наблюдает за этим веселой ухмылкой, не пользуясь регенирирующим кремом, хоть и походит на один сплошной синяк и цветастый развод, а прикасаться к телу порой чертовски больно. Он и впрямь имеет власть над многими на этом корабле и может поманить к себе любого из этих многих, но самое забавное в том, что среди всех, ему нужен только тот, кто не боится его держать в руках, сжимать до боли и белых пятен перед глазами. Кто диким зверем охраняет его и убирает за себя, даже зная, что он справится сам. Боунса искренне забавляет ирония жизни заключающаяся в том, то имея возможность получить все, он желает только то, что режет пальцы и отдает соленой кровью на языке.