Проиграть,

      Холодная щебёнка глухо скрипела под ногами; сухой, колючий ветер безжалостно бил по лицу…       Мефодий в очередной раз вскинул меч, а потом, с силой замахнувшись им, резко опустил его, целясь противнику в грудь… Но в последний момент он ощутил, как задребезжало лезвие, соприкасаясь с чужим клинком; по рукам Мефа пробежала тугая, нервная дрожь.       Буквально через мгновение его меч резко ушёл в сторону, лишь скользнув по чужому клинку; потом он почувствовал тупой удар в подбородок — и вот перед глазами раскрылось, расползлось синие-синие небо, которое было не под стать ледяной шершавой земле…       Его противник тут же вскинул руки в победном жесте, очевидно, даже не думая о том, что Мефодий сможет встать. Но тот всё-таки тяжело поднялся, опираясь всем телом на оставшийся в онемевших пальцах меч.       Впрочем, очередной удар вновь отправил его на землю; вместо неба в глазах вспыхнули чёрным пламенем размытые круги…       На этот раз он потерял меч; пальцы, почему-то всё ещё готовые продолжить бой, тщетно скребли острые камешки щебёнки, безуспешно стараясь наткнуться на рукоятку…       Ему не позволили найти оружие: чужой клинок глубоко врезался в грунт рядом с его ухом. Парень вздрогнул от неожиданности — и силы окончательно иссякли с этим движением; Мефодий закрыл глаза.       …Где-то в закоулках сознания начали скрипеть редкие хлопки — поздравления победителю, чьи-то крики; а потом глухой удар. Когда он наконец повернул голову, чтобы посмотреть на зеркальную гладь чужого лезвия, он увидел размытое отражение смутно-знакомого лица. Повернув голову, Меф встретился взглядом с ясными глазами Дафны.       Девушка в полном молчании присела рядом, переведя взгляд с Мефа на тяжёлую рукоять меча. Через какое-то время её окликнули, но она даже не обернулась, продолжая разглядывать меч. На её плече лежала небрежная, светлая коса, выставленная напоказ, сама она была в истёртых штанах, подпоясанных под самую грудь, в лёгкой шапке надвинутой на правый висок…       — И что теперь? — наконец спросил у неё Мефодий.       Девушка дёрнула плечом, искривив бледные губы, и ответила:       — А ты как думаешь? Завтра ещё один бой, герой… Если не откажешься, — она, отгоняя нахлынувшую боль, глубоко вдохнула захламлённый потом и пылью воздух и пропустила через пальцы колючие холодные камешки.       Мефодий тоже невольно глубоко вздохнул — терпеливо и упрямо… Отказаться? Кто? Он?! Да не в жизнь.       Ненавистное государство, проклятые законы… Один из законов гласит: «За любовь надо бороться. В честном бою»... Но Дафна не будет Дафной, если не останется себе верна, и не дождётся Мефодия.       И плевать она хотела, сколько пройдёт и прошло «женихов» через её руки: она никогда ни на кого не глянет. Пусть даже этим нарушит закон. Она будет рядом с Мефодием; будет ждать его победы.       …Небо над головой синие-синие… Оно станет ещё чудеснее, когда извечные бои наконец закончатся.       — Долго ты ещё будешь драться за меня? — в очередной раз спросила она — отрывисто, но глухо. Она просто обязана была спросить — в очередной раз.       — Пока не выиграю, — твёрдо ответил Мефодий и, схватившись руками за меч, подтянулся, вставая.       ...Лицо Дафны отдаляется, но девушка всё ещё не уходит: она счастливо улыбается Мефодию, пока он не видит её лица. И нет, она не боится, что Меф вдруг сдаться.       …И она тоже не сдаться. Она будет ждать, пока       он её выиграет.