Чужая игрушка

      Полутемная комната гостиничного номера. Единственный источник света – телевизор, звук на котором ты уже давно отключил, чтобы не нарушал повисшую между нами тишину. Мы сидим на диване, достаточно далеко друг от друга, чтобы не соприкоснуться даже краешком одежды. Я – забравшись на сидушку с ногами, повернувшись к тебе лицом и подперев голову рукой о спинку, ты – на другом его конце, отвернувшись от меня. Медленно подносишь ко рту сигарету. У тебя длинные пальцы и красивые губы. Выдающийся подбородок с жесткой щетиной. Нахмуренные брови, взгляд темно-карих глаз обращен в пустоту.       Диван небольшой, так что, подняв ногу, я легко могу коснуться самыми кончиками пальцев твоего колена, провести ими по бедру вверх и положить на ширинку, ощутимо надавив. Рука с сигаретой замирает в воздухе, и тяжелый взгляд потемневших глаз встречается с моим – наглым и вызывающим, – а после опускается на ступню, что, едва заметно двигаясь, скользит по паху.       Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Вижу по застывшему взгляду и замершей руке. Ты безумно хочешь прикоснуться. Настолько, что с трудом сдерживаешься. И одновременно с этим так же сильно хочешь обжечь меня сигаретой. Ужалить, сделать больно, чтобы с губ слезла эта мерзкая сладкая улыбочка, от которой тебя тошнит, я знаю, с первого дня нашего знакомства. Уверен, это желание даже победило бы, если завтра же с тебя не спросили бы за порчу моей тушки. Переборов себя, ты все же тушишь сигарету в пепельнице. Наверное, даже раздумываешь, не скинуть ли мою ногу на пол, чтобы насладиться досадным выражением на моем лице. А может, представляешь, как от одного твоего движения я и вовсе слетел бы на пол, позабавив тебя еще больше.       Но я лишаю тебя права выбора:       – Сделай мне массаж, Коннор.       Сердце предательски замирает в ожидании ответа. Что ты скажешь? Как поступишь?       И снова глаза в глаза. Но на моем лице уже нет улыбки, лишь серьезное выражение. Просьба. Приказ?..       Подчинись мне.       Хоть раз…       Прикоснись ко мне хотя бы раз…       И снова взгляд карих глаз опускается на мою ступню, и я почти вижу, как ты борешься сам с собой. Откажешь или согласишься?.. Сердце бешено бьется в грудной клетке в ожидании, когда моей кожи коснутся теплые, слегка шершавые руки, и тогда оно сбивается с ритма. Немного щекотно и непривычно, инстинктивно хочется вырвать ногу из рук, но ты не позволяешь, удерживая ее, согревая, и постепенно я привыкаю к ощущениям, откидываюсь назад, на подушку, чтобы позволить себе эти моменты наслаждения от осторожных прикосновений. Каждое твое касание уверенное и мягкое, а когда пальцы надавливают на особые точки, по телу вместе с теплом проносится волнительная дрожь.       Дыхание становится тяжелым, я подаю вторую ногу, которой тут же касаются осторожные пальцы, и мыском первой вновь провожу по паху. Даже не сбиваешься, лишь сильнее сжимаешь пальцы на нежной коже, но не возражаешь, позволяя делать все, что захочу, а хочу я рядом с тобой всегда только одного, и все более ощутимо вожу пальцами по твоему паху. А в следующее мгновение чувствую на себе взгляд, пробирающий до дрожи в коленях. Изучающий, предупреждающий, в нем так и сквозит желание, что я так старательно пытался вызвать.       Я знаю, как выгляжу сейчас в твоих глазах: развратный, развязный, сексуальный… Ты ласкаешь меня долгим взглядом: длинные ноги, выступающий пах, часто вздымающуюся грудь, разомкнутые губы… смотришь в полуприкрытые глаза. По телу разливается тепло от твоих рук, и я слышу участившееся дыхание, чувствую шевеление под пальцами, удовлетворенно улыбаюсь. Ты хочешь. Уступаешь мне, касаясь меня. Признаешься, но не словами – руками. Теплыми, ласковыми руками… насколько осторожными и нежными они бывают в моменты близости?.. Или они грубые, оставляющие на коже долго не сходящие синяки?.. Я хочу узнать… хочу почувствовать… хочу ощущать их на себе…       Хочу, чтобы твои руки раздвигали мои ноги. Чтобы они подготавливали, растягивая для себя. Чтобы ты брал меня раз за разом… Я уже почти готов совершить непоправимую глупость, осторожно вынимаю свою ступню из твоих рук и отставляю ее к спинке дивана, подтягивая к себе вторую. Почти не размыкая коленей, но приглашающий жест слишком очевиден. И ты это понимаешь. И ты борешься со своими инстинктами. Секунду? Две? Десять?..       Думаешь, мне легко раздвигать ноги? Думаешь, так уж нравится предлагать себя? Думаешь, если я постоянно делаю это, то я привык и не чувствую унижения? Я тоже мужчина. Я не хочу никому принадлежать, я хочу, чтобы ты принадлежал мне. Но я готов уступить, потому что мое сердце выбрало тебя, пожелало тебя, и я предлагаю тебе себя. Сейчас, здесь, в этой полутемной комнате с бьющим в глаза светом от телевизора, на этом небольшом диване я предлагаю тебе себя.       Поколебавшись, ты все же встаешь и уходишь из комнаты. Я знаю куда, и знаю зачем. И через несколько мгновений мои мысли подтверждает шум воды из ванной. А я, не в состоянии сдерживать возбуждение, распахиваю края кимоно, в которое вырядился сегодня только для тебя, и принимаюсь ласкать себя, представляя вместо своих рук твои. Потому что твои никогда не почувствую. Потому что мы никогда не преодолеем черту, разделяющую нас. Потому что я всегда буду принадлежать ему, ведь я – его персональная подстилка. И ты всегда будешь с ним. Будешь выполнять все его приказы, будешь его тенью, ведь ты – его верный Цепной пес.