***
— Нет, ну куда же ты прешь? И что ты будешь делать с этой отвесной скалой? Стоять на ней задницей книзу? А, хорошо, снимаю вопрос. Довакину никогда не надоедала эта игра против законов физики всея Нирна. Справедливо было бы уточнить, что он с огромным любопытством ожидал того момента, когда же одна из его лошадей проиграет самой гравитации и погубит себя вместе со всадником, размозжив череп о каменную чреду какого-нибудь горного склона. Однако сейчас гнедая кобыла всё еще уверенно вела счет и, наплевав на все мыслимые законы мироздания, почти вертикально стояла на одном из огромных камней рядом с горной тропой, буквально через несколько метров выходящей прямо к месту праздного времяпровождения одного из драконов Скайрима. Дракона, которому через несколько минут предстояло стать очередной жертвой сурового Драконорожденного. Ну, во всяком случае, именно на такой исход рассчитывал сам герой. Дракон же в то время упрямо делал вид, что не замечал ни криков Драконорожденного, ни громкого победного ржания кобылы, и только обреченно вздыхал, облизывая шершавым языком беззубые десны и тоскливо вспоминая, как все его прекрасные клыки некогда достались какой-то скуумной наркоманке. Оставив кобылу стоять на камне, Драконорожденный, бесшумный и бесстрашный, незаметно обогнул скалы и выскочил прямо перед мордой изобразившего крайнюю степень изумления обычного темно-коричневого дракона. — Сразись со мной, бестия! Я — Довакин! Драконорожденный! И нет, у моей матери всё было в порядке с головой в этом плане! И сегодня я победю тебя! Побежу тебя! Твою мать! Смогу победить! Дракон, неестественно выгнув шею, сделал вид, что ему крайне интересно смотреть на слова драконьего языка, начертанные на Стене, на коей он и сидел. — Мне тоже неохота, и что теперь? Миром расходиться? Давай, стаскивай свою чешуйчатую задницу сюда и сражайся. Развей мою скуку хотя бы на пять минут. Дракон лениво повернул голову в сторону Довакина. Довакин закатил глаза и устало вздохнул, полностью разделяя чувства дракона по поводу сложившейся ситуации. Потом, недолго подумав, достал тот самый амулет и задумчиво уставился на него. — Могли бы и инструкцию рядом положить. Хотя бы на уровне «…не смотрите на амулет слишком долго, иначе он почувствует ваш страх и атакует». Драконорожденный потряс амулет. Ничего не произошло, разумеется. Понюхал и осторожно лизнул. Затем надавил на блестящий желтоватый камушек посередине некрупной золотой безделицы, похожей на чье-то лицо с широко открытым ртом, держащим в зубах злополучный камень. И — о чудо! — гладкий округлый самоцвет поддался, немного покрутился после нажатия и засветился изнутри. В следующий миг амулет буквально выплюнул что-то на землю. Вернее, кого-то. — Каждый раз в таких ситуациях жалею, что прогуливаю половину пар по физре. Перед Довакином на земле, матерясь и отплевываясь от снега, лежала девушка. Во всяком случае, определенные детали в её телосложении наталкивали на эту мысль, хотя её выражающее одно раздражение лицо чем-то напоминало Драконорожденному сидящего где-то на заднем плане на Стене Силы дракона. И нет, не благородством древнего сына Акатоша. Девушка тяжело оперлась на неприятно знакомый Драконорожденному посох и с крайне неприличным стоном поднялась на ноги, отплевываясь от снега и земли. Дракон тем временем за ее спиной издал немного странный звук. Затем таки одним крылом спустился на землю и теперь-то приготовился к бою, выдувая облака пара из ноздрей и ворча. — Ну. Я не уверен, что нужно говорить в таких ситуациях, да и на даэдра ты не смахиваешь, поэтому просто спрошу — драться ты будешь или отойдешь куда-нибудь, пока тебя не сожрали? Вышвырнутое из амулета создание смерило героя всея Скайрима презрительным взглядом и обернулось к дракону. Дракон, резко распахнув пасть, громко выдохнул, и Драконорожденный уже приготовился наблюдать за бесславной кончиной неизвестного жителя амулета, однако никакого огненного дыхания из горла дова не изверглось. Дракон только смог издать какой-то абсолютно безысходный драконий стон. — А, — присоединяясь к недавнему скучно-похоронному настроению присутствующих, рассеянно вздохнула девушка. — Это ты. Здарова. Очевидно, ты совершенно не скучал. Беззубый дракон завыл и взлетел, судорожно хлопая крыльями и пытаясь скрыться от своего ночного кошмара. От ужаса потеряв ориентацию и врезавшись в скалу, он уже ползком обогнул гору, затем исчез, хотя его горестные вопли были еще долго слышны на мили вокруг. — Видишь, яркоглазый… — вздохнула Шелен Шейлис, оборачиваясь к своему освободителю. — Всегда бей дракона по зубам. У них после этого психологическая травма остается на всю жизнь.***
— Мне нужен был этот дракон. Его душа, — неуверенно прервал затянувшееся молчание облаченный во всё исключительно темное вампир. — А кто теперь виноват, что ты меня вытащил из этого амулета, а, наркоман? И вообще, этого дракона ты прикончишь только через мой труп, он мой. Я заявляю на него свои права. Кто зубы у него первым забрал, того и баранка, — тут же устало огрызнулась я. Как будто бы меня устраивала сложившаяся ситуация. Вырвали прямо во время чаепития из замка Шеогората и швырнули перед драконом. А если бы это был не мой старый беззубый знакомый? Меня ж бы сожрали к драным даэдра! Мой новый таинственный спутник определенно не горел желанием тут же прикрывать задницу вывалившейся с даэдрического плана Шеогората даэдропоклонницы. Собственные мысли заставили меня испытать очередную волну неприязни к молчаливому черноволосому норду с определенно вампирскими горящими глазами, определенно вампирской бледной физиономией и определенно вампирской манией прятать лицо от солнца под глубоким черным капюшоном. Да и скулы у него были слишком острые. И подбородок слишком худой. И глаза слишком большие. И клыки какие-то… Ну, не хотелось бы проснуться от того, что они на всю длину вошли мне в шею. Я достаточно уважаю свою кровеносную систему, и кровь мне моя дорога. Как память. Лошадь Довакин вел под уздцы, так как я, когда он был верхом, не успевала за ним, а в одном седле ютиться мы пока не хотели принципиально. — Не провоцируй древнего вампира, мелочь! — Довакин резко обернулся, оскалил клыки и грозно сверкнул янтарными глазами, не забыв при этом немного пошипеть, словно змея с придавленным хвостом. — Не нужно называть мелочью мои шестьдесят кило веса, наркоман-кровопийца. Плохо кончишь. А если я тебя посильнее по нежному месту посохом ударю, то вообще никогда не кончишь, но это я так, — я оборвала себя на середине фразы и раздраженно выдохнула в кулак. Провоцировать вампира сейчас в самом деле было не самой прекрасной идеей, так что необходимо было завернуть разговор в другое русло. — Скажи мне лучше вот что… Куда мы идем? — В Рифтен, — радостно сообщил вампир. — Я тебя там запру в сиротском приюте. Но у тебя еще есть выбор — можешь залезть обратно в свой амулет и не насиловать мой и без того мертвый вампирский мозг. Это, знаешь ли, некрофилия какая-то. Упрямо глядя под ноги и пытаясь не отставать от вампира, я со всей серьезностью пыталась оценить свои шансы на выживание в сиротском приюте. Ну, выжить-то я выживу, скорей всего, но вообще-то мне больше нужна помощь магов, чтобы выбраться из этого ссаного мира, а не просиживание штанов в четырех стенах среди молокососов. Как-то же маги меня призвали — пусть обратно отзовут, всё это уже давно перестало смахивать на интересное приключение. — И вообще-то меня в приют уже не возьмут, я слишком… Э… Мне уже слишком за восемнадцать для этого дерьма. И слишком за шестьдесят. А после шестидесяти при моем росте, знаешь ли, каждые сто грамм на вес… Сотни грамм. — Тогда в публичный дом, — не растерялся норд. — А туда меня не возьмут даже за бесплатно. Шутки шутками, клыкастый, но ты бы не разбрасывался мною, как мусором. Я, между прочим, владею величайшим знанием об этом мире. Знаешь, как оно называется, это знание? СПОЙЛЕРЫ! Я, например, могу описать тебе, как тебя чуть не казнили, но прилетел дракон и удачно спалил Хелген к херам. Как тебе такой раскладон? Впечатляет, а? Я еще много чего умею. Например, сжирать все припасы за раз и отпугивать потенциальных союзников. Но ради тебя могу этого даже не делать. Потому что мне так велит владыка мой Шеогорат, да пребудет сила его с тобой на твоем нелегком довакинском пути. Я помолчала, поздно подумав о том, что так сразу выкладывать истину этому сумасброду не стоило. Во-первых, вдруг его заинтересует моя прошаренность в событиях игры? Вот будет неловко таскаться за ним по всему миру и подсказывать, как лучше поступить там, кому лучше поверить тут и кого лучше сразу грохнуть здесь. Потом я поняла, что в принципе из этого могло бы выйти что-нибудь любопытное. Я была бы под подобием защиты величайшего из живущих героев, увлекательно проводила бы время и радовалась возможности оказаться одной из легиона попаданцев в игровую вселенную. Во всяком случае, большая часть известных мне попаданий оборачивалась для попаданцев вполне себе приятными последствиями. Ну, вроде тотальной мэрисьюшности, магических способностей, патологической бессмертности из-за неадекватной везучести и далее, далее по списку, не забудем включить туда рояли в кустах и да, неоспоримое знание будущего как минимум в общих чертах. Еще через минуту я задумалась о том, что вообще-то лучше было бы вернуться к себе домой и не ломать присутствующим психику. И себе тоже. Вдруг я в своем мире вообще в коме сейчас нахожусь, если, конечно, сюда у меня перенесено не тело, а только сознание. Так себе перспектива тут задерживаться в таком случае. А вдруг единственный реальный способ вылететь из этого мира — это погибнуть? Вполне себе адекватный вариант, один из самых ходовых, я бы даже сказала. Но будет неудобно, если на самом деле мне это ничерта не поможет, и я благополучно в прямом смысле слова скончаюсь. Так что стоило бы как-то придержать себя рядом с Довакином только на время, пока не найдется кто-то, кто сможет мне помочь вырваться отсюда. Что бы там я ни упомянула о «спойлерах», их полезность при должном старании с моей стороны не сможет пересилить острую неприязнь вампира ко мне. И тогда он сам захочет избавиться от меня. А я просто подам ему идею… Если успею до того, как меня попросту без задней мысли нашинкуют на жаркое. Это было настоящей проблемой. Сделать из меня коктейль и рагу вампиру было бы гораздо проще, нежели таскаться со мной по магам в попытках придумать, как меня отсюда вытащить. Так что стоит умолчать о моей неприятной дилемме и просто плыть по течению следом за великим драконоборцем. Может, само как-нибудь образуется… — Ты там сдохла? Нет? Жаль, — буркнул спереди Довакин, на секунду обернувшись. — Я не люблю, когда мои вопросы игнорируют. — Извините, говорите громче, с вершины ваших ублюдочных нравов здесь нихера не слышно, — снова против воли огрызнулась я, хотя тут же пожалела об этом. — Я спросил, — с усилием прорычал вампир. — Откуда, даэдра тебя дери, ты можешь знать такие вещи? — Ах, это. Мелочи. Ерунда, право же, — я напряженно пыталась придумать более-менее разумный ответ. — Ну, это побочные эффекты призыва. Третье око, влияние Древних свитков. Да еб твою мать, вообще не твоего ума дело. Хватит того, что я немного могла бы тебя просвещать в той или иной области происходящего. А в замен ты… Ну, не будешь запирать меня в публичном доме и позволишь временно путешествовать рядом, пока я не определюсь… Кое с чем. Пожалуйста? Вампир на удивление добродушно фыркнул после нескольких секунд молчания. — Ладно, но тогда мы сейчас направимся в Вайтран. Я тут понял, что мне очень давно не хватало какого-то стимула, чтобы исполнить своё предназначение и уничтожить Алдуина. Даже не стимула, нет. Приманки. — Извините? — Я использую тебя как приманку для Одавинга, у которого… -…У которого тебе нужно узнать, где прячется от тебя Алдуин. Алло, болезный, тебе же сказали, что Одавинг явится на твой зов просто потому, что не сможет преодолеть любопытство после твоей первой победы над Пожирателем Мира. Какая к черту приманка? — Как скучно, — разочарованно отозвался Довакин. — Но моё решение поздно менять. Мы едем в Вайтран. И если ты выживешь после встречи с Одавингом, так и быть, я оставлю тебя у себя. — Какая, блять, щедрость. Но выбора у меня было не то чтобы густо.