Отражение.

Черная комната, холодная и почти пустая. Лишь в ее центре стоит зеркало, что словно светится изнутри, хотя такого быть не может. Точнее, не могло бы, не будь это сном. Да, Котару прекрасно осознает, что это всего лишь сон. Но ему – шиноби – почему-то тревожно сейчас. Тревожно в этой черной и пахнущей кровью комнате. А зеркало манит его, как магнитом, что пугает беловласого парня. Пугает, но он не может не подойти к нему, чтобы взглянуть на себя – убедиться, что это просто зеркало. И он подходит к нему… И видит свое отражение. Точнее отражение того, кем ниндзя сейчас хочет казаться другим. Он видит обычного нахлебника и помощника семьи Кумо – Кинджу Ширасу. Добрая улыбка, теплый взгляд – это на миг завораживает беспощадного и преданного лишь клану Фуума и он даже невольно улыбается, глядя на этот свой облик. Но после он вспоминает, что это лишь маска, что нужна ему сейчас, чтобы достигнуть его цели, и он вновь мрачнеет, тряхнув головой и желая, чтобы отражение стало другим. Но оно не меняется, хотя на Фуума и одета униформа его клана. Фиолетово-черная одежда, что запачкана сейчас в крови… «А чья это кровь?» - спрашивает сам у себя ниндзя и, хотя и не ждет ответа, неожиданно получает его. - Это кровь тех, кто еще жив и верит тебе, - вдруг неожиданно для шиноби, говорит ему его же отражение и Котару отшатывается от странного зеркала с удивлением и неким страхом. Старается нащупать оружие, но не обнаруживает ни кунаев, ни меча у себя на теле, а отражение подходит совсем близко к стеклу с той стороны и с улыбкой и неким осуждением продолжает говорить. – Это кровь тех, кого ты хочешь предать. Кровь, которую ты еще не пролил и... И я прошу тебя, не делай этого. Не предавай братьев Кумо. - Не тебе мне указывать, жалкий… - глава Фуума на миг срывается на крик, но быстро берет себя в руки и успокаивается, прогнав из сердца даже страх, и спрашивает ледяным тоном то, что хочет знать и что его продолжает тревожить. – Ты вообще кто? - Я – Кинджу Ширасу, - с теплой улыбкой отвечает ему отражение, на миг прикрыв глаза. – Я – это ты. - Кинджу Ширасу лишь маска – я не он и его вообще нет и не было, ведь я выдумал его, - почему-то невольно делая еще один шаг назад, уверенно говорит ниндзя. – И это значит, что и тебя нет. Если ты конечно не моя, решившая наконец пробудиться, совесть или еще что-то подобное, что мне совсем не нужно. - Зови меня, как хочешь, - разводит руки в стороны «отражение», словно не желает спорить из-за таких мелочей. – Но того, что я часть тебя, это не изменит. И я продолжу просить тебя – продолжу повторять: не предавай Тенку и его братьев. - Я сделаю все ради клана, - чуть ли не шипит шиноби, отступая дальше во тьму. – Ты не указ мне. - Как знаешь… - вдруг неожиданно сдается зеркальный Ширасу и… И Котару просыпается. Просыпается, на миг мрачно ухмыляется, и поднимается на ноги. Утро – ему пора приниматься за дела в храме. Пора снова на время стать Кинджу Ширасу… *** Глава Фуума снова оказывается в черной комнате с проклятым, как сам ниндзя называет его, зеркалом, в котором по-прежнему сидит он - зеркальный Ширасу. Месяц уже прошел с их первой встречи, а этот мозгоклюй все продолжает надоедать Котару каждую ночь, прося его лишь ободном. И постоянно так улыбается, словно перед ним не опытный шиноби, что скоро добьется того, чего желает, а неразумное дитя, что надумало совершить дурной поступок, но пока не понимает, что он дурной. Это злит Фуума – уже реально выводит из себя и, окончательно разозлившись, сегодня он, стоило ему только уснуть и увидеть зеркало и человека в нем, бросается к нему, ударяя по зеркалу ногой, чтобы разбить. Но… Но какая-то неведомая сила не дает ему сделать этого, отшвырнув от хрупкого стекла и ниндзя недовольно фыркает. Котару фыркает, а «его» отражение вновь улыбается. - Тебе не разбить этого стекла, как бы ты этого не хотел, - говорит человек из зеркала. – Ведь оно - часть твоей души, что никогда уже не потонет во мраке, в который ты сам, добровольно, когда-то заточил почти все свои эмоции и мысли. - И ты продолжишь меня теперь доставать вечно? – невесело усмехается Котару. - Нет, если откажешься от того, что задумал, - вновь улыбается ему его зеркальный двойник. – Если не предашь свой клан ради тех, кому ты действительно нужен. - Я глава клана Фуума и я не сойду с этого пути, - чуть ли не рычит ниндзя, искренне желая уничтожить этого парня, что сидит в зеркале. – Я всегда буду ниндзя и буду драться только за свой клан. - Но тебе же больно от того, что тебе придется предать братьев Кумо, - с некой жалостью смотрит на него зеркальный Ширасу. – Ты ведь привязался к ним, не так ли? - И что с того? - на сей раз первым сдается ниндзя. Он грустно улыбается, невольно вспомнив улыбки Тенки и его братьев. Его глаза начинает неприятно щипать, что лишь только больше его раздражает. – Да, я привязался к ним, но это не важно. Это мне не нужно, и когда они узнают, что я предал их, я тоже стану не нужен им. Но я был и буду нужен Фуума, за которых продолжу сражаться. Ради которых уничтожу этих троих, что всегда улыбались даже под серыми, мрачными облаками… - Это грустно, - вдруг, совсем неожиданно для Котару, выдает его отражение, и он снова грустно улыбается. - Почему же? – спрашивает, вновь поднимая глаза на проклятое зеркало и человека, что находится в нем. - Потому что так ты уничтожишь и самого себя, - мрачно произносит зеркальный Ширасу. – Ты умрешь, предав тех, кто стал для тебя смыслом жизни. - И пусть, - разворачиваясь, чтобы снова скрыться во тьме, тихо произнес глава клана Фуума. – Мне все равно не было бы места в том мире, в котором не станет их. Но отступить ради них я сейчас не могу… Мой клан для меня ценнее. - И это грустно… - вновь произносит отражение, провожая взглядом гордого ниндзя, душа которого уже рвалась на куски, хотя он и старался не замечать этого… *** В черной комнате уже все пропахло кровью и с каждым новым днем здесь становилось все холоднее. Это сводит Котару с ума, когда он раз за разом вновь и вновь оказывается здесь. Оказывался, медленно замерзая и находя тепло лишь у проклятого зеркала с проклятым зеркальным Ширасу внутри. Стекло зеркала приятно греет озябшую спину шиноби, когда он снова прислоняется к ней, совсем не боясь его уже, как и своего ночного мозгоклюя. Нет, Котару не отказался еще от своей цели и не принял слов Ширасу, но он уже и не реагирует на них так остро, как прежде. Он словно привык к тому, что кто-то пытается его уговорить сделать не то, чего он когда-то желал. Да, желал лишь когда-то – теперь ниндзя двигается к намеченной цели лишь ради клана, который еще не готов, да и вряд ли когда-нибудь будет готов, отвергнуть. Он продолжает готовится к воскрешению Орочи, а его тень – его отражение – продолжает каждый день его не делать этого. Но говорит теперь с Котару всегда, на протяжении уже месяца, как-то уж слишком печально, словно чувствует боль или жалость. А может и то и другое? Котару не знает. Но ЕМУ самому теперь больно, когда он думает о том, что скоро – уже совсем скоро – ему придется расстаться с братьями Кумо. Он не хочет их предавать… Но продолжает убеждать самого себя и свое отражение, что должен это сделать. - Твоя душа уже рассыпается пеплом… - вдруг произносит доселе молчавшее сегодня и непривычно тихое для шиноби отражение. – Ты уже почти мертв. Ты уже почти убил СЕБЯ. - И что с того? – как-то лениво и даже неохотно отзывается ему глава беловласых ниндзя, лишь украдкой взглянув через плечо на свое отражение, что тоже сидит к нему спиной, которой оно тоже прислонилось к стеклу. - Мне жаль тебя, - шепчет человек из зеркала и Фуума невесело усмехается. Он не любит, когда его жалеют. – Остановись уже и… - И – что? – Котару кажется, что он сейчас либо засмеется, либо заплачет, но с ним не происходит ни того, ни другого. Он лишь продолжает разбито ухмыляться, реально ощущая, как его душа действительно словно крошиться и осыпается. – Мне ведь тогда придется рассказать все Кумо и тогда они более не будут верить мне. Они отвергнут меня… И что ты прикажешь мне делать тогда? Тогда, когда у меня действительно не останется ничего? - Но если ты убьешь их, то у тебя действительно ничего не останется, - как-то вымученно произносит зеркальный Ширасу. – А если ты поговоришь с ними, у тебя будет шанс все исправить. Они добрые – они простят тебя. Они тебя не отвергнут… - Я так не думаю, - мрачно хмыкнул глава Фуума и поднялся на ноги, чтобы снова уйти. - Нет, ты просто боишься услышать, что ты им больше не нужен… - тихо шепчет ему в спину его зеркальный двойник и, как всегда, задевает Котару за живое… *** В черной комнате от запаха крови уже невозможно дышать, а ее пол усеян светящимися осколками. Бывший глава клана Фуума печально смотрит по сторонам, ища взглядом зеркало, к которому уже привык, но не находит его, как и думал, ведь оно разбито. Ведь это его осколки валяются на полу… Ведь он предал братьев Кумо. Чувствуя боль в душе и теле, что сейчас должно умирать, тоня в реке, Котару – нет, Кинджу Ширасу – садится на усеянный осколками пол и накрывает ладонью лицо. Накрывает, тихо застонав и… Заплакав, наверно впервые за всю свою жизнь. Он знает – от него почти ничего не осталось. Он умирает, но не от этого ему больно. Больнее от того, что он не смог… Не смог отречься от клана ради тех, кто был для него семьей… Ради того светлого, что еще было у ниндзя в душе. «И я исчезну, ненужный никому…» - ложась на осколки и продолжая прикрывать лицо рукою, думает он, уже не сдерживая слез. Он тонет во тьме, жалея лишь о том, что он более не увидит их – Кумо, что стали его семьей. И вдруг он услышал над своей головой такой знакомый голос… Голос своего отражения, что давненько уже не давало ему спать спокойно по ночам: - Ты рано сдаешься, Кинджу Ширасу. Услышав его, беловласый вздрогнул, как от удара и открыл глаза, увидев этого зеркального Ширасу прямо над собой. Он, почему-то светящийся сейчас, улыбался ему так тепло, как не улыбался никогда до этого, что бывшему главе ниндзя Фуума даже становится не по себе. Но это быстро проходит, и он тоже улыбается ему, хотя и не может понять, почему. А потом… Потом тьма и человек из зеркала исчезают и Ширасу открывает глаза, чтобы увидеть над собою обеспокоенное лицо, мокрого, но облегченно улыбающегося, Тенки. Это удивляет шиноби, ведь он думал уже, что умирает, но потом до него доходит, что произошло и он зажмуривается, тихо и с некоторой болью спросив: - Зачем? - Ты предал меня и моих братишек, - сердито бурчит глава Кумо, отвернувшись от несостоявшегося утопленника. - Вот именно: я вас предал, так зачем же ты спас меня? – на Кинджу снова волною накатывают эмоции, но он старается сдержать их и не заплакать. – Ты должен был исчезнуть из вашей жизни… Должен был умереть, ведь сам так решил… - А мне плевать, что ты там решил! – вдруг резко разворачивается к нему Тенка и, схватив за мокрую одежду, хорошенько встряхивает и Ширасу удивленно впивается взглядом в его пышущие праведным огнем, но в то же время и такие добрые, глаза. – Ты мне нужен и я не отпущу тебя! Хотя ты и предал меня и моих братьев, я не могу позволить тебе уйти! Не позволю тебе теперь что-то скрывать от меня, ведь ты, как Сорамару и Чутару, для меня тоже являешься семьей! Ты для меня словно еще один брат и так всегда было! А брату я не позволю умереть! Я прощу брату все! И потому, Ширасу, прекращай уже! Прекращай уже вести себя так, словно… Словно ты виноват передо мной! Я не хочу, чтобы ты так думал… - Но это так и есть, - тихо прошептал Ширасу и старший Кумо тут-же ударил его по лицу, после чего снова схватил за одежду, вновь заставляя пораженного ниндзя взглянуть на себя. - Я сказал – прекращай уже! Ширасу… - миг, и плачущий Тенка обнимает Кинджу, прижав его к себе. – Давай вернемся уже домой. Вернемся в храм Кумо. Не бросай меня – не делай мне и моим братьям больно. Ты нужен нам. - Как эгоистично… - не в силах более сдерживаться, обнимает друга в ответ Ширасу, тоже позволяя слезам политься из глаз. И чувствуя, как его душа вновь собирается по кусочкам, словно феникс возрождается из пепла, он улыбается. Наконец-то улыбается по-настоящему счастливо. Как того и хотел его зеркальный двойник, что был светлым обломком его потрепанной, израненной и давно потемневшей души. Души, что вновь наконец-то потеплела и наполнилась светом…