Дуболомы.

1.       В конце концов, он начал всплывать со дна озера. Со дна самого лучшего, самого прекрасного озера в его жизни – глубокого, холодного, идеально круглого. Единственный недостаток – там не водилось рыбы. Лишь оливково-зеленые водоросли с зубчатыми листьями колыхались под напором течения. Сверху манили солнечный свет и воздух.       Он лениво поднимался по спирали, даже не плыл, а просто позволял водовороту нести себя. Наконец вырвался на свободу, не открывая глаз, позволил течению нести себя, пока не уперся затылком в песчаный берег. Тинь-тилинь – словно звонкие колокольчики, раздался девичий смех.       «Опа, девки», - подумал Подрывкин.       «Опа, Подрывкин» - подумали девки.       Подрывкин попробовал продрать глаза, но его героическому напору поддался только один – верхний, он же левый. Нижний, он же правый, так и остался задраенным.       Девичий смех повторился, мотивируя на новые подвиги, Подрывкин попытался поднять голову и разглядеть источник звука.       К его удивлению, сектор обзора сильно ограничивался кругляшом, размером не сильно больше его головы, словно он разглядывал окружающий мир в иллюминатор.       Ему надели на голову железное ведро с окошком? Может, он аквалангист, а на нем примитивный акваланг со шлемом трехболтовкой?       Мало того, он никак не мог навезти резкость, словно страдал астигматизмом и близорукостью одновременно.       Попытка перевернуться на другой бок, с тем, что бы вид из окна сменился на что-нибудь менее однообразное, чем уходящий за горизонт песчаный пляж, не увенчалась успехом – руки уходили в песок по самые локти, да и все остальное, похоже, все глубже погружалось туда же.       - Какого хрена происходит? – удивленно спросил он.       Никто не ответил.       «Тинь-Тилинь» – повторилось где-то за спиной.       Новая попытка перевернуться частично увенчалась успехом – он грохнулся на спину. Солнечный свет всепожирающим лучом тут же впился прямо в мозг, выжигая черепную коробку до основания.       Холод сковал спину, пробираясь все выше вдоль хребта, грозясь сковать тело. Пар изо рта, заиндевелый иллюминатор, на таком морозе даже звуки звучали иначе - «Тинь-тилинь» теперь больше походил на звон сосулек.       Сосульки?       Какие нахрен сосульки на пляже?       Какой нахрен пляж на космическом корабле?       Какой корабль?!       - У-у-у-у, - простонал Подрывкин.       И проснулся.       Первая мысль была: жив. И вроде даже цел.       Вторая: скафандр, аварийная ситуация!       Выдр проморгался, закрутил головой – его окружали внутренности грузового отсека челнока; покрытые термопокрытием борта испещрены буграми системы терморегуляции, а сам он прикован фалом к торчащей из борта рукояти.       Большая часть фала была обмотана вокруг него, оставляя свободным другой конец, висящий возле шлема и периодически бьющийся об него, создавая те самые мелодичные перезвоны, который он во сне принимал то за смех, то за звон сосулек.       - Интересная ситуация, - отстраненно заметил выдр, оглядываясь. – Ну, хоть лапы свободны, и то радость.       Плохая новость – он с трудом мог сфокусировать взгляд на чем либо за пределами скафандра, хотя никогда до этого не страдал близорукостью. Хуже того, в голове явственно шумело, а при попытке вспомнить детали событий недавнего прошлого шум угрожающе нарастал, переходя в боль и грозя заполонить сознание и снова обрушить его в беспамятство.       - Плохой признак, - Подрывкин поигрался с рацией, пока не убедился, что ему никто не отвечает. – Очень плохой признак.       На морду выдра, подобно туче, наползла гримаса мрачности. Усы поникли.       Очень хотелось надеяться, что все это результат дикой попойки в честь какого-нибудь юбилея, и его соратники сейчас просто валяются в отрубе в соседних отсеках, ну а его примотали, что бы не буянил, до прилета Комендатуры. И стоит только чуток подождать, к их челноку пристыкуется каботажник, в отсек вплывут несколько солдат с офицером, который наставительно, но в то же время с пониманием объяснит ему, что командиру корабля Дальнего Дозора Конфедерации не пристало подавать плохой пример молодежи, и неплохо бы провести взыскание по Партийной линии. Но, в честь Праздника…       Память потихоньку пробуждается – он уже вспомнил свою должность. С именем и того лучше, - он его и не забывал, что определенно добавляло оптимизма.       Выдр несколько раз протер шлем, дабы странные пятна не мешали обзору, пока не понял, что это трещины на внешнем стекле забрала. И хорошо, что только на внешнем – иначе не быть ему сейчас живым.       - Твою ж мать, - подвел он итог своим мыслям.       Это точно не попойка. Что бы стекло скафандра так треснуло, по нему надо с хорошим разгоном врезать чем-нибудь тяжелым. Или самому во что-то хорошо врезаться. Например, в приборную панель.       Только теперь он понял, что жесткие части скафандра местами помяты, а информационная система находятся в энергосберегающем режиме. Он тут же исправил этот недочет, и выскочивший перед глазами отсчет дал понять, что это лишь малая часть проблем.       Внешняя температура составляла около ста градусов ниже нуля, а это уже было ни в какие ворота – скафандр едва сдерживал рабочую температуру. Он только теперь обратил внимание на иней, поначалу незаметный на белоснежных стенках.       Нарушенная терморегуляция – это только цветочки. Хотя давление воздуха в порядке – герметичность корабля сохранена – уровень углекислого газа был выше нормы в несколько раз, то есть регенератор приказал не тужить и склеил ласты, так что дело было совсем не в излишне буйном празднестве. Можно конечно предположить, что радиаторы и регенераторы раздолбали во время пьянки, но это уже было откровенное хватание даже не за соломинку, а натурально за нитку…       Читая доклад, Подрывкин очень хотел увидеть сообщение о том, что они висят на орбите Колонии-1, и что помощь уже в пути, или, на крайняк, они в районе внутренних планет и спасателей придется ждать дни. А хоть бы и недели. Он не верил ни в одного Бога, как и положено жителю Конфедерации, но сейчас был готов призвать кого угодно, лишь бы помогло.       Доклад вещал о том, что они второй месяц в пути, и находятся на орбите седьмой планеты от местного солнца, и пятой от Колонии. Около миллиарда километров отделяло их от Колонии, если мерять по прямой, от орбиты до орбиты.       Самая нижняя строчка огромными красными буквами докладывала, что несколько часов назад скафандр ощутил сильные ударные перегрузки, приведшие к потере сознания носителя и травмам головы, вследствие чего ИИ скафандра ввел ударную дозу лекарств и обезболивающих, и перешел в энергосберегающий режим.       Подрывкин несколько раз глубоко вздохнул, беря себя в руки, и закрыл доклад, оставив лишь индикаторы основных систем.       Моментально обуздав тревогу, он выбросил из головы панические мысли, разумно посчитав, что ситуация, в которой он оказался, не самая худшая из возможных. В космосе не место истерикам и истеричкам, таких отсеивают еще на первых тестах.       Выдр порылся в памяти. Там все так же творился бардак, но он все-таки кое-что выудил. Экипаж кораблей дальнего Дозора составлял обычно из трех космонавтов, что было ровно в три раза больше, чем он наблюдал сейчас.       Следовало найти остальных.       Попробовал размотать себя – для этого пришлось как следует покрутиться, что в невесомости не очень то и легко.       Наконец, размотавшись, и заработав легкое головокружение, он отбросил конец фала от себя.       Отсек внезапно затрясло, Подрывкина отшвырнуло от стенки, так что он забарахтался. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше, и он решил двинуться к шлюзу и выяснить – таки, что происходит и где остальные.       Подождав, пока он долетит до другой стенки, он оттолкнулся в сторону люка, выставив вперед руки.       Мягко коснувшись стенки, он активировал магнитные захваты в перчатках, и ловко крутанулся, становясь на ноги и активируя захваты уже там, инстинктивно подруливая хвостом, хотя в данной ситуации от этого не было толку. Заглянул в маленький иллюминатор в люке. Точнее попробовал заглянуть, но с обеих сторон окошка наблюдался солидный налет инея.       Подрывкин повернул рукоять до щелчка, и потянул люк на себя, входя в переходной отсек. Подходя к следующему люку, он почувствовал неладное. Так и есть, иней на иллюминаторах был лишь с его стороны, и торопливо стерев его, он убедился в своих подозрениях – по ту сторону царил вакуум. Он разглядел каюту управления – некогда белоснежные стены небольшой кабины все в разводах сажи, и испещрены оспинами пробоин. Тут и там летал мусор – обломки фюзеляжа, куски теплоизоляции, кое-где парили застывшие куски охлаждающей жидкости. Обрывки проводов, подобно экзотическим змеям, медленно извивались, расшвыривая искры. Экраны мониторов были частью разбиты, но те, что целы, исправно передавали изображение.       И посреди всего этого покоились три кресла, прямо перед центральной панелью, и два из них были заняты скафандрами.       Один скафандр шевельнул рукавом, и постучал по шлему другого. Тот послушно подал инструмент.       Радости выдра не было предела.       Он стравил давление, после чего открыл люк, толчком посылая себя к напарникам, прижав хвост к ногам, чтобы не зацепиться за острый обломок.       Приземлившись на спинку кресла, привлек к себе внимание. Оба скафандра недоуменно повернулись.       Сквозь поляризованное стекло нельзя было разобрать морды, но судя по нескольким секундам остолбенения, его товарищи, были, как минимум, удивлены.       Неужто уже успели в безвозвратные потери списать?       Он постучал по коробочке у себя на плече, как бы говоря им: «рацию, мол, включите, долбодятлы».       Те послушно активировали коробочки.       - Товарищ Капитан!? – удивленно послышалось в рации.- Вы… нормально себя чувствуете?       - Бывало и хуже. У вас, я гляжу, вовсю работа кипит, – начал он с низкого старта. – С радостью выслушаю доклад о происшествии, а то сам я ни черта не помню.       - Бортинженер Норд докладывает, - отозвался один из них, едва удержавшись, чтобы не встать смирно. - Корабль подвергся нападению неизвестной формы жизни, вследствие сильных перегрузок при ударе, вы потеряли сознание и были… Эм, сопровождены в отсек сохранивший целостность и привязаны к стенке, дабы избежать нежелательного дрейфа. В целях экономии энергии, скафандры были переведены в энергосберегающий режим, в том числе отключены рации.       Наступило молчание.       Подрывкин покачал головой, прикрыв глаза – ему очень хотелось помассировать ноющие виски. А еще лучше окунуться в холодную ванну, глубокую, с ледяной, как в горной речке, водицей.       От самой горной речки он, кстати говоря, тоже не отказался бы.       «Пришельцы… ну ёб твою мать!»       - Вот теперь полный комплект приключений на жопу.       - Что? – Норд наклонился ближе, слово это могло помочь лучше расслышать командира.       - Я говорю, где пришельцы-то?       Норд, отплыл в сторону, открывая обзор на мониторы.       Подрывкин оглядел экраны. Ему не понравилось то, что он увидел.       Он зажмурился, потом снова открыл глаза. Протер забрало, потом потянулся пощупать экран, но передумал. Совсем не это он ожидал увидеть       - Так, - начал он медленно. – Что за фигню я сейчас наблюдаю?       Хотя морд соратников Подрывкин не видел, он готов был отдать хвост за то, что они сейчас переглянулись.       - Это съемка с дрона, запущенного нами для оценки ситуации.       Говоривший неуверенно замолк.       Подрывкин был рад, что забрало скрывает его эмоции.       - Да, вижу. Вижу, что наш челнок нагло насилуют в два ствола без всякого предохранения и смазки. И мне очень интересно узнать, как мы до жизни такой докатились и что нам с этим делать?       Он махнул лапой на экраны.       В общем и целом с кораблем все было не так уж и плохо. Вытянутый цилиндрический фюзеляж был практически не тронут, лишь в головной части наблюдались некоторые разрушения и несколько пробоин, вид которых всколыхнул воспоминания выдра. Небольшие крылышки, служившие для стабилизации при спуске в атмосферу, были испещрены длинными бороздами, и, учитывая, что именно там находились радиаторы, становилось понятно, почему терморегуляция корабля была нарушена. Но вот дальше…       Нет, с двигателями все было в порядке, кожух был нетронут, обе дюзы торчали из кормы совершенно целые…, вот только идущие из них длинные устройства явно не были предусмотрены конструкцией.       Оба сегментированных, словно чешуей покрытых, толстых, как железнодорожные туннели, жгута совершали неторопливые возвратно-поступательные движения, вызывая вполне очевидные ассоциации. Подрывкин активировал нашлемную камеру. Это не прошло незамеченным для его товарищей.       - Запись для отчета? – понимающе спросил Норд.       - Не только, - ответил капитан. - Вернемся, выложу на видео канале, просмотров должна быть тьма.       - Главное, с названием не прогадать, - заметил второй, по имени Мадж. – Это половина успеха.       Подрывкин задумался.       - «Красотку жестко пялят в невесомости в два ствола без смазки смотреть бесплатно, без регистрации и СМС». Должно взлететь.       В рации послышался скрипучий звук – так смеются выдры. Обстановка явно разрядилась.       Еще одна деталь насторожила Подрывкина, заставив окунуться в бездонный омут воспоминаний и чуть не отправив сознание в нокаут мощной вспышкой боли – память все никак не хотела выходить из ступора.       Хотелось надеяться, что действия стимуляторов еще надолго хватит гасить симптомы сотрясения. Меньше всего на свете ему хочется страдать головокружением в невесомости и сдерживать тошноту, не имея возможности снять скафандр.       И все-таки он понял причину беспокойства.       Корабль на экране не был межпланетным, а являл собой каботажный челнок. У него не хватило бы топлива долететь до таких далей самостоятельно. Значит, основной планетолет остался за кадром.       - Где наш корабль? – спросил выдр.       Норд молча потянулся к ручкам управления, и изображение на экране послушно поехало в сторону.       Вишневое свечение не успевшего остыть силового каркаса, удерживающего элементы двигателя, Подрывкин разглядел без проблем, но гораздо больше его напугало то, чего он не увидел. В тисках магнитных захватов не бился ослепительно яркий жгут плазмы, а там, где должны были раскинуться поля радиаторов, кургузо торчали жалкие огрызки в обрамлении покореженных ферм.       У выдра внутри все оборвалось, когда он понял, что длинные корявые сосульки, отблескивающие радугой под лучами, это затвердевший теплоноситель, вытекший из разбитых радиаторов. Была надежда, что резервная система терморегуляции уцелела, но если двигатель поврежден, это уже не будет иметь значения. Он перевел взгляд дальше, на фермовую конструкцию, соединяющую обитаемый и двигательный отсеки, и тут его взгляд зацепился за что-то чужеродное.       Нечто бесформенное выплывало из-за кормы, протягивая к раскалённому двигателю до боли знакомые чешуйчатые щупальца. Алые отблески переливались по граненому корпусу.       Недолго повисев за кормой, оно ушло в тень, став невидимым. Выдр еще несколько секунд вглядывался в абсолютную черноту, медленно переводя взгляд вдоль корпуса, но больше никого не заметил.       Ферма занимала две трети длины корабля и из-за большего количества ответвлений была похожа не то на щетку для шерсти, не то на древние широкополосные телевизионные антенны. Между торчащими в стороны штырями размещались шары топливных баков с криогенным водородом.       И вот их вид обеспокоил Подрывкина не на шутку. Водород имеет отвратительную способность постепенно просачиваться сквозь любой материал, что создавало известные проблемы при его использовании в качестве топлива. Единственным действенным решением проблемы было использование заморозки, что и применялось повсеместно, где только можно. Естественно, заморозка требовала расхода энергии, причем постоянно, а в роли генератора выступал маршевый термоядерный двигатель и прямой преобразователь тепла в электричество. На случай его отключения каждый бак был снабжен автономными топливными элементами, в противном случае водород, став газообразными, и соответственно, увеличившись в объеме, просто разрывали баки в клочья, если не срабатывали клапаны.       Как увидел выдр, топливные элементы не везде справились с задачей, а часть клапанов не сработала. Похоже, что энергопитание было прервано, и, конечно же, не без посторонней помощи – основного подозреваемого Командир судна лично лицезрел не более минуты назад.       Чем дольше он разглядывал детали, тем лучше вспоминал произошедшее.       Головные боли постепенно отпускали его, и он очень надеялся, что тут дело вовсе не в очередной порции лекарств, вколотых скафандром.       Закончив осмотр корабля, он развернул камеры в противоположную сторону, и на мониторы вплыла громада станции на фоне зеленоватого диска планеты.       Похожая на огромное колесо, с несколькими толстыми спицами и массивным центром, шириной добрых полкилометра, если не больше, она висела в считанных сотнях метров от них. Устрашающие проломы в её двухуровневом ободе обрушили последние барьеры в памяти выдра – правда, от головных болей не избавили.       Именно из такого разлома на них набросилась эта… Это, когда они готовились к стыковке. Он вспомнил стремительную – в голову лезло сравнение с пауком в засаде, благо внешний вид способствовал – атаку этой штуки на их челнок, и то, как к оставленному поодаль основному кораблю устремилась еще одна тварь.       Страшный удар, лязг и треск металла, декомпрессия кабины управления, и метнувшаяся навстречу приборная панель. Чертов болван – он не пристегнулся, в отличие от подчиненных. Во время рутинных стыковочных процедур перегрузки минимальны. Будет ему втык за халатность при разборе. Если он до него доживет.       Довернув камеру еще чуток, можно было разглядеть висевшее рядом с ними нечто. Абсолютно черную пульсирующую кляксу, словно в космосе разлили контейнер с чернилами, из которой кроме двух длинных жгутов тянулись не то длинные шипы, не то короткие конечности.       Что это, пришелец - живое существо, умеющее жить в вакууме, или управляемый им корабль? Продукт биотехнологий, или механизм? Или что-то среднее?       А точно ли это пришелец? Может это вырвавшийся из лаборатории испытательный материал? Какое-нибудь новое оружие Конфедерации, спрятанное подальше от глаз? Или все еще проще и это никакое не оружие, а просто вполне мирное орудие с полетевшей программой? В самом деле, кто будет танк или боевой истребитель снабжать жгутами, пусть и убийственно твердыми и ловкими? Что может такая тварь против полноценного корабля, а не обычного безоружного челнока? Где ракеты? Где лазеры? Где на худой конец кинетическое оружие?       Нет, последние два варианта маловероятны, в таком случае не закодированный сигнал бедствия не посылали бы, и в роли спасателей выступал бы не патруль Дальнего Дозора Конфедерации, а специально для этого набранные ребята, умеющие хранить секреты. Не будь это периферия звездной системы, быть может, на помощь явился бы какой-нибудь из мимо пролетающих сухогрузов и танкеров, коих в системе хватает, а значит, секретность объекта была бы нарушена.       Выдр кивнул своим мыслям.       - Ну что ж, ситуация проясняется. Итак, товарищи, что вы успели сделать в мое отсутствие?       Ответил ему Норд.       - Мы отремонтировали радиомаяк, и отправили запрос о помощи в Колонию, - скафандр указал на монитор. – Однако на станции обнаружен источник радиопомех, из-за которого мы не можем получить ответ. Диагностика корабля показала фатальные повреждения двигателей – клапаны впрыска топлива и система зажигания были смяты… эм, этими штуками. Баки повреждены, и топливо с окислителем потихоньку уходит оттуда.       - В общем, челноку жопа, без вариантов, - заключил Мадж, и повернулся к экранам. - Интересно, оно с планеты вылезло?       Выдр задумчиво уставился на планету, вспоминая известные данные о ней – состоящая из гелия и метана атмосфера более походила на атмосферу газового гиганта, до которого этой планетке совсем чуток не хватило по массе. Огромное давление у поверхности могло раздавить глубоководную субмарину, а температура была столь низка, что на поверхности планеты углеводороды существовали в жидком виде, образуя целые моря, посреди которых возвышались скалы из застывшего кислорода и водяного льда.       Конечно, Колонии и полвека не стукнуло с момента основания и на ней самой более чем достаточно неизведанных мест, но неужели сюда не присылали исследовательский зонд для разведки? Вряд ли подобная мерзость осталась бы незамеченной. Самое крупное, что нашли, это парящие в атмосфере микроскопические водоросли, придающие атмосфере насыщенный зеленый оттенок. Ничто другое там просто не выживет.       - Что-то мне в это не верится, - сказал Подрывкин. Потом взглянул на соратников. – Значит так, ожидание здесь не даст нам ничего, кроме пустого расходования кислорода и провианта, а значит, надо каким-то образом добраться до своего корабля. Допрыгнуть до него мы не сможем, согласны?       Он взглянул на подчиненных.       Даже не видя морд товарищей, выдр почувствовал, как они вздрогнули.       - Ну, пожалуй, да, - неуверенно начал Норд.       - Даже если бы могли, эта штука, - продолжил Мадж, указав на экран. – Может нас схватить. По этой же причине мы вообще не уверены, что можно безопасно выбраться с корабля.       Наступило молчание. Подрывкин даже проверил рацию - может, поломалась?       Нет, все в порядке.       - Ну что ж, - Подрывкин уселся на пустующее кресло. – Вы, товарищи космонавты, не обратили внимания на интересную странность?       Он указал на экран.       - Дрон, который это снимает. Почему он не подвергся атаке?       Молчание.       - Сам факт, что эта штука напала именно на радиаторы и двигательную установку, а так же отсутствие у нее глаз, позволяют сделать некоторые выводы, согласны?       - Оно любит, где погорячее, - понял намек Мадж.       - Верно. Причем сильно погорячее. Мы далеко от светила, так что его свет не должен нас сильно нагревать, а значит на нас эта штука – чем-бы она не была, не будет обращать внимание.       Подрывкин развел руки в стороны.       - А коли так, то нас здесь ничего не держит. Допрыгнуть до своего корабля без ранцев мы не сможем – далеко и есть шанс промазать. А значит, придется лезть на эту станцию, и искать там ракетный ранец или челнок.       - Шеф… но эта штука нападет на челнок, стоит нам его только запустить.       - Что-нибудь придумаем, - остановил подчиненного взмахом руки выдр. – Проблемы решаются по мере их возникновения. Ну и мы вооружимся.       Его подчиненные скептически переглянулись.       На борту корабля наличествовало несколько стволов кинетического оружия, три автомата на жидких метательных веществах и пехотный рельсотрон, с боеприпасами. Само собой, все это добро не предназначалось для лихих перестрелок в космосе – отдача сильно затрудняла использование кинетики в невесомости.       Колония-1 – единственная колонизированная планета в этой системе – пока еще была плохо заселена, и большая часть ее территории представляла собой буйную инопланетную растительность с не очень дружелюбной фауной, местами настолько опасной, что даже громадная туша рельсового орудия, способного дырявить насквозь бронетранспортеры, была к месту. На случай аварийной посадки в дикой местности на челноках и был предусмотрен арсенал.       Доступного арсенала вполне достаточно для того, что бы продержаться в джунглях до прихода спасателей. Имелся весьма немалый аварийный запас, но сейчас космонавты взяли с собой только оружие – еды и медикаментов хватало и в отсеках самого скафандра, и на основном корабле.       Кроме того, на корабле имелся лазерный резак, и от него в случае чего должно быть больше пользы, вот только в комплекте к нему шел ранец с топливными элементами и радиаторы, в развернутом состоянии делавшие носителя похожим на древние бипланы. Не сильно уступая последним размерами. Тем не менее, Мадж, нацепил его на себя, не забыв про штурмовую винтовку.       Подрывкин, подумав, взял пехотную лопату.       - Товарищ капитан, зачем нам лопата, мы будем рыть окопы? - спросил Норд.       В отличие от фамильярного Маджа, Норд всегда обращался к командиру по Уставу. Он поднял лопату.       - Не служил ты в пехоте. Пехотная лопатка, да будет тебе известно, это универсальный инструмент, применимый как на войне, так и народном хозяйстве. Длина боковой кромки ковша составляет ровно двадцать с половиной сантиметров, на ней предусмотрены деления с метками, что позволяет использовать ее как измерительный прибор и угломер. Острая режущая кромка делает из нее опасное холодное оружие, а так же инструмент для рубки дров и расчистки густых зарослей, а специальная насадка на рукояти превращает лопатку в достойный заменитель штык-ножа, позволяя одевать ее на ствол стрелкового и лучевого оружия. Удобная балансировка делает из саперной лопатки отличное метательное оружие, позволяя бороться с противником не только в ближнем бою. Словом, универсальная штука, потому и пользуют. Одно плохо – копать ею совсем неудобно, но это такая мелочь, верно ведь?       Наконец, вооружившись, космонавты полезли к шлюзу.       Подрывкин закономерно решил, что он, как главный, должен подавать личному составу пример, и решительно (Как он надеялся, не забывая благодарить поляризованное забрало) скакнул к люку.       - Мадж, - позвал он, хватаясь за рукоять. – Подведи дрон поближе.       Открыв люк, командир группы осторожно высунул морду из проема. Как раз в этот момент щупальца в очередной раз двинулись, и корабль тряхнуло, так что выдр едва успел ухватиться за ручку.       Висящий недалеко от корабля дрон – шар с камерой, манипуляторами и примитивным газовым двигателями – послушно подлетел ближе. Подрывкин опасливо поглядел на щупальца – те не реагировали, продолжая свое нехитрое дело.       - Не будем дожидаться оргазма, - сказал Подрывкин. - Цепляемся.       - Шеф, может, таким макаром до своего корабля сразу рванем? – Мадж сжимал пульт управления дроном.       - Не выйдет. У этой штуки и без нас фигово с автономностью и управляемостью, и риск промазать будет слишком велик.       «Хотя зная тебя, не сомневаюсь, тебя бы это не остановило» - додумал он про себя.       И он зацепил фал за специальное кольцо на дроне, другой лапой придерживая автомат. Остальные последовали за ним, не спуская глаз и стволов с твари.       Пока они летели к станции, заблаговременно подыскав подходящий шлюз, Подрывкин размышлял над увиденным.       Что произошло на станции?       Само ее размещение на отшибе, в недавно освоенной системе, да еще на периферии, говорило о том, что лишние глаза здесь не жалуют, хотя даже обращайся эта станция в плотно заселенной зоне, на нее все равно нереально было бы случайно напороться – космос огромен, и тут кто-то явно перестарался с маскировкой. Или причины были другие?       Может, прятали не от своих, а от чужих?       Цивилизация, к которой принадлежал Подрывкин, уже осознала, что не появилась следствием природной эволюции, а создана искусственно, кем-то более развитым, на что намекало множество факторов, в частности:       Аномально большое количество пригодных для жизни планет, некоторые с явными следами терраформации, а то и вовсе откровенно искусственного происхождения.       С развитой жизнью примерно на одном уровне развития, сгруппированных в несколько исполинских рассеянных звездных скоплений подозрительно симметричной формы.       Кроме того, схожесть физиологии жителей многих планет.       Следы чего-то неописуемо древнего, оставившего после себя Порталы, позволяющие путешествовать между звездами, и многие другие артефакты. При том, что нигде больше в галактике такого не наблюдалось, насколько позволяли судить имевшиеся технологии, не дающие шанса преодолеть скорость света, но позволявшие строить бинокулярные телескопы с диаметром зеркала восемь тысяч километров.       И отсутствие палеонтологических следов предков обитателей на многих планетах. Словно они появились все вдруг, примерно в одно, и тоже время. За редким исключением.       И самое главное, кое-где, в том числе на родной планете Конфедерации, изначально появилось сразу несколько разумных видов, что природными факторами объяснить просто нереально. Правда, со временем их количество стремилось к единице, а кое-где и к нулю.       Могли ли на этой станции вестись эксперименты с этими самыми предками?       Подрывкин не мог знать, как выглядели те, кто жил здесь задолго до них, хотя какие-то жалкие отблески воспоминаний из обучающей программы еще бултыхались в мозгу. Где-то в районе экзаменационных вопросов, которые необходимо выучить назубок, а потом забыть как страшный сон вместе со всей обучающей программой и её методами обучения. Исключительно в меру, конечно же – будущая гордость Конфедерации может подавать исключительно положительный пример, иначе он не гордость Конфедерации и, следовательно, не командир космического корабля. Что-то там было не то про гномов, не то про сапов. Или вместо гномов были гомы? Он совершенно не помнил их описания, но вполне допускал, что эти не то гомосапы, не то гномопотамы, имели устрашающие щупальца, способные ломать корпус космических станций и успешно действовать в вакууме. Почему бы и нет?       Были ли еще варианты?       Еще бы.       Когда Конфедерация выбралась в космос – тогда она называлась по-другому и вообще не была единым государством, более того, в ней и биологических видов было больше, чем сейчас и начала – где с помощью Порталов, а где на досветовой скорости – освоение иных звезд, то быстро обнаружила, что находится в тесном окружении других цивилизаций. Это было большой проблемой, причем в первую очередь для соседей Конфедерации, ибо ей посчастливилось иметь преимущество в техническом развитии перед большинством соседей. И крайне милитаризованное общество, для которого военная истерия – норма, а не исключение.       Могло ли все это быть результатом вторжения пришельцев, или как их любили называть, Чужих?       К тому времени, когда Подрывкин задумался над этим, они миновали половину дистанции до станции. Мимо шлюза они промазали, и дрону пришлось корректировать путь.       Тварь все так же оставалась безучастной к их пертурбациям, но космонавты держали её под прицелом, стараясь особо не думать об эффективности пуль против такой бандуры. Большие надежды возлагались на лазерный резак – Мадж отдал пульт управления дроном Норду, а сам ловко извернувшись, не спускал глаз с огромной кляксы за кормой покинутого челнока. Он предусмотрительно развернул радиаторы, но не включал энергопитание лазера, опасаясь, что тепло от его разогрева привлечет врага.       В общем, когда Конфедерация стала, собственно, Конфедерацией – консолидацией нескольких десятков – а позже сотен – планет разной степени развитости – каждая со своими законами, политическим строем, и фактически независимым правительством – объединенных только необходимостью содержать общие для всей Конфедерации Стратегические Космические Войска, - она успела себе нажить врагов. Так что флот никогда не простаивал, и свободного места становилось больше. И хотя временами были неудачи, и пару раз ползучая экспансия вовсе стопорилась, наткнувшись на слишком сильного врага, в целом мало кто мог хотя бы сравниться с Конфедерацией по мощи.       Если предположить, что тварь, атаковавшая их, продукт технологий враждебной цивилизации, то придется признать, что Конфедерация впервые столкнулась с врагом, имеющим сильнейшее техническое превосходство.       Правда, продукт этот какой-то слишком глючный. Например, атакует источники сильного тепла, наглухо игнорируя потенциального противника под носом.       Что было бы, имей челнок тепловые ловушки?       Или может это какое-то прирученное существо, не слишком послушное и своевольное?       Может ли вообще быть такое, что перед ними авангард инопланетных захватчиков, применивших какое-то специфическое оружие?       С одной стороны, их система находится далеко от края освоенного пространства – десятки световых лет от ближайшей неисследованной звезды. Однако ограничения, накладываемые скоростью света, не позволяют оперативно узнавать обстановку даже у соседей.       Новости, поступающие даже от ближайшей освоенной системы, устаревают на три года. О том, что творится, в Метрополии, Колония узнает с опозданием на семьдесят лет, и лишь внуки и правнуки Подрывкина – если они у него будут – получат вести от расположенных по другую сторону Обитаемой зоны колоний.       Может быть, прямо сейчас там идет вторжение какого-нибудь неведомого, сильного врага, и на месте Колоний остались лишь куски оплавленных, уродливых планетоидов, с сорванной атмосферой, и исковерканной чудовищными разломами поверхностью – результатом работы релятивистского кинетического оружия.       Они узнают об этом только через двести лет. Если только в одной из атакуемых систем не подвернется Портала, через который информация дойдет быстрее.       К сожалению, Порталы встречались не так часто, как хотелось бы, и подчас подчинялись странной логике – в системе без пригодных планет могло быть несколько порталов, что гарантировало ей статус важного узла коммуникаций, с выделением бюджета и техники под терраформацию планет и постройку станций. В то же время, порой буквально по соседству звезды могли иметь сразу несколько комфортных планет, для полета к которым приходилось городить исполинские колониальные парусники и тратить годы для полета в один конец, с тем, чтобы толпа дронов и поселенцев, набранных из энтузиастов всех мастей, облагородила планету.       В результате в Конфедерации хватало таких конфузов, как перенаселенные, прошедшие какую-никакую терраформацию, миры с просто кошмарным трафиком грузоперевозок, и райские планеты с населением в пару миллионов поселенцев и несколькими миллионами гектаров освоенных земель.       Попытки обуздать технологию Порталов не увенчались успехом, в противном случае Конфедерация давно уже стала бы Федерацией, а уж появление такой технологии у соседей точно не осталось бы не замеченным.       Чем больше Подрывкин думал над возможностью атаки Чужих, тем меньше она ему нравилась. Слишком трудно сделать все незаметно, к тому же лишено смысла – межзвездный полет слишком затратное и долгое предприятие, что бы тратиться на переброску небольшой группы и захвата станции, чем бы на ней не занимались. К тому же даже такую мелкую акцию нереально замаскировать. Гораздо выгоднее устроить полноценное вторжение, предварительно обстреляв цель из тяжелой кинетики – разогнанных до субсветовой скорости болванок и астероидов. Но никаких признаков подобного не наблюдалось.       Хотя релятивистское оружие, как понятно по названию, движется с около световой скоростью, но все-таки именно с «около». А это значит, что сигнал о нём – будь то синее спектральное смещение от быстро приближающегося предмета, инфракрасный след двигателя или пойманное в сенсоры излучение разгонного лазера – можно было получить намного ранее самого "подарка". И чем дальше, тем это "намного" увеличивалось. В теории, Колонии могли не только заранее узнать об акте агрессии, но и попытаться что-то предпринять.       Однако никаких признаков атаки до сих пор не обнаруживалось – если станцию атаковали Чужие, в систему они попали точно не с соседних звезд, тем более что они наверняка разведаны и всё, что представляло там опасность, заблаговременно стерто в порошок.       Подобные мысли натолкнули выдра на еще один вариант – вполне возможно, пришельцы пролезли не сквозь бесконечную пустоту, а использовали не обнаруженный Конфедерацией Портал. От такой идеи Подрывкина бросило в холод – он слишком хорошо представлял себе, какие армады можно незаметно перетащить в систему, если неучтенный портал вовремя не обнаружить.       Подведя итог своим размышлениям, Подрывкин задумался, что, быть может, идея Маджа о том, что эта тварь вылезла с планеты, не такая уж и бредовая.       Как бы то ни было, сейчас космонавтам предстоит выяснить, что стало причиной проблем.