Арсений с детства привык быть в центре внимания: единственный и любимый ребёнок, способный ученик, симпатичный однокурсник. Попов всегда любил помогать людям: поднести лопатку в песочнице, сходить помыть доску, подержать волосы блюющей даме. Некоторые говорили «услужливый», многие утверждали «лицемерный», но мама говорила, что он просто добрый.
А ещё Арсений знал, как обращаться с детьми. Прожив несколько лет с Матвиенко, можно справиться даже с самым капризным, с самым противным, с самым эгоистичным. Да даже с Шастуном справиться можно, наверное.
Но в последнем с каждым днём мужчина сомневался всё больше. Вот вроде и пищу здоровую ест, и в школу ходит, и, вроде как, курить бросил (но это не точно), даже зарядку по утрам делает, но в один момент может такого натворить, что Попов в один миг из себя выйдет. Да его до такого даже самые сложные пациенты довести не могут!
Когда Антон разбил зеркало в ванной, Арсений просто вежливо промолчал, хотя внутри готов был разбить вместе с зеркалом голову подростка. Когда Шастун чуть было не наелся круп, на которые у него аллергия, мужчина всего лишь прочитал лекцию о том, что нельзя вредить своему здоровью, хотя желание навредить здоровью паренька в тот момент было неимоверным. Когда подросток решил посмотреть порно на ноутбуке психолога, Попов лишь посмеялся и строго-настрого наказал больше так не делать, но в мыслях уже делал с мальчишкой всё то, что доставщик пиццы с клиенткой.
Но сейчас его буквально трясло от злости. В одной руке мужчина держал телефон, на который только что пришло сообщение, в другой картинку с непонятным пятном для проверки психологического состояния пациента. Ну, в котором какие-то придурки видят мрак, боль и депрессию.
Чудо, 17:03
А что будет, если запить водку коньяком?
Первым желанием было ответить «пизда тебе будет».
— Че-чего? — паренёк, сидевший в кресле напротив, широко распахнул глаза. Кажется, Попов проговорил предполагаемый ответ вслух.
— Ничего, Максим, ничего. Говорю, что ты видишь на картинке? — пробурчал мужчина, одним пальцем набирая сообщение. Ещё не хватало пациента из-за этого идиота напугать.
Педик, 17:04
Очень плохо кому-то будет, Шастун. Я надеюсь, что ты не собираешься это пробовать, ведь так?
Антон с грустью перевёл взгляд с дисплея телефона на стоящие перед ним бутылки. А он всего-то хотел найти сахарницу, а нашёл целый мини-бар.
А этот психолог ещё и пиздит, что за здоровый образ жизни!
Раз чёткого ответа от мужчины он не получил, то придётся экспериментировать самому. Парень осторожно налил в найденную в шкафу рюмку водки. Рядом стояла какая-то кружка с чаем на дне, которую подросток осушил в два глотка, чтобы освободить место для коньяка. Шастун в какое-то мгновение даже почувствовал себя барменом. А затем и алкоголиком.
Зажмурился, хряпнул водки, замахал руками, запил коньяком, распахнул глаза, подскочил как ошпаренный, побежал промывать рот.
Чудо, 17:15
Очень сильно невкусно. Не пробуйте.
Попов от неожиданности аж тест выронил. Что этот мальчишка себе позволяет? Какого чёрта он где-то в его квартире раздобыл алкоголь? Столько вопросов, а ответ один: «Ну это же Шастун!»
— Ещё я вижу тут всю суть нашего прогнившего насквозь мира, погрязшего в лицемерии и вранье, вижу людей, которые существуют, но не живут…
— Да заткнись ты, это просто ебучее пятно, — фыркнул Арсений, набирая сообщения. Но тут же вспомнил, что перед ним, в конце концов, сидит его клиент, — то есть, да, продолжай, а что ещё ты тут видишь?
Педик 17:18
Если я увижу, что ты выпил хоть каплю — тебе не поздоровится, понял меня?
Антон понял, что эксперименты — не его конёк. Когда из телефона послышался колокольчик, оповещающий о сообщении, парень жадно дышал воздухом, наполовину высунувшись из окна. Освежало, но помогало несильно. Горло всё ещё горело, как и все внутренности, будто внутрь залили кипящую воду. Хоть лапшу с овощами кидай и «доширак» готовь. И чего Попову опять от него надо? Сейчас явно самое неподходящее время.
Чудо, 17:25
Жадина-говядина.
— Хуеблядина! — выматерился психолог, когда на экране высветилось сообщение.
— Вот я ей так же сказал, а она меня сразу к директору отвела, лекцию читать начали, что к учителям так обращаться нельзя…
— Ты можешь помолчать хотя бы пять минут, Максим? Пожалуйста, — взмолился мужчина, складывая руки в подобающий к просьбам жест, — давай ты пока на листочке напишешь всё то, что тебя тревожит, идёт? — паренёк кивнул.
Арсений, выдернув откуда-то помятый лист, бросил его на стол перед пациентом и, схватив телефон, выбежал в коридор, так и не услышав жалобного «а ручку?»
— Шастун, твою мать, ты что себе позволяешь вообще? — мужчина буквально рычал в трубку, напугав тем самым какую-то бабушку, пришедшую на приём к кардиологу.
— А чего такого-то? Я, может быть, испытатель, — Антон почему-то решил, что Попов просто не понял его благого намерения.
— Испытатель, вы посмотрите на него! —
интересно, а он знает, что в телефон необязательно орать, что его и так услышат? — Чтобы, когда я пришёл, ты сидел на заднице ровно и делал уроки, понял меня?
— А чего сразу уроки? Можно хоть фильм посмотреть?
— Физику учи, испытатель хренов! — для убедительности Арсений топнул ногой, забыв, что Шастун его не видит.
— Ну и до свидания! — послышались гудки.
Он специально его из себя выводит? Из-за двери показалась рыжая макушка:
— Арсений Сергеевич, я всё записал…
— Флаг тебе в руки, сюда-то зачем выперся? — психолог ладонью стёр со лба выступившие на нём капельки пота, — ладно, прости. Что у тебя там опять?
— Психолог вы так себе…
Что-то он слишком часто слышит это в последнее время.
***
Физику, естественно, Антон учить не собирался. Три года не учил, а тут какой-то Попов сказал, и он сразу побежит? Ага, конечно! Но и фильмы смотреть расхотелось, поэтому парень лишь обменивался голосовыми и мемами с Позовым.
Но почему-то, чем ближе было время прихода психолога с работы, тем больше
сжималось очко было страшно. С одной стороны, что он ему может сделать? Лишить компьютера? Заставить есть в два раза больше творога? А с другой стороны, мужчина так страшно рычал в трубку, что у парня появились мурашки. И вот эта другая сторона очень и очень сильно пугала.
Когда в двери повернулся ключ, Антон аж подскочил, откидывая телефон в сторону. Рукой на полу парень судорожно нащупал учебник физики и уткнулся в него, делая очень даже заинтересованное лицо. Спустя несколько секунд в комнату зашёл явно уставший Арсений: галстук на рубашке был ослаблен, пиджак накинут на одно плечо, да даже зауженные брюки сейчас казались какими-то грустными:
— Вверх ногами держишь, — Арсений опёрся на косяк и скрестил руки на груди.
— Чего? — парень вздрогнул, сам не зная от чего. Голос Попова был очень уж тихим и спокойным.
— Книгу переверни, говорю, — Арсений покачал головой.
— Ой… То есть тут так и надо… Схема так нарисована…
— Схема, говоришь? Прикольно, — Попов продолжал говорить спокойно, но это вызывало лишь всё больший страх, — как день прошёл, Тош?
— Нормально, а у тебя? — подросток сделал попытку улыбнуться, но получилось довольно жалко.
— А у меня, знаешь, хреновенько так, — и вот тут Антон понял, что вот оно, начинается, время делать ноги, — пациенты однообразные, кофе невкусный, наглые подростки у меня дома бухают мой алкоголь…
— Да говорю же, это эксперимент был, — Шастун ещё сильнее уткнулся в книгу.
— Знаешь, экспериментатор, я же тоже не железный, — Попов подошёл к подростку, наклоняясь над ним, — ещё раз что-то подобное выкинешь, я тоже эксперимент проведу: за сколько ударов ремнём твой зад приобретёт цвет свёклы, понял?
— Вы жестокий, — парень покраснел. Даже кончики ушей стали алыми.
— А ты — безрассудный, это хуже, — хмыкнул Арсений, отходя от Шастуна. Тот, казалось, даже выдохнул от облегчения, — надеюсь, что ты меня понял.
— Понял, понял, — пробурчал парень, уже носом утыкаясь в бумагу.
— Интересно? — усмехнулся Арсений, вновь опираясь о косяк. Парень сдавленно кивнул, — ладно, заканчивай этот спектакль. Надеюсь, ты у меня не весь коньяк выжрал?
— Нет, конечно, а что? — парень удивлённо поднял бровь.
— Нервы после тебя успокоить, — лицо подростка вытянулось ещё сильнее, — тебе не предлагаю. Кстати, пообщался бы ты побольше с Серёгой, он бы тебя пить быстро отучил. Позвонить ему надо.
А вот этого точно не надо. Ещё Матвиенко не хватало, спортсмен хренов.
***
На ужин Попов опять сделал какой-то очень полезный, но совершенно невкусный салат.
— А вы так меня наказать решили? — Антон с недовольным видом рассматривал содержимое вилки.
— В каком смысле?
— Ну, ужин такой есть заставили, — Шастун поморщился. Это даже пахло отвратительно.
— Какой «такой»? — Попов же с удовольствием уплетал салат за обе щёки, причмокивая, — это шпинат. Очень даже полезно! Ты радоваться должен, а не такое недовольное лицо строить.
— Ого, хоть не руккела…
— Руккола, так и не выучил! — Арсений усмехнулся, отправляя в рот ещё одну вилку, — ты даже не попробовал!
— А я и не буду! Я вам не корова таким питаться! — подросток максимально далеко отодвинул от себя свою тарелку, — я лучше завтра в школе нормально поем.
— Ну, Тош, хотя бы чуть-чуть, — Попов набрал ещё одну вилку, но есть не стал.
— Не-а, — парень лишь помотал головой.
— Ну, давай, — мужчина поднёс вилку к лицу мальчишки, — одну вилочку.
— Вы чего делае… — стоило парню открыть рот, как туда попала вилка с салатом в ней. Ничего, кроме как начать пережёвывать, делать не оставалось.
— Вот какой молодец! Ещё вилочку? — Попов наигранно улыбался, набирая ещё салата.
— Я сам, — пробурчал подросток, не раскрывая рта.
— Вот и не выёбывайся больше! — Попов победно хлопнул в ладоши.
Придурок какой-то.
