unforgettable

Хан был в смешанных чувствах, когда узнал, что Ксения потеряла память. Он был расстроен (В силу своих способностей) — вот так просто забыть (Дружбу? Сотрудничество?) время проведённое в команде «Защитников». И он был (Рад?) спокоен, что Ксения забыла причину, которая не давала ей иногда сказать ему простое «Привет» или мешала находится рядом. Оксана (стремительная, с запахом бриза морского и специй) попала в «Патриот» ещё совсем молодой, но забывшей напрочь «прошлую» жизнь. Она хотела узнать все: вспомнить, что ей нравилось или нет на подсознательном уровне, попробовать все и зажить по-настоящему снова. Ксения (Имя не ее, но так подходившее) была общительна, любознательна и коммуникабельна. Она нравилась всему персоналу «Патриота», сразу завела друзей, даже подопытным зверькам она симпотизировала. Ксению готовили к тому, что она станет частью проекта, может, даже подопытной. Ее обучали самообороне и боевым искусствам, что выходило у неё очень плохо, несмотря на столь хорошую физическую подготовку. До тех пор пока не появился он. Темирхан (личность, ушедшая в прошлое) ещё совсем молодой, пошёл подопытным в «Патриот» из жажды доказать, что он лучше, чем старший брат. В перерывах от начальных опытов и всевозможных проверок он тренировался в зале, выбивая из груш пыль. Ксения, переполняемая любопытством, не могла не подглядывать за столь интересным человеком, внушающий силу одной походкой. Спустя некоторое время «подглядывания» надоели казаху. — Тебе самой ещё не надоело? Девушка оглянулась и поняла, что, кроме неё, ему не с кем разговаривать. — Что надоело? — Стоять в дверях. Ксения вышла из тьмы коридора в тренировочный зал, и, не зная, что делать и куда смотреть, замялась на входе. — Ты здесь работаешь или подопытная? — перевязывая кулаки бинтами, Темирхан оглядывал девушку. — Не совсем. Я тут живу и в будущем наверное стану подопытной. Я Ксения, — представилась она. — Темирхан, — кивнул головой парень. — Как это понять: «живёшь»? — Долгая история, — улыбнулась девушка. — Я не спешу. Интересно узнать о моем единственном тайном зрителе, — усмехнулся казах. Со временем они стали друзьями. Тренировки мужчины нравились Ксении, а ему было не так одиноко. В полной пустоте большого тренировочного зала они любили разговаривать обо всем, что приходило на ум: обсуждение книг (потерявшая память девушка любила слушать пересказы классики, внутри появлялось чувство, что она это знала когда-то), рассказы про родину Темирхана и его детство, о предпочтениях в музыке. Однажды Темирхан узнал, что боец из Ксении никакой, что большую часть времени она проводила за занятиями, которые были пустой тратой сил: сколько она не билась, ничего не выходило. И он предложил руку помощи. Поначалу было непривычно: Ксения девушка нежная и добрая, учить ее боевым искусствам было странно. Да и смешно выходило: постоянно теряя равновесие или пытаясь нападать, она была похожа на играющегося котёнка. Время шло, они становились старше, мудрее и сильнее. Ксения на глазах становилась из девушки женщиной, а Темирхан все более был измучен опытами учёных. Тренера удивлялись — как Ксения так быстро учится и так хорошо? В попытке напасть она пропустила подножку и упала на мат. Коротко отдышавшись, хотела встать, но схвативший за запястья рук мужчина придавил ее к земле. — Сколько раз повторять — противник не станет ждать, пока ты отдохнёшь, потерянные секунды могут стоить жизни. — Но подножка — это нечестно! — А ты думаешь, с тобой будут сражаться по правилам? На войне все средства хороши. Волосы Темирхана щекотали ей нос, и, прищурившись от ощущений, она разглядывала столь родное уже лицо: нахмуренные брови, красивые глаза цвета тёмного янтаря, устало смотрящие на нее, прямой нос, длинные губы. Вытянув шею, она легонько коснулась его губ своими. Растерявшись, забыв, что сейчас происходит и где он находится, Темирхан ослабил хватку и сразу оказался лежащим на лопатках от удара девушки. Через пару секунд до него начало доходить, что сейчас произошло. — Это подло, — саркастично ухмыльнулся он. — На войне все средства хороши, — повторила его же слова Ксения, сидя на Темирхане. — Значит, памяти лишилась? А как целоваться не забыла. — Подсознание говорит, мне это нравилось, — улыбалась в ответ она. — Ты провоцируешь. — И это нравится тоже. Сбрасывая ее с себя, казах схватил ее за талию и жадно поцеловал. Ксения ожидала этого, она добивалась этого. А мужчина хотел. Хотел проучить, что его нельзя дразнить, хотел поцелуя, хотел ее. В помещении стало необычайно жарко. О их совместных тренировках знал уже весь «Патриот». Но когда Ксения появилась с красными пятнами на шее, поползли слухи и сплетни. Она отшучивалась «Тренировки, ушибы». И не знала, что каждый, кто был ей знаком, женил ее с подопытным казахом. Она все меньше находила его в тренировочном зале. И приходил он каждый раз все более замученный. — Я бы хотел побывать на море, — сказал Темирхан ей однажды, пока девушка лежала в его объятьях. — Это давняя мечта. — А давай как-нибудь отпросимся у начальства и уедем? — предложила она. Ответа не последовало. Мечты должны оставаться мечтами. Ксения понимала степень его усталости, и ежедневные тренировки пришлось отменить. Все чаще он сидел в одиночестве и медитировал, пару раз засыпая от переутомления. Она, стараясь его не разбудить, укладывала к себе на колени и тихо гладила по волосам. Он был более чем благодарен: говорил, что во время такого отдыха высыпается и набирается сил больше, чем за ночной сон. Расходясь по комнатам, они в тишине ночной подземной лаборатории прощались, жарко обнимая друг друга. Любили они так, словно каждый день — последний. И такой день настал. Поинтересовавшись у учёных, что с Темирханом, она не услышала точного ответа. «Ни жив, ни мертв». Испуганная Ксения потребовала отвести к нему, но ее не пускали. Шли недели. Ксении оставалось только молиться, чтобы он был жив, чтобы она могла снова увидеть его. Впав в депрессию, она сильно «Патриоту» не помогала. Спустя месяц, а может и два, она нашла его в тренажерном зале за медитацией, словно он и не пропадал бесследно. — Темир… Не успела она вступить за порог зала, как ее остановил холодный голос: — Ксения, стой. — Она чувствовала в его голосе сильное напряжение. — Нам надо обсудить то, что случилось. Девушка поняла, что разговор будет тяжёлый и нерадостный. Что-то плохое. — Был проведён финальный опыт. Удачный. Но не для меня… — Темирхан задумался и, не поднимая взгляд от пола, тихо продолжил: — Нам надо ограничить общение. Ксения в замешательстве хотела что-то сказать, но ей не дали этого сделать. — Не обсуждается. Забудь, что было раньше. Иди. Его голос до ужаса был холоден и спокоен. Ксения даже не плакала, мозг просто отказывался воспринимать происходящее. Дальше все было для неё как во сне: с Ханом (почему-то его теперь все так называли) она почти не виделась кроме общих тренировок. Все больше людей присоединялось к «Патриоту». Суровый Лерник, кажется, перенес какую-то душевную травму, он чаще всего молился в тишине ночи (иногда ночью Ксения ходила за кофе и поначалу пугалась непонятного шёпота). А Арсений, молодой генетик, начал к ней подкатывать. Ну и пусть, не убить же хочет. Хану с каждой медитацией все лучше. После убийства в гневе брата он испугался за Ксению. Он опасен и не собирался ставить ее жизнь под угрозу. Да и нужен ей неэмоциональный бесчувственный сухарь? За ней начал ухаживать новобранец. Хан и рассчитывал, что Ксения найдёт кого получше и забудет, что было между ними, начнёт жить по-новому. Когда Ксения потеряла память, Хан был в смятении. Она забыла, что казах когда-то был человеком и мог чувствовать, но он этого и добивался, верно? Но не в таком же буквальном смысле: забыть абсолютно все. Он был рад: она начнёт жизнь заново, без тяжелого груза воспоминаний. Приятных воспоминаний. Его размышления прервала сама Ксения, севшая рядом с ним на диван. Оказывается, он читал книгу, пока не ушёл в размышления. — Хан… В последнее время, — она замешкалась и старалась не встречаться с ним взглядом, — мне приходят на ум всякие моменты, здесь, в «Патриоте», как будто та прошлая жизнь, которую я забыла. Обычно во снах. И они только про тебя. «Вот черт, — выругался про себя Хан, — накаркал». — Я не то чтобы доверяю снам. Нет. Но они такие частые, что я решила проверить достоверность. Те, кто раньше работали тут, описали все в точности, - она опять замешкалась. — Мы раньше… вместе?.. — Неважно, что было раньше, — он постарался сказать как можно мягче. — Живи настоящим, судьба дала тебе шанс начать с начала. — Но я не хочу сначала. То, что происходит в снах… происходило наяву раньше, мне нравится больше, — она была полна решимости по сравнению с началом диалога. — Ведь мне это нравилось? Хану все тяжелее отвечать. — Очень. Он так и не понял, когда она успела фактически сесть ему на колени и осторожно, но с напором поцеловать. Достаточно у Хана самоконтроля, теперь он в силах уберечь Ксению от своего внутреннего демона. Она мягко отстраняется. — Я думаю, теперь пора посмотреть тебе на море.