***
Когда в модельное агентство «SKM» пришла молодая семнадцатилетняя девушка с ростом 154 сантиметра, многие смеялись и говорили, что даже в её возрасте этот рост для модели неприемлем. Тем не менее, нужно сказать, что после пары довольно качественных фотоссесий девушке предложили контракт. Таким образом, в восемнадцать лет Чон Борам уже находилась в списках моделей агентства «SKM». При росте 155 сантиметров, которые, кстати, так и остались до конца жизни, наверное. Проработав там почти семь лет, под своё «крыло» она взяла тогда еще не очень известного парня — Хуан Цзы Тао, который мечтал о великой карьере модели в Южной Корее, несмотря на свои китайские корни. Борам научила его многому, поэтому их отношения быстро переросли с «наставник — ученик» в «друзья». Тогда и началась история.***
Утреннее солнце проникло в спальню модели Чон, и разбудило её, после чего Борам пожалела, что не закрыла вчера вечером шторы. Девушка немного похныкала из-за сорвавшегося сна, но покорно встала. Белая ночнушка немного задралась, глаза ужасно слипались, поэтому Борам быстро решила принять душ, по привычке не заправляя постель — у всех есть недостатки, да? В чистом и, главное, большом зеркале девушка немного покрутилась, взмахивая волосами и строя смешные рожицы, после чего смело залезла в душевую кабинку. Все следующие процедуры заняли у модели где-то полчаса, но зато из ванной комнаты она вышла свежей и бодрой, запуская в комнату запах шоколадного шампуня. Мокрые волосы свисали с головы подобно зимним сосулькам, но Чон явно не интересовалась этим, потому что сразу пошла на кухню. Работа модели, особенно тех, кто находится под контрактом у какого-либо агентства, предусматривает то, что работающая модель не имеет права набирать или даже убирать килограммы. Да-да, есть и такое. Многим заказчикам просто может не понравится то, что модель похудела, поэтому он быстро вычеркивает её из списка «избранное». Борам же может позволить себе есть то, что хочет, но только в разумных количествах — она уже давно переросла тот возраст, где беспокоишься за каждый килограмм. Именно по этой причине девушка сейчас завтракает вкусными круассанами, которые были сделаны по рецепту одного из поваров Парижа — города, откуда лишь пару дней назад прилетела модель.***
Когда Борам поняла, что в агентстве к Тао начали относиться с подозрениями, было слишком поздно — парень уже решил расторгнуть контракт. В его квартиру девушка пришла уже вечером, когда тот собирал чемоданы, чтобы уезжать в Китай. — Почему ты мне ничего не сказал? — с порога начала Борам, которая была невероятно расстроена поступком своего друга. — Та ладно тебе, — грустно улыбаясь, махнул рукой парень, застегивая змейку на чемодане. Проследив за его движениями, девушка устало присела на диван, положив руки на колени и смотря в пол. Парень тоже довольно устало сел рядом с ней на колени, опираясь подбородком на колени Чон. — Борам, — хрипло сказал он, — посмотри на меня. И только сейчас девушка поняла, насколько красные у него глаза — от бессонных ночей и тяжелой работы; насколько слабые руки и замученное выражение лица. Насколько тяжелое дыхание… Судорожно вздохнув, девушка прижалась губами к губам парня, обнимая того за шею. Тао не растерялся и прижал модель к себе настолько близко, насколько смог. Поднявшись, парень обнял Борам за спину, в то время как она обвила ногами его талию. Аккуратно положив Чон на кровать, Хуан Цзы оторвался от её губ и посмотрел в глубокие карие глаза и обомлел от осознания, что они уже никогда не будут друзьями. — Тао, — прошептала девушка, проводя пальчиком на скуле парня. — Я, кажется, влюбилась. Вот же дура, да? — Тогда я дурак, — завороженно наблюдая за пальцем возлюбленной, прошептал парень. А дальше… Дальше была страсть. От осознания того, что это их последняя ночь вместе, молодые люди полностью забыли о всяких моральных (и не очень) рамках. Пухлые губы парня бродили по обнаженному телу девушки, вызывая судорожные вздохи и хриплые стоны, в то время как сама Борам пыталась раздеть партнера. Вот в сторону летит рубашка Тао, а вот маленькая ладошка накрывает промежность парня. Тао издает предупреждающий рык и быстро схватывает обе ладошки девушки. Поочередно целуя каждую, парень спускается все ниже и ниже, доходя до особо чувствительного места. А затем Борам уже не сдерживает стоны и крики, которые слишком просятся наружу. Воздух в комнате накаляется с каждой секундой, поэтому когда парень наконец стягивает свое белье и входит в девушку, на секунду дышать становится легче. Но это лишь на секунду. Закрытые от удовольствия глаза, миниатюрные ладошки на спине у Тао приносили ему какое-то новое чувство, которое он раньше никогда не испытывал. Осознание того, что эта девушка будет делать все, что он скажет и получать от этого удовольствие, пусть хоть и на одну ночь, приносило парню опьяняющее чувство, от которого хотелось кричать во все горло. В ту ночь Борам и Тао наконец поняли, чего им так не хватало все эти дни. Друг друга.***
Каждый раз, вспоминая ту ночь, Борам хочется пойти в квартиру своего возлюбленного. И пусть с тех пор они ни разу не созвонились, ни разу не увиделись, Чон не хотела верить в то, что это конец. И почему прощание похоже на мучительскую смерть? Когда Тао уходил, то оставил ключи девушке на память. С тех пор, когда ей плохо и хочется побыть наедине с собой, она идет в ту квартиру. Обычный невзрачный серый костюм с капюшоном скрывал такую известную личность, как Чон Борам от сеульских жителей, поэтому пока она добиралась на другой конец города, проблем не возникло. Привычный подъезд, шестнадцатый этаж и вот девушка уже открывает дубовую дверь в квартиру своего возлюбленного. Аккуратно положив сумку на пол, Борам медленными шагами прошлась по квартире и присела на диван, немного оглядываясь по сторонам. Слезы незаметно покатились по щекам модели, но та даже не пыталась их вытереть, зная, что никто этого не заметит и никогда не узнает о её слабости. У Борам есть секрет. Небольшая тайна, о которой не знает ни менеджер, ни директор, ни даже родная семья.***
Частная больница на окраине Сеула славилась тем, что никогда не выдавала информацию о своих клиентах. Её Борам нашла по чистой случайности — туда обратился бывший директор агентства для которого секретность — это один из самых важных факторов лечения. Взяв отпуск на работе, Борам провела полное исследование, после чего еще две недели ждала результатов. — Вы нуждаетесь в срочной госпитализации, иначе потом будет поздно, — глядя прямо в глаза девушки, серьезно и крайне четко сказал доктор. — Если я откажусь, — после длительного молчания начала девушка, — то через сколько покину этот мир? Доктор тяжело вздохнул и откинулся на спинку своего кресла. Снял очки, протер глаза и устало посмотрел на упертую пациентку. — Почему? — Я не хочу прожить остаток своей жизни в больнице с лысой головой, — покачала головой Борам. — Просто скажите, сколько мне осталось и выпишите какие-то обезболивающие, я читала, что боль будет просто адской. — Максимум, что я могу пообещать, — это год. В тот день Чон Борам решила, что проживет остаток своей жизни так, как мечтала с самого детства.***
В квартире Тао всегда была особенная атмосфера — минимум мебели, красные обои и темные занавески, из чего следовало бы сделать вывод, что дизайн подбирал какой-то сутенер. Но, сейчас ей не казалось это каким-то пошлым или вульгарным, — наоборот. Поток мыслей прервал кашель, который всегда появлялся, когда девушка нервничала. Борам буквально отхаркивала сгустки крови, после чего легкие заливались просто адской болью. Именно для этого ей и нужно было обезболивающее, которое проще было бы назвать наркотиком — трамадол. Кровь испачкала спортивной костюм девушки, хотя той уже было все равно — боль отступила, а это — главное. Я задыхаюсь, словно мне не хватает воздуха И жизнь, незаметно для меня, отсчитывает часы Борам всегда знала, что поймет, когда настанет момент уходить. Откинувшись на диван, Чон немного пришла в себя после очередного приступа и встала, направляясь к сумке, которую принесла с собой. Черное шелковое платье красиво село на шикарной фигуре модели, а легкий красный блеск придал губам небольшой пышности. Открыв окна, занавески, девушка еще раз прошлась не по своей квартире, чтобы запомнить все. Все, до последнем мелочи. За этим столом Борам обедала с Тао, который любил поражать своими изысканными блюдами; а вот на этом балконе они обсуждали серьезные «модельные» вопросы; на этой кровати она впервые осознала, что сильно влюбилась. Новый приступ, несмотря на принятые таблетки, не заставил себя долго ждать. Своей маленькой ладошкой, девушка закрыла рот, чтобы кровь не попала на пол и платье, что все было бесполезно. Медленно оседав на пол, девушка краем уха услышала, как замок щелкает, будто его кто-то открывает, но затем все чувства затмила боль. В глазах потемнело, и модель даже не сразу поняла, кто держит её за руку. Попытавшись сосредоточится на одном предмете, Борам смотрела в испуганные глаза своего возлюбленного, и понимала, что боль в легких опять немного отходит. А может ты есть единственное лекарство от этой болезни?***
Иногда, совсем иногда бывает так, что вся жизнь может оборваться в один момент, одно мгновение. Хотя, иногда ли? Люди по всему миру осознают, что больны раком, пытаются лечиться или просто мириться со своей участью. Знала я одного человека, чья жизнь после объявления диагноза стала еще ярче. Многие могут не понять Борам. Почему она не пошла лечится? Почему смирилась с болезнью, которую можно победить, ведь впереди еще целая жизнь? На этот вопрос ответ не знает даже сама Борам. Она просто боялась. Боялась последствий, словно маленький ребенок, который что-то натворил и теперь не может признать свою ошибку. Боялась, что лечение пройдет неудачно. Боялась, что запомнят ее не красивой и эффектной девушкой, а больной. Боялась... И тогда я пришла к одному выводу. Может, когда понимаешь, что скоро умрешь, пытаешься прожить жизнь так, как всегда хотел: совершать необдуманные поступки, признаваться в любви и отвергать людей, которым никогда не мог отказать. Может, когда смерть уже подходит, понимаешь, что все время ты жил неправильно — следовал каким-то моральным нормам, старался угодить родителям и друзьям, пытался найти любовь по каким-то критериям, которое тебе навязало общество. Может, людям нужно понимать, что эта жизнь — единственная, и что они никогда не знают точно, когда она оборвется. Может, действительно жить каждый день, будто в последний раз?