Дело о вредной мачехе

Встречи со знакомыми родителей... Все они похожи одна на другую, как близнецы: господа различной степени потрепанности и дамы в шляпках с цветами, с фальшивым восхищением всплескивающие руками и сетовавшие на то, как быстро летит время. Сегодня у нас с папой была назначена встреча с его давней подругой, и я, сидя в гостиной, ожидала чего-нибудь в этом роде. Бразильянка Фабиола Лучиану когда-то давно училась тут, в Штатах, но после окончания юридического факультета уехала домой. Они с папой были не просто однокурсниками, но ещё и единомышленниками: оба входили в молодежное движение "Белые против расизма" и участвовали в демонстрациях за права трудовых мигрантов. Папа с восторгом рассказывал о своей боевой подруге, но они не виделись около тридцати лет, и потому я старалась особо не обольщаться насчет сеньоры Лучиану, ведь люди имеют печальную тенденцию меняться. Мистер Карсон Дрю уехал в аэропорт Солт-Лейк Сити – встречать нашу гостью, так что я была дома одна и развлекалась тем, что, напрягая фантазию, пыталась представить, какая она – эта дама из прошлого. Судя по названию движения, в которое они с папой имели глупость входить, чернокожей она не была... И всё: дальше этого мои мысли идти отказывались, и моему внутреннему зрению представлялась эфемерная фигура в бесформенном цветастом платье и соломенной шляпке с пером. И потому я с любопытством навострила уши, когда услышала шум подъезжающей машины. Скрип тормозов, недолгая возня у входной двери... Я в предвкушении встала, и через секунду папа с гостьей вошли в гостиную. Фабиола Лучиану оказалась очень красивой женщиной, стройной и гибкой, как кипарис. Свои длинные волосы она не красила, из-за чего их черноту уже существенно разбавила седина, но, как ни странно, это её не старило. Одета она была в элегантное белое платье, оттенявшее загорелую кожу, и широкополую черную шляпу, которую она изящно сняла. От пронзительных карих глаз лучиками расходились морщинки, придававшие бразильянке какую-то особую привлекательность, а большой рот так и норовил растянуться в улыбке. – Значит, это ты Нэнси? – произнесла наша гостья, склонив голову набок. – Что ж, приятно с тобой наконец познакомиться! Карсон столько о тебе рассказывал, и я уже не чаяла увидеть его дитя своими глазами. Я кивнула и протянула ладонь для пожатия, но сеньора, проигнорировав это, обняла меня и звучно расцеловала в обе щеки. К счастью, я привыкла общаться с представителями разных национальностей, потому, против ожиданий, не опешила, а весьма по-светски улыбнулась. И тут в гостиную вплыл довольный папа, принесший графин с соком и три стакана на серебряном подносе. Мы расселись друг напротив друга, и беседа началась. Не знаю, как в Бразилии, а у нас в Штатах принято переходить к делу как можно быстрее. Я не люблю бессмысленные словоизлияния и ненужные прелюдии, но, конечно, не все такие. Папа и Фабиола проболтали без малого полтора часа, вспоминая свою лихую юность, гадая, как сейчас дела у Джонни Такого-то и Сэмми Сякого-то, размышляя о том, к чему они все пришли. Я терпеливо ждала, мило (как я надеялась) улыбаясь, но разговор всё тянулся и тянулся, как жвачка с фруктовым вкусом. Наша гостья, изящно опершись о спинку дивана, чувствовала себя совершенно непринужденно, что делало комплимент нам как хозяевам, но не проясняло сути дела. Ещё через час папа решил пойти и заказать нам еды. И мы с Фабиолой остались наедине. Она внимательно посмотрела на меня своими блестящими карими глазами и начала весьма банальный разговор, расспрашивая меня об учебе. Я послушно отвечала, понимая, что меня оценивают, и ни капли не обижаясь на это, ведь дело, с которым сеньора приехала сюда, было, по словам отца, "довольно деликатного толка". Бразильянка кивала в такт моим ответам. На её лице застыло то самое необычное выражение покорности судьбе, которое я часто замечала у потомков коренных народов – индейцев. Папа, заказав целый воз китайской еды, вернулся в гостиную и предложил Фабиоле освежиться в комнате для гостей. Сеньора Лучиану на это кивнула и попросила меня проводить её. Пока мы поднимались по лестнице, она молчала, но у самых дверей гостевой ванной вдруг взяла меня за запястье и спросила: – Где мы можем поговорить наедине? Я жестом указала на дверь своей комнаты, и мы прошли туда. Я предложила бразильянке сесть, сняв со стула свою сумку, и та, с благодарностью подняв уголки рта, изящно опустилась на сиденье. Я села напротив неё, на кровать, и чуть наклонилась вперед, всем видом показывая, что внимательно слушаю. – Наверное, твой отец уже сообщил тебе, что я хочу провести расследование, – с волнением начала Фабиола. – Всё дело в... моём брате. Я лишь подняла брови. – Он известный на весь мир меценат, – продолжила бразильянка, с напряжением стиснув пальцы. – В юности он сильно увлекся антропологией и основал научно-исследовательский институт, в котором я сейчас работаю. Это учреждение одно из крупнейших в нашей стране, мы проводим важнейшие исследования, даём заключения по вопросам повышенной сложности... Иными словами, у нас знают всё о костях. Мой брат, Нэнси, вовсе не учёный. Он коммерсант, что называется, настоящий Мидас, дока игры на бирже. Он обладает неслыханным чутьём и почти в ста процентах случаев точно угадывает, какие акции вздорожают, а какие – нет. У него за плечами два развода и двое детей, уже взрослых, и поэтому нас шокировало, что не так давно он женился на женщине намного младше себя. Сеньора замолчала и посмотрела в сторону. – Мне кажется, что готовится что-то нехорошее, Нэнси, – с трудом вымолвила она. – На Луиса... Моего брата... Уже покушались. Я задумчиво потерла подбородок, но не сказала ни слова. – Я понимаю, что многого прошу, – Фабиола молитвенно сложила ладони на груди, – но, Нэнси, не могла бы ты заняться этим делом? – Вы хотите, – осторожно уточнила я, – чтобы я расследовала покушения на вашего брата и установила виновника? – И, по возможности, спасла Луиса, – кивнула бразильянка. Я улыбнулась и, встав с кровати, протянула ей руку со словами: – Я готова заняться этим делом. Гостья, просияв, порывисто встала и крепко обняла меня. – Я знала, что дочь старого доброго Карсона меня не разочарует! – с широкой улыбкой вымолвила она. – Всегда рада, – склонила голову я. – Только, мисс Лучиану, есть одна загвоздка: я не говорю по-португальски. – Это ничего, – бразильянка эмоционально махнула рукой. – Луис оба раза женился на американках, так что в нашей семье все свободно владеют английским. Что же касается института, то большинство персонала там – иностранцы, и они, естественно, общаются между собой на самом распространенном международном языке, так что проблем у тебя не возникнет. *** Через три дня после отбытия Фабиолы Лучиану на родину (поцелуи в щеку, белозубые улыбки и аромат духов "Сеньора Элеганза" прилагаются) я начала собираться. Мы с моей новой клиенткой весьма справедливо рассудили, что будет подозрительно, если мы приедем одновременно, ведь по легенде я была всего лишь новой сотрудницей, проходившей производственную практику в научно-исследовательском институте Луиса Лучиану. Я сверилась с прогнозом погоды в Рио и, возрадовавшись тому, что еду к солнцу, начала оперативно паковаться. Все благословения и разрешения были уже давно мной получены, так что об этом беспокоиться не стоило. Как и следовало опытной путешественнице, я брала с собой минимум вещей. У меня не было ни магнитного порошка, которым снимают отпечатки пальцев, ни волшебных реактивов, которые носит с собой каждый уважающий себя сериальный детектив, но зато я имела в своем распоряжении методичку для частных сыщиков, лупу, фонарик, складной нож и шпильку для волос. Скудный набор, конечно же, но без лицензии ни о чем большем и мечтать было нельзя. Весь мой скарб обычно помещался в один чемодан и сумку. Так же произошло и сегодня, и я, порадовавшись, что с вещами покончено, пошла на улицу, чтобы переговорить с подругами и Нэдом. Бодро сбежав со ступенек, я направилась к выкрашенному в голубой домику семьи Бесс, но вдруг у меня на пути вырос самый перспективный отпрыск четы Никерсон. Нэд, судя по масляным пятнам на синем комбинезоне из грубой ткани, возился с машиной, но решил отвлечься от своего занятия, завидев меня, и бросился наперерез. В его ясных голубых глазах явственно читалось беспокойство, и я про себя вздохнула: такое выражение лица у него бывает при каждом нашем разговоре, и в этом – совершенно точно – целиком и полностью виновата я сама. – Я видел, что ваша гостья уже уехала, – без предисловий начал он, торопливо вытирая руки ветошью, которая в лучшие дни была, по-видимому, бриджами. – Я имею в виду ту даму, которую привёз твой отец три дня назад. Я подняла брови, и Нэд, неверно истолковав этот жест, покраснел. – Я вовсе не шпионил, – поспешил оправдаться этот трепетный юноша – Просто я как раз выглянул на улицу и увидал, как мистер Дрю вместе с ней… – Я ни в коем случае не обвиняю тебя в излишнем любопытстве, – прервала его излияния я. – Со мной в этом никто не сравнится, даже сельские кумушки вынуждены пасовать. Нэд улыбнулся одними губами и кивнул. – Насколько я помню, тебя ждет новое дело, – вымолвил он, бросив поверх моего плеча взгляд на наше с папой скромное жилище. – Да, – я склонила голову. – В солнечной Бразилии. – Вот как! – светлые брови мистера Никерсона сошлись у переносицы. – Я слышал, там есть целые мафиозные кварталы. – Преступность имеется везде, где живут люди, – назидательно произнесла я. – Приходится с этим мириться. И бороться, разумеется. – Это верно, – Нэд сделал полшага вперед и наклонился ко мне. – Нэнси… Есть кое-что, что я бы хотел тебе отдать… Я удивлённо посмотрела на него. Интересно, что это задумал наш юный автолюбитель… Господи, надеюсь, он не собирается делать мне предложение?! – Эй, прелестная мисс! – звонкий окрик заставил нас обоих вздрогнуть и посмотреть в сторону дома семьи Марвин. Бесс, весело прыгая по ступеням, помчалась к нам. Позади неё степенно двигалась Джесс, которая, тем не менее, весело улыбалась, наблюдая за ужимками подруги. – Красотка, надеюсь, ты не собиралась удрать, не сказав своим верным наперсницам, в какую сторону направляешься: солнечный Рио или неизведанные берега Амазонки? – Элизабет шутливо пригрозила мне пальцем. – Я ведь верно разгадала твоё таинственное выражение лица, да? На нас полным ходом надвигается очередное приключение? – Совершенно верно, – я подмигнула Бесс. – Ты сама-то не подумываешь стать детективом? – Она для этого слишком несерьёзна, – вставила подоспевшая к нам Джорджина. – Нэд, добрый день! – Добрый день, – любезно отозвался мистер Никерсон (о котором, к стыду своему, я напрочь забыла). – Пожалуй, не буду вам мешать… Нэнси, тебя не затруднит заглянуть ко мне перед отъездом? И, клюнув меня в щеку, сей достойнейший сын Америки направился к гаражу, вертя в руках ветошь. Элизабет, хитровато посмотрев на меня, поправила рукава рубашки в крупную клетку и полушепотом протянула: – Что за секреты между мисс Шерлок и доктором Ватсоном? – Понятия не имею, – пожала плечами я. – Наверное, Нэд просто хотел пожелать мне счастливого пути… – Какой ужас! – Бесс в притворном смущении прижала ладони к щекам. – А теперь эта честь достанется нам? – Ни в коем случае, – хихикнула я. – Это ещё почему? – прищурилась Джесс, запустив пятерню в короткие каштановые волосы и тем самым растрепав их окончательно. – Сегодняшний гороскоп предостерег Дев от излишнего внимания друзей? Я широко улыбнулась и торжественно проговорила: – Вовсе нет, просто вы поедете со мной. И замолчала, наслаждаясь произведенным эффектом. Бесс тоненько пискнула и кинулась мне на шею. – Расследование ведёт самая крутая команда в США! – пропела она мне прямо в ухо. Джорджина, придя в себя после первичного шока, который, впрочем, длился недолго, одернула спортивную ветровку и спросила: – Напомни нам, в какую страну мы едем? – В Бразилию, – просто ответила я, пытаясь увернуться от Элизабет, которая была полна решимости вставить мне в волосы какой-то цветок. – И наш рейс назначен на завтра. *** Все самолеты похожи друг на друга. Нет, не только очертаниями, физическими свойствами и техническими характеристиками, но ещё и атмосферой. По долгу моей славной детективной службы мне не раз приходилось пользоваться услугами авиакомпаний, и потому я успела изучить уникальные правила, царившие внутри железных птиц. Я расположилась у окна и с интересом слушала примостившуюся рядом Бесс, самозабвенно пересказывавшую мне содержание романа, который она читала. На коленях я держала небольшую сумку, в которой имелся необходимый минимум вещей. Правда, сейчас внутри лежало ещё кое-что. Когда я перед сборами решила зайти к мистеру Никерсону за пояснениями, он, ни слова не говоря, сунул мне в руку небольшой свёрток и строго-настрого наказал не смотреть, что там, до самого Рио. Я обещала, что не стану, и спрятала таинственный предмет в карман. И пока мне удавалось сдержать слово, хотя, честно говоря, любопытство мучило меня похлеще камушка в ботинке. Элизабет увлечённо щебетала о каком-то бароне фон Сахсе, который решлся жениться на какой-то Гретхен, а какая-то Ванда собиралась каким-то методами расстроить планы юных влюблённых… В общем, такого рода литературу я не переваривала, но в исполнении моей лучшей подруги она была куда более удобоваримой, чем в печатном виде. Полет прошел быстро и спокойно, и мы весело обсуждали этот литературный шедевр почти до самого приземления. Получив багаж и выйдя на улицу, мы стали медленно двигаться вдоль живого коридора из многочисленных встречающих. К сожалению, Фабиола Лучиану улетела более ранним рейсом, четыре дня назад, справедливо рассудив, что наше совместное прибытие может показаться странным, но она заверила, что нас встретят. Правда, забыв сказать, кто именно. И сейчас мы всё шли и шли, волоча за собой чемоданы и стараясь отыскать свои имена на одной из тысячи табличек. Наши поиски увенчались успехом лишь через добрую четверть часа: Джесс, заметив кого-то (или что-то), издала радостный клич и поспешила куда-то. Мы с Элизабет послушно ринулись за ней, и уже через минуту мы стояли перед девушкой, что встречала нас.