***
— Мсье Снейп, рад видеть вас воочию, — начал разговор хозяин дома, когда официальные расшаркивания закончились и мы расположились в небольшой и очень уютной гостиной. Стены, затянутые лионским шёлком темно-синего цвета, с вытканными на нём золотыми пчёлами, совершенно не подавляли своей роскошью, а белая с золотом мебель эпохи Людовика XIV так и тянула расположиться в ней самым вольготным образом. — Я тоже, мсье Боне, — отозвался Северус, прекратив прожигать взглядом дыру в своём башмаке и, наконец, поднявший голову. — Я польщён, что такой известный зельевар, как вы, снизошёл два года назад до безвестного ученика Хогвартса, любезно ответив на его письмо. — О, не принижайте себя, молодой человек. В ваших письмах чувствовался потенциал, так что я не мог не обратить на них внимания. И теперь я точно уверен, что не ошибся. До меня дошли слухи о молодом, но очень талантливом зельеваре, что помог некой даме в интересном положении… «А неплохо у него развита агентурная сеть — и про Северуса все новости уже знает, и во мне признал Вальбургу Блэк… и Регулуса, здорового и довольного, перед собой видит… Нехорошо это…» Видимо, чем-то я выдала свои нехорошие мысли, потому что Боне тут же переключился на меня: — Я должен объясниться, — произнёс он. — Вам нечего опасаться в моём доме, да и я вам не враг. Что же касается того, что я вас узнал… Это просто — я хорошо знал вашего батюшку и был вхож в его дом. Мы с ним, можно сказать, даже дружили, так что я прекрасно помню милую пятилетнюю девочку с шёлковыми лентами в волосах, блестящих и чёрных, как вороново крыло. С тех пор прошло очень много лет, но вы совсем не изменились, Вальбурга… На это заявление я, не выдержав, расхохоталась. Нет, ну надо же, совсем не изменилась! — Рад был порадовать, — а мсье Боне, оказывается, умеет смущаться, что я и обнаружила, промокнув платочком выступившие слёзы. — Вы знаете моего деда Поллукса? — удивился Регулус. — Скажите, он пишет вам? — Увы, нет, как я уже сказал, мы общались слишком давно, и я думал, что это именно вы поделитесь новостями. — Мы тоже не можем похвастаться тем, что с ним общаемся, — вздохнула я, в очередной раз радуясь тому, что все нужные сведения мне известны. Обвиняя портреты родственников, висящие на Гриммо, я несколько погрешила против истины, утверждая, что от Блэков остались только я и мои сыновья. И отец Вальбурги, и отец Ориона были ещё живы, так же как моя тётка Кассиопея. Но портреты не спешили меня поправлять, ибо сказанное мной было правдой. Кассиопея была старой девой, боявшейся детей как огня. И знания она ценила гораздо больше семьи, с головой уйдя в свои исследования. Всё, что на данный момент мне было о ней известно — мисс Блэк была невыразимцем… Арктурус III Блэк, мой свёкор, в данный момент находился в клинике Св. Мунго, запертый в палате с мягкими стенами после того, как попытался размозжить себе голову, чтобы заставить замолчать свою жену Меланию, непрестанно в ней болтающую. Стоит ли говорить, что той давно уже не было на этом свете… Вообще, Блэки довольно часто оказывались, мягко говоря, с заскоками. Видимо, именно так на них действовали частые близкородственные браки, бывшие бичом всего английского волшебного общества. Вот и мою племянницу Беллатрикс не обошло стороной это поветрие, да и мой сыночек Сириус недалеко ушёл от своей кузины, так что стоит только порадоваться, что он не спешит обзаводиться потомством. Так что на данный момент продолжателями рода могли считаться только трое — Сириус, Регулус… и мой отец, Поллукс… Но вот незадача — уже двенадцать лет Блэки понятия не имели, где его носит. Просто в один совершенно обычный день он заявил, что устал от своих обязанностей, от родни, и от Англии в целом, и отправляется в путешествие, что и сделал, тут же свалив в закат. Не успел ещё простыть след от его аппарации, как родня всполошилась, но найти Поллукса не удалось. Где теперь его носило, узнать также не представлялось возможным — сам он родственникам писем не писал, а совы, периодически отправляемые Вальбургой, его не находили, так что теперь мне оставалось только надеяться, что в один прекрасный момент он не свалится как снег на голову, притащив с собой моего сводного братца или сестрицу…***
— Как жаль, что вы ничего не знаете, — произнёс хозяин дома, заставив меня вздрогнуть — уж слишком пророчески прозвучала эта фраза — и отвлекая от совершенно ненужных в данный момент размышлений. — Ну, тогда не будем ворошить прошлое, а поговорим о настоящем. — Каким всё же образом вы догадались, что я Блэк? — моя паранойя снова подняла голову, нашёптывая мне, что Боне не так-то прост, как желает казаться, и его попытка отвлечь почти удалась. — Только не надо снова говорить, что я совсем не изменилась. Между пятилетней девочкой и пятидесятичетырёхлетней женщиной очень большая разница не только в возрасте, но и облике. Никто не может так просто узнать в старухе ребёнка… — Вы явно, моя дорогая, лукавите, когда называете себя старухой. Уж позвольте мне, стодвадцатичетырёхлетнему мужчине, с этим утверждением не согласиться. Но так и быть, я признаюсь, чтобы больше вас не волновать — меня очень интересует ситуация в Англии. А новости из Лондона, доставленные мне, были очень интересны, тем более, что там фигурировали Блэки. Регулус, сравнительно недавно объявленный наследником, был поражён неизвестным проклятием, и находится чуть ли не при смерти, а безутешная мать, решив обратиться к светилам колдомедицины, вывезла сына в Европу, наняв для помощи никому неизвестного зельевара по имени Северус Снейп, — явно процитировав некое письмо, улыбнулся Боне, совершенно не реагируя на то, что гости замерли, словно перед броском. — Согласитесь, звучит очень интригующе. Да и фамилии все знакомые, подумал я, и стал ждать, что будет дальше. А дальше была мадам де Вильре, и письмо, в котором Северус Снейп просил меня о встрече. И вот теперь, видя совершенно здорового Регулуса Блэка, меня не покидает мысль о какой-то тайне, а я, знаете ли, очень люблю их разгадывать…