Храбрая Скуталу

       Попрощавшись с подругами, Скуталу на всех порах неслась на самокате по пыльным городам Понивиля. Крохотные крылья рассекали воздух, но максимум на что они были способны — оторвать пони ненадолго от земли. Она уже смирилась с этим, возможно, она никогда не будет летать в этой жизни. Иногда бывает проще принять правду, чем отрицать очевидное. Скуталу почти смирилась с отсутствием у неё кьютимарки — лишь только из-за слабой надежды она продолжала приходить на встречи Меткоискателей. И юные пони всё реже и реже собирались в клубном домике. Наверное, нужно просто подождать — и кьютимарка появится сама. Скуталу хотелось в это верить. Сейчас рыжая пегаска направлялась не домой, как она сказала друзьям, а совсем в другое место. Мать опять работала в ночную смену, поэтому дом сейчас пустовал. Обычно Скуталу видела свою мать только утром, когда та приходила с работы и почти сразу же ложилась спать. Пони свернула с широкой дороги на неприметную тропинку в чаще густого леса. Это был не известный Вечнодикий, но такой же нехоженый. Ветви деревьев низко свисали, грозясь достать до пони и выбить глаза живой комете. Но Скуталу бесстрашно пробиралась дальше вглубь леса, даже не снизив скорость. И не на миг не задумываясь, выбирала нужный путь на очередной развилке. Тропы складывались в причудливый лабиринт, многие зарастали годами, по некоторым ходили полудикие животные. Скуталу спугнула семейство серых кроликов, что при виде её бросились бежать наутёк. Под радостный смех пегаска лишь ускорилась и на полной скорости вылетела с внезапно возникшего обрыва. Падение оказалось недолгим, и пони приземлилась на все четыре копыта в песок. Точно также, как и сотни раз до этого. Вокруг царила тишина и покой. Понивиль и тёмный лес остались у неё за спиной. Нагретый за день на солнце песок обжигал кожу, но здесь, внизу, веяло свежестью от близости реки. Скуталу ничуть не расстроилась вынужденному отдыху и пешком побрела по песку, которого становилось всё меньше и всё чаще попадались круглые крупные камни. Неся на себе самокат, пони направлялась к заброшенному мосту. Когда-то, до рождения Скуталу, Понивиль соединяла с югом эта старая железная дорога, но давно построили новую и мост так и остался ржаветь и разрушаться. Пегаска не слышала, чтобы им кто-либо пользовался в наше время, многие пони про него и вовсе не знали. Выбравшись из пересохшего устья реки, она смахнула копытом пот со лба и разлеглась на мягком сухом мхе на склоне. Иногда, под настроение, она могла часами лежать на тёплой земле. Склон раскинулся на многие метры, при желании она могла бы насобирать и перетаскать мох к себе домой, чтобы устроить похожую мягкую полянку у себя на заднем дворе. Но Скуталу не стала сейчас долго отлёживаться и, лишь успокоив дыхание, пошла дальше. Не наткнуться на ржавые рельсы мог только слепой. Поправив шлем, пегаска встала на самокат и начала набирать скорость. Крошечные колёса почти не касались земли — Скуталу старалась по-максимуму разгрузить вес и как можно скорее проехать опасный участок. Мост разрушился примерно посередине, два берега соединяла лишь пара рельс. Пропасть шириной примерно с метр, а внизу — быстрый поток воды. Страшно перебираться на другой берег было лишь первые несколько раз. Потом Скуталу проезжала над пропастью почти бесстрашно, но постоянно помня, сколько может стоить малейшая ошибка. И в этот раз она пронеслась на своём самокате и оказалась на второй половине моста. Восхождение на гору, поросшей травой и небольшими редкими кустарниками, заняло совсем мало времени. Это было самое высокое место в округе. Её секретное место куда она могла приходит каждый день. Оно не слишком далеко от дома — если не спешить, то можно вернуться назад за время, как начнёт садиться солнце и до появления первых звёзд на небе. Бросив самокат на самой вершине, пони скрылась в небольшом разломе земли, ведшим в неглубокую пещеру. Взгляд совершенно спокойно скользнул по запасам консервов и сухпайков, остановившись на стопке старых списанных учебников. На улицу она вышла с книгой по алгебре за четвёртый класс, железной коробочкой из-под печенья и бутылкой чистой воды. Запасы последней регулярно пополнялись из реки у подножья горы. Перед этим фильтровалась на месте через песок и обеззараживалась несколькими кристаллами марганцовки. Никакой магии. Коробочка бережно открыта — внутри оказались не милые девчачьему сердцу яркие безделушки, а самодельная установка из нескольких деталей. Катушка из проволоки, несколько сотен витков которой криво намотаны на серый цилиндр. Винт с самой мелкой резьбой, что смогла достать Скуталу, зажимал кусочек слюды между двух пластинок. Рядом лежали другие пластинки, на некоторых имелись карандашные подписи и пометки как их ставить. Но особое место занимал небольшой кристалл в хитроумном зажиме: с дюжину иголок удерживало его на месте, и от каждой иголке отходило по проводу к панели коммутации. Всё, кроме кристалла, сделано из железных банок или неизолированной проволоки. Это было радио. Детекторный приёмник был простейшим видом радио-приёмника — ему не требовалось даже питание. Антенна побольше — тонкая проволока натянула на самой вершине между двух вбитых в землю деревянных кольев — колебательный контур из катушки и конденсатора, роль которого выполняли пластины, высокоомные наушники и детектор — и радио заговорит. Сложнее всего было найти подходящий детектор, в книге, в которой Скуталу и вычитала конструкцию, предлагали использовать хитрую комбинацию из двух пластин и раствора какой-то соли. Даже первая версия радио у пегаски заработала — только слов было совсем не разобрать — все сигналы сливались в один. Потребовалась не одна дюжина доработок, чтобы ловить не только сильные сигналы, но и остальные. Особой удачей для Скуталу стало обнаружение этого кристалла, что теперь выполнял роль детектора, пропуская электрически сигнал в одну сторону, при этом эффективно гася высокочастотные составляющие. Светящийся тускло-синим в темноте кристалл был настоящим сокровищем для пегаски. Она никому не показывала его. Хотя многие знали, что она как-то собирала самостоятельно радио, которое даже работало. Предыдущие варианты приёмника пылились у неё в комнате дома — из Понивиля сигнал принимался с трудом, потому пришлось искать место повыше. Мама Скуталу знала, где проводит каждый вечер её дочь и неоднократно прилетала на вершину холма. Но холм оставался только для Скуталу, больше никто об этом месте не знал. Глотнув воды из бутылки, пегаска надела на себя огромные наушники — и почти сразу из них полилась музыка, стоило ей чуть сдвинуть ручку конденсатора на радио. Скуталу развалилась на спине и довольно опустила голову на траву, прикрывая глаза. Её радио ловило сигналы за многие-многие километры отсюда. Иногда удавалось поймать мэйнхетенскую радиостанцию, а ведь она находилась вообще за горизонтом! Или какую-нибудь другую, и слушать экзотические песни. Но иногда из наушников лилась совсем необычные мелодии. Источник сигнала не удавалось установить, как не бегай с антенной. Такое случалось совсем редко, и Скуталу удивилась, что сейчас играла именно такая песня. Голоса пели на незнакомом языке, да и музыка была, словно из другого мира.

* * *

Похоже, Скуталу задремала. Когда она открыла глаза, стояла ночь. Пегаска не сразу поняла это — полная луна светила довольно ярко, окрашивая листву деревьев в серебряные цвета. Радио молчало, что было довольно странно — всегда есть фоновые шумы. Испугавшись, что сломала приёмник, Скуталу довольно быстро переместила одну из игл на кристалле и была оглушена привычными звуками. Но стоило вернуть, как всё было — и опять стояла зловещая тишина. Даже казалось, что кристалл начал светиться ярче, чем обычно. Скуталу неспеша убрала радио обратно в коробку и наощупь положила все вещи вглубь пещеры. У неё был выбор: остаться на ночь здесь и с первыми лучами солнца поспешить вернуться домой раньше матери. Или идти домой сейчас. Первый вариант был предпочтительнее — у неё предусмотрительно был не только запас еды и воды, но и найдутся тёплые вещи и спальный мешок. Но всё же Скуталу склонялась ко второму варианту: было светло, как днём, а она хорошо отдохнула. Не пугал её ни тёмный лес, ни дальний путь. Но она чуть не изменила решение, когда начала спускаться на самокате с холма. Днём это было весело, и скорость развилась очень большая. А сейчас малейшая притаившаяся кочка хотела подпрыгнуть под самокат и уронить ребёнка. Пришлось ехать медленнее. Ночной воздух прекрасно бодрил, мир переливался в серых полутонах. Высоко в небе ярким фонарём горела луна. Звёзд почти не видно, хотя небо ясное. Наткнуться на железно-дорожные пути можно было и в полной темноте, но обнаружить их было неожиданностью. Темнота меняла расстояния, казалось, что рельсы встретились раньше, чем должны были. Скуталу уже не чувствовала себя настолько храброй, чтобы проехать над пропастью по узкому рельсу. Это она отчётливо поняла, стоя почти на самом краю. Шум воды заглушал собственные мысли, но пегаска решилась. Положив самокат на спину, она очень медленно пошла вперёд. Раз шаг, теперь второе копыто. Третье. Четвёртое. И повторить. Главное не смотреть вниз. Скуталу добралась без происшествий до другого края пропасти в центре моста, с облегчением наступив на бетон, посыпанный гравием. И чуть не отпрыгнула назад, когда до её ушей донёсся громкий рык прямо перед ней. Огромное чудище, похожее на волка, только выше в холке стояло на другом берегу и намеревалось напасть на беззащитную пони. Но не спешило, сверля голубыми светящимися изнутри глазами будущую жертву. Хотя Скуталу оцепенела на миг-другой, но по низу живота пронёсся неприятный холодок, мигом приведя её в чувства. Стараясь не делать резких движений, пони скинула с себя лишний вес самоката и развернулась, со всех сил удерживая себя, чтобы не побежать. Вместо паники работал холодный разум, который мгновенно ставил цели и выполнял их. Казалось, прошла целая вечность, как первое копыто встало на старую ржавую рельсу и приблизило пони на один шаг к пропасти над бурной рекой. И на один шаг от неведомого монстра. Скуталу спешила, неоднократно одно из копыт срывалось, но каждый раз ей чудом удавалось балансировать над пропастью и продвигаться вперёд. У неё не возникло даже желания кричать на помощь, сначала страх сделал её беспомощной и немой, теперь не хотелось привлекать ещё большего внимания к хищнику. Наконец, пропасть пройдена, и можно обернуться. Ещё раз. И догадаться, что такой махине не составит труда перепрыгнуть такое маленькое расстояние. Новый рык, на этот раз полный боли, отвлёк Скуталу от рассматривания приближающейся смерти. На другом берегу из леса выкатился второй монстр — он не держался на ногах и громко вопил. Монстр перед пони отвлёкся и обратил внимание на своего раненного собрата. Из леса на невообразимой скорости вылетел расплывчатый силуэт, врезаясь во второго монстра — и новый крик агонии разнёсся по округе. Пони, а по силуэту была она, вытащила окровавленный меч зубами из убитого противника и взлетела вверх, наконец заметив, что юной пони требуется помощь. Взрослая пегаска приземлилась прямо перед Скуталу, лишь бросив на неё один взгляд. От нежданной защитницей пахло кровью и смертью, она продолжала крепко сживать в зубах свой верный меч. Скуталу узнала в пегаске саму Рэйнбоу Дэш, но не стала вопить на всю округу, а благоразумно отступила назад от места будущей схватки. Рэйнбоу тяжело дышала, в темноте было плохо видно, но Скуталу догадывалась, что не вся кровь, что щедро покрывала тело её кумира принадлежала только её противнику. Агрессивно взмахнув крыльями, Рэйнбоу мгновенно набросилась и нанесла первый и единственный удар мечом в шею волко-подобного монстра. Последнее, что увидела Скуталу — это как громадная пасть монстра схлопывается на пони и они вместе падают с моста. Громкий бульк, и тишина. В эту ночь Скуталу так и не сомкнула глаз, забившись глубоко в пещеру своего тайного места на вершине горы. Где её и нашла мать утром. Ни тел монстров, ни пролитой крови — ничего не было. Скуталу не поверили её рассказам, хотя она была в панике и требовала найти немедленно Рэйнбоу Дэш. Скуталу не поверили, но Рэйнбоу и правда пропала. Неделю спустя её труп нашли ниже по течению. Он всё это время пролежал в воде, и на него было страшно смотреть. Хоронили в закрытом гробу. Долгий месяц Скуталу не появлялась на своём холме. Не слушала радио. Ей так и не поверили про рассказы о монстрах, обитающих совсем рядом с Понивилем. Прошёл месяц, как похоронили Рэйнбоу Дэш, и Скуталу, побывав на её могиле, решилась сходить на свой холм. Пришла днём, всю дорогу ей казалось, что жуткие монстры прячутся за каждым деревом, но никто не было. Вытащила и перебрала все припасы из еды, сменила запас воды. Мысли постоянно возвращались к смерти Рэйнбоу и тому, как она поступила в последние минуты своей жизни. Откуда у Рэйнбоу такие навыки сражения с монстрами? И оружие? Эти и остальные вопросы она унесла с собой в могилу. Радиоприёмник привычными движениями достали из коробки и подсоединили наушники. Настройки остались те же, когда случилось нападение монстров. Тогда ещё играла странная музыка, а в сам момент присутствия монстров — стояла тишина в эфире. Скуталу надела наушники и чуть не скинула их, резко обернувшись. Никого рядом не было, значит голос шёл из эфира. Не веря, пегаска приложила копыто к левому наушнику, вслушиваясь. Говорил голос Рэйнбоу Дэш.