Самый сладкий кошмар

      Была глубокая ночь. Свет полной луны заливал комнату, а через открытое окно просачивался вечерний воздух. Она как всегда сидела в ноутбуке и читала истории по «Крипипасте». Это был ее любимый фэндом. Каждый раз, читая про них, она представляла в своей голове четкую картинку: как Джефф ночью, напоминающей эту, придет к ней, сверкая своими обезумевшими глазами, и прижмет к себе. Ведь она чувствовала, что она особенная, не такая как все. Она верила, что сможет растопить холодное сердце убийцы. Ведь ей тоже пришлось многое пережить, она тоже грезила мыслями об убийстве всех, кто ее раздражал. Но мама не разрешала. А если бы они были вместе, то смогли бы сделать невозможное, он бы вел ее за собой, оставляя после себя дорожку кровавых следов.       Она лелеяла мысль о том, что однажды сможет встретить своего безумного принца. Пусть это лишь истории, но истории не строится на пустом месте. Наверняка Джефф существует, она верила в это. Единственное, что оставалось делать — это ждать, верить и лихорадочно забивать текст о развитии чувств убийцы и простой школьницы в ворд.       Прочитав очередную главу фанфика от своего любимого автора, она шумно вздохнула. Ей ничего не хотелось, она лишь мечтала прижаться к липкой от крови толстовке своего любимого персонажа и никогда не отпускать его из объятий. Света в комнате не было, и хотя было довольно светло из-за лунного света, девочка не заметила, как за её спиной появился человек. Но его выдал предательский скрип половицы. Она резко повернула голову и широко открыла свои глаза. Она не могла поверить, всё было как будто в каком-то бреду или во сне. Сердце на мгновение перестало стучать, а дышать стало труднее: перед ней стоял тот самый Джефф-убийца, о котором она не могла говорить без трепета.       Он был одет в свою обычную одежду: белая толстовка со следами запекшейся кое-где крови, черные обтягивающие штаны, черные кеды с белой подошвой. В руках парень держал нож, в котором отражалась полная луна, а на лице всё также неизменно присутствовала эта сумасшедшая улыбка. От волнения у девушки подкосились ноги, и она даже боялась дышать в его присутствии. С минуту они молча смотрели друг на друга. Затем девушка опомнилась и заговорила быстро и сбивчиво:       — Ах, это ты! Наконец-то я встретила тебя! Мне так много нужно тебе рассказать. И о том, как я не спала ночами, думая о твоем порванном рте, вечно изогнутом в кривой улыбке, и о своей ненависти к людям, и о мечтах, где мы с тобой…ну…вместе делали разные…вещи, — она смутилась, но не могла отвести взгляда от парня. Она думала, что это все от счастья. — О, да, меня зовут Лиза, мне 14 лет. Я учусь в седьмом классе, и если бы ты знал, как это сложно! Столько уроков, мне бы хотелось бродить с тобой по лесу и проливать реки крови врагов, не задумываясь, что завтра рано утром вставать, — она нервно захихикала, все еще не отводя от него глаз. Он же в свою очередь продолжал сверлить ее своим взглядом. Она замолкла, и в комнате стало настолько тихо, что был слышен бешеный стук сердца девочки. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Дышать было все также трудно, а пульс заметно участился. «Это все от счастья», — продолжала твердить она себе.       Молчание стало угнетать обоих, пауза выходила слишком длительной. Лиза растерялась и не могла даже выговорить слова. Она пыталась придумать хоть что-то, но мысли перемешались в ее голове. Она решила отвести взгляд от манящего ее маньяка: слишком уж он сбивал ее мысли. Какое-то незнакомое доселе чувство теснило ей грудь. «Наверное, это и есть любовь!» — подумала она и заплакала. Заплакала горячими слезами от…счастья. Столько времени она мечтала и ждала этого момента и просто переволновалось, наверное, оттого и расплакалась. Не в силах сдерживаться она бросилась к Джеффу с распростертыми руками и крепко обняла его. «Лишь бы не видеть больше его злобных глаз», — подумала она и уткнулась в плечо убийцы. От кофты исходил запах железа, бензина и гари, но это ей показалось даже приятным.       — Прости, но я так долго ждала тебя! Я…я люблю… — не успела она договорить, как Джефф одной рукой зарылся в ее волосы, а другой приобнял за талию. Затем он приблизил свои губы к ее уху и прошептал своим сладким и низким голосом:       — Тсс, малявка, ни слова больше. Просто наслаждайся, — от этого по спине Лизы пробежали мурашки, и она поняла, что больше не одна в этом мире, что ей, именно ей, а не кому-то другому, достался этот смертоносный красавчик. Она улыбнулась и немного отстранилась от него, вытирая рукавом слезы. Забывшись в его объятиях, она и отвыкла от его леденящих душу глаз. Ее немного передернуло, когда он приблизил свое страшное лицо слишком близко к ней.- Что такое, малышка? Увидела призрака?       — Н-нет, просто…эй, а где твой нож? — кровь в жилах заледенела, когда в поле зрения она не обнаружила его ножа. Казалось бы, это должно быть неплохим знаком, но это не тот случай. Джефф все еще продолжал держать Лизу за талию, и она почувствовала, как сзади, где находилась его рука, что-то уперлось прямо в спину. Что-то металлическое.       — Этот нож? — Джефф растянул свою улыбку еще сильнее, начиная давиться смехом, увидев испуганное лицо девочки, и немного вонзил острие ножа прямо в спину, заводя его не слишком глубоко под кожу. Она хотела было начать кричать, но Джефф заткнул ей рот второй рукой. Он вновь приблизился к уху Лизы и нежно прошептал:       — Время ложиться спать. Сладких снов, малышка, — после этих слов он начал медленно вонзать нож все глубже, боль нарастала всё сильнее, а кричать во весь голос все также не было возможности.       Лиза на некоторое время опешила, но в конце концов инстинкт самосохранения дал о себе знать, и она начала истерически бить руками по Джеффу. Он ждал сопротивления рано или поздно и был готов к этому. Резким движением он повалил девочку на пол и в мгновение, когда девочка приходила в себя от тяжелого удара об угол стола, сел сверху, сильно сжимая ногами ее бедра, чтобы не сильно брыкалась. В следующий миг он нанес один удар ножом в живот, но не совсем сильно. По её телу прошлась резкая волна боли, а из глаз посыпались искры. Она пыталась кричать, но из-за сжимавшей ее рот руки выходило лишь невнятное мычание и беспрерывные всхлипы. Она все еще пыталась проявлять сопротивление, размахивая руками, но была недостаточно сильна, чтобы дать отпор маньяку. Слезы хлестали из ее глаз, обжигая щеки. Она наконец поняла, что не любовь испытывала все это время, не трепет, нет.       Страх.       Страх перед реальностью. Страх перед его леденящим душу взглядом. Страх перед лицом смерти.       Отвращение.       Отвращение к самой себе. Отвращение к этому разорванному рту. Отвращение к тем глупым и наивным мечтам, что она испытывала, пока ее не настигла участь быть жертвой собственных фантазий.       За секунды до неминуемой смерти она успела обдумать все то, о чем никогда не думала. Успела прийти к выводу, что мечтам лучше оставаться мечтами. Также она успела понять, что полная дура, раз верила в такие сказки.       Последнее, что она хотела бы увидеть перед смертью — это луна. Холодная, яркая и загадочная, она всегда ее привлекала. Но, открыв через силу глаза, она увидела лишь кривую ухмылку на лице убийцы и нависший над нею нож. Последний удар пришелся по грудной клетке. Всё случилось быстро, она не успела даже пискнуть, да и зачем, если кричать все равно никто не давал.       Еще некоторое время Джефф сидел на ней верхом и просто тупо продолжал наносить раны бездыханному телу. Он был весь забрызган кровью и тяжело дышал. В конце концов он успокоился и осмотрелся вокруг: все было залито багрово-красным цветом крови. Красиво, ему такое очень нравилось. Не нравилось потом отмывать все это с одежды: плохо отстирывалось. Наконец он громко выдохнул и встал с мертвого тела. Выглядела Лиза теперь безобразно, но, по крайней мере, ему она такой нравилась больше.       — Чертова сука, — процедил сквозь зубы Джефф. — Еще одна малолетняя девка, доведшая меня до припадка. Это тебе за все те душевные мучения, что ты принесла мне! Да и не только мне: на днях Слендер чуть не откинулся. А он, знаешь ли, очень чувствителен. Он привык, что дети боятся его, а не визжат от радости, как сучки, при виде и не пытаются заключить в объятия. Черт, чувак уже стар для этого, да и рожи у него нет. В чем же ваша проблема? — он начал соскребать кровь с ножа, попутно проверяя лезвие на остроту, проводя по нему пальцем. — Понимаю я, но старика-то за что? Щупальца? Как это омерзительно! — он плюнул в сторону трупа и заткнул нож за пояс. — Все, кто выставляет нас, прошаренных маньяков, дураками, будут убиты не менее жестоко. Обычно нас боятся, но чтобы боялись мы — этого допустить нельзя. Будь прокляты ты и все, кто позорят наши имена в своих ванильных текстах, — он в последний раз взглянул на обезображенный труп. — Я выкошу всех мелких дур, которые вместо того, чтобы спать, грезят об объятиях сумасшедшего маньяка, — проговорил он и вышел в окно. В прямом смысле: лизина комната находилась на первом этаже.