Хроники Варийского двора. Колониальная война.

Замок, названный в честь Рикардо II, одного из величайших правителей королевства Вария, есть самая грандиозная и роскошная из резиденций варийского двора. Расположен он, как и полагается, в столице королевства, городе Бестер. Вокруг замка Рикардо II сформировался исторический центр города, который составляют охраняемые законом средневековые строения. Все улицы исторического центра сформированы по единому плану – безукоризненно прямые, они, как спицы колеса, стекаются к королевской резиденции. Таким образом, замок Рикардо хорошо просматривается с любой точки городского центра. Великолепное старинное здание выстроено из редкого вида камня, меняющего цвет в зависимости от освещения. Поэтому в разную погоду замок видится то серым, то песочно-желтым, то зеленоватым*. В утро 19 апреля 1791 года** в замке Рикардо не спали с ранних часов: ждали посольство от Вонгольской империи. По донесениям, с посольством в Варию должен был впервые приехать наследник престола Вонголы, пятнадцатилетний Тсунаеши Савада. Его величество Занзас I, король Варийский, заметно нервничал. С первых дней занятия престола он считал первоочередной своей целью непременное завоевание Вонгольской империи, часть земель которой исторически принадлежала варийцам и была отвоевана после смерти Рикардо II и, казалось, эта давняя мечта готова была сбыться. Действующий правитель Вонголы, император Тимотео IX, был уже стар и, хотя еще весьма тверд рассудком, едва ли был способен прожить более года-двух. Его единственный внук Тсунаеши был еще молод, неопытен, и, как говорили, ленив и труслив, и его воцарение должно было неминуемо ослабить страну, элита которой непременно начнет борьбу за влияние на молодого императора. Клановые распри еще ни одну страну до добра не доводили, все ведущие государства мира уже решили, будто дни процветания Вонголы сочтены, и упоенно делили обширные земли империи. Бьякуран XI, молодой амбициозный правитель страны Мельфиоре, подписал с Варией договор о военном союзе, в коем между двумя государствами распределялись будущие сферы влияния. Вот только Занзас отнюдь не желал делиться территориями с кем бы то ни было. Он намеревался напасть на Вонголу при первом же удобном случае, ничего не согласовывая с Мельфиоре. Занзас уверен был, что в случае недовольства Бьякурана сумеет разгромить и его армию. Нельзя сказать, чтобы планы короля находили поддержку у всего генералитета. Главнокомандующий Варийской армией, генерал Скуало Суперби, открыто высказывал свое недовольство, говорил, что у Варии недостаточно солдат, и потому не следует нарушать союзные обязательства и ставить себя под угрозу военного конфликта еще и с Мельфиоре. Большая часть высших военных чинов молчаливо соглашалась с умным и популярным генералом, но вслух своего мнения не высказывала. Пожалуй, всецело соглашался с королем лишь генерал Леви А-Тан, который обожал своего правителя до раболепства, и преклонялся перед каждым его словом. Что из себя представляет этот Тсунаеши, не может ли получиться из него достойного правителя, каково здоровье старого императора Вонгольского и быть ли войне – все эти вопросы неотступно мучили короля и его окружение в это ясное апрельское утро. Занзас, мрачный и сосредоточенный, сидел за письменным столом. Перед ним стоял графин с вином (надо сказать, королевство Вария славилось своими винами) и бокал, который он наполнял каждые минут двадцать и тут же залпом выпивал все до капли. По кабинету нервной широкой походкой маячил взволнованный, не выспавшийся Суперби. Прославленный генерал был еще довольно молод: ему, как и королю, не было еще и тридцати пяти лет. Он был высок ростом, строен, светловолос, глаза у него были серые, холодные, взгляд жесткий. Когда-то, еще в ранней юности, поклялся он королю не обрезать волос до тех пор, пока не будет завоевана Вонгола. В результате ходил генерал с космами длиннее, чем у всех фрейлин. Был он левшой – правая рука у него была сильно покалечена в бою и, хотя поврежденные ткани и кости срослись, кисть так и осталась парализованной. Происходивший из знатного рода, известного своей воинской доблестью, Скуало с детских лет воспитывался вместе с королем, их обучали одни и те же наставники, и юный Суперби в большинстве наук превосходил королевича, не отличавшегося трудолюбием. Суровый король-отец безжалостно бранил Занзаса за то, что простой дворянин превосходит в учебе королевского сына, а то и отвешивал подзатыльники. Правда, вместо того чтобы улучшать свои результаты, Занзас лишь вымещал свою обиду на Скуало, награждая его побоями вдвое сильнее отцовских. Суперби привык к припадкам монаршего гнева, и к ругани, и к побоям, и не боялся открыто высказывать королю свое мнение о его поступках, а то и поучать его, как ребенка. - Вы бы, Ваше Величество, с утра столько не пили, а то к полудню перед вонгольцами в непотребном состоянии предстанете, - раздраженно говорил Скуало, останавливаясь у окна. - Молчи, дурак. Меня вино не берет, я и после десяти бутылок молодцом буду, – резко ответствовал король, и в доказательство вылил из графина остатки вина в бокал и залпом выпил. – А в каком виде я пред этим вонгольским выродком покажусь, мне плевать! Плевать, слышишь! Я вовсе не собираюсь перед каким-то сопляком поклоны гнуть. - Отлично, Ваше Величество. Действительно, пусть при всех дворах мира судачат о том, что король Варии – отъявленный пьяница… Знаю, Вам и на это плевать, - согласился генерал, увидев грозное выражение в темных глазах короля, - но какой пример Вы подаете своим сыновьям? - Мои сыновья молодцы! – Занзас грохнул тяжелым кулаком по столу. - Молодцы… - протянул генерал. – Да когда Вы их в последний раз видели, молодцов-то своих? Учиться не хотят, я давеча заходил в кабинет Его Высочества принца Бельфегора – так у него под пылью и стола не видать! Значит, более месяца за стол не садился и за книги не брался! - Значит, наставники придворные плохо работают, раз не могут заставить принца учиться! – отмахнулся король. – Негоже королевскому сыну по своей воле за книги садиться! - Но ведь меру знать следует? – возразил Суперби. – О чем они думают? Об охоте, о драках да о девках! Хвала небесам, еще вино так, как Вы, не хлещут, потому как молоды еще, да и это не за горами! Да еще между собой враждуют, как волчата в гнезде. Вы бы смотрели, Ваше Величество, как бы не перестреляли друг друга на охоте вместо кабанов. Давеча состязание какое-то устроили, вроде скачек. Одну лошадь насмерть загнали, другая в нору какую-то провалилась, ногу сломала, пришлось пристрелить. Разве ж это дело, чтобы породистых коней губить? - Это которых лошадей они загубили? – король резко поднялся со стула. Судя по выражению его лица, Его Величество был на грани одного из своих знаменитых припадков ярости, которые не мог бестрепетно выносить никто, кроме Суперби. Будучи ярым охотником, Занзас всегда очень бережно относился к породистым лошадям и собакам, и известие о гибели двух породистых коней вывело его из себя. - А тех самых серых жеребчиков, которых Вашему Величеству подарила королева Аркобалено. - Ну я с ними разделаюсь! Какого черта они вообще в мои конюшни суются?! Я им покажу, как добро государственное переводить! Уши надеру обоим, сразу образумятся. - Ваше Величество, это ничего не решит. Присядьте, Ваше Величество! – Суперби цепко схватил короля за рукав (никто, кроме него, не позволил бы себе подобной дерзости!) – Я предлагаю другой путь, - заявил генерал, когда король, наконец-то, успокоился и прекратил выкрикивать угрозы своим непутевым сыновьям. - И чего ты там предлагаешь? – пробормотал Занзас, вновь усаживаясь на стул и устало прикрывая глаза. – Я слушаю тебя, генерал. - Во-первых, найти толковых, молодых и энергичных учителей вместо усталых стариков, которым все равно, что знают и чего не знают принцы. - Кандидатуры есть? – прервал его король. - Говорят, в королевстве Аркобалено, которое, как Вы знаете, славится просвещенностью, есть великий ученый, господин Верде. Я предлагаю пригласить его ко двору. Пусть учит Их Высочеств теоретическим наукам. А я могу преподавать им военные науки, пока еще не началась война с Вонголой… - Дельно, пожалуй. И ты побольше упора на военные дисциплины-то делай. Да ключи от конюшен и псарен у них забрать вели. Что дальше? - И от общества фрейлин их подальше держать бы надобно, Ваше Величество, особливо от этой вертихвостки Греты. Ведь у них у обоих невесты есть, приличные девицы. Его Высочество принц Расиэль только и увивается вокруг этой вдовушки. Будь моя воля, Ваше Величество, я бы ее вовсе от двора удалил, услал бы в самую дальнюю провинцию, чтоб за усопшего мужа молилась, а не глазки офицерам строила. - Ну, то не нам решать. Она к принцессе приставлена, пусть та и следит за ней… - Ваше Величество! – Скуало, смотревший в окно, резко развернулся к королю. – Кажется, вонгольцы едут! Король поспешно подошел к окну и пристально всмотрелся в приближающийся к замку кортеж. - Это вот в той карете его везут, наследника-то? – спросил. – Ишь ты, раззолоченная вся, будто барышню везут. У невест моих сыновей и то кареты скромнее. Пойду спущусь к ним, посмотрю, что из себя представляет этот Тсунаеши… - Ваше Величество, можно ли?! – возмутился Скуало. – Вы король, и принимать гостей должны в Тронном зале, при параде, окруженный придворными, министрами и военными. Вы лицо Варии, и вонгольцам должны страну свою показывать лицом, а не… другим местом. – Суперби, хотя и сам был человеком весьма простым, вечно возмущался «неподобающим» замашкам короля, с большим неуважением относившегося к правилам этикета и собственной репутации. – Что Вы к нему навстречу выбегать будете, как к гостю дорогому, да еще и в домашней одежде? Он вон в каких каретах разъезжает, так пусть Ваше Величество ему покажет, что в Варии богатства и роскоши не меньше, – добавил генерал, зная, что эти слова точно подействуют на короля. - В самом деле… Вот хоть и дурак ты, генерал, а иногда говоришь дельно. Созывай всех: принцев, принцесс, министров, офицерье, фрейлин. Устроим им пышный прием… А после смерти старика Тимотео - пышные похороны, - добавил король. Генерал Суперби в ответ улыбнулся своей характерной жесткой ухмылкой и, поклонившись, вышел. *Такой камень действительно существует и называется он «пудостский известняк». Он меняет цвет в зависимости от погоды и времени года. Пудостским камнем облицован, например, Гатчинский дворец, и замок Рикардо представляется мне чем-то подобным, только более «средневекового» вида. ** Даты расставлены без привязки к каким-либо реальным историческим событиям, просто для создания эффекта «исторического романа». А вообще описываемый мир представляет собой что-то среднее между XVIII веком (по вольности нравов) и началом XIX (по моде и уровню вооружения).