Это серость, это сырость, это старость бытия,
Это скудость злого рока, это совесть; это я.
О.С. Ладыженский
Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице. Когда-то. Разумеется, мисс Грейнджер следовало радоваться тому факту, что несколько лет назад фирма по производству дрелей «Граннингс» перевела свои активы и мощности производства в Америку. В противном случае, семья Дурсль никогда бы не переехала в Соединенные Штаты, а ей соответственно — негде было бы остановиться. Но веселое расположение духа по этому поводу никак не стремилось ее посещать. Нет, дом был просторным и светлым, даже не смотря на некоторую заброшенность, ведь Гарри Поттер, получив в собственность еще один объект недвижимости, предпочитал здесь появляться еще реже, чем на площади Гриммо. Просто в атмосфере дома чувствовалась некоторая обреченность, от чего становилось не по себе. А может ей просто показалось? Тедди и Живоглот ее мнения не разделяли и вовсю осваивали новое пространство: ребенок — второй этаж, кот — приусадебный участок.Поэтому, то тут, то там слышались топот, радостные восклицания и иногда громкое мяуканье.В конце концов, это прекрасная альтернатива дому на площади Гриммо — уж там она ни за что не стала бы останавливаться, уж лучше в Кабаньей голове. Кстати, а этот паб еще существует? Гарри с задумчивым видом стоял возле кухонного окна. — Знаешь, через это окно я получил свое первое письмо из Хогвартса, — хмыкнул он. — Правда, там было не одно письмо и не только в это окно, но все же… — Да, я слышала эту историю, — улыбнулась в ответ Гермиона, распаковывая кухонную утварь и водружая на почетное место кофеварку. –Сейчас будем пить кофе. — Отлично, — согласился друг, расхаживая по просторной кухне. — Значит так, камин подключен к общей сети, стандартный антиаппарационный барьер на незнакомцев настроен, магглоотталкивающие чары, я думаю, не нужны, так как это может привлечь лишнее внимание в магическом мире, а тебе это сейчас не нужно, так что с соседями придется здороваться. — Да, спасибо, я как-нибудь справлюсь с этим, — поспешно вставила мисс Грейнджер — Теперь по поводу работы, — продолжил друг. — Какие есть идеи? -Ты уверен, что я не в черном списке у лондонских работодателей? — вздохнула Гермиона. –Я покинула Австралию, находясь под подпиской о не выезде, так что я нарушила, как минимум один закон. — Законы магической Австралии это законы магической Австралии, — ответил мистер Поттер. — Расслабься, я предварительно поговорил на эту тему с Кингсли, и он уверен, что все нормально, разумеется, если ты не будешь в ближайшие пол года появляться в Австралии. Вопрос в другом. — В чем же? — Я не уверен, что у меня получится устроить тебя в Мунго, — заключил он. — Мои связи не имеют никакой силы в этом заведении. — В смысле?! Почему ты должен меня устраивать? Я дипломированный целитель! — возмутилась мисс Грейнджер. — У меня есть опыт работы, научные статьи, я сама, как ты выражаешься, устроюсь. — Во-первых, это не имеет никакого значения, — начал Гарри. — А во-вторых, в последние годы министерство значительно усилило финансирование и контроль над клиникой, поэтому назначают туда лишь хм… своих, понимаешь? — Нет, не понимаю. — Без чьей-либо весомой протекции туда не попасть, тебе просто скажут, что у них нет вакансий и все. — Все равно, не понимаю, — девушка замотала головой из стороны в сторону. — Я все равно пойду туда. — Не сомневаюсь, — вздохнул Гарри Поттер и отпил свежеприготовленный кофе из чашки. — Просто держи мои слова в голове и не удивляйся, ладно? — Хорошо, — протянула Гермиона и обхватила чашку с горячим напитком двумя руками. — Значит вот она, послевоенная политика в действии. — Не начинай, коррупция процветала во все времена, — поморщился в ответ друг. — Плохо другое, что бюрократической машине все равно, что ты героиня войны… — Вот теперь ты не начинай, — скривилась мисс Грейнджер. –Как ты себе это представляешь? Я ворвусь в Мунго и буду размахивать своим орденом Мерлина? Я даже не помню, куда его закинула после церемонии! — Не будешь, — кивнул Гарри. — Поэтому я и говорю тебе: не трать на них свои силы и время. — Я подумаю над этим, — не сдавалась она, а потом продолжила усмехнувшись. — А можно вопрос? Как так получается, чтобы устроить меня в Мунго твоей протекции не достаточно, но при этом, так сказать отмазать меня от австралийских авроров у тебя получилось? — Во-первых, отмазывать, как ты выражаешься, особо было не от чего, — пожал плечами Гарри Поттер. — С тебя взяли подписку о не выезде только потому, что так проще получить разрешение на слежку за тобой и Тедди, а она была им необходима на случай, если вдруг преступник захотел бы опять напасть на ребенка или тебя. Не вздыхай, так удобнее и проще, поверь мне, как коллега я Джонсона не осуждаю. — А во-вторых? — А во-вторых, оно же, в-третьих и так далее, Министерство магии Великобритании самое архаичное и застоявшееся бюрократическое болото во всем магическом мире, — теперь уже вздыхал Гарри. — Каждый департамент это отдельное государство, своя сложная система иерархии и влияния. Разумеется, ведущая роль у Министра магии и нескольких департаментов, вроде нашего, но поверь мне, все настолько непрозрачно и многослойно, что иногда я сам не понимаю, как вся эта махина функционирует, и заметь, я пока что ничего не говорил, про Визенгамот и множественные интриги на каждом из этих уровней. — Про невыразмцев забыл. — Забыл и их туда же. — В общем, под чьим влиянием находится больница святого Мунго сейчас, ты не знаешь? — подалась вперед Гермиона. — Знаю, юридически знаю, — улыбка была несколько кислой. –Клиникой руководит тот же департамент, что и пятьдесят лет назад. Департамент магического урегулирования. Кто реально дергает за ниточки я не в курсе, но при этом в больнице полным ходом идет реорганизация на всех уровнях. — Почему ты так уверен, что у тебя не получится договориться по поводу меня? — покусывая губы, спросила девушка с задумчивым видом. — Ты же не хотела этого? — усмехнулся Поттер. — Допустим, расхотела, — Гермиона подперла подбородок рукой, — давай, чисто гипотетически, кто может отказать в просьбе аврору Поттеру, мальчику-спасителю-всех-островов? — Я уже пытался устроить в Мунго Невилла, — пожал плечами аврор Поттер. — Ничего не вышло. Я даже не понял с кем я должен был поговорить, чтобы его взяли в штат, меня пол года посылали от одного чиновника к другому, пока Лонгботому это все не надоело и тогда он согласился на упрашивание директора Макгонагал стать деканом Хаффлпаффа. — Как замечательно! — мисс Грейнджер по-детски захлопала в ладоши. — А как же профессор Спраут? — Говорит, что она слишком стара, чтобы совмещать руководство факультетом с гербологией. — Подожди, я думала Невилл преподает гербологию, прекрати смеяться! — Нев, Нев…- отсмеявшись продолжил Гарри, — Гермиона, Невилл профессор зельеварения. Теперь настала очередь Гермионы конвульсивно подрагивать от смеха. Должно быть это лучшая шутка, которую могло преподнести это утро. — Если бы … Снейп… ныне здравствовал, — прерываясь ответила девушка. — О, боги, я бы хотела быть тем человеком, который рассказал бы ему эту новость! Поттер, ты сделал мой день! Веселый смех двух друзей, видимо привлек внимание Живоглота, потому что он запрыгнул на один из кухонных табуретов и с явным интересом уставился на ребят. Гарри с Гермионой переглянулись и снова рассмеялись. — Ты знаешь, мне пришла в голову идея по поводу твоего трудоустройства, — медленно произнес друг. — Только не Хогвартс, ладно? Я все же надеюсь, что моя квалификация как-то выше и я могу надеяться на нечто большее, чем должность школьной медсестры. — все еще улыбаясь произнесла мисс Грейнджер. — Хогвартс? Нет конечно, что ты! До него тебе еще дорасти нужно. — ответил с серьезным видом молодой человек и ловко уклонился от затрещины. Друзья снова засмеялись. — А если серьезно, года два назад появилась еще одна магическая клиника, — словно нехотя ответил Гарри. — Частная больница, с хорошими вложениями и абсолютно не зависящая от государственных структур. — Звучит просто отлично, — добавила Гермиона, наливая еще кофе себе и другу. — В чем подвох? — Подвох в руководстве, — попытался объяснить он. — Кто руководит клиникой не совсем ясно. — Это как? — Формально у них нет одного владельца, — продолжал Гарри. — Есть совет директоров с приблизительно равными вложениями и правами, есть управляющий клиникой и конечно глава совета директоров. — Кто эти люди? — Совет директоров сплошь иностранцы, фамилии которых тебе ничего не скажут, — ответил Гарри Поттер. — Глава совета директоров — Малфой старший, управляющий — Малфой младший. — Ничего себе, я думала, Малфои не имеют прежнего влияния после войны, — проронила девушка. — Разве он не уехал? — Уехал-уехал в штаты, — ухмыльнулся Гарри. — А потом вернулся, заметь, все состояние семьи Малфой ушло на то, чтобы оправдать Люциуса, у них ничего не осталось, даже недвижимости. — А тут сразу директор клиники. — Более того, он в совете директоров, — кивнул друг. — А это говорит о том, что он имеет свою долю в этом бизнесе, уж поверь немалую, мы их проверили вдоль и поперек. — И? — Гермиона подалась вперед. — Что и? — Что в результате проверки? — с нетерпением воскликнула Гермиона. — Ничего, все чисто, — вздохнул Гарри. — Кингсли рвал и метал, поверь, эту больницу не только наш департамент проверял. — И ты уверен, что им персонал тоже не нужен? — уточнила она. — Я не уверен, захочешь ли ты работать на Малфоя. — терпеливо пояснил мистер Поттер. — Если меня возьмут в Мунго, то и не придется, — с надеждой произнесла девушка. — Не волнуйся, не возьмут. — махнул рукой молодой человек. — Спасибо, друг, — улыбнулась в ответ Гермиона. — Приятно знать, что тебя ценят. — Гермиона, я еще раз тебе повторяю, твои профессиональные навыки не имеют никакого значения, — повторил Гарри устало. — Если хочешь, я конечно поговорю с Кингсли, но он плохо относится к такого рода просьбам. — Не вздумай! — Вот видишь! Давай так: я пришлю тебе все об этой клинике и о больнице Мунго тоже, — ответил друг. — Все, что можно выносить за пределы Министерства, ладно? — Было бы замечательно, — начала мисс Грейнджер. — Ты очень мне помог Гарри, я даже не знаю… Тут их прервали самым бесцеремонным образом. — Мама, дядя Гарри! — послышался звонкий голос из прихожей. –Смотрите, что я нашел! — Слышал? Ты уже дядя Гарри, — фыркнула Гермиона. –К Паркинсон он пол года привыкал, а тебя сразу включили в круг приближенных. — Еще бы, — приосанился в шутку Гарри. — Это мое врожденное обаяние. — Скорее общая тяга к авантюрам, — вздохнула мисс Грейнджер, поднимаясь из-за стола, — Тед такой же любитель неприятностей на свою пятую точку. Как только Гермиона и Гарри вышли из кухни, их глазам предстала картина: Тедди и распахнутый настежь чулан под лестницей. В чулане горела ровным желтым светом лампочка, освещая внутренне убранство комнатушки все в паутинных кружевах. — Ма, смотри, тут так классно! — восторженно воскликнул ребенок. — Можно здесь будет моя комната? Ну, пожалуйста! Только паутину убрать и все! И кровать сюда поместиться! — Тедди, понимаешь, это чулан, а чуланы, как известно, — прервалась на секунду Гермиона, чтобы двинуть локтем сложившегося пополам от смеха Гарри Поттера, — не приспособлены для жизни и тем более для сна, можешь спросить у дяди Гарри, у него в этом большой опыт. Со стороны дяди Гарри послышался звук, похожий на хрип раненого соплохвоста. — Поттер, прекрати! — Я… абсолютно…согласен с твой мамой, Тед, — старательно сдерживаясь, заверил Гарри. — Если хочешь, можем сделать в чулане твою секретную комнату для игр или что-то вроде этого. — Да! Хочу! — Но спать ты будешь в своей комнате наверху, ладно? — Хорошо, — с серьезным видом рассудил мальчик. — Но тогда про чулан никому не говорите. Это секрет! — Согласен, — пообещал Гарри, протянув руку для рукопожатия. Тедди подошел ближе и пожал руку в ответ. Вечер незаметно опустился на пригород и палисадник на заднем дворе наполнился ночными звуками. Над головой тихий шелест весенней листвы перекликался с писком летучих мышей, где-то далеко лаяла собака, не стриженная трава шелестела в унисон стрекоту первых сверчков. На низеньком каменном заборе сидел Живоглот, мерно покачивая в такт хвостом, словно все эти звуки создавали изысканный ноктюрн, а он был дирижером. Гермиона сидела на подножке двери черного хода, обхватив руками чашку, и думала о том, что, пожалуй, есть своя прелесть в не стриженных газонах и рыжих котах на заборах. А еще о том, что путь в больницу святого Мунго ей действительно заказан: необходимых связей, позволивших маглорожденной ведьме устроиться на такую престижную должность, как целитель, у нее не было. Не считая Кингсли конечно. Но обращаться к нему напрямую, особенно после того, как когда-то сама отказалась от настоятельно предлагаемой им должности в Министерстве, совершенно не хотелось. Ей тогда даже показалось, что Бруствер всерьез обиделся. Нет, конечно, он не подал виду, но она была уверена, что после ее отказа стать доверенным лицом Кингсли Бруствера в одном из департаментов, на ее более менее серьезную просьбу, он может дать отворот поворот. Гарри? Он итак уже сделал для нее столько, что просить еще об одном одолжении, казалось неправильным. Друг смолчал, но она-то точно знала, что за каждой подобной услугой, за каждым одолжением, растет личный долг Гарри Поттера перед сильными мира сего, а это, как ничто другое, может сыграть против. Особенно, сели собираешься строить карьеру в таком месте как Министерство. Подвергать же своего близкого человека подобной опасности было бы глупо и неразумно. К тому же, чем меньше людей в магической Британии будут знать о возвращении Гермионы, тем лучше. Хотя она всеми силами пыталась объяснить Гарри, что в этом нет необходимости: прошло несколько лет после того, как участникам войны и их семьям, в частности Андромеде Тонкс, приходили письма с угрозами, по большей части нелепые. В то время Гарри только приступил к службе в аврорате и после войны ресурсы министерства, а в особенности Департамента внутренних дел, были на исходе –элементарно не хватало людей. Может быть поэтому, тогда виновных не нашли. Хотя факт того, что за некоторыми получателями писем действительно следили, был подтвержден. Бабушка Теда была одной из тех, кого пытались запугать самым отвратительным способом: угрозами в адрес ее внука. Должно быть, со стороны это выглядело странным, но тогда, пять лет назад, Гермионе казалось абсолютно нормальным принять столь радикальное в создавшейся ситуации решение: оформить опеку над Тедом, а потом и вовсе увезти его подальше. Благо, Андромеда не препятствовала этому, скорее наоборот, всячески настаивала. Собственно идея о единоличной опеке над ребенком принадлежала миссис Тонкс, как и настоятельные просьбы уехать за границу. И девушка сдалась: крах в личной жизни, стремление вернуть родителей, полная послевоенная растерянность и непонимание — куда дальше двигаться, чем заняться, что делать — сделали свое дело. Вдобавок, модель спасателя, сформированная в самом впечатлительном подростковом возрасте, взяла верх и в тот раз. К тому же, ГермионаГрейнджер самая правильная и добрая девушка своего поколения не могла оставить без внимания просьбу ее подруги Тонкс, как потом оказалось предсмертную — не оставлять ее сына и принимать активное участие в его воспитании. Так мисс Грейнджер оказалась в Австралии с маленьким ребенком на руках и четкой целью в голове. Наконец-то! Впервые после войны почувствовать, что у тебя есть цель, ни с чем несравнимое ощущение для девушки с синдромом отличницы. Благородный и светлый стимул — сохранить жизнь и здоровье своему крестнику во чтобы то ни стало. А когда есть цель, то пытливый мозг тут же выстраивает четкий план по ее достижению: найти жилье, восстановить память родителям, рассказать им о том, что у их дочери теперь есть сын, экстерном выучиться на колдомедика, устроиться на работу. Ах да, и спать при этом по четыре часа в сутки. Гермиона с улыбкой вспоминала время, когда ей казалось, что ей не хватит сил, но они откуда-то брались снова и снова. Учеба, ночные убаюкивания температурящего Теда, снова учеба, первые выбросы магии у малыша, выходные у родителей, а затем долгожданный диплом в руках. Вечер становился по-настоящему прохладным — нужно было либо идти в дом, либо продлить действие согревающего заклинания. Гермиона опустила глаза в поисках волшебной палочки, заткнутой за пояс, и ее взгляд наткнулся на кулон, который ей передал друг. Лунный камень в овальной оправе из золота, подвешенный на длинную цепочку. Все-таки удивительно, как быстро мы забываем черты и привычки тех, кто вышел из нашего поля зрения. Зажав адуляр в кулаке, она никак не могла вспомнить, носила ли Нимфадора Тонкс украшения или нет?