Сказка про Рапунцель

— Рааапууунцееель!!! Рааапууунцеееель!!! Хриплый мужской вопль безжалостно расколол хрустальную тишину раннего весеннего утра. — РАААПУУУНЦЕЕЕ…кхе-кхе-кхе… тьфу, да она что, совсем оглохла, что ли?!— лицо стоящего по колено в бурьяне юноши, раздраженно взирающего на плотно прикрытое окно в высокой башенной стене, покраснело от натуги. Он уже полчаса во всю силу молодых и здоровых легких пытался докричаться до прекрасной принцессы, заточенной в башне посреди густого леса строгим отцом, однако, то ли у принцессы, и правда, были проблемы со слухом, то ли просто ее девичий сон в это чудесное утро был особенно крепок, но вожделенное окно как было закрыто, так таковым и оставалось. — Ну и что теперь делать? — враз погрустневший юноша повернулся к своему верному коню и безнадежно махнул рукой на башню. — А я говорил папе, что не нужна мне эта принцесса! А он: «ах, подвиг! Ах, традиции! Ах, продолжение рода!». Нет, ты подумай, — конь был ловко пойман за узду и притянут вплотную, — ну зачем мне такое продолжение? Маменька уже пятый месяц в столице с очередным кавалером развлекается, уже половину сокровищницы вытрясла. А папА опять всю ночь на башне просидел. Я же знаю, над чьим портретом он там вздыхает! А ведь он не кто-нибудь — король! Да взял бы и признался уже этому своему… Эх! — раздраженный принц (а юноша был именно принцем) выпустил конскую уздечку из рук и побрел в обход башни. В третий раз. Обход вновь ничего не дал. Башня была абсолютно неприступна, так как дверей в ней не было. Совсем. Возмущенно поминая ужасающее коварство всех принцесс на свете, принц снова встал под окном и набрал в грудь побольше воздуха. — РААААА…АЙ! Старинная рама резко распахнулась, и очередной вопль принца оборвал мягкий голубой тапок с пушистым белым помпоном. — Да кто ж там орет-то так противно с утра пораньше?! — раздался недовольный, но довольно приятный баритон. — Не орет, а взывает к прекрасной принцессе! И вовсе не нужно было швыряться тапками! Больно, между прочим! — Ой… — невидимый пока обладатель приятного баритона смутился и замолк. Принц прислушался. В утренней тишине из башни доносились громкий шорох, торопливые шаги и сердитое бормотание: — Ну, Цилька, ну зараза! А я говорил, что это глупая затея! Нет же, ей обязательно приспичило в столицу на ярмарку! «Братик, ну пожалуйста, тебе и делать-то ничего не надо, просто посидишь за меня в башне пару дней, пока я пробегусь по магазинам! Ко мне все равно никто не заглядывает, так что никто и не узнает». А парик-то оставила! Значит, знала, что кто-нибудь припрется! Вот как я теперь этого ушлепка отваживать буду? Принц тактично кашлянул. Бормотание затихло. Потом в башне кто-то горько вздохнул и баритон, вдруг ставший тоненьким и писклявым, спросил: — Ээээ… уважаемый, а вы что, собственно, хотели? — Я принц Роджер и желаю видеть прекрасную Рапунцель! — Нет, ну вы только подумайте! Он Роджер и желает! А по кумполу вам давно не прилетало? — тихо, но отчетливо, прошипел приятный баритон, тут же сменяясь писклявым голоском: — О, принц Роджер, какая радость, а Рапунцель это я! Принц растерянно уставился на появившееся в окне нечто. Нет, он не испугался, принц вообще был довольно храбрым юношей, просто он немного… удивился, да. Свесившись почти по пояс, на него из окна смотрела… смотрело… Судя по блондинистому, криво посаженному парику с длиннющей пушистой косой и ярко-голубому платью с рюшами, это была девушка. Однако ее весьма миловидное личико с огромными синими глазами немного портила жгуче-черная трехдневная щетина и свисающая из-под парика лохматая вороная челка, кокетливо закрывающая правый глаз. Принц окинул взглядом весьма широкие обнаженные плечи красавицы, оценил гладкую матовую кожу и нежность соблазнительной шеи и постарался рассмотреть хоть что-то в глубоком вырезе платья. Рассмотреть ничего не удалось ввиду полного отсутствия того, что, по идее, должна складывать в декольте любая уважающая себя принцесса. Девушка, увидев столь неприкрытый интерес к своим отсутствующим прелестям, залилась густым румянцем и басовито рявкнула: — Хам! Куда зенки пялишь?! — О, простите мою бестактность, прекрасная принцесса! — Роджер отвесил в сторону окна глубокий поклон. — Но ваша небесная красота заставила меня забыть правила приличия. Вы божественны, милая Рапунцель! — Да ты что?! Правда что ли? — поразилась принцесса и поскребла подбородок. — Это я еще даже не бриллл…ась. И не причесывалась. Эх, да что там, я еще даже и не умывалась! — С нетерпением жду момента, когда смогу увидеть вас в полном блеске, моя фея! — Лады, я сейчас. Ты только никуда не уходи! — и Рапунцель стремительно скрылась в окне. — Вот видишь, — принц обернулся к коню, флегматично жевавшему сочную травку, — пара комплиментов и любая принцесса будет есть у тебя из рук. А папА говорил, что я не умею с девушками обращаться! А я умею, просто не люблю. Я вообще девушек как-то… не очень, понимаешь? Конь согласно фыркнул и тактично отвернулся, потому что из окна уже выглядывала прекрасная принцесса. Ее розовые щечки были гладко выбриты, черные волосы аккуратно спрятаны под парик, а вместо платья на ней был темно-зеленый бархатный камзол, выгодно подчеркивающий стройность высокой гибкой фигуры. — Ну что, заходи уже. А то что это мы, как два идиота… идиотки… Короче, милости прошу! — И Рапунцель сделала приглашающий жест. — Но милая принцесса, — Роджер удивленно огляделся. — Здесь же нет двери! — О, прости, кэп! — непонятно чему обрадовалась девица-красавица. — Дверей вам, принцам, не положено. Так что давай уж, как все. Сверху зашебуршало, и перед носом принца закачался кончик пушистой белой косы. — Ну, и чего стоим, кого ждем? Лезь уже, обед скоро, а я все без компании. Того гляди стемнеет, а перепих… пообщаться не с кем! — поторопил Роджера приятный баритон принцессы. — Но как же… — растерялся принц. — Боишься? — томно поинтересовались из окна. Роджер замотал головой и взглянул в самые прекрасные синие глаза на свете: — Но… Вам же будет больно! Я так не могу! — Боже… — всхлипнули сверху, — малыш пожалел прекрасную принцессу, как это мило! Не бойся, зайчик, я сейчас этот парик к раме привяжу, она дубовая, дракона выдержит. — Нууу… если дракона… — принц с сомнением подергал за косу, быстро прикинул расстояние до окна и, поплевав на ладони, принялся взбираться на башню. — Вот! О чем я и говорю! — раздалось из окна. — Сидишь тут в башне, понимаешь, удобства на нуле, а каждый норовит тебе на волосы плюнуть! — Простите, прекрасная Рапунцель, — пропыхтел принц, споро перебирая по косе руками, — но у Вас такие скользкие волосы! — Не у нас, придурок, а у местных русалок! Паричок-то эксклюзивный, Цилька его лет пять назад у мокрохвостых заказала, а он все как новый! Эй, и не вздумай свалиться, у тебя одна попытка! Я еще одну ночь в одиночестве не выдержу, а Цилька только завтра к вечеру явится! — Не беспокойтесь, принцесса, я не упаду. Меня папА с детства к подвигам готовил, я еще и не так умею! — Вот заберешься, там и посмотрим, что ты умеешь, — многообещающе заключили из окна. Принц зарделся и принялся перебирать руками в ускоренном режиме. Через пять минут упорного пыхтения две сильные руки подхватили его под локти и одним мощным рывком втащили в гостеприимно распахнутое окно. — Ну-с, посмотрим, посмотрим… Что тут у нас? — Роджера ловко повертели, ощупали со всех сторон и отпустили, довольно ощутимо ущипнув за зад. Принц тихо ойкнул и зарозовел щеками. — Ну что ж, все очень даже ничего! — Рапунцель хищно усмехнулась и, отвязав от оконной рамы парик, лихо нахлобучила его на свою темноволосую голову. — А сейчас мы будем завтракать! Только извини, милый, у меня кроме соленых галет и вина больше ничего нет. Мясо-то Цилька в морозилке держит, сырое, а с готовкой у меня как-то не срослось. — Ничего страшного, прекрасная, вы только покажите, где кухня, я все сделаю! — Ого! Да ты хочешь намекнуть, что готовить умеешь? Ты же принц! — Да, конечно, но… Я готовить очень люблю, знаете, хобби и все такое… — смутился юный рыцарь. — Хм… — Рапунцель, нахмурившись, потерла подбородок. — А еще что умеешь? — Ой, я много умею! — обрадовано встрепенулся Роджер. — Готовлю я очень хорошо, а еще вышиваю, вяжу, могу даже сшить чего или кружева сплести. ПапА сам меня учил, говорил, мало ли на ком жениться придется. Современные принцессы, они к хозяйству-то не очень… Э-э, простите, в вас я не сомневаюсь, уважаемая Рапунцель, вы мой идеал, точно-точно! — А то… Идеал, конечно… И готовит, и шьет, и вяжет… — задумчиво рассматривая принца пробормотала Рапунцель. — Ладно, пошли на кухню, проверю, какой из тебя повар. Через час с небольшим они, сыто отдуваясь, вернулись в комнату. Рапунцель несла под мышкой две темного стекла бутылки, в которых плескалась густая жидкость почти черного цвета, доверив принцу пару тонкостенных хрустальных бокалов и большую тарелку с тонко нарезанными кусочками жареного мяса и свежих овощей. — Молодец! — поставив бутылки на маленький столик около кровати, Рапунцель, скинув бархатный камзол и оставшись в тонкой шелковой рубашке с кружевом и бриджах, уютно устроилась на кровати, требовательно похлопав ладонью по покрывалу. — Падай рядом! Роджер, суетливо пристроив бокалы и тарелку с закусками на столик, торопливо нырнул под бок прелестнице, преданно уставившись в потрясающие синие глаза. — Скажи мне, малыш, ты все еще твердо уверен, что именно я — твой идеал? — внимательно вглядываясь в прозрачную голубизну глаз Роджера, поинтересовалась принцесса. — Конечно! — активно закивал головой отважный герой. — Вы, моя принцесса, единственная девушка в моей жизни, которую я… к которой меня… — Аккуратные ушки принца окрасились во все цвета пурпура и багрянца. — Ну-ну, мой трепетный зайчик, не нужно так волноваться, — тоном прожженного психотерапевта произнесла Рапунцель, мягко поглаживая свою добычу по плечу. — Я правильно понимаю, что еще ни одна девушка не вызывала у тебя такого интереса? Именно ТАКОГО? — А? — голубые, опушенные длиннющими ресницами, глаза Роджера недоуменно взглянули в наглые синие гляделки принцессы. — О, великие боги и их пророки! — Рапунцель резко встала с кровати и присела перед принцем, положив ладони ему на бедра. — Будем называть вещи своими именами! У тебя на меня стоит? — А… Э-э-э… я… — голубые глаза наполнились жгучими слезами невероятного смущения. — Ладно, тогда проверим на практике! — и твердые сильные ладони чаровницы легко скользнули вверх. — Что и требовалось доказать! — с удовлетворением констатировала Рапунцель, мягко массируя твердую выпуклость между ног тяжело дышащего принца. — Ты меня хочешь и я, понимаешь ли, совершенно не против! Тут так одиноко, милый… С этими словами очаровательная принцесса, отбросив в сторону мешающийся парик, ловко распустила шнуровку на походных штанах Роджера и с удовлетворенным рыком накрыла своими алыми губами средоточие его желания. Роджер ахнул и потерялся в сумасшедших ощущениях, огнем опаливших внутренности. В глазах потемнело, уши сразу же заложило от барабанного боя пульсирующей крови, а его … ну, ОН… то самое место, которое папА называл не иначе, как «твоя мужественность», ох… ЕМУ было оглушающее хорошо! И Роджер, уже почти ничего не соображая, вцепился в темные сияющие волосы своей принцессы, прохладным водопадом рассыпавшиеся по его обнаженным бедрам. — Да! Еще! Хочу еще! Теплый, влажный рот сменился крепким сжатием немного шершавой ладони и потрясающий баритон хрипло, но весело произнес: — Конечно, ты хочешь! Это ведь с тобой впервые, да, малыш? Кое-как сумев кивнуть, Роджер неловко, но настойчиво толкнулся в такую нужную сейчас ладонь. — Вот как? Тогда продолжим, только уж извини, сверху я тебя не пущу. По крайней мере, пока. И прекрасные ощущения вернулись. Роджера вертели, целовали, вылизывали, как котенка и даже кусали, что отдавалось в самой глубине его тела огненными вспышками оглушающего возбуждения. Было настолько жарко, томно и хорошо, что небольшие неудобства и легкая боль, ну… там… чуть ниже поясницы, только добавляли тягучего, удивительного, никогда ранее не испытанного удовольствия. А это волшебное ощущение окончательной и бесповоротной заполненности, принадлежности кому-то, сильному, нежному, властному, эти чудесные толчки, зажигающие перед глазами звезды, это пронзающее блаженное ощущение острого, непередаваемого восторга… Кажется, он кричал… И даже умолял того, самого нужного, самого важного… Его, конечно же, услышали и еще через пару толчков, самых сладких, самых глубоких, окружающий мир просто перестал существовать, вспыхнув и свернувшись сияющей спиралью все сметающего на своем пути наслаждения. **** Утро наступило как-то вдруг. Только что Роджер, зацелованный, удовлетворенный и уставший от такого количества ранее неизведанных ощущений, уронил голову на подушку, пахнущую фиалкой и табаком, как его уже тормошат. — Зайчик, вставай! У нас не так уж много времени, а тебе еще жениться нужно! — Что? — пробормотал Роджер, еще толком не проснувшись. — Зачем жениться? Почему жениться? — Ах, вот ты как! — веселый баритон Рапунцель сразу же напомнил принцу, где он находится и все, что с ним случилось. — Значит, развлекся с девушкой и в сторону? А вдруг я уже беременный? В смысле — беременная? Роджер просиял и, подскочив с кровати, бросился в объятия своей принцессы. — Но… Ты же… не девушка? — осторожно озвучил он свою мысль и, смущаясь, спрятал лицо на широкой груди своей леди. — И что? — теплая ладонь ласково обхватила его подбородок и синие глаза, в которых плясала сотня маленьких чертенят, взглянули в голубые глаза принца. — Ты ко мне в башню приехал? Приехал! В окно залез? Залез! Меня, невинную девушку… ну, короче, соблазнил меня? Соблазнил! А потом еще и переспал со мной, не отказывайся! Так что теперь, как честный человек, ты обязан на мне жениться! И не отвертишься! — Ага! — счастливо заулыбался Роджер и полез целоваться. ***** Солнце уже прошло большую часть своего пути по небосводу, теплый, ароматный летний ветерок колыхал тонкие занавески в распахнутом окне высокой башни посреди леса, а из окна лились самые возбуждающие звуки на свете — звуки поцелуев, нежные стоны, вскрики и скрип деревянного ложа. Вот только слушать эту очаровательную симфонию любви в этом глухом лесу было некому, а позабытого рыцарского коня, второй день бродившего под окном башни, больше интересовала сочная зелень, нежели что-то иное. Однако… — Папа, не толкайся! — Что значит — не толкайся! Вообще-то тебе, как наследной принцессе, на такое глядеть не положено! — Не положено, не покладено! Вообще-то, это была моя идея, оставить братца Арчи в башне на несколько дней и вуаля — он нашел себе пару! Наконец-то… Так что отойди от замочной скважины и не мешай мне смотреть! Я должна поймать вдохновение! — Какое такое вдохновение, Циля! Ты же обещала мне, что закончила со слешем! — Ну да, с одним закончила. Но у меня фест на носу! А я в творческом застое! — Тебе замуж надо, доча! А ты! — А я и не против! Да только я в этой башне уже год сижу и ничего! А у братца все вон как здорово сложилось! Какой отсюда вывод, папочка? — Какой? — Слеш рулит! — Тьфу! Вот выдам тебя за соседа… — Ха! Это за того соседа, чей портрет у тебя в опочивальне висит? Такой, знаешь, в одной рубашечке распахнутой. С кружавчиками. — Рапунцель!!! БАМММ!!! Тяжелая дубовая дверь распахнулась, громко стукнув спорщиков по лбам. На пороге появился высокий молодой мужчина, темные волосы в беспорядке, синие глаза горят праведным гневом, в одной руке тяжелый подсвечник. Другой рукой мужчина крепко прижал к себе невысокого стройного юношу, чьи голубые глаза с удивлением смотрели на пухленькую длинноволосую блондинку, хмуро потирающую наливающуюся на лбу шишку и крупного темноволосого мужчину в богатом, шитом золотом камзоле, невозмутимо сидящего прямо на полу рядом с дверью. Шишка на лбу мужчины была ничуть не меньше, чем у девушки. — Папа, сестренка? Вы что тут… Вы что, подсматривали!!! — синеглазый отшвырнул подсвечник и нахмурился. — Ну что ты, сын, — поднимаясь с пола, с достоинством ответил мужчина. — Лично я не подсматривал. — Ты только подслушивал, — пробормотала девушка и мило улыбнувшись, представилась: — Уважаемый принц Роджер, я — Рапунцель, а это мой отец, король здешних земель Бенедикт Невозмутимый. А тот, кто сейчас придушит вас в объятиях, мой брат, Артур. Очень приятно познакомиться! — Здравствуйте, очаровательная Рапунцель, а я вот… к вам хотел… а тут… — окончательно смутился Роджер. — Да что вы, что вы, ничего страшного! — мило улыбнулась Рапунцель. — Мой брат заслуживает счастья в личной жизни, как никто! Так что я за вас очень рада! А если вы вдвоем еще и попозируете для портрета, такого, знаете ли, в стиле «ню», так я вам буду очень благодарна! — Циля! — рык принца Артура заставил дверь нервно скрипнуть, однако не произвел никакого впечатления на родственников. — Что «Циля»?! Я тебе башню доверила? Соседу королю написала-пожаловалась, как мне тут одной страшно и одиноко? Да я тебе личную жизнь устроила, скажешь нет? И за все про все — всего лишь маааленькая картинка с вами в главной роли! Метра полтора на два, мне для иллюстрации надо. — Простите, Ваше величество, а вас, случайно, Беней никто не называл? — вдруг раздался голос принца Роджера. Его величество Бенедикт Невозмутимый вздрогнул и резко повернулся к принцу. — А откуда вы об этом знаете, молодой человек? — брови короля сошлись на переносице. Под его пронзительным взглядом Роджер попытался попятиться, но его удержали теплые руки принца Артура. — Не бойся, малыш, папа тебя не обидит. Просто ответь. Роджер кивнул и робко улыбнулся королю: — Видите ли, Ваше величество, мне показалось, что вы очень похожи на одного человека, друга моего отца. ПапА часто уединяется в башне и смотрит на его портрет. А еще… — голос принца упал до шепота, — а еще он плачет, когда думает, что никто не видит… Король побледнел и, сглотнув, спросил: — А вашего отца… Его случайно не Эммет зовут? — Да! — радостно воскликнул Роджер, — Эммет Прекрасный, это мой папА! — О боже… — Папа, что с тобой! Ты бледный, как мертвец! ПАПА!!! — Рапунцель потрясла отца за плечо. — Не может быть… — лицо короля украсила совершенно сумасшедшая улыбка, — мой Эмми… Он всегда был так близко, а я-то, дурень… — Тааак… С этого момента поподробнее, папочка! — брат с сестрой переглянулись и с акульими ухмылками двинулись к отцу. — Эмми, значит… — Циля, хватай отца — и в соседнее королевство! Будете делать предложение руки и сердца. Моего сердца малышу Роджеру. А заодно… — Именно, братик. Заодно и… И Рапунцель, ухватив растерявшегося от такого напора короля за шиворот, резко рванула со шнурка амулет перемещения. Хлопок, вспышка — и принцы остались одни. — Артур, ты уверен, что моему папА ничего не грозит? Я не хочу, чтобы он расстраивался. — Не волнуйся, мой сладкий! Циля за всем проследит, она на таком дракона съела. Вот и тебя мне подкинула, разве не здорово? — Но… — Никаких но, зайчик! Лучше пока все заняты не нами, вернемся в кроватку, и твоя принцесса научит тебя еще нескольким приятным штучкам! — А свадьба? Я же, как честный человек… — И свадьба, и первая брачная ночь и все что полагается, мой верный рыцарь. А сейчас поцелуй меня, негоже заставлять девушку ждать! Тяжелая дверь с легким скрипом захлопнулась, отрезая двоих влюбленных от всего мира. Ведь если любовь, то весь мир подождет, верно?