Его любимое Чудо.

      — Ну, может, фильм посмотрим? — Антон только зашёл в гостиную, а Арсений уже готов был спрятаться где-нибудь, чтоб паренёк его не нашёл. Весь ужин мужчина слушал многочисленные истории подростка про его жизнь, но ничего нужного психологу тот так и не сказал. Про первого убитого жука? Пожалуйста. Про самого мерзкого школьного учителя? Вот, слушайте. Даже про то, как на уроке физкультуры о шнурки запнулся, рассказал, но не о своих переживаниях, нет. Действительно, зачем? Пусть Арсений сам догадывается, что с ним. Шастун — самое настоящее чудо.       — Фильм? Давай, конечно, — мужчина улыбнулся, похлопав по дивану, как бы давая понять, чтоб парень сел рядом, — Какой?       — Выбирайте вы, — Антон устроился рядом с Поповым, облокачиваясь на спинку, — просто если я начну, то мы весь вечер выбирать будем, а потом так ничего и не посмотрим. Я вам не рассказывал, я один раз…       — Хорошо, я выберу! — Чуть ли не прокричал Арсений, стараясь спасти себя от очередной истории. Чего это он сегодня такой разговорчивый? — Драмы любишь?       — Смотря какие. Вот если сопливые, где девушка из деревни приезжает в город и устраивается работать няней у мужика-мудака, то не очень, — Попов уже вновь пожалел, что спросил, — а если сюжеты нормальные, то и посмотреть можно. А вообще комедии больше люблю. Ну или детективы какие-нибудь.       — «Шерлока» смотрел? — Арсений судорожно начал перебирать в голове фильмы, которые можно смотреть с детьми до восемнадцати.       — Обижаете, кто ж не смотрел? — Антон обиженно выпятил нижнюю губу.       — «Леон»?       — А вы ещё «Лолиту» вспомните, и я точно от вас сбегу.       — Да не в этом смысле… — он что, покраснел? — давай посмотрим, что у меня скачанное уже есть, — Арсений поставил на колени ноутбук, открывая крышку, и его взору предстала вкладка с сериалом, так и не закрытая Антоном, — о, ты вот этот сериал днём смотрел? «Бесстыжие», — Попов увлеченно начал рассматривать экран, — ну и как?       — Нормально, вроде, — чуть ли не запинаясь, пробубнил Шастун, — только сценаристы – твари бесчувственные.       — Не против со мной пересмотреть? — Арсений начал подключать ноутбук к телевизору, и Антон понял, что его ответ уже не важен.       «Может, выведет его на эмоции» — подумал Попов. «Сука, сука, сука» — еле сдержался, чтобы не сказать это вслух, Шастун. Хотя, может, будет забавно?       И это было забавно. Антон не сдерживал хохот, наблюдая за тем, как постепенно вытягивалось лицо мужчины. В кадре первый раз мелькнул член. Арсений подавился воздухом. Девочка залезла под стол, чтобы отсосать парню. Щёки Попова уже пылали. Вы не знаете, во что ввязались, Арсений Сергеевич.       — Ну что, еще одну серию? — Антон улыбнулся самой милой улыбкой из всех возможных, смотря прямо в глаза мужчины, — понравилось?       — Очень, — медленно протянул Попов, явно пытаясь перевести дух от увиденного, — что ты вообще смотришь, Шастун?       — Нормальный сериал, интересный. Это вы ещё как анальные шарики вставляют не видели.       — Знаешь, не горю желанием, — зачем спросил? Он же, наверное, пробовал, педик,  — в следующий раз точно сам фильм выбираю.       — Ну и ладно, — Антон сел, обхватив колени руками, и положил на них голову, — ещё только девять. Что делать будем? С фильмами, насколько я понял, на сегодня покончено.       — Какой умный ребёнок, всё правильно понял, — Арсений улыбнулся и потрепал парня по волосам, — ты же сегодня весь день на улицу не выходил, погулять не хочешь?       — Не то чтобы очень, тем более у меня джинсы ещё не высохли, — мальчишка вздохнул, утыкаясь головой в колени.       — А на крышу?       — Куда? — Антон тут же поднял голову, удивлённо смотря на Попова. Я сейчас не ослышался?       — На крышу, Тош, на крышу, — Арсений улыбнулся, обрадованный такой реакцией. Кажется, теперь точно есть шанс вывести парня на эмоции, — у меня ключи есть. Хочешь?       — Конечно, хочу, — глаза парня загорелись, и он закивал так, что Попов испугался, что его голова может оторваться, — а откуда у вас ключи?       — Долгая история, — конечно, как чуть что, так долгая история, — иди и достань плед из шкафа в моей комнате, он на нижней полке, — Арсений кивком указал в сторону двери, — а я пока нам чай заварю. Хорошо?       — Ага, — мужчина улыбнулся, наблюдая за тем, как подросток пулей вылетел из комнаты.

***

      — Значит, смотри и запоминай, — Попов строго посмотрел на Шастуна. Они стояли около лестницы, ведущей на крышу. У Антона уже ноги подкашивались от нетерпения, так как на крыше двадцатипятиэтажного дома он ещё не был, но Попов почему-то решил, что без его наставлений подросток обязательно убьётся, поэтому сейчас уже минуты две проводил инструктаж, — к краю крыши не подходить, через бортик не перевешиваться, вещи вниз не кидать, себя и меня тоже. Уяснил?       — Уяснил, — отмахнулся Шастун, готовый прямо сейчас уже вскочить на лестницу, — можно лезть уже?       — Только после меня, — Арсений смерил подростка суровым взглядом, вручая ему в руки рюкзак, — я поднимусь, и кинешь мне его. Потом сам залезешь.       И Попов полез. А ещё больше задницу оттопырить можно было? Кстати, ничего такая.       — Ай, бля… ин, — видимо, наверху психолог обо что-то запнулся. Но тем не менее, в проёме всё равно появилась его голова, — Тош, кидай.       Шастун кинул рюкзак, специально целясь так, чтоб тот прилетел мужчине в лицо, но не получилось. Сколько раз просил не называть меня ёбаным Тошей? Вместо ожидаемого «ауч» послышалось радостное «поймал», а после — «всё хорошо, лезь сюда».       Антон осторожно наступил одной ногой на нижнюю ступеньку лестницы, хватаясь руками за более высокие. Так, главное — не упасть. Вроде ничего, держит. Парень поставил вторую ногу на ступень выше, переложил руки. Преодолев пять ступеней, он почувствовал, что тёплая рука обхватила его запястье, потянула на себя:       — Давай помогу.       — Не надо, я сам, — хотел было отмахнуться Антон, но сильные руки уже помогли ему взобраться наверх, — ну и что это? — Шастун придирчиво осмотрел кирпичную комнату размером метр на метр, где сейчас, чтоб не провалиться в люк, приходилось буквально прижиматься к мужчине.       — Какой ты нетерпеливый, — из-за относительной темноты Антон не увидел, как Арсений улыбнулся, — посвети телефоном.       Антон включил фонарик, направляя его на железную запертую дверь. Арсений аккуратно вставил ключ, несколько раз повернул и…       — Готово. Идём, — Арсений взял парня за руку, выводя на крышу. Тот на удивление даже не сопротивлялся.       А дальше… Дальше у Антона захватило дух. Солнце только садилось, небо переливалось всеми оттенками красного: от кораллового до рубинового. Сердце начало биться чаще. Маленькие машины сновали где-то там, внизу. Маленькие люди спешили домой. Маленькие пятиэтажки отражали окнами садящееся солнце, ослепляя ярким светом. Вдалеке можно было увидеть леса, окрашенные в жёлтый, оранжевый, красный. Казалось, что именно сейчас ощущалась вся прелесть осени, вся мощь природы, вся красота окружающего мира.       — Там, где нас нет, — море и рубиновый закат, — прошептал Антон, крепче вцепляясь в руку Попова, с улыбкой наблюдающего самые искренние эмоции парня, из всех до этого увиденных.       — Оксимирон? — так же шёпотом спросил Арсений, отпуская руку парня и укладывая свою ему на плечо. — Нравится?       — Очень, — Шастун осторожно кивнул. Казалось, он боялся моргать, испугавшись, что это всё исчезнет. Не казалось. — Я всю жизнь хотел побывать на крыше, всё никак открытые найти не мог. Прикольно.       Арсений заметил, что взгляд подростка всё время метался из одной стороны в другую, будто тот что-то искал:       — Что высматриваешь? — как бы между прочим спросил Арсений, открывая рюкзак, чтобы достать оттуда плед и расстелить его.       — Дом. Ну, бабушкин, — медленно пробормотал Антон, явно не вникая в то, что говорит. Он явно всё ещё находился под впечатлением, не мудрено. Такая долгая чёрная полоса в жизни, а тут один из лучших видов, которые он видел. И спокойно так…       — А бабушка где, Тош? — Попов напрягся, сейчас главное — не сказать ничего лишнего.       — В Воронеже, — подросток говорил так же медленно, будто находился в прострации, — я как денег накоплю, то сразу к ней поеду. Обязательно поеду. Слышите?       — Конечно, слышу, чудо, — от неожиданной перемены интонации Арсений вздрогнул, отвлекаясь от расстилания пледа. Последнее слово парень практически прокричал.       — Не слышите, не врите. Я поеду к ней и всё тут! — Попов по инерции схватил парня за плечи, прижимая к себе.       — Конечно, Тош, поедешь, обязательно поедешь. Можем даже вместе…       — Нет! Нет, — Антон попытался вырваться, и Арсений заметил, что в уголках глаз парня блестели слёзы. Всё понятно: срыв из-за передоза эмоциями. Это бывает. В практике Попова это далеко не первый, и даже не десятый такой случай, — я сам поеду, сам!       — Да, Антош, сам поедешь, конечно, сам. Ты взрослый, умный мальчик, — Арсений склонился над ухом мальчишки, успокаивающе шепча, — и твоя бабушка будет очень-очень рада, я уверен.       — Вот именно! Рада! — слёзы уже градом катились по щекам подростка. Хвала небесам, Арсений знал, как вести себя в подобных ситуациях. Мужчина ловко развернул парня к себе лицом и обхватил ладонями его голову.       — Успокойся, чудо, всё хорошо. Бабушка будет рада. И ты будешь рад. Что вы будете делать, когда ты приедешь? — Арсений смотрел прямо в глаза подростка, большими пальцами стирая его слёзы.       — Она пирог испечёт, — Антон глубоко всхлипнул, — и мы в карты с ней поиграем. А потом она истории рассказывать будет, — сердце Попова пропустило удар, когда он увидел, что сквозь слёзы парень мечтательно улыбается, — и книги посоветует, — с каждой фразой парень всё больше успокаивался, — знаете, какая она добрая?       — Знаю, Антош, — Арсений убрал руки с головы парня и прижал того к себе, гладя по спине. Мужчина чувствовал быстрое сердцебиение подростка. Малой постоянно всхлипывал и всё ещё дрожал, — всё хорошо, да?       — Да, — последний, самый тяжёлый всхлип и Шастун отстранился, смущённо смотря вниз, — простите за это. Не знаю, что нашло, просто…       — Не оправдывайся, Антон, это нормально, — Попов строго взглянул в глаза подростка, — я рад, что сейчас всё хорошо. Чай будешь?       Они уже час сидели и смотрели на погружающийся во тьму город, согреваясь горячим чаем из термоса, принесённым и разлитым по кружкам Арсением. В основном молчали. Оба ещё приходили в себя из-за произошедшего. Одному было стыдно, а другому безумно больно за его «чудо».       — Мама аборт сделать хотела, ребёнок вообще не в тему был, они бизнес тогда только открыли, — неожиданно нарушил воцарившуюся тишину голос Антона, заставляя Арсения вздрогнуть, — но у неё что-то со здоровьем, врачи отказались оперировать, — парень сделал глоток, — когда родила, то думали — в детдом. Но бабушка настояла, что меня воспитывать будет. Даже из Воронежа вслед за родителями переехала. Так и воспитывала до девяти лет, — подросток говорил спокойно и даже, что для него несвойственно, безэмоционально, — а потом родители крупно с ней поссорились. Забрали меня, запретили с ней общаться. Когда пытался, то в комнате запирали, ну или… неважно.       — Били? — Попов вздрогнул от одной этой мысли.       — Ну, только отец. И только когда обдолбанный был. Они же из-за этого и поругались, — Арсения пугало, что Антон продолжал так же спокойно, — бабушка говорила матери бросить его, когда тот на наркоту подсел. Но она отказывалась, говорила, что «это просто спайс». Да и бизнес одна она тянуть на себе не могла. А он, когда адекватный, умный мужик. Так вот, бабушка обиделась, психанула, уехала обратно в Воронеж. Она мне письма писала, родители читать не давали. Телефон мне поменяли, связь с ней всю обрубили. Сказали, что сами меня воспитывать будут. Даже первые года два пытались. Как видите, не особо у них получилось, — парень грустно улыбнулся, — вот так, короче. Вы же хотели услышать, — Антон встал, направляясь в сторону лестницы, — похолодало что-то. Идёте?       — Иду, — Попов вскочил, начиная в спешке собирать рюкзак. Парня он нагнал только у двери в квартиру, — и давай на «ты» уже переходи.