Шрамы

      Титаны замкнули кольцо! Мы в окружении! — правофланговый выпустил жёлтую ракету. — Какого чёрта?! Разведка там совсем уснула? — Леви, уворачиваясь от клацающих пастей титанов, стремящихся добраться до снующих между ветвей солдат. — Весь левый фланг разбит, правый рассеян на несколько километров, обозы отрезаны от основного состава! — Ханджи, вывернувшись из ладони титана, вклинилась в строй подопечных Леви. Следом за ней появился её помощник, весь взмокший и уже с использованными клинками. Ханджи взглянула на него и крикнула: — Джеймс ранен!       Леви небрежно кинул через плечо: — Потерпит, если маневрирует, то значит пока поживёт, — капитан, резким движением вырезав загривок у титана, цыкнул. — Последнее лезвие запорол. — Капитан, впереди какие-то развалины, — крикнул Эрен, прищурившись, и добавил, — у меня почти закончился газ. — У меня тоже, — Леви, кувыркнувшись, вновь увернулся от нападения. — Займём эти руины! Забираться как можно выше и глубже, остатки газа и клинков не тратить. — Но Леви! Как же тогда нам оповестить Эрвина?! — Ханджи пришлось взмыть от титана вертикально вверх. — Если хочешь, иди к нему пешком, — холодно процедил Леви, безостановочно переключаясь с одного режима УПМ на другой. — До руин сто метров, — доложил правофланговый. — Не менять строя! Рассеяться по руинам и соблюдать тишину. Направляющий — я, замыкающий — Ханджи. Приступить к выполнению! — Леви понесся вперёд.       Сзади послышался вскрик и знакомый тошнотворный хруст, едва различимый всплеск, и тихий вздох — воздух покинул лёгкие. — Не нарушать строй! — Леви вывернул голову. Эрен уже занёс руку для переключения направления, но заметив испепеляющий взгляд капитана, повиновался: — Есть.       Леви краем уха уловил шипение в своих баллонах — газ вот-вот должен был кончиться. Мужчина, цыкнув, сгруппировался. Да, не стоило им сегодня вылезать за стены. Этот день сильно напоминал ему другую вылазку… — Перекличка. В строй по ранжиру, живо! — рыкнул Леви на подопечных. Те, замельтешив, быстро разобрались по росту. — Джеймс Хабер, — Леви прощупывал лес взглядом. — Я, — шагнул вперёд чеканным шагом помощник Ханджи. — Алисия Даниус. — Здесь, сэр! — Мейк Саэтре. — Здесь, капитан! — Эрен Йегер. — Присутствует! — Леви цыкнул на выпендреж парня. — Гаэра Марковская. — Я! — Габриэль Хард. -… — Эль погиб, - тихо доложил Эрен. — Продолжаем, — Леви передернул плечами, почувствовав привычной укол совести — не уберег. — Ханджи Зое. -… — Ханджи! — Леви, сжав губы в нитку, резко развернулся, — Где носит эту дуру? Джеймс!       Парень вздрогнул и съёжился под властным взглядом капитана: — Она была замыкающий, я не видел её… — Ясно. У кого остался газ? Эрен, ты ведь взял с собой запасной баллон? — Да, сэр, — парень, опустившись на колени, вытащил из заплечного мешка продолговатый серебристый баллон и аккуратно прикрепил его, заменив им уже пустой.       Вдруг из леса послышался восторженный возглас. — Дура, — процедил Леви, срываясь с места.       Деревья словно на зло тянули свои ветви к мускулистой фигуре капитана, царапая тыльную сторону ладоней, шею, лицо. Титаны будто бы испарились, на безоружного человека, маневрирующего между вековых стволов, покрытых полусухими лишайниками, никто не обращал внимания.       Где-то поблизости раздался ещё один сумасшедший вопль. Леви, скривившись, оттолкнулся каблуками форменных сапог от ближайшей ветки и направился на крик. Через метров сто деревья, расступившись, образовали поляну с раскидистым тополем посередине. На тополе, ухватившись за его ветку руками и навалившись на неё грудью, висела, болтая ногами и хохоча, знакомая фигура. Внизу, прыгая и цепляясь за кору дерева, ревели титаны. — Придурошная, — процедил Леви, кидаясь к одинокому тополю, — Ты совсем рехнулась или решила суициднуться? — он встал на основании той же ветки, на которой висела Ханджи. Та сквозь смех ответила: — Ой, Леви, привет! У меня просто газ закончился… — А нехер за титанами гоняться, — Леви, схватив сослуживицу поперёк туловища, оттолкнулся от ветки. В этот момент тополь предательски затрещал, ломаясь под натиском титанов. — Леви, осторожно! — воскликнула Ханджи, видя, как крупная ветка стремится придавить их. Краем глаза Леви тоже заметил эту махину. Мгновенно переключив скорость на максимум, он прикрыл глаза, чувствуя как Ханджи неприятно вцепилась в его плечо. Следом за ногтями Зое что-то чиркнуло под лопатками капитана. По его телу разнеслась волна мурашек, полоса на спине тоненько кольнула, затем обдала Леви холодом, загорелась жаром и внезапно затихла.       В баллоне вновь зашипело, одностороннее маневрирование быстро истощало запасы газа. — Ну, пронесло! — радостно возвестила Ханджи у самого уха Леви. Тот облегчённо вздохнул, почувствовав под ногами побелевшие от времени и крошащиеся камни руин, и тут же скинул с себя майора, поспешно отряхиваясь. — Ой, Леви, поосторожней! Спасибо конечно, но ты сорвал мне эксперимент! Я почти установила контакт с титанами, а тут ты, вот они и взбеленились! — Ханджи поднялась с камней и, отдав честь, воскликнула: — Но спасибо! — и, развернувшись, бросилась подлатывать своего помощника, огорчённо прикудахтывая и деловито ощупывая голову парня.       Леви, сыпя сквозь зубы ругательствами, ушел вглубь руин, потирая шею и пытаясь понять, что с его спиной.       Старинные полуистлевшие ковровые дорожки неприятно цеплялись за грубую подошву форменных сапог. Отовсюду свисала паутина, белёсыми нитями испещрявшая всё пространство вокруг. Впереди мелькнула чья-то фигура, и спрыгнув со ступенек лестницы, в коридоре появился Эрен: — Капитан, вы так быстро вернулись! Я слышал, что Ханджи-сан опять попыталась установить контакт с титанами. Далеко она была?        Леви, слушая беззаботную болтовню парня, плотно сжал губы — спину будто окатили кипятком. — Чёрт, Эрен, посмотри, что у меня на спине, — не выдержал капитан, отворачиваясь от подопечного и скидывая куртку с плеч до локтей. Эрену бросились в глаза разорванные куртка и рубашка, затем он уловил красную блестящую кайму под лопатками капитана, неестественно белое пятно и тоненькую полосочку, тянущуюся вниз. Пальцы неприятно закололо. — Ну, что там? — Леви повёл плечом, выдавая нетерпение. Эрен, тихо вскрикнув, отшатнулся. Белое пятно двинулась вместе с плечом капитана, и множество новых полосочек покатилась по спине вниз. Эрена затошнило: — К.Капитан, у вас огромная рана, и лопатку видно… Крови много… — еле выдавил из себя парень, бледнея, — Вам лучше присесть… И… Я позову кого-нибудь… чтобы обработали рану! — Эрен кинулся уже было наверх, но цепкие сильные пальцы сгребли его воротник и остановили: — Молчишь о моём ранении в тряпочку, чтобы никто больше не знал, что со мной что-то не так. Хватит мне и одного истеричного подростка. А сейчас дуй наверх за перевязкой и возвращайся сюда. Если что, то ты заготавливаешь себе ранец, — прошипел Леви, отпуская загривок парня. — Да, сэр… …- Капитан, я не могу остановить кровотечение! -Эрен, мешая кровь Леви и свои слезы на лице и руках, боязливо дотрагивался до окровавленной лопатки, отдергивая руку каждый раз, когда та шевелилась. — Всё из-за этой дуры, — выдохнул Леви, чувствуя, что слабеет. Он откинулся на стену, прерывисто и глубоко дыша. — Бесполезно, перебинтуй рану потуже и иди наверх.       Эрен, плотно сжав губы и марая руки в чужой крови, выполнил приказ. Леви хотел обратно откинуться на холодный влажный камень, но Эрен порывисто накинул на Леви его плащ и накрыл своим, попутно подталкивая под поясницу капитана объемистый вещевой мешок. — Даже забавно глядеть, как ты вьешься надо мной, — усмехнулся Леви. Эрен отвернулся, солдатские эполеты на его плечах мелко задрожали. — Чего ты ревешь, как последняя девчонка? Не всё так плохо, как тебе кажется. Как будто это моё первое ранение! — от боли Леви сжал губы в нитку. — Угомонись и шуруй наверх. Только руки вымой и лицо ополосни.        Эрен тихонько кивнул, отдал честь и медленно пошёл к лестнице, затем, остановившись, обернулся и взволнованно взглянул на Леви. — Иди уже, всё будет нормально, — Леви кивнул парню на выход. Тот, снова отдав честь, кинулся в верх по лестнице.        Леви устало опустился на пол. Рану саднило, щипало и жгло, лопатка неприятно терлась об марлю, а силы утекали вместе с кровью. Капитан осторожно перевернулся набок, пытаясь хоть как-то успокоить боль. На лестнице мелькнула юношеская фигура. Леви цыкнул. Желторотый, совсем еще ребенок, а строит из себя опору человечества, но всё равно липнет к своему попечителю, не пугаясь побоев и грубости.        Капитан усмехнулся. Вот она. Смерть. Глупая, бесполезная и совсем не героическая. Загнуться в затхлом подвале от кровопотери, не имея ни клинков ни газа, оставляя свой отряд на милость судьбы. Дышать становилось всё тошнее и утомительней. Сейчас Леви был бы не против даже послушать бестолковую эмоциональную болтовню Йегера. Обидно было понимать, что это чудо в перьях останется наедине с грязью и глупостью.       В том числе и своей.        Леви, собирая последние силы, просто дышал, превозмогая боль. Тихие хриплые вздохи и давящие свистящие выдохи болезненно растягивали грудную клетку и неестественно резко прорезали окружающее пространство. Природе это не нравилось, и потому она мягко, аккуратно, будто бы убаюкивая, заглушила их, размеренно сводя чужеродные звуки на нет… …Эрен несся по руинам, выбивая каблуками сапог мелкие камешки, то и дело от волнения натыкаясь на углы и срывая крошащиеся от времени и изъеденные молью гобелены. — О, Эрен, лапонька, а ты не видел Леви? — Ханджи, держа в руках испускавшую воздух пар кружку, окликнула парня. — Только не говори, что он заставил тебя вылизывать здешние полы! — хихикнула Ханджи, улыбаясь парню. Тот, остановившись спиной к майору, облизнул пересохшие губы: — К.Капитан сказал не беспокоить его, — голос юноши предательски хрипел и сорвался на сиплый шёпот. — Ой, да он всего лишь выпроводил тебя! — Ханджи махнула рукой, мечтательно закрыв глаза. Эрен подумал о капрале, истекающем кровью и возможно именно в этот момент теряющем надежду, а может и жизнь. Последняя мысль прошибла парня до слез. Он стремительно развернулся к ученой и выпалил: — Ханджи-сан, капитан Леви ранен! — Боже, Эрен, что ты несешь! — небрежно отозвалась разведчица. — Нет, он очень серьезно ранен! — Ханджи, увидев искрящиеся слезы на глазах дрожащего юноши, побледнела. — Веди… … — Капитан приказал мне идти наверх и никому не говорить про его ранение, вряд ли он будет рад меня видеть. Я посижу здесь, только вы возьмите аптечку, — глядя куда-то под ноги и протягивая Ханджи небольшую коробочку, пролепетал Эрен. — Будь ты помладше, я бы тебя утешила, сказав, что с Леви всё будет хорошо, и что он ещё не раз тебя отшебучит, но сейчас ты и сам понимаешь, что это возможно не так, поэтому, Эрен, мужайся, — она провела по волосам подростка и похлопала его по плечу. Тот молча кивнул и отдал честь. Ханджи, перепрыгивая по несколько ступенек, неслась вниз по лестнице.       Над руинами уже взошла луна, холодно освещавшая коридор и серебрящая паутину и пыль сквозь пролом в потолке. В дальнем углу, наполняя коридор зловещим шепотом, шуршал листьями, словно бубнами, плющ. — Леви… — голос разведчицы надломился и затих. После мучительно долгой паузы откуда-то слева всё же донеслось хриплое и привычно уставшее: -Что?       Ханджи кинулась на голос. Леви, похоже, только что вставший с пола, покрытый крупными бусинами испарины, оперся на локоть и поднял голову на сослуживицу: — Вспомни говно, вот и оно, — прошипел он, проводя рукой со вздувшимися венами по холодному лбу. — Знатно тебя, — хмыкнула Ханджи. — Йегер тебе сказал, — вскинул бровь Леви, приоткрывая глаза. — Парень, между прочим, места себе не находит, глаза на мокром месте, о тебе, бессердечном, беспокоиться, — заметила Ханджи, раскрывая аптечку. — Можешь привстать?        Леви, раздражённо вздернув верхнюю губу, выплюнул в лицо ученой: — Катись отсюда, придурошная, нормально со мной всё! — С лужей крови сам разберёшься? — Ханджи кивнула на серебрящееся в лучах луны багровое пятно, растущее из-под лопаток Леви. Тот, наконец переставший делать вид, что с ним всё в порядке, позволил Ханджи коснуться себя.        Разведчица осторожно стянула с Леви плащ, разбинтовала пропитанную кровью повязку. Леви зашипел от боли, чувствуя, как только образовавшиеся сгустки отлепляются, оголяя рану, как бинт трется о лопатку. — Боже, где ты так? — Ханджи побледнела, отбрасывая бинты в сторону. — Сама извилинами хотя бы повибрируй, — Леви передёрнул плечами, чувствуя прохладу ночного леса. — Это из-за меня? — Ханджи провела пальцем по неровному краю раны. — Руками не трогай, инфекцию занесешь, — Леви нервно оттолкнул руку ученой. — Леви, — Ханджи склонилась над спиной капитана, — а что у тебя за шрам от ребер до бедер? — Сколько времени понадобится твоим спидозным нейронам, чтобы доораться друг до друга? — кинул в ответ Леви вопрос через плечо. — Погоди, так это пять лет назад, когда мы хотели впервые поймать титана для опытов?! — Ханджи слегка сжалась. — Да, это твой давний косячок, — кивнул Леви, оглядываясь на девушку. Та узнала этот странный взгляд, что пробрал её до мурашек и заставил вздрогнуть…       … — Постарайтесь накинуть на него сети! — прапорщик Зое носилась между своих солдат, не обращая внимания на внушительные потери. Вчерашний день порадовал Ханджи правительственным разрешением на поимку титана. Её даже не смутило то, что операция была утверждена при условии, что она будет проведена за счёт сил разведкорпуса. Семнадцатая экспедиция за стены поставила цель поймать титана живьём, и вот внизу, на земле, между пятью исполинских дубов, с помощью сетей из тонкой проволоки, затянувшей проемы между деревьев, превращенных в ловушку, метался титан.  — Он вырывается! — крикнула Зое подопечным, видя, как титан старается сорвать сеть с одного из проемов. Он навалился на неё всем телом, распахивая землю ногами.  — Ханджи-сан, он атипичный! — крикнул кто-то. Ученая на миг засомневалась, но тут же, вскинув голову и сверкнув очками, приказала:  — Не дайте ему уйти! Он — ключ ко всем вопросам! — задыхаясь от эмоций, добавила Ханджи.       Солдат это явно воодушевило. То ли приказ и чувство долга, то ли желание быть полезным человечеству толкнуло их к титану.       Но вдруг.       Вскрик — один попал в металлические сети. Его разрезало на мелкие куски, разбрызгивая тёплую кровь и ошметки живой плоти.       Хрип — до другого солдата добрался титан.       Хруст — еще один боец, с покореженным УПМ и преломленным позвоночником, врезавшись в дерево, полетел на землю.       Но остальные, пусть и обмалевшие числом, солдаты нападали на титана, стремясь застегнуть застёжки на сетях.       Ханджи, руководившая процессом, вдруг отвлеклась, заметив одинокую фигуру, стоявшую на ветке дальнего от разворачивающихся действий в ловушке дерева. Приглядевшись, разведчица наконец узнала бойца:  — Аккерман, ты ранен? — она повисла на стальных тросах УПМ, зацепив их за ветку выше той, на которой стоял Леви. Тот, не поворачивая голову, небрежно ответил:  — Нет.  — Тогда в чём проблема, Аккерман?! — вспылила Ханджи. Леви, по-прежнему с безразличным лицом наблюдал одну смерть за другой, нагло ответил:  — Я не собираюсь просрать свою жизнь настолько тупо.  — Что?! — брови учёной поползли вверх, лицо вытянулось.  — Поймать атипичного, потеряв две трети солдат — самоубийство, дура, — Леви, не отводя взгляда от мертвого тела на земле, вскинул бровь.  — Да что ты себе позволяешь, коротыш?! — Ханджи покраснела от возмущения. — Приказ был отдан! Немедленно в атаку! — ученая уже лишь из гордости цеплялась за операцию, задним умом она давно поняла, что не в ее силах повернуть схватку в свою пользу, но продолжала отдавать приказы, принуждающие солдат гибнуть, как на конвейере, уходить в мир иной.       Ханджи кидала, словно обезумевший игроман, на кон последние силы. Судьба сдавала карты явно в свою пользу, и игра на покерном столе превращалась в приговор к смерти.       Но Ханджи не сдавалась, она упрямо, хоть и с безумством Храбрых, не прекращала атаковать.  — Аккерман, в атаку! — сверкая очками и повелительно выставив руку, приказала ученая.       Леви достал рычаги маневрирования. Ханджи победоносно вскинула голову. Удалось подмять под свою власть своевольного коротышку, подумалось ей. Но вдруг Леви, развернулся на каблуках и прошипел:  — Да пошла ты, четырехглазая, — парень сорвался с места и понесся в сторону полевого штаба, прочь от Ханджи и ее ловушки.  — А разве так можно? — послышалось робкое из-за спины ученой. Она тут же развернулась. Оставшиеся человек пятнадцать солдат, по большей части раненые, заняли позиции на деревьях. Титана же оставили в покое, он монотонно выдерал крючья, удерживающие сети на стволах дубов.  — В чём дело? Он сейчас ускользнет! В атаку! — скомандовала Ханджи, колыхнув головой.       Никто из солдат не шелохнулся. Кто-то подал голос:  — Низкорослый прав!  — Это гнилое дело! — вторили ему.  — Хоть он и странный, но дело говорит!       Подобные реплики кололи Ханджи со всех сторон. Солдатский бунт поднял голову.       Бойцы один за другим направились Леви вслед. —Эй, это неподчинение руководству! — из последних сил крикнула Ханджи, обескураженно глядя в спины удаляющимся разведчикам. —Вернитесь, это приказ! — но подобные увещевания солдатов совершенно не волновали. И вот последний, хрупкий длинноволосый блондин, новобранец, неизвестно как выживший в схватке с разъяренным титаном, мечущимся на двадцати квадратных метрах. Ханджи хотела уже окрикнуть его по имени: —Солдат… Эээ… — ученая удрученно взглянула подопечному в глаза.       Он прибыл месяц назад, это его первая экспедиция. До неё Ханджи не обращала внимание на юное пополнение, наматывая километры бешеным галопом в столицу и обратно, доставая то необходимое разрешение, то снаряжение для экспедиции. Имени этого солдата она не помнила. А парень виновато взглянул начальнице глаза и тихо произнёс:  — Я — Джеймс Хабер, мэм. Простите, но я тоже не хочу так бестолково погибнуть. Простите ещё раз! — и вот последний солдат направился в полевой штаб.  — Как это всё понимать! Вы что, все с ума посходили! Не разведкорпус, а бордель какой-то! — побесновавшись, Ханджи обернулась к титану. Тот почти вырвался из западни.  — Нетушки, мой хороший, ты-то от меня не уйдешь! — воскликнула Ханджи, кидаясь к обезумевшему от клаустрофобии титану.       Будучи дико злой на своих подопечных и уверенной в своих силах, Ханджи решила сама справиться с операцией. Титан, просидевший уже около часа в узах железных сетей, взбунтовался.       Взревев, он понесся навстречу ученой. Сердце Ханджи предательски ёкнуло. Она в одиночку шла на сражение с атипичным. Сильная и независимая девушка, оттолкнувшись от ближайшего ствола, целилась закрепить одну из последних четырёх застежек на металлических сетях, опутавших титана. Разведчица смело ринулась вперёд. Но вдруг тело странно подбросило, титан схватил стальные тросы сзади. Ханджи побледнела.       Теперь уже не вырваться. Это её конец. Она погибает из-за своей глупости, гордыни и упертости. Ученая закрыла глаза. Она уже мысленно молилась о месте хотя бы в аду. Сегодня столько погибло людей по её вине, по её прихоти. Грех, который она не успела отмолить, висел на ней мертвым грузом. Мертвым, каким через несколько мгновений должна была быть и она.       Вдруг чьи-то сильные и мускулистые руки перехватили разведчицу поперёк туловища и потащили прочь, прочь от несчастной ловушки и озверевшего титана. —Боже, прости меня грешную… — только и смогла из себя выдавить Ханджи, уткнувшись носом в плечо своего спасителя, перед тем, как отбыть в царство морфея.

***

 — Прапорщик Зое, мэм, вы слышите меня? —из глубокого сна девушку вырвал испуганный голос. Она, тихонько застонав, открыла глаза. Ей в лицо заглядывала миловидная медсестра, взятая с собой из госпиталя разведчиков для сопровождения экспедиции. —Во имя всех святых, простите, расскажите, что случилось!       Ханджи тихим, полусонным голосом начала свой рассказ. На моменте, когда она вспомнила сильные руки, спасшие жизнь разведчицы, ученая заикнулась. Медсестра, деловито прищурив глаза, окинула пострадавшую взглядом:  — А далее, наверное, появился наш легендарный новобранец — Леви Аккерман.  — Так это он?! — аж подскочив на кровати, воскликнула Ханджи.  — Как будто тебя это настолько волнует, — послышалось уже привычно безразличное шипение. Ханджи повернула голову, в проеме стоял Леви Аккерман.  — Но… ты же ушел самый первый из солдат, почему ты вернулся? — Хаджи с интересом разглядывала больничную койку.  — Потому, что понял - такая дура как ты ни за что не выживет в одиночку, но и не уйдет, — всё тем же тихим голосом ответил Леви, но Ханджи успела заметить косой взгляд, брошенный в её сторону. Она мягко улыбнулась, глядя на новобранца, младшего её всего лишь на пару-тройку лет, и таким же тихим, как у Леви, но счастливым голосом пробормотала:  — Спасибо…  — Должна будешь, — тихо хохотнул Аккерман и вышел из госпиталя.        Вдруг снаружи раздались крики, беготня, и на соседнюю больничную койку положили побледневшего Леви. Когда медсестра сняла с него рубашку и перевернула на живот, Ханджи увидела огромную рану, пересёкшую его спину от правого плеча до левого бедра. И ученая вдруг вспомнила, как перед тем как потерять сознание, она услышала сдавленный стон и почувствовала, как руки на ее теле сжались, сминая форменную куртку.  — Чего уставилась, четырехглазая? — еле слышно прохрипел Леви, поднимая голову на сослуживицу.  — Я по гроб должна буду, Леви, — также на грани слышимости пролепетала Ханджи, склоняясь к подушке раненого. Тот лишь хмыкнул и провалился в небытие. Ханджи убрала мокрые от холодной испарины и угольно-черные пряди со лба Леви…

***

…Нетерпеливый окрик вернул Ханджи в реальность.  — Ханджи, хватит витать со своими титанами! — прикрикнул на сослуживицу Леви. Учёная, вздрогнув, словно очнулась. К глазам подступили слезы, щипая нос и обжигая глаза солёной, горячей влагой.  — Боже мой, Леви… — только и выдохнула Ханджи, внезапно даже для самой себя разрыдавшись, и уткнулась во влажное плечо капитана. Послышался наигранно недовольный вздох, и на макушку девушки опустилась тонкая, аккуратная, точная рука. Ханджи закрыла лицо руками, чувствуя себя еще более ничтожной от жалости Леви.  — Я… Леви… Прости… Прости меня… Умоляю, скажи, что не будешь меня проклинать! Я… Я не вытерплю этого… Это будет невыносимо! Это будет терзать меня! — восклицания вперемежку со всхлипами сыпались изо рта Ханджи. Она уже была не в силах их сдерживать, глядя на ужасную рану друга. А тот сидел и обескуражено глядел на расклеившуюся майора.  — Вот ведь развела сырость, — в привычной манере среагировал Леви. — Не так уж всё и плохо, я полагаю.  — У меня не такие глубокие познания в медицине, чтобы разобраться с такой раной, Леви… Прости, прости меня ещё раз! Прости меня тысячу раз, умоляю! — сдавленные рыдания сотрясали хрупкое тело Ханджи. Леви закашлялся, прикрыв рот ладонью. И когда он её отнял, Аккерман тут же попытался её спрятать, но Ханджи заметила красные сгустки на уже мертвенно побледневшей коже. Подобное зрелище её урезонило. Она, немного посерьезнев, перебинтовала вновь спину капитана, бережно накрыла его плащом Йегера и его собственным. Потом немного подумала и коснулась губами холодной макушки Леви. Тот, уже не имея сил сопротивляться, всего лишь хмыкнул и устало закрыл глаза. Ханджи казалось, что прошли часы, дни, недели, месяцы, а может быть даже года, а она всё сидела и смотрела на умиротворенное лицо сослуживца. Его тонкие черты, бледная кожа без единого пятнышка загара, тонкие черные брови — всё казалось полупризрачным, полунереальным в неверном свете Луны. Вдруг на лестнице послышались чьи-то торопливые тяжёлые шаги. Ханджи вздрогнула. Она, признаться, и забыла, что кроме нее и Леви существует еще целое человечество. Ученая медленно подняла голову, попутно утирая слезы. Словно издалека послышался знакомый голос:  — Ханджи, Ханджи!  — Да? — едва ли не безжизненно подала голос девушка. В коридор, грохоча сапогами, ввалился Эрвин. Он, увидев Леви, сначала взглянул на Ханджи, а затем, не говоря ни слова, подхватил Леви на руки и понес к лестнице.  — Ханджи, успокой Эрена, такого разбитого состояния, в каком он сейчас пребывает, я еще не видел, — затем, переведя взгляд на спящего Леви, он добавил, — Выходит, неплохой он воспитатель, — и, переступая через несколько ступенек, поднялся наверх.       Эрен и правда оказался в весьма плачевном состоянии. Мелко дрожа и обхватив руками колени, подросток сидел, уставившись в одну точку и медленно раскачиваясь вперед-назад, а на щеках всё ещё блестели дорожки от недавно излившихся слёз. Ханджи ласковым голосом долго успокаивала юнца, и в конце-концов Йегер, ополоснув лицо водой из фляги, услужливо предложенной Ханджи, немного повеселел.  — К.Капитан, — Эрен тихонько позвал спящего человека, одновременно желая и разбудить его, и дать ему выспаться. Но веки мужчины дрогнули и приподнялись: — Эрен, ну, что ещё? — Леви тихо вздохнул, глядя на зарёванного юнца.       Юноша глуповато улыбнулся, не отводя глаз от начальника. Тот, покачав головой, поманил Эрена пальцем и, стоило парню слегка нагнуться, вцепившись в борт повозки, растрепал его только что наспех приглаженные волосы. Йегер, вопреки ожиданиям Леви, не отшатнулся, но только опустил голову и прикрыл глаза. — А за то, что ослушался приказа, ты у меня ещё получишь, — тихо хохотнул Леви, легонько дёрнув Эрена за ухо. — Да, сэр, — кивнул юноша, едва сдерживая улыбку.        Едва он отошёл, Ханджи тут же, перевесившись за бортик повозки, возбуждённо зашептала капитану на ухо: — Ну, что, видел? Ты видел? — Да, трудно не заметить, насколько парень ко мне прилип. — И он не просто прилип, Леви, — она, сверкая глазами, вскинула брови. — Сгинь, сваха паршивая, — зашипел Леви, стараясь оттолкнуть майора. — Да какая тут я сваха! Леви, мальчик ходит за тобой, как щенок за псом, подражает тебе, во всем потакает. Он если и любит тебя, то как кого-то старшего и родного, — Ханджи с наслаждением наблюдала, как рука Леви застыла в воздухе, а лицо на мгновение потеряло холодность. В глазах капитана вспыхнул тот самый огонёк какой пыталась разжечь учёная, подсовывая «потенциальных партнёров» капитану под нос, но, видимо, не её способ мог заставить вечно безразличного и неприступного потерять самообладание хотя бы на миг. — Я так не думаю, — огонёк исчез. Ханджи раздраженно вздохнула: — Игра «Тысяча и одно оправдание». Леви Аккерман, ваш ход, — учёная сузила глаза, сверля его взглядом. — Не нарывайся, четырёхглазая, я не собираюсь брать мальчишку под своё крыло. Ему ни к чему такой опекун, как я. Тем более в пятнадцать лет. Используй то, что ты называешь головой и так этим гордишься, — Леви отвернулся от сослуживицы. Та, обиженно поджав губы и насупившись, выдала: — Человека с более ярко выраженными признаками синдрома аутизма, а может быть с более скверным характером, я ещё не встречала.        Со стороны капитана не последовало ни ругательства, ни оправдания, и Ханджи, оттолкнувшись от неотёсанной деревяшки борта повозки, ушла прочь от плотно сжавшего губы и разглядывающего завитки на древесине капитана в полном одиночестве. — По коням, выдвигаемся в Трост, курс на северо-запад, — зычно крикнул Эрвин, пришпоривая своего коня.       Мимо повозки, где лежал Леви, пронеслась группа новобранцев.       Кирштейн, Артлерт, Спрингер, Браус, Браун, Ленц и… Эрен Йегер.