***
Непобедимая Девушка сразила дракона — если быть скрупулёзно точной, Виверну — и стала Непобедимой Охотницей. Да, теперь статуй точно не избежать. Чужой, но родной смешок прозвучал в голове. Хоть какая-то поддержка. Пирра Никос последние десять суток была крайне, крайне занята. Зачистка остатков Гримм, расчистка завалов и поиски выживших, поиски погибших, моральная поддержка соратников и населения, схватка с прибежавшими после затишья Гримм. Чуть раньше она успела выгадать немного времени на посещение госпиталя и даже повидалась с Янг и Блейк, но Жан тогда отходил после операции по удалению остатков мёртвых тканей, а Руби до сих пор не очнулась. Но теперь, после вчерашней церемонии, Пирре удалось выбить себе выходной. Так сейчас она стояла слегка нерешительно перед дверью палаты. — Да, сказка ложь, да в ней намёк, — раздался из-за двери раздражённый голос Жана. — Реликвия Выбора даёт видения будущего, поэтому мне, в принципе, всё-таки поверили — типа со мной что-то похожее случилось. Кто и как сотворил фавнов — неясно. Впрочем, Братья-боги скорее всего реальны. Озпин издал про себя аж три истории, и во всех трёх он лажает. Есть Гримм, который похищает тела и убивает тебя прикосновением за пару минут — и как теперь спать без кошмаров? Среброглазые воины жертвуют собой, умирая в одиночестве — не в мою смену. И в сказке про Ремнатскую Рапунцель магия ещё есть у многих, а в Девах сезонов — только у одного волшебника. Хм. Ах, да, не смотри на солнце. Пирра решила, наконец, поступить, как вышеназванная девушка из башни, решая свою судьбу. И постучала в дверь. — Серьёзно? Вы же обещали дать мне отдохнуть, чтобы переварить уже услышанное, а потом ещё раз всё подробно обсудить. Я частично ещё на постельном режиме, — принял её за кого-то другого партнёр. Так что Пирра открыла дверь. — Эй… Пирра, — голос Жана едва-едва не дрогнул. Как, впрочем, и сама «Непобедимая Охотница», глядя на партнёра. Она всё ещё помнила, как неловко, несколько неуместно, он выглядел перед Инициацией. Слегка угловатый, вытянутый юноша с ярким лицом, как Пирра теперь может оценить через призму времени. С тех пор Жан заметно вырос вверх и в плечах, а тело обросло той жилисто-стянутой мускулатурой, типичной для людей, занимающихся тяжелым физическим трудом. Всё это было на месте и сейчас, но… Спина сгорблена, а плечи сжаты, выставлены вперёд — Жан сидел на кровати, держа ноги под тонким одеялом. Волосы снова острижены машинкой, втянутые глаза отливают холодной синевой. Принесённая ею (купленная наскоро на замену погибшим вместе с общежитием вещам) в прошлый визит майка слегка висит на теле поверх бинтов на груди. И рука, культя, то, что от неё осталось — едва ли пять сантиметров ниже локтя, тоже в бинтах. Такой уязвимый. Всё равно очнулся, начал разговор первым. — Доброго здравия, давно же не виделись, партнёр. Да уж, у вас там сейчас дел невпроворот, если верить сети и местным сплетням, едва минутку нашла ты зайти. Тут только Янг и рядом, да и ту уже скоро выпишут, как Блейк недавно. И поскорее бы Руби очнулась тоже, — Жан практически проглатывал слова, продолжая и продолжая говорить. — Я и сам хочу поскорее выбраться, а то чувствую, как ржавею без тренировок, да и стыдно отдыхать, пока все работают. Скоро должны заглушку на руку поставить, тогда можно будет временный протез сварганить. Там крюк пиратский или клешню промышленную, или… Пирра рывком преодолела разделявшее их расстояние и объятьем вцепилась в партнёра. Он замолк и обмяк на секунду, но потом ответил вдвойне, не жалея сил — корсет едва не хрустнул. — Я тоже рада, что ты в порядке, насколько возможно, — с сожалением расцепив руки, шагнула назад Пирра. — И не принижай себя опять — скоро всё с запасом наверстаешь. Все остальные передают тебе привет и пожелания скорее поправиться. — Даже Вайсс? Отец её никуда не забрал? — скорее всего, обратился к своим видениям Жан. — О, он пытался. Но академия не закрылась и начнёт снова работать первого сентября, через полтора месяца. Нет причин прерывать обучение. Более того, Вайсс уговорила отца поднять рейтинг компании Шни путём вливания денег в восстановительные и гуманитарные работы. Отличная пиар-компания, лицом которой сделала себя Вайсс, — признала усилия наследницы Пирра. Пожалуй, кроме самой Охотницы, именно она работала не покладая рук, пытаясь как-то занять тело и разум в условиях, когда её партнёр лежала в коме, а другая сокомандница потеряла глаз. Хотя бы Блейк выписалась совсем недавно, и едва начала включаться в круговорот новых забот. То, что случилось с Жаном, было одной из причин, почему так трудилась сама Пирра. — Вау, это весьма круто. Наследница Шни и Непобедимая Охотница Никос — новые герои недавней Осады, — явно цитируя вчерашнюю церемонию, усмехнулся Жан. — Не стоит забывать и про храброго Рыцаря, поднявшего дух всему Ремнанту, сразившему убийц на стадионе и раскрывшему злобный план Фолл, — подкинула шпильку в ответ Пирра. — Да кто про меня вообще знает, да и кличку ты странную подобрала, — удивил её Жан. Неужели он… — А ты церемонию до конца смотрел? И в сети вообще много лазил? — прощупала почву Пирра. — Даже с подставкой для еды, непривычно одной рукой в лежащем свитке лазить, особенно печатать. И да, церемонию из-за недавних гостей немного не досмотрел. А что? — честно ответил её партнёр. — Ты во всей сети знаменит, — огорошила Жана Пирра. — Десятки записей — твоих речей, когда ты перехватил эфир. И когда выскочил на стадион и успокоил и вдохновил десятки тысяч человек. На церемонии назвали твоё имя и новый псевдоним — Рыцарь-Охотник. В сияющих доспехах и шлеме. Жан очень громко вдохнул. — Опуская нецензурные слова — одни предлоги на ум лезут, — процедил он, — Ну, всяко лучше Мясника из Вейлакена. Надо просто найти способ использовать новоприобретённую репутацию во благо. Пирра решила сменить тему на более благоприятную. — Так что за гости были? Из наших никто пока не собирался приходить, меня первой послали, — вспомнив, как все остальные решили, что первой встретиться с Жаном после случившегося должна именно она, — ты ещё что-то про сказки говорил и про Озпина. — Гудвич, Айронвуд и Бранвен, — голос Жана стал ещё жестче, — теперь они знают, что я знаю будущее и согласились на равноценное сотрудничество, предоставив немало интересной информации. Вдобавок, Озпин оставил мне книгу лично выбранных сказок, в которых полно зацепок. И ещё есть чёртова, чёртова куча действительно важных вещей, которые я хотел бы обдумать как следует и обсудить со всеми сразу. Не сейчас, не здесь, не с тобой — осталось невысказанным. Немного обидно, но ничего страшного. — Так что клятая война только начинается, — продолжил немного в другом ключе Жан. — Домашнюю базу мы отстояли, так что у нас теперь есть прочный тыл. Но враги уже зализывают раны, и скоро ударят снова. Так что надо поскорее восстановиться и начать собирать ресурсы — я почти всё снаряжение угробил в последней схватке, не считая прочих расходов. Опять же могло быть хуже. Вполне можно просто продолжать жить, день за днём. Снова начал заговариваться, пусть и верно. Та жуткая бойня, к которой готовился её партнёр, свершилась, груз долгой подготовки спал с плеч Жана — и жизнь теперь просто продолжалась. Перетряхнутая внезапной смертельностью, резкостью охотничьей жизни. Пирра вспомнила снова недавнюю неловкую сцену. Рен и Нора, в этот раз отразившие атаку на их дом, но едва не потерявшие новую семью. Вспомнившие, как близко ходит смерть, как нельзя терять ни минуты жизни. Носок на двери комнаты, где Пирра ночевала с Реном и Норой после Осады — непонятый ею намёк. Два тела под одеялом на разложенном диване — спящие, обнявшиеся, голые. Вместе-вместе. Она усмехнулась про себя их счастью, запущенному несвоевременной песней, сыгранной внутри стального контейнера. И прочим прошлым разговорам. Ей нужно брать свою судьбу в свои же руки. — Мне нужно тебе кое-что сказать, Жан. Прямо, — сократила дистанцию Пирра почти до нулевой, слегка наклонившись над сидевшим на кровати партнёром, что внезапно замолк. Она тут же схватила его за затылок обеими руками и поцеловала в губы. Он явно ел что-то сладкое недавно. Жан буквально застыл, не пытаясь как-либо ответить до последней секунды. Но когда, наконец, ожили его губы, отпрянула сама Пирра, широко улыбаясь. Глядя на всё ещё ошарашенного партнёра. — Это не шутка, — следуя его давнему совету, добавила Охотница. — Повторю ещё раз, громче. И она снова поцеловала Жана, массируя его затылок и вцепляясь в короткие волосы. Впрочем, теперь он отвечал ей, вдобавок в ответ, схватившись за её затылок. Наконец-то, их зубы и губы чуть раскрылись, пропуская языки навстречу друг другу. Пробуя на вкус. Пирра снова отстранилась, в этот раз с некоторым усилием, нехотя. Они оба часто дышали и покрылись румянцем, но торжество было на её стороне. — Ну, начал о чём-нибудь догадываться? — с той же усмешкой, выпуская наружу столь долго маскировавшиеся эмоции и чувства, поинтересовалась Охотница. — Ты мне тоже нравишься, Пирра — ты буквально самый дорогой для меня человек в этой жизни, — опомнился-таки Жан, почему-то привстав с кровати. Он быстро подошёл к стене и оглянулся на неё со слегка печальным выражением лица, — поэтому умоляю, не воспринимай это на свой счёт. — Что это? — успела выпалить она, прежде чем Жан с размаху треснулся головой в стену. — Дебил! Идиот! Олух! Дундук! Осёл! — с каждым словом со стены сыпалось всё больше штукатурки, а после последнего слова появилась тонкая трещина, вынуждая Жана остановить самоистязание. — Такой твердолобый, что стена треснула, а черепу безмозглому хоть бы что. — Что, даже на пророка бывает проруха? Не видел такого в будущем? — спросила с удовлетворением Пирра, но, заметив очень виноватое выражение лица партнёра, осеклась. — Или же… Whenever I think of you How I wish you only knew You might be my dream come true But what do I have to do to make you notice me? Голос из свитка был Жана, слегка запинающийся, под гитару. Так даже песня была… — Понимаешь, там обстоятельства другие были. Поэтому я думал, что подобные чувства у тебя не возникли, — не очень громко или убедительно оправдывался Арк. — И намёки я совсем не понимаю, сам же говорил. — Ты знал о возможности, и даже не подумал предположить или спросить, даже пусть и не меня… — Пирра, громко вдохнув и выдохнув, едва успокоилась, вспомнив, с кем имела дело. — Я тебя прощаю, на этот раз. Но своё возьму за весь срок. С процентами. В последнюю фразу прокрался привычный турнирный, сопернический, боевой азарт, так что Жан сглотнул слюну. — С процентами — словно мы давно женатая парочка, — выпалил её партнёр, явно не подумав. Но фразу продолжил. — Ну, свою руку и сердце я тебе уже отдал. В лёгком, шуточном поклоне Жан приложил кончик своей культи к скрытому майкой и бинтами ожогу на груди. Пирра против своей воли фыркнула, предпочтя это тягучей вспышке печали в груди. — Мы ещё поработаем над твоим чувством юмора, партнёр, — обратилась к Жану Охотница, вкладывая в последнее слово совсем иной смысл, нежели обычно. Тот явно заметил разницу и посерьёзнел, слегка нахмурившись. Через десяток секунд рассуждений Жан покачал головой. — Если мы вступим в отношения, Пирра, тебе нужно кое-что знать. Мой последний, самый огромный скелет в шкафу, который я могу доверить только тебе. Мысли Пирры лихорадочно забегали. Жан как-то говорил, что его окружают симпатичные девушки со своими особенностями, так что ему вполне мог нравиться кто-то ещё. Её партнёр проводил много времени с Руби, лидером другой команды, они вместе обсуждали стратегии и создавали оружие. Хоть Вайсс и постоянно попрекала Жана, она всё же помогла записать ему множество песен, и помог ей с Проявлением. И… — Воспоминания о будущем — их продолжительность составляет максимум часов двенадцать реального времени, — прервал ход её мыслей Жан. — В день, когда я очнулся на дереве, прибитый к нему твоим копьём, я получил вдобавок к ним полную память двадцатилетнего человека. Эйдетическую. Пирра взглянула на партнёра с лёгким ужасом. — Со своим именем, со своей семьёй, со своим миром. Совсем иным миром, другой планетой с двумя сотнями стран и семью миллиардами людей населения. Миром без Ауры, Праха и Гримм, где люди вольны убивать и калечить друг друга, целыми миллионами. Миром, житель которого сбросил террориста под рельсы поезда своим простреленным телом. И передал свою память мне. Память, ничто из которой невозможно забыть. Пирра снова, в который раз, прильнула к начавшемуся трястись партнёру. Это объясняло многое, слишком многое. Странные истории, рассуждения, идеи. Нежелание видеться с родными и желание начать новую жизнь. Да Жан сам как-то говорил, что пришелец с иной планеты, словно в шутку. Как и многое, истинное, другое. — Это не то, что можно просто сказать посреди разговора. Или то, во что можно просто поверить. Но это и то, о чём нельзя молчать в подобной ситуации, — более спокойно, но всё ещё слишком часто говорил Жан. — Я верю тебе, — веско обронила Пирра. — Верю. И иногда всё же лучше спокойно помолчать. Всё самое нужное ты уже сказал. — Ладно, — слегка вцепился в неё партнёр, как мог, перенося вес на её плечи. Вес, который она удержит. Они удержат. Вместе. Вместе-вместе.***
Она никогда не пробуждалась так тяжело и медленно — веки были свинцовые, а голова словно набита ватой. Получилось очнуться далеко не с первого раза — кто-то, что-то мелькало перед глазами, а Руби никак не могла этого понять, осознать, запомнить. Пока, наконец, она не вскочила, в родной кровати дома на Патче. Её взгляд упал на блондина, задремавшего в кресле напротив. Папа? Нет, слишком короткая стрижка, незнакомая одежда, металлическая заглушка вместо почти целого предплечья левой руки… — Ах! — выдохнула она, разбудив… — Руби, с пробуждением, — улыбнулся ей Жан, потягиваясь и вставая с кресла. — Надо же, в мою смену. Янг расстроится. — Ты живой! — она почти выпрыгнула из кровати, но ноющая тяжесть во всём теле не позволила ей сорваться с места. Впрочем, сам Жан подошёл и сел на её кровать, где Руби таки сдавила ему рёбра почти до хруста. — Но я видела: ты лежал, не двигался. — Броня спасла, и то едва, — прикоснулся культей к её плечу Жан, заставляя вздрогнуть. — Мне хуже всех досталось. Вайсс, Нора, Рен и Пирра отделались синяками да царапинами. Блейк неслабо зацепили кисть и прострелили плечо, но она уже в порядке. А вот вместе с Янг мы можем составить целого пирата. Пальцами правой руки Жан коснулся своего левого глаза, и внезапное осознание пронзило Руби новой конвульсией. Янг, Янг. Как же так? — О, она держится сейчас очень даже неплохо — начала понемногу тренироваться, да и шутка с пиратами её идея. Вдобавок, у нас скоро будут протезы на замену — Айронвуд обещал. Он, кстати, очень был впечатлён тобой и твоими действиями во время атаки на Бикон, — отвлёк, как смог, её Жан. — А что, что случилось в самом конце? Я добежала до верха башни, увидела тебя, дракона, Синдер… — снова осеклась Руби. — О, видишь ли, ты избранная и силой волшебных серебряных глаз ты парализовала дракона и Фолл, дав Пирре возможность их добить, — с насмешливой улыбкой заявил ей Жан. — Ха-ха, очень смешно. А на самом деле? Улыбка Жана так и не исчезла. — Что первое тебе сказал Озпин, когда встретил в полицейском участке, перед тем как принять в Бикон? Руби вспомнила странный вопрос директора и сжалась в комочек. — Это правда? У меня есть такая сила? Поэтому директор Озпин и взял меня в Бикон раньше времени? Но почему он ничего не сказал? — она осыпала друга вопросами. — Ох, Озпин любит свои секреты. К счастью, мне удалось выведать большую их часть у его друзей, включая твоего несносного дядю. Так что скоро ты получишь ответы на многие вопросы, вместе со всеми остальными, — Жан сделал короткую паузу, вставая с кровати и потягиваясь. — Ты несколько раз почти проснулась в больнице, вот тебя и привезли сюда. И обе наши команды собрались тут в ожидании того, как ты проснёшься. Дежурили по очереди, а повезло мне. С этими словами Жан подошёл к двери. — Думаю, пока тебе вставать с кровати рано, так что я позову остальных. — Стой. Секунду, — перевела дух Руби. — Ты почти не сдержал обещание. Дважды за ночь. Если бы не я… — Ну, я сильно полагался на тебя, дав обещание выжить — ты меня знаешь. Так что спасибо. Чудовищное. Руби действительно пришлось многое сделать той ночью. И, раз это помогло ей не потерять никого из её друзей и спасти Бикон и Вейл, она не будет ни о чём сожалеть. Даже если придётся повторить это снова и снова.***
Они были на месте, и Адам был действительно восхищён, в жутком смысле этого слова. Тёмная земля и небо, кристаллы Гравипраха в качестве источников света, склизкие чёрные водоёмы, из которых то и дело возникали новые Гримм — словно тех полчищ вокруг было мало. Но ни один из них даже близко не подлетел к их воздушным кораблям, садившимся на посадочную площадку кристально-фиолетового замка-башни. Приветственная делегация тоже была интересной. Трое мужчин: настоящий гигант, худощавый помпезный Атлассец и фавн-скорпион… это же тот маньяк из Анимы Тириан Каллоус. И женщина с белыми волосами, невероятно бледной кожей и чёрно-красными глазами, в платье той же расцветки. Повелительница, по словам Сюстрей, а по осанке словно королева. Так пыталась себя вести Сиенна на своем троне, с весьма сомнительным успехом. Эта же королева выглядела безвременной, вечной, несокрушимой. Первыми наружу вышли Адам и Сюстрей, впрочем, Ниополитан вылетела вслед за ними. Пока чокнутая своими иллюзиями что-то объясняла повелительнице, мелкая чуть ли не схватила ту за руку. — Роман умирает. Вы должны спасти его, — всё тот же тонкий, немного неестественный голос прозвучал из горла Ниополитан. Тириан явно хотел что-то возразить и даже больше, судя по бешеному взгляду, но повелительница остановила его одним движением руки. — Нашим дорогим гостям требуется помощь, — мерный, вкрадчивый голос почему-то заставил Адама застыть в напряжении, как и свиту хозяйки. — Кстати, добро пожаловать в Замок Эвернайт, Адам Таурус и Тривиа Ванилла, ныне Ниополитан. Меня зовут Салем, королева Гримм. Сказала, как отрезала, и Адам был склонен поверить ей, даже опуская её знание, похоже, истинной личности малявки. После этого Салем вошла внутрь корабля вслед за Ниополитан, внушая и устрашая его братьев-фавнов, пока не остановилась перед телом Торчвика. У того уже не было пульса. Вор как-то продержался досюда, впав в лихорадочную кому, но, видимо, посадка добила ублюдка. Мелкая бросилась к нему, едва не рыдая, а Салем наклонилась, аккуратно схватив за подбородок. — Такой замечательный, многообещающий юноша — и какая досада, — словно укоряя маленького ребёнка, Салем оценила Торчвика, а её лицо озарилось невероятно материнским и мягким выражением. Но следующие слова заставили застыть кровь в жилах Адама. — Впрочем, досада незначительная. Её рука сотворила красный глиф, из которого в лицо и тело Торчвика заструились дымно-твёрдо-жидкие нити. Тело вора задёргалось в судорогах, а Ниополитан замерла с выражением ужаса на лице. Впрочем, всё закончилось через десяток секунд: тело обмякло и воцарилась тишина. Её разорвал глубокий вдох. Торчвик внезапно сел и окинул всех взглядом столь знакомых чёрно-красных глаз. — Ха, это что-то новенькое.