Трилогия о маге. Свободное плаванье.

      1-3 элесиаса Года Голодания.              К утру как раз созрел десяток горошин кристаллической магии – если бы не обновлённое понимание процесса высвобождения магии с приданием ей нужного «агрегатного» состояния. На Горе Уотердип, ощущая Небесную Лестницу, невеликого роста маг отыскал подсказку в очевидном – он уже давно научился концентрировать энергию в отдельных органах, превращая печень или селезёнку в аккумулятор для предотвращения светимости всего тела. Именно это стало причиной появления жидкой эссенции в моче и последующего надругательства над своими кишками. Пора честно признаться – просто испугался запасать магию костях. Боялся изымать или повредить скелет. Но волков боятся – в лес не ходить. Всё оказалось вовсе не так страшно. Как магия отвердевала от высокой концентрации, она так же, подчиняясь твёрдой воле, легко сжижалась или более-менее равномерно расширялась по всему телу, далее легко выводясь наружу. Естественно, поначалу синие куличики между ладошками получались аляповатыми и аморфными аки памятное дрожжевое тесто, но Грей не унывал – это дело наживное. Главное заключалось в стерильности магии от его собственных негативных эманаций, с которыми мастер издевательски над собой боролся в прошлые декады, когда гнал из своего краника пинты эликсира исцеления.       Спозаранку вся гулянка громко дрыхла, так что никто не помешал мастеру прогуляться, чтобы собрать магию и накатать меж ладошек тестообразные шарики с целью подготовить шестигранный анкерный стержень с обеих концов - для надёжного закрепления приобретаемого двеомера домика Леомунда.       Следуя практически поминутно составленному распорядку дня, Грей умудрялся с наслаждением самим магическим процессом катать меж ладоней синие сгустки, из удобства ориентируясь по размеру и твёрдости прежних однозначно кристаллических горошин – нынешние результаты оставляли желать лучшего. С той же поясницы тянуть магическую энергию оказывалось жутко неудобно и непривычно, а вот из пятки даже чуток щекотно и курьёзно. Девять штук получилось.       О, невеликого роста маг сошёлся не только с умельцем строить волшебный домик Леомунда, но и продавцами свитков арканной метки с привязкой предмета для последующего вызова и малой телепортации для мгновенного перемещения на десятки ярдов в пределах прямой видимости. Их пообещали составить к утру, для этого требовалось сотворить оплату: свечку с постоянным горением иллюзорной орхидеей по местному образцу с функцией раз в сутки выпускать атакующий двеомер цветных брызг и колдовство стойкого - охлаждающего! - пламени на пару подвернувшихся под руку фонарей и бронзовый канделябр на пять свечей, вместо которых в чашечках заиграли причудливые иллюзии фонтанчиков светящейся воды ляпис-лазурной палитры – образцов для подражания полно подсмотрено в пещере неподалёку от покинутой усадьбы и на минувшем празднике в Доме Знаний. Так что заранее известная по чужим дневникам статуя местного идола с удивительным источником ледяной воды не только подверглась вдумчивому изучению на основе чужих изысканий, но и поделилась своей магией холода, оказавшейся столь востребованной для жителей севера, отправившихся на заработки в одуряюще жаркий летом климатический пояс при экваторе – собственные мурашки и перестук зубов не в счёт. Раньше караваны Люцентии без проблем обеспечивались льдом Саршелом, а теперь его тю-тю – за неподчинение капитану Сарастину ссажен в порту приписки без всякой скидки на умения и былые заслуги.       Переживая в быстром сне фамильяра его подводные приключения, замкнутый паренёк выдумал себе ещё одну важную цель и занятие по нраву – голем в виде черепахи! Не боевой, но мирный. Тьфу – домик. Нормальные маги живут в башнях, многоэтажных. Домик Леомунда представляет собой сферу, которую никто не мешает поэтажно рассечь силовыми барьерами – ибо просто боязно организовывать жильё в пространственном кармане. Черепаший голем будет и домом, и летающим транспортным средством. Отличная задачка для невеликого роста мага - это помимо тренировки иллюзий на самцах и познания всей силы секса применительно к разрешению формулы господства над другими.       Серый гном не один был такой умный, кто решил к обеду сготовить черепаховый суп. Имея выбор панцирей, сутенёр за изысканно пламенеющую коралловую ветвь выменял у наёмников тщательно выскобленную «черепаховую пещерку» и старый, но по-прежнему острейший дварфский нож со сколом, компенсированным рунной гравировкой, которую мастер Грей мог бы со временем реанимировать к жизни.       - Э, впечатляет, мастер Грей, - произнёс Уилмот, рассматривая свой бывший хрустальный стержень, внутри которого с двух концов расползлись голубые кляксы кристаллической магии. – За три подсвечника с фонарём я скастую вам на него тот же шестнадцатиместный домик Леомунда, что и вчера, - ухмыльнулся маг, называя вполне демократичную цену в расчёте на простачка.       - Вам один пятисвечный с кружащимися образами порхающих белых лебедей и мне вдобавок ещё пять крупных грифоньих перьев из крыльев и хвоста с одноразовым двеомером лёгкости в каждом пере, - угрюмо не согласился серый гном. – Пещера для моей платной пары улучшенных шлюх с бесплатной роскошью для четырёх натуральных рабынь. Или кто-то ещё хочет варварски еб*** по кустам в компании насекомых? – Почти стройный хор голоштанных почти дружно ответил «нет», продолжая делать вид, что развешивает постиранное бельё, вовсе не прислушиваясь к беседе на животрепещущую тему.       - Ха! Нашёл дурака, - хмыкнул загорелый чондатанец, для поддержания физической формы сочетавший воинское ремесло с искусством волшебства. Он единственный из нескольких толковых заклинателей владел двеомером домика Леомунда и не собирался никому продавать его для копирования в книгу заклинаний. Слишком редкое и полезное это заклятье. А вот обменять артефакт на артефакт – заманчиво.       - Хорошо, я восемь часов кряду буду бесплатно реализовывать в своих шлюхах образы воображаемых милашек и того места, где клиенту хотелось бы приватно её отыметь. Ночью займусь своими делами. Но только на один раз. На таких условиях согласен, мастер Уилмот? – Спросил мелкий сутенёр у высокого воротилы, готовившегося сшибать большие бабки за новый сервис. Формально эта сделка являлась его личной, не требующей одобрения у Манга Граулханда, служившего майором на Люцентии и представлявшего уотердипский благородный Дом Глаулханд, организовавший все эти сборы с переправкой наёмников и получавший за это: у кого право выкупа добычи, у кого долю, у кого службу – вариантов хватало на любой вкус.       - Ну-у, гм, дай-ка подумать… Для начала и у рабынь меняй обстановку по заказу, ага? – Спросил ухмылявшийся боевой маг, специализировавшийся в волшебстве школ Воплощения и Трансформации, затратных на компоненты.       Увы, Грею требовалось повторное наложение двеомера на подготовленный стержень, иначе не суметь закрепить это заклятье внутри хрусталя, чтобы потом пользоваться этой заготовкой для артефакта по своему усмотрению. Рослый маг кое-что понимал, разумеется, но мнил себя пупом земли, который на финальной стадии производства хотел заломить астрономическую цену за свои услуги, а сейчас готовый пойти на мелкие уступки, не понимая, что мастер Грей просто сваливает на мастера Уилмота всю организацию сексуального досуга, тем самым избавляясь от склок за место в очереди и всяких сопутствующих проблем: три с лишним сотни желающих обслужиться в роскошном борделе этим же вечером – это вам не шутки!       - С моими по одному, для каждой рабыни заказ приму только от одного клиента в час, - чуть уступил сутенёр фантомного борделя. И вынужденно поддержал реноме: - Хотя для рабынь слишком жирно, мастер Уилмот. Среди клиентов-пассажиров есть наёмницы, для них я согласен в рекламных целях бесплатно подстраивать иллюзорную обстановку освободившихся лож, но не более того. По рукам? – Протянул серый гном свою ручонку к показательно задумавшемуся мужику, заламывающему несусветную цену за свои услуги. Разумеется, мелкий вуайерист намеревался подсматривать за чужим сексом, в том числе с целью разнообразить и улучшить поведение фантомных девах, не говоря уже про обнажённые женские натуры стройных и подтянутых воительниц, за которыми прямо сейчас наблюдали соглядатаи – над и под водой.       - По мне так в самый кайф, мастер Грей, - на плечо Уилмота тяжело легла волосатая рука одного из авторитетных увальней, вчера трижды сумевшего «отовариться» сексуальным наслаждением. - Лады, мастер Грей, по рукам! – Вынужден был согласиться маг, потворствуя желанию своего щитоносного соратника. - Обменяемся через полчаса после обеда.       И Уилмот, старший и опытнейший из одиннадцати наёмных магов с Люцентии, скрепив договор публичным рукопожатием, отправился через лабиринт верёвок с бельём на берег, чтобы потравить души запретом на сотворение двеомера орды невидимых слуг, которые бы могли заменить пашущих «прачек» – матросы и некоторые мастеровые из экипажей стирали громадные полотнища парусов, главным образом не от помёта и кровищи встреченных по пути тварей, а чтобы занять лбы работой вместо думанья.       Согласно бродившим слухам, ожидалась ещё одна раздельная ночёвка, затем ротация. Потому сутенёр Грей имел всего один вечер, чтобы завербовать себе сторонников, с чьей помощью можно выбить хорошенькое местечко на корабле.       На кораблях в это время похмельные шатуны пытались начисто драить палубы от собственной блевотины. А ведь намечалась подготовка к очистке днищ - пользуясь глубокой прозрачностью и высокой температурой здешних вод. Как выяснил Грей, покамест не собиравшиеся высаживаться на берег корабельные офицеры с галеона Локулус и шхуны Кубиториус намеревались вечером сойтись попариться в специально приспособленной и для этого дела части камбуза Люцентии, чтобы заодно постираться в комфорте и попировать всей гурьбой, в то время как Уилмот на берегу острова уже с утра поставил банную полусферу, где ради дезинфекции пропаривали людей да постиранное ими бельё со множеством «пропуканных» гамаков да матрацев, постепенно перевозимых с кораблей многовесельными лодками – с Люцентии как раз сейчас везли сменные бочки с водой, опреснённой носовым и двумя кормовыми установками. Как говорится, бережёных боги берегут, а в портах за услуги деньги дерут. Вдобавок, лучше такое полезное дело, чем не просыхающий и распутный загул с кровавыми драками и утопленниками – штиль обещался господствовать несколько дней кряду. Отплытие Люцентии на вёслах носовой фигуры-голема и ветрах жрецов Акади может состояться и в штиль, но эскорт так не мог. Так что весьма вовремя появился фантомный бордель мастера Грея, знавшего, что такого предложить морякам, без чего они уже не смогут обойтись до самого порта.       Таков вот незамысловатый быт банного дня, летнего, солнечного и жаркого. Невеликого роста маг обладал скудным опытом, чтобы понять, чем займётся вся эта орава мужиков в следующие дни. Ну, сегодня до самой ночи будут постирушки: местной пресной воды ведь мизер для удовлетворения всех нужд, а клирикам вместо сотворения воды и без того хватает забот с несварением желудков, укусами и прочими напастями. Ну, завтра народ займётся своей амуницией и снаряжением, хотя всё плавание маслили и натирали. А послезавтра и дальше, если штиль затянется? Провизию и без того ежедневно добывают отряжённые для этого команды. Кулачные поединки? Метание и стрельбы по мишеням? Облагораживание энтузиастами лагерной стоянки? Ничегонеделанье: удочки, кости и картишки между едва ли охлаждающими купаниями.       Трапезничая со всеми на большой офицерской лужайке, фальшивый гном дождался своей очереди за половником мультизлаковой каши и парой кусочков шашлыка.       - Добрый день, мэм Дарсия, - подойдя к столу, вежливо обратился Грей к вернувшейся с корабля старшей помощнице капитана, вольготно сидевшей с краю, пока возглавлявший стол муж вместе с сыном дожаривал лучшие куски маринованного мяса. – Есть решение по вчерашнему просмотру?       - Добрый день, мастер Грей, - свысока глянула благородная женщина, прошлой ночью решившая выспаться и потому лёгшая с мужем пораньше. – Говорят, сегодня будет новое, э, представление. Верно?       - Да, - угрюмо и без кивка ответил серый гном, в силу роста вынужденный общаться снизу-вверх. – Я хочу своё изолированное помещение, старпом, внутри двеомера я не высыпаюсь по нормальному.       - Посмотрим, - коротко сообщила старпом, ставшая иначе оценивать Грея после выслушивания всей истории, приключившейся вчера на галеоне. Разумеется, капитан пришёл в тихую ярость от такого пренебрежения к его августейшей персоне…       - Посмотрите, старпом. Но знайте, ко мне уже подходил капитан шхуны Кубиториус, сулил отдельную каюту и золотой с каждого обслуженного в моём борделе.       - Так что же вы не согласились на столь щедрое предложение, мастер Грей? – Сузила глаза старпом.       - На Люцентии комфортабельнее и есть любопытные мне автоматоны, - проявил грамотность юнец, невесть с чего и как якобы сбежавший от такой-сякой волшебницы, а не из плена аборигенов Мазтики, к которым попал из компании амнийцев или вовсе являлся их шпионом-халфлингом, косящим под сопливого гнома. – Приятного аппетита, - пожелал серый гном, отходя от господского стола, где вполне мог сесть.       - Приятного аппетита.       Днём фальшивый гном благополучно поваландался в воде да вместе с другими позагорал на песчаной отмели, всласть поел лучшей снеди да погулял со своим дракончиком, нашедшим капище, после чего они вместе ещё раз посмотрели и на пресный источник изо рта статуи какого-то местного звероподобного божества. Пока настоящий иллюзионист с поддельным фамильяром изображал праздное времяпрепровождение, подлинный дракончик со своей копией шастал в трюмах и на палубах второго галеона.       Вечером, состряпав новую серию окатышей, Грей на сей раз почти не маялся: слепил фигурки синих человечков и создал для борделя нормальных фантомных девиц. Юнец по-настоящему не являлся никаким сутенёром, как представлялся, разве что иносказательно – по отношению к собственной магии. Грей угрюмо избегал взрослых разговоров, идя на уловки и терпеливо запоминая звуки натурального секса, чтобы реально и походу дела улучшать своих кукол для более точного соответствия с естественным женским поведением – повышать мастерство владения иллюзиями для одурачивания ещё и нюха.       Восседая в центре полусферы своего фантомного борделя на черепашьем панцире, Грей не только концентрировался на поддержании сложносоставного миража, в той или иной мере воздействующего на все пять телесных чувств, но и занимался нудными, однако важными делами: сперва в ступке перетирал пару маховых перьев с разных крыльев старой самки грифона по кличке Чартер, а потом развивал моторику пальцев, сминая ядрёную смесь, для всех казавшуюся куском лазурной глины. И для фамильяра всё это представлялось занимательной игрой, когда можно невозбранно прошвырнуться в чужих шмотках или нашкодить, при помощи иллюзорной феи щекоча пером в разных местах.       Однако этих занятий хватило примерно на получас, когда в два захода спустили первые пары самые быстрые и борзые, оценив сервис и повысив ставки. Как говорится, куй железо, пока горячо. Так что потом уходящие видели лишь проекцию, а подлинник обставлял свои эксперименты. Например, среди пассажиров, становящихся клиентами фантомного борделя, имелось много опытных рейнджеров, способных применять магию природы, а потому иллюзионисту таких было просто грех не заморочить так, чтобы запомнили о добровольной отдаче энергии на большую правдоподобность галлюцинации, на таких «счастливчиков» действительно воздействующей комплексно, а не классика зрения со слухом. Хитрость в том, что откачка магии производилась и в процессе.       - Приветствую, мастер Грей, - поздоровался златокудрый солнечный полуэльф, янтарные глаза бегло окинули иллюзорную роскошь «холла», мазнули по знаменитой в Уотердипе балетной танцовщице в неглиже и упёрлись в центральную фигурку.       - Добрый вечер, сэр Ясемтаор, - насуплено ответил Грей очередному клиенту, оказавшемуся внутри воздушных занавесей. – Присаживайтесь, - повёл он рукой на призрачный силуэт, показавший куда и как, хотя три десятка до него уже должны были в подробностях пересказать всю процедуру.       - Это самые тяжкие из всех тяжких, что я повидал, - с иронией и осуждением сказал друид, присаживаясь на пятки спиной к стоящему сутенёру и лицом к видоизменяемому постельному сектору, в данный момент девственно чистому.       Адресат этого послания не понял его, отрабатывая программу, как заведённый:       - Кого бы не представили, помните – это будет кукла, - предупредил Грей, собираясь приложить ладошки к глазам, чтобы транслировать чужой образ на внешний облик фантомной шлюхи. Фальшивый гном уже более-менее насобачился да так, что иногда куклы и двигались таким образом, как хотелось и нравилось клиенту фантомного борделя – разочарованных не имелось вовсе.       - Зачем сбежал от святой матери, сорванец? – Крепко сжав обе детские кисти, спросил свидетель весенней трагедии, которому пришлось серьёзно заниматься пострадавшими грифонами.       - Отпустите, - непререкаемо потребовал Грей, кривясь от очередного слезливого, мечтающего о потерянной…       - Я вправе знать, ведь ты влезешь в мою семью, - отпуская, с долей горечи произнёс вдовец, ушедший из Грифоньего Легиона Уотердипа, когда очередной вотердевиан получил звание вместо него. С сыном от второго брака полуэльф и отбыл на галеон Люцентия разводить грифонов и натаскивать частные воздушные команды.       - Это ваши иллюзии. Можете дать словесное описание, - дежурно ответил Грей, убирая руки, но не спеша залечивать темнеющие синяки. Он предпочёл игнорировать смысл чужих речей, словно не понимая речи на неизвестном языке.       - Я не для того пришёл, чтобы отказываться в последний момент. Не ответишь мне – я раскрою твою личность и верну домой, - пригрозил шантажист, вообразивший себя доброхотом.       - Это ваш выбор. Закройте глаза и вообразите перед собой ту самую, которую хотите вые***, - угрюмо продолжил сутенёр, игнорируя слова друида, как-то сумевшего распознать подлинную человеческую суть под фальшивкой гнома.       Грей не боялся реализации этих угроз - поздно. Мастеру осталось всего лишь поужинать вместе с рабынями и потрудиться оставшиеся часы до полуночи, а дальше в гробу он видел караван Дома Зулпэйр, под давлением старшего представителя которого капитан шхуны Кубиториус отозвал своё предложение, отказав в любом приёме на борт нового пассажира – это лишь цветочки!       Мастер-иллюзионист расстарался. И этот мужчина с заострёнными ушами тоже прослезился, когда увидел стог сена и худенькую светлокожую блондинку с голубыми очами – свою первую любовь. Чтобы там Ясемтаор себе не воображал, чуть потянувшая его за собой девушка сразу же прильнула к своему парню и начала любовную игру с поглаживания ягодицы и приставление его несмелой руки к своей невеликой титьке с острым сосцом под белым в горошек сарафаном, после кратковременного ливня откровенно прилипшим к её соблазнительному телу…       Мастер воспользовался случаем, чтобы проверить на каким-то образом узнавшем правду друиде своё заклятье самого яркого сексуального наваждения, выдаивающего все мужские соки. Невеликого роста маг не смог воспротивиться удовлетворению желания проучить идиота, посмевшего угрожать ему. Одурачить наваждениями, когда индивид сам этого хочет - плёвое дело! Бесстыдник тайком откачал из самозабвенно тр*** с фантомом друида всю находящуюся внутри него природную магию, а затем и львиную долю жизненных сил Ясемтаора осторожно перелил в свою артефактную разработку, постепенно изнурив мужика до состояния не стояния – страждущие из длинной очереди сами выволокли очередного перетр***. Проспится часиков за десять да встанет огурчиком – ничего страшного нет.       После этого незадачливого клиента Грей уже не стеснялся выдаивать сексуально окрашенную жизненную энергию из каждого мужика, е*** фантомную куколку. Попутно мастер учился изымать себе на пользу огромную силу чужих эмоций, наиболее мощных во время оргазмов, сотрясающих всё тело от нестерпимого сексуального наслаждения, лично испытать которое фальшивый гном был не в состоянии. Юноша пользовался возможностями и лапать женские прелести, заодно тренируя на них кантрип омовения, не единожды подсмотренный за этот день, в том числе и здесь, когда ведьмочка-гидромантка привела себя в порядок после того, как двое ухажёров спустили на неё. Она применила эту магию лишь с третьего раза, греша на распускавших руки парней, а на самом деле это мастер вовремя просёк фишку по разговорам и подсуетился, успев поглотить чужой заряд и на второй раз внутри себя получив два одинаковых кантрипа, очень похожих на то, как Грей уже умел источать воду своим телом.       К концу работы борделя поддерживавшие фантомных путан слепки твёрдой магии вместо истаивания или крошения - подросли и расцветились, делая иллюзорные образы живее и натуралистичнее. Таясь, невеликого роста маг довольно долго изучал сей феноменальный результат – окатыши примерно за минуту сами возвращали себе черты женских фигурок. Понятное дело, что часть чужой энергии вместо поглощения оказалась впрыснутой вместе с семенем, однако невеликого роста маг хотел знать конкретику для повторения этого эффекта без его непосредственного участия.       Увы, в отсутствии сдерживающих факторов морали мастер Грей для закрепления женственности своих фигурок-куколок не погнушался тем, что целительским навыком наложения рук сперва подлечил затр*** рабынь, а потом заморочил и вытянул из них почти всю жизненную энергию, чтобы поляризовать мужские сборы в отверделой магии и внедрить её в жемчужины, благополучно стыренные у недотёп для создания артефактного браслета с самообучающимися фантомами шести роскошных куртизанок – сколько же магов недопонимают всю крутизну потенциала обычного двеомера лакея! О, конечно, Грей думал о том, что вместо этого мог бы проглотить эту твёрдую магию и каким-нибудь двеомером Альтер повзрослеть своим телом годков эдак на шесть - до возраста начала половой зрелости. Однако спешка нужна лишь при ловле блох. Вместе с организмом растёт и его магия, а после прохождения пубертатного периода всё станет развиваться гораздо натужнее!       О, для нагнетая обстановки и ради поглощения всей той прорвы магии, что оказалась вложена в Мираж Аркана внутри волшебного купола домика Леомунда, мастер Грей отправил Хмеля подразнить кое-кого на летучих мышах. Естественно, горячие парни повелись на провокацию, во всех смыслах вовремя пролетев над ярко и красочно освещённым фантомным борделем – согласованно помолившись о малом развеянии магии. Как минимум две фурии взъелись на Паброна и Салброна и ещё с десяток нетрезвых мужиков, часть из которых не только оказалась у всех на виду, но и лишилась фантомных куколок, золотом оплаченных Уилмоту. Ну, общий враг – объединяет!       В последнее время для сноходца стало привычным осознавать себя в сновидении практически всё время сна. Новшество заключалось в следующем: провести в Царстве Снов медленную фазу и уйти аккурат перед быстрой, дабы воспользоваться трамплином ускорения, уместив примерно в десять минут реальности Прайма не около ста по нормальному десятикратному коэффициенту, а под тысячу минут – практически ещё один полноценный день жизни. Ну, тысяча это в идеале, покамест удавалось утроить одну сотню до трёх. Итого получалась серия из восьми сновидений, как для дурачеств, так и для обдумывания реальных задач с их гипотетически возможной реализацией – подопытных соседей более чем хватало.       Собственно, в одном из сновидений Грей учёл свой провал с друидом Ясемтаором, с трудом вычислив ошибку. Мелких проколов полно было, но с точки зрения сакральной силы друида, который видел его в глаза лишь после появления Талоса, да ещё тренера боевых питомцев… Главной зацепкой для отставного вояки могла стать лишь необычно глубокая эмфатическая связь с фамильяром вкупе с габаритами и возрастом зверька. Прямых улик мастер Грей не вычислил, к сожалению, нахрапом такое редко решается – это же надо перелопатить целый пласт друидизма! Лиха беда начала, ведь тройничок уже состоялся: гном и низкорослая пятифутовая калишитка с крутой моторикой воровки, одними лишь своими ловкими пальчиками сумевшая примерно за треть часа дважды подоить одноглазого змея пятнадцатилетнего сына Ясемтаора по имени Джефри, под занавес дорвавшегося до вожделенного плода - по кое-чьему утреннему приглашению с оплатой в виде заклятья мужества для повышения выносливости и малой энергии для устранения физической усталости и прибавки сил после предыдущих сексуальных утех. И какая разница, что кудрявая и шоколадная красотка якобы старалась для сменявшихся партнёров, оплативших её интимные услуги подзарядкой амулета хамелеона вроде как вложением меньшей иллюзии и соответствующего друидического заклятья маскировки. Как через чужого фамильяра сноходец много раз тайком подбирался к хозяйским секретам, так и через сына-подростка с подсылкой ему завлекательных эротических снов мастер Грей добрался до его отца-друида, вызвав и побывав в сновидениях о прошлом, в частности, обучении кантрипу мужества и заклятью малой энергии.       Как обычно, невеликого роста маг прекрасно выспался за четыре часа реальности Прайма, проснувшись примерно в волчьем часу. Оставаясь среди однозначно спящих наёмников, в благодарность за тёток мечты защитивших сутенёра от команды сумасшедших и перед сном в процессе финальной оргии честно высказавших все недостатки и пожелания к фантомным шлюхам, мастер Грей выбрался из спального шатра, призванного имитировать для «подвального» гнома «привычную» пещеру. Ага, как же! Тесно, душно, воняет. В общем, навал подопытных скрасил неудобства. Когда ещё удастся попрактиковаться в отправке массового сна-мечты? Сроднённые оргией наяву, все набивавшиеся в «друганы» продолжили потеху и в сновидении, выявившим тайные желания. Ну да, конечно, кому-то мечта, а для кого-то получался унизительный кошмар группового изнасилования, однако сноходец-иллюзионист не сдерживался моральными и нравственными нормами, потому без зазрения совести попрактиковался на совершенно чужих ему людях, при помощи магии делая их унижение – приятным для них. Самое важное в этом эксперименте заключалось в том, чтобы экспериментатор проснулся раньше подопытных и свал подальше - в этом случае пара циклов сна у подопытных чуть затуманит подробности общего сновидения и раскрасит его в индивидуальные черты. Иначе слишком подозрительно вышло бы с одинаковым сном, а так каждому приснились просто вариации на тему реальной оргии, вызвавшей столь яркие впечатления.       Первым делом Грей спрятал заснувшего Хмеля. Затем светящийся юноша без лишних свидетелей сделал зарядку, не только приводящую в тонус бренное тело, но и усиливающую запасённую внутри него энергию. Потом невеликого роста маг вошёл в трансовое состояние и постепенно гас, пока вынимал из себя волшебство и разминал увеличенное в объёме тесто уплотнённой до твёрдости магии, слепив из куска фигуру крылатой черепашки. Дальше требовались – конкретно кристаллическая магия. В сновидениях мастер вымучил несколько способов достижения структурного отвердевания, как получалось в кишках. На практике в реальности сработал первый же испробованный – лёд. Мастер сковал волей окатыш плотной магии, как мороз куёт лёд. Не каламбур плетения из Плетения Магии богини Мистры, но некая структура кристалла, неоднородного, как и естественные минералы – как и модульные двеомеры.       Получилось то получилось, но руки мастера дрожали от перенапряжения. Всё-таки ещё трудиться и трудиться над разделением чисто волевого и мышечного усилий. Как нельзя кстати пришлось знание о друидическом заклятье малой энергии – его тоже предстоит сотни раз повторять, доводя до автоматизма и лучшего результата.       Вскоре, да не быстро, пять кристаллических шариков с обычные горошины размером заняли свои места в «синей глине» черепашьей фигуры: в середине туловища и по одному в конечностях плюс жижица во рту в качестве символа подпидки расходным зарядом. При помощи подставной проекции похитив мешковину и чьё-то рваньё из разных сортов нитей, настрогав щепок и коры, насобирав подходящих косточек, бутылочных осколков, камешков, раковин, кораллов, трубочек молодого и старого бамбука, листвы, цветов и прочих ингредиентов, мастер Грей запихнул всё это в черепаший панцирь, выстланный изнутри парой купленных свитков. В самой ложбинке горба он разместил ранее слепленную фигуру, чуть вдавленную в дорого обошедшийся хрустальный стержень с внедрённым, но не активированным двеомером домика Леомунда. Мастеру Грею стоило некоторого труда раздобыть битум, воск и вар для смоления щелей в бочках и корпусе кораблей - смешивание всего этого с собранной в ладошках жидкой эссенцией магии тоже совсем не лёгкая работёнка. Слава опыту, невеликого роста магу удалось спроецировать своё сознание в тело мускулистого бугая, чтобы воспользоваться чужой физической силой и в обеспеченной магией тишине раскрошить кости и ракушки для смешивания с взваром, которому предстояло настояться перед заливкой вовнутрь заготовки – символ крови будущего голема.       Продолжая скрываться под покровом иллюзии, фальшивый гном потратил целый час на то, чтобы самым тщательным образом и просчитанное число раз ритуальным исполнением воспроизвести все пассы и наговоры из сна для сотворения выдуманного фантомного зверя – летающей хижины-черепахи! Уж очень хотелось собственный дом - импонировала увлекательная идея всегда иметь при себе, как улитка или моллюск.       С величайшим удовлетворением завершив первый из многих этапов своего увлекательного труда над артефактом, по размерам, весу и объёму превосходившего самого фальшивого гнома, мастер Грей разлёгся на голой земле и засмотрелся на роскошный мазтиканский рассвет.       Далеко не всякий индивид умеет созерцать, не говоря уже о любовании: природой, картиной, скульптурой, танцем, игрой пламени или ещё чем. Мало кто даже обращает внимание на то, сколько мыслей постоянно роится у него голове, не говоря уже про то, чтобы вымести прочь весь этот мусор. Это на словах звучит просто – очисти голову от мыслей. На деле этому умению надлежит долго и прилежно учиться. Сноходец, высыпавшийся в два раза быстрее других, за свою короткую жизнь успел научиться этому.       Новый день. Новый взгляд на мир. Очистившись, сноходец заново проиграл в голове и по-новому пережил последнее своё сновидение с симуляцией экстремальных условий, когда в процессе эксплуатации в максимально сжатые сроки будет создан стабильный артефакт мобильного дома:       «Тщательно скрывая ликование под угрюмостью, Грей вылетел из укрытия, держа фейри-дракончика, своими развитыми способностями создающего улучшенную сферу невидимости. Таящийся не стал ни соревноваться в скорости с клюющим носом Салброном, патрулирующим небеса на своём писклявом питомце, ни махать ему рукой на прощание. Зачем выпрашивать место на не выгодных для себя условиях, когда можно добиться приглашения на собственных? А не пригласят – и тьфу на них. Грей дождётся следующего рейса галеона Люцентии – с другим капитаном и командой. И плевать на ассоциацию о том, что и в прошлый раз более трёх месяцев назад он тоже провёл на Люцентии всего около суток. На этом несчастном галеоне свет клином не сошёлся. И вообще в тесных условиях корабля нельзя развернуться так же, как в крупном селе. Не город на тысячу и более жителей, но и не деревенька на десяток хижин.       Наспех склёпанная летающая черепаха мерно махала крыльями, плавно поднимаясь ввысь по спирали. Серый гном на ней сделал третий виток в поисках подходящих воздушных потоков в сторону острова Мазтопан, когда под завершение ночи с неба упала хвостатая звезда. У юнца ёкнуло сердце. Одни считают счастьем увидеть это редчайшее явление и загадывают желание, другие видят в них слезинки Селунэ по предстоящим бедам. Грей страстно желал ощутить в этом знаке слезу молящейся матери, отмеченной жрицы Лунной Девы, но увы и ах. Юнец поспешил скрыться за вожделенной сферой силового поля развернувшегося домика Леомунда.       Тщательно подготовленная основа выдержала первое испытание, став точным воплощением воли, но не идеальным – очень медленная скорость полёта. Панцирь черепахи разгладился в круглый пол шестнадцати футов радиусом, обзавёлся подходящим гному столом с посудой и стулом, креслом, тюфяком, боксёрской грушей и макиварой, турником, кроватью с матрацем и подушкой под постельным бельём, у изголовья прикроватная тумбочка и отдельное гнездо для Хмеля, уставшего проводить электричество и наконец-то смогшего побыть самим собой – относительно, конечно. У невеликого роста мага, например, уже зудела кожа от своих «шуб», однако он остался под слоистым прикрытием иллюзий – они скрывают его ещё и от заклятий прорицания. На всякий случай перестраховщик попросил фамиляра обдать его огненным дыханием – мало ли какой микроскопический паразит пристал на острове?       Открытым мог оказаться вопрос с едой. Грей не переживал, поскольку перед вылетом наелся до отвала и запасся провиантом из офицерской кухни, запрятав в наспех сварганенный пространственный карман, который сутки точно протянет. Магических сило тоже в достатке: десятка окатышей должно хватить на шестьдесят часов непрерывного полёта – со средней скоростью грифона в девять миль в час так можно отмахать до границ туземной страны Культака. Во время этого длительного перелёта мастер намеревался ограничиться водной диетой, чтобы спровоцировать организм не просто абсорбировать магию из окружающего пространства, но и питаться ею напрямую, вдобавок, это ещё и практика стихии воды, наиболее любимой из четырёх, несмотря на молнии и пробуждение у фейри-дракончика огненного дыхания. Много ли надо еды и питья человечку в три фута? На прихваченных запасах декаду точно должно получиться протянуть. Ещё есть в домике очаг, имеется ножик, а также голова на плечах и фамильяр - воды залива полнятся живностью: рыбы, моллюски, ракообразные.       Пока огни кораблей и костры ещё виднелись на горизонте, мастер-иллюзионист поспешил воспроизвести на потолке купол неба, запомненный вчера и соотнесённый с записями капитана каракки Дома Деслентир. Запрограммировав поворот иллюзорного неба и стрелку направления на остров Мазтопан, управляющий летающим домом отправил фамильяра резвиться вокруг незримой сферы, пока старший собрат подбирает оптимальную высоту и попутный ветер.       Беда пришла, откуда не ждали - в предварительные расчёты вкралась серьёзная погрешность!       - Надо, полетели. Я знаю, мой хороший, я тоже голоден. Давай, мой верный пёсик, увеличивайся, - уговаривал Грей своего фамильяра. – Я уже скормил предпоследний заряд. С нами внутри его едва ли хватит на получас, а за нами и целый пролетит. Ну, мой любимый, пожалуйста…       Фейри-дракон сдался и поднатужился, но даже при помощи своего старшего собрата Хмель не смог увеличиться для полёта вместе с Греем на спине. Увы, юнец не рассчитал: магия летающей хижины оказалась настолько прожорливой, что одного окатыша с обычную горошину хватало всего на получас, а ведь примерно с подобного кристалла подзаряжалась палочка молний! Фальшивому гному пришлось абсорбировать свою выпестованную маскировку, а потом и вылетать за пределы сферы, чтобы и её тоже случайно не лишить магии, оставшись посреди залива с панцирем черепахи, плавучесть которого не хотелось бы проверять.       Трудная ситуация. По-настоящему один в море, без страховки. Сердце отчаянно колотилось. Сероглазый посмотрел на живописный закат – до него удалось продержаться в воздухе. На небе паслись тучи – на море штиль. Погода благоприятствовала плаванию. Но нервно кусающий губу малец боялся, что, неумело барахтаясь, сам моментально выдохнется. И придётся спать посреди океана, не имея даже надёжной верёвки привязаться к панцирю, нутро которого размокнет и пропадёт – всё насмарку! Ему совсем не хотелось бросать черепаховый дом, хотя с последним окатышем магии можно было создать проверенного фантомного грифона, которого хватило бы до рассвета, а с двумя и того дольше, но уже осталась одна, и вымотанный Грей потерял счёт расстоянию, по светилу едва сохраняя ориентацию на искомый остров. Гордость потомственного вотердевиана не позволяла юнцу сдаться и быть осмеянным, будучи подобранным Люцентией – это когда ещё!       - Ладно, любимец, ты прав, пора мне тоже отпахать своё. Рули низко и чуть впереди. Курс не меняй. И правильно, я не смогу забраться обратно без твоей помощи. Потому тебе придётся собирать и переносить мою жидкую магию к нашему голему-домику. Мой малыш, у тебя будет возможность поспать пару часов кряду. Тащить? А, точно! Молодец, мой пёсик!       И замороченный животрепещущей проблемой Грей по-быстрому переделал постельное бельё в верёвку. При абсорбции магии от неё надо держаться поодаль, а потом можно схватиться и просто позволить летающему дому планировать над водой, таща хозяина за собой по воде. Если не лететь во весь опор, то и энергии должно тратиться меньше! А если бы ещё функцию домика Леомунда можно было по нормальному отключать, то отдельный полёт на панцире летающей черепахи обошёлся бы гораздо дешевле! Увы, мастер собирал на коленке и поторопился с запуском - увеличенный фамильяр не удержит тяжесть большого панциря с длиной около ярда и битком забитого компонентами для запусков относительно комфортабельного жилья.       Стальной взгляд скользнул мимо стола и зацепился. Тунец. Куски громадной рыбины, имевший длину в два роста человека. Хищник с зубами, способными схарчить гнома. Против шокового удара у рыбины не нашлось защиты. Слава богу, алхимическая колба осталась в подарок сутенёру, так что сытый от пуза надеялся на запуск процесса дальнейшей генерации и накопления магии – это к утру ещё около десяти окатышей получится, в теории. Паника не застилала серый взгляд, но иррациональный страх на то и необъясним.       Юнец нашёл своё внезапное приключение – серьёзное испытание на мужество и характер. После запуска голема действительно прошёл час, а вот первый заряд иссяк внезапно: лежал себе, лежал, наслаждался видами облаков и обыгрывал кантрип управления водой, как вдруг – хлоп! Домик Леомунда исчез, как ни бывало, а черепаховый голем уменьшился и сорвался в пике. Фамильяр успел среагировать, увеличился и подхватил панцирь, спася от намокания, а вот мешок с провизией канул в воду – юнец тоже бултыхнулся в море, слава тренировкам падений и кикбоксингу, сумел сгруппироваться и контролируемо войти штопором, а не пасть плашмя. Вот только его никто не учил нырять рыбкой с уступа, и по глупости выставленные ладони превратились в сплошной синяк.       В момент смертельной опасности отнюдь не наступило прозрение или прорыв в занятиях с водой, однако мастер спасся ценой большого выплеска магии. Невеликого роста маг пробкой вылетел из воды и некоторое время бездарно выпускал поток магии, валандаясь поплавком и отплёвываясь. Не удивительно, что на беспомощный плеск добычи со дна залива поднялись хищники. Пока Грей очухивался, смахивающая на тупорылую акулу тварь схарчила мешок с провизией. Пилообразные ряды зубов, цапнув добычу, повредили временную магию пространственного кармана, и вся снедь единовременно вывалилась оттуда, взрывным образом порвав рыбью пасть. Свежая кровь соблазнила товарок, сожравших и припасы, и незадачливую конкурентку. Грею вполне хватило времени прийти в себя, подзарядить голема до устойчивого полёта на фантомных крыльях и отправить фамильяра нырять в воду за кисетом с зарядами.       Взрослый личностью, но маленький телом передёрнул плечами от утренних воспоминаний и прыгнул в воду солдатиком, поспешно всплыв, пока солнце ещё золотило дорожку. Помня советы бывалых купальщиков на пляже Уотердипа, он принялся чередовать плавание на животе с отдыхом на спине, наперекор себе не проливая слёз – это просто морская вода глаза щиплет. Правда, какой это отдых на спине? Из окружающего пространства требовалось вытягивать магию, трясясь от страха быть замеченным каким-нибудь неведомым подводным хищником: звуки его дурацкого барахтанья должны были далеко расходиться, а молнии не панацея от тех, кто сам охотится с их помощью.       Левитация буксируемого голема-дома тратила магии кратно меньше, чем формирование фантомных крыльев и полёт. Увы, в голове невеликого роста мага всё чаще и сильнее билась пораженческая мысль сдаться и бросить начинание, чтобы учесть все недочёты и без всякой спешки создать мобильный домик со второй попытки. Однако мастер упорно боролся, собственным настроем поляризуя магию так, чтобы комплекс двеомеров закрепился хотя бы на месяц, а там уж и на год легко сделать – навсегда.       «Ты не собака», - так расшифровывался посыл от фамильяра, когда одуревший старший брат стал зря тратить силы на непродуктивное плавание.       Грей лишь поморгал в ответ и перевернулся, пытаясь отдышаться. В солёной воде легче держаться на плаву, чем в пресной. Спасаясь этой мыслью, юнец стал бултыхать ногами, чтобы в ладошках нацедить жидкой эссенции магии - приземлившийся ему на ребра фамильяр не пропустил мимо ни капли драгоценного заряда для летающего дома-черепахи. Фейри-дракон дважды метался туда-сюда, чтобы всю порцию перенести от старшего брата в клюв летающей черепахи, зависшей над ними эдаким воздушным змеем, какими игрались гондцы на праздниках в Доме Знаний.       Окончательно выдохнувшись, юнец наконец-то смог себе позволить схватиться за канат, привязанный к панцирю и к его поясу. Фамильяр сам был слишком слаб, чтобы помочь разлечься на горбу, высушить своим огненным дыханием ладошки и дать из них напиться воды, создаваемой магией – для генерации прямо во рту мастер оказался слишком измождён. Однако дракончик мог дать команду на подъём и свершение манёвра для подхвата. И подбодрить.       «Плыви», - в третий раз повторил фамильяр по их связи, прежде чем старший собрат, послушно вывалился в воду и стал работать руками. Чувство спасительной верёвки сменилось ощущением защитной чешуи и драконьих перепонок, помогающих делать гребки - лучше скользить вперёд и отталкивать от воды. Грей был слишком заторможён, чтобы в данный момент обращать внимание на метаморфозы своего тела, между прочим, весьма затратных по магии! Моральных и прочих сил едва хватало держаться на плаву – при волнах бы точно захлебнулся. Так и старался хотя бы просто лежать на спине до окончания часа, отмеренного фамильяром до пересменки.       Вслед за очередной процедурой переправки, сделанной уже после трудной поимки петли, фейри-дракон, более-менее отдохнувший, принялся кормить выбившегося из сил, сделав рыбий шашлык – только один кусок и залез в горло.       Ох, пока Хмель спал в свою очередь, Грей дважды в полусне падал и оба раза очумело плыл за домом-черепахой. Ни самому отдохнуть, ни пристраивающемуся на груди фамильяру…»       Вновь в бега – это моветон. Продуманное отступление? Скорее кидалово, как говорится на сленге.       Мастер Грей совершил и другие выводы из сна, получившегося уже не модуляционным для какой-то задачи или ситуации, а по-взрослому провидческим.       Утренние сумерки, все ещё спали - особенно заклинатели. Дежурные тоже совсем не замечали гнома, трусцой перебежавшего с пляжа вглубь острова и звездой разлёгшегося посреди очень тёплого туземного капища, быстро ставшего рассадником местных летающих муравьёв, в которых каждый уважающий себя заклинатель швырялся огнём или кислотой, не докапываясь до маток из профессиональной солидарности - сохраняли благородный труд магам из следующих экипажей. Сам Грей испытывал себя и умение покрываться чешуёй – по типу шкуры его собственного дракончика. Только и надо было, что ещё раз воскресить в памяти то состояние, когда кожа сама грубеет и покрывается крупными чешуями.       На этой некогда священной площадке ещё оставалось вдосталь магии, а прямо через место бывшего алтаря тянулась толстая нить мирового Плетения, проводящего магию. Мастер не светился аки шаровая молния от переизбытка магии потому, что через фамильяра сразу же вбухивал всю собираемую энергию в черепаший панцирь, на котором отдыхал якобы гибрид псевдо-фейри-дракончика. Ранее посеянные зёрна кристаллической магии активно разрастались в этом потоке маны, расширяясь по направлению волшебных нитей паутины, накрепко связывавшей воедино все компоненты.       Подспудно при медитативном валянии на месте шаманской силы в костях фальшивого гнома запаслось много кристаллической магии, а в крови скопилась очередная порция жидкой магической эссенции. Когда стало больно удерживать в себе добытые объёмы магии, мастер-ткач с горечью о былом и несбывшемся – принялся вязать. Вокруг хватало шмотья из самых разных типов ниток, чтобы Грею достало материала. Не имелось сноровки распускать ткань по ниточкам, до селе сшивал и даже не думал, насколько прикольной и занимательной окажется обратная задачка. Сцедив синюю жидкость сырой магии и привычно пропитав ею нити во время накручивания на локоть, мастер-ткач анимировал их, зашевелившихся под действием могучей воли, умело соткавшей - кушак в ширину восьми своих ладоней. Свернув пополам, мастер сшил в единое целое оба конца. Два свежих окатыша в углы, специальная стёжка по сгибам. Вновь пополам. Вновь по окатышу в углы, но теперь два кармашка. Опять имитация бесшовного ткачества по краям и особая стёжка разными нитями по сгибам с трёх сторон. Последний сгиб схожим образом и так, чтобы два однослойных края оказались внутри – экзотически длинного тройного кармана с тремя потайными отделениями. Для деления по секциям двух отделений по краям - вышивка одиннадцати скоб и дюжины подков с обеих сторон пояса многих кармашков, которыми приторговывает Дом Хунаба. Анимированные завязки эдакой плотной шнуровкой закрыли края карманов: двенадцать малых по кубическому футу, двенадцать средних по паре кубических футов объёма и вмещающий аж всю кубическую длину центральный пространственный карман четырёхфутового кушака с кисточками на концах. Практически классика за исключением светимости, как делалось в модных моделях последней весенней коллекции. И в этих двойных стандартах весь Дом Хунаба: магов гнобим – магическими вещами торгуем.       Дело спорится, когда подходишь к нему с умом и удовольствием.       Пфе – мешок из сна! Теперь мастер Грей стал способен тайно переносить на себе такие крупногабаритные грузы, как черепаший панцирь и котёл со смолой, совершенно не тяготясь их весом и габаритами. Капитальная пропитка нитей, годами отрабатываемая дома, позволит магии продержаться около декады, а ежели и нет, то сутки уж точно продержится. Это со светимостью мастер в своё время насобачился, нетривиальную магию пространственных карманов так просто не сделать перманентной.       Невеликого роста маг счёл приемлемой всю ту боль, что он испытал при ускоренном сборе, конвертировании, передаче, сжижении и кристаллизации огромных объёмов магии, потребовавшихся для нужных ему артефактов, не считая тех жизненных сил и ложечек крови, что он втихаря стащил у буйных пропойц и одного грифона, которым просто-напросто понадобится на час или два больше времени для высыпания – дварфы точно всё спишут на выхлестанный ими бочонок пива с повышением градуса оприходованной бутылкой абсента.       Поутру подменить фантомный калачик на себя самого труда не составило, ибо нафиг палиться. Хотя мало приятно было ожидать, пока возня и кряхтенье не стали общей тенденцией. Сутенёр Грей ещё больше понравился мужикам, когда создал чуть лазурной воды с эффектом лечения-опохмела, а затем растормошил всех пластом ледяной воды да холодным ветром, освежившим шатёр и прогнавшим всех прочь. Мастер не дал расхолаживаться себе и поставил напротив себя полупрозрачного тренера обликом с известного в Уотердипе борца, якобы за которым стал повторять комплекс упражнений, на самом деле перенятых в сновидении одного из боевых магов королевства Кормир – специальные физические нагрузки стимулировали магический дар. Стихийно образовавшаяся зарядка продлилась получас, приятно взбодрив всех и каждого. Не совесть за свершённое, но эксперименты другого рода!       - Приветствую, милорд Дакс, - поздоровался фальшивый серый гном в фальшивой белой тунике, на два оборота подпоясанной настоящим кушаком. – Как там старпом?       - Здравствуйте, мастер Грей, - ответил восемнадцатилетний юноша. – Отлично, - сдержанно улыбнулся высокий и кареглазый гардемарин, так и не воспользовавшийся услугами фантомного борделя по той причине, что у него не было отбоя от настоящих девушек и женщин, не прочь перепихнуться с ним забесплатно.       - Не в курсе, как там, мэм Дарсия «насмотрелась» до какого вердикта?       - Прошу вас соблюдать субординацию, мастер Грей, - покраснел её отпрыск, славно отжигавший на той самой кудрявой калишитке, пока та не продалась «коротышкам».       - Гы-гы, да ничего мэм не видела - сосунок стесняется еб*** при матери, - хохотнул второй гардемарин.       - Заткнись, Брю!       - Сам так делал, бесстыдный член Латандера?       - Бля, вот кто бы возникал, Улвуф!?       - Утоплю, - рыкнул гардемарин, участвовавший во вчерашней оргии, устроенной у костра отдельно от дивного борделя, в который было столько желающих, что не пробиться. Вот и пустили по кругу доставшуюся их взводу чернявую рабыню. Казалось бы, ведь уже отымел одну, ан-нет, горячая юная кровь да мужская солидарность.       - Э, а где Грей? – Опомнился Дакс.       - Да х** его знает, гхы-гхы. Потопали, Дакс, окунёмся в холодок, ну?       - Да-да, идём к лягушатнику, кэп, а то эта ё*** жара с ума сводит!       А серый мистер благополучно стибрил себе жратву в пространственные карманы. Прокормить сотни ртов это вам не мандаринку разломить на дольки. Благо имелись моряки, умевшие рыбачить сетями да ставить ловушки на дне для крабов, которыми потчевали элиту. Как и все, серый гном подворовывал вкусные кусочки в своё брюхо, но сейчас озаботился сухпайком и запасами на будущее – мало ли! Бережённого бог бережёт.       - Привет, Ушан, Лен. Не видели мэм Дарсию? – Обратился серый гном к патрульной двойке гардемаринов.       - Здравствуйте, мастер Грей. Старпом недавно отплыла с пустыми бочками на Люцентию, - бодро ответил светловолосый Ушан.       - Мастер Грей, вас спрашивался мастер Уилмот, - передал лопоухий Лен, ужасно потеющий в кожаной броне за неимением волшебного нательника. Находясь при исполнении, гардемарины были обязаны расхаживать обмундированными и снаряжёнными.       - Спасибо. Бывайте, парни, - вежливо помахал рукой пасмурный Грей, отворачивая в другую сторону от их маршрута.       Отыскать мага труда не составило.       - Так-так, мастер Грей? Добрый день, я вас заждался, - улыбнулся заклинатель источнику своих сверхдоходов, заглянувшему к нему в прохладу и тень едва волшебной и довольно тесной палатки, покуда все домики Леомунда приносили прибыль.       - День добрый, мастер Уилмот, - в своей угрюмой манере ответил серый гном. – Я принёс бляшки, - показал Грей пару пластинок, о которых договорился утром, отправив фамильяра сразу, как «проснулся».       - А я приготовил кольца, серебряные, - добавил гордец, высокомерно покосившись на бронзу.       - Вы первый, коллега.       - Я бы поспорил.       - Без проблем, - пожал плечами Грей, отчего сидевший на правом фамильяр недовольно заурчал.       Взяв кольца в кулаки и поднеся их к губам – невеликого роста маг просто-напросто дунул между большими пальцами.       - Готово, - кладя на раскладной столик.       - Гм, позвольте… - Уилмот не поверил, что так вот можно.       - Кто-то хорош в бою, кто-то на гражданке, - ещё пуще насупился серый гном, про себя весьма довольный.       - Ваша правда, - обескураженно кивнул боевой заклинатель.       Применённый им двеомер идентификации показал полную идентичность магических вкладышей одноразового действия. Типа свитка, только в кольце. Сам Уилмот приготовил пару щитов, по линейке и лекалу изрисованных волшебным мелком. Став угрюмее своего коллеги-гнома, человек водрузил первую бляшку в центр построения. Взяв кисть и чашку Петриэля с волшебной мазью, заклинатель забубнил речитатив, нанося состав ровным слоем - в такт фразам формулы ритуально исполняемого заклинания. По хлопку в ладоши над самой бляшкой мазь волшебным образом впиталась в бронзу, обрётшую ореол магии одноразового действия и силы того же третьего заклинательного круга, критерии обозначения которого не раз уточнял Келбен Чёрный Посох, копию трудов которого Уилмот читал перед входом гостя. Длящаяся ровно три минуты процедура повторилась и со второй пластинкой, такой же овально-продолговатой вместо более распространённых прямоугольных со скруглёнными углами. Если б человек мог, то применил бы двеомер перманентности, однако ушлый тип, знал не его, а хитрый приём, позволявший снова и снова заряжать якобы одноразовое заклинание в предмете, правда, весь ажур слетит при первом же попадании под заклятье развеивания магии или просрочке с подпиткой.       - Готово. Испытаем, - непререкаемо заявил распрямившийся хозяин палатки десять на пять футов.       - Разумеется, - поддакнул гость, взяв по одному изделию.       На этой «поляне» многие заклинатели «расквартировались», сторонясь шумных бойцов. Не толпа, однако не менее десятка свидетелей точно собралось. Первым одел своё кольцо и активировал его Уилмот. Он всё ещё сохранял скепсис на лице, когда садился на соткавшегося рядом с ним призрачного грифона, обликом копирующего выкормыша Ясемтаора. И вот под одобрительно-восхищённые возгласы фантомный летун, оттолкнувшись за пару длинных кошачьих прыжков, поднял ликующего человека в воздух. Демонстрация от Грея оказалась менее зрелищной: по направлению руки с зажатой бляшкой посередь тропы к другим полянам вырос едва заметный бледно-голубоватый силовой барьер. Не крутая силовая стена, но её прообраз в десяток футов высотой и кратно большей длиной дуги. Оба партнёра остались довольны бартером, но своё второе изделие Уилмот вернул только по истечении часа лихих полётов над островом и кораблями, хотя его собственный силовой барьер продержался менее десяти минут. Если бы не вдавленный в металл кристаллик магии, то Грей рисковал лишиться второго заклятья, а коллеге по Искусству Магии достало опыта свернуть действующее заклятье обратно в кольцо, правда, у него оставалось всего пять часов на то, чтобы как-то закрепить его или приостановить действие до востребования.       Собственно, «дарованного» времени мастеру-иллюзионисту хватило, чтобы похозяйничать в палатке Уилмота в том плане, чтобы воспользоваться рабочим чертежом и впихнуть в пользованную бляшку двеомер щита, обмазав собственной слюной с эссенцией магии. Не силовой барьер, конечно, но для этой своеобразной пряжки на кушак и не требуется большего, чем долговечная и обтекаемая защита от ветра, о чём прямо и заявил летун, когда вернулся капитально обветрившимся.       При желании и на необитаемом острове можно затариться всем необходимым – если на него высадятся барыги и ушлые дельцы.       Для опытного иллюзиониста подарить хвостики стойкого пламени четырём партиям свечей в ящиках – пустяк. Даже в виде цветочных бутончиков. За это Грей обзавёлся главным и насущным для себя лично, типа компаса, а также и колонии, во многом снабжаемой из метрополии, в том числе, всякими гвоздями и приправами. За вожделенный свиток мастер расстался с парой заранее подготовленных окатышей твёрдой магии, применив их для заколдовывания двух новеньких подсвечников на охлаждающий и на согревающий огонь с иллюзорным пламенем в виде танцующей в неглиже девицы. Самое вожделенное для старпома галеона Локулус – волшебные кармашки, но обломился – Грей не продал кушак, зато подрядился сделать два полфутовых кубика объёма, чего вполне достаточно для хранения нелегального золота и драгоценный камней. Так что, пока хитрожопый мужик получал свою порцию внеземного удовольствия от целых двух разнополых фантомов, серый малый возился с его одеждой, тратя ещё пару окатышей и пробирку жидкой эссенции, чтобы сноровисто смотать катушку шёлковых нитей для последующей обшивки волшебством двух настоящих карманов, якобы навсегда, а реально где-то на месяц добавляя к ним простенький пространственный секрет, доступный для извлечения или вкладывания лишь раз в сутки. В общем, ухватистый старпом Локулуса тоже счёл себя в жирном плюсе от провёрнутой сделки, не догадываясь, что ещё вчера сутенёр соблазнил своими сисястыми куколками всех трёх юнг галеона Локулус, которые сегодня под сферой невидимости ходили по пятам в обеспечение честного алиби мастера Грея, на самом деле не заморачивавшегося мужским фантомом…       - Приветствую, сэр Манг. Я позволю себе обратиться к вам относительно решения о принятии меня на борт. Да либо нет? – Угрюмо спросил Грей, пообедавший первым и решивший не дожидаться, когда поест майор галеона Люцентии.       - Приветствую, мастер Грей. Этот вопрос не в моей компетенции – о приёме на борт Люцентии решения принимает капитан Сарастин, - дежурно ответил мужик, натянуто улыбнувшись под взглядами многих десятков его гардемаринов и ещё больше пассажиров, в случае отрицательного ответа остающихся без классного борделя, в котором как минимум половина ещё не побывала, но страстно жаждала.       - Прискорбно. Достало. Позвольте распрощаться, - серый гном в белом чуть поклонился корпусом.       - Вы телепортируетесь обратно в Уотердип? – Тут же вскинул бровь Манг, бывший в курсе событий. Остальные замерли в шоке.       - К сожалению, не владею двеомером телепорта. Да и зачем возвращаться на Фаэрун? Я уже озаботился ветрозащитой, так что мой усиленный фантомный летун ещё до заката домчит меня к западному берегу Залива Корделла, - пафосно известил угрюмый Грей, мысленно сосчитав умопомрачительную скорость в шестьдесят футов за удар сердца и расстояние немногим более двухсот миль, которое покроется часов за семь лёту. Никакой мороки с подвигом превозмогания!       Сказав это вовсеуслышанье, фальшивый гном обманчиво махнул рукой в сторону Трифосфорда прямо на западе, а второй вроде как из кармана туники извлёк ранее изъятое перо и счёсанную шерсть грифонов, чтобы лично обработанный и вымоченный материальный носитель квази-реальной плоти помог выдержать колоссальные нагрузки на всём протяжении полёта. Пока некоторые хлопали зенками, мастер Грей резко подпрыгнул и развёл ноги, меж которыми резко опустил обе руки с зажатыми между ладонями компонентами. Спина грифона выросла прямо под задницей мелкого седока, а укрупняющиеся крылья обдали окружающих едоков потоками воздуха.       - Капитан решает далеко не всё во тьме или на свете. Прощайте, – мстительно бросил Грей напоследок, прижав юркнувшего к нему в руки фамильяра.       И взвившийся в воздух полупрозрачный фантом грифона помчался к Мазтике, развив скорость ещё большую, чем испытал на себе Уилмот, тяжёлым взглядом проводивший коллегу-мага, посеявшего семена раздора и благополучно свинтившего.       (Иллюстрации с 019 по 027)