Кожаная куртка

Начальник убойного отдела, майор Волков, весь по уши в делах, сидел за столом и разговаривал по телефону с компьютерным гением младшим лейтенантом Лобановым, работавшим под его началом. Верный друг майора - компьютер - опять отправился в плаванье, а ему срочно нужно было вытащить полезную информацию касающуюся последнего дела об убийстве гражданина Серова. На этого гражданина всплыло старинное уголовное дело. Он ограбил четверых и схлопотал десятку, через семь лет вышел по УДО. И вот, спустя десять лет после тех событий, хладный труп гражданина Серова В.С. всплыл в великой реке Неве. - Ты не части, я не реактивный, - проворчал Волков. - Ещё раз скажи, куда нажать. Чего? Лобаныч, а дальше? Ну что значит, само исправится. Это чудо техники не думает работать. Во время пылкого диалога Вячеслава Юрьевича с телефонным аппаратом дверь распахнулась. На пороге нарисовался силуэт молодого мужчины в тёмной кожаной куртке. Он бесшумно сделал пару шагов и остановился перед стойкой стола. На вид вошедшему можно было дать и 20 и 30 однозначно. Взрослости ему прибавляла дурацкая зализанная причёска и очки, из-за которых смотрела пара наивных глаз. Мужчина тактично кашлянул. Волков глянул на него. Весь его взгляд выражал одну фразу, которую тот и озвучил. - Вы потерпевший? В дежурку, в дежурку. - Я по другому вопросу. - Всё равно в дежурку, я занят. Так, Лобанов, говори понятнее. Да получи, несносная железка, - майор Волков в сердцах долбанул нехилым кулаком по корпусу компьютера. Машина возмущенно пискнула и заработала. - Получилось, Лобаныч, он пашет, - Слава положил трубку и самозабвенно начал стучать пальцами по клавиатуре. - Ну я тебя сейчас... Помявшись с минуту, стоявший мужчина пошёл к двери. Телефон зазвонил вновь. - Да, чего случилось? Куда отправили, сейчас посмотрю, - Слава посмотрел на спину парня, который обернулся напоследок в процессе ухода. - Ходят тут, работать невозможно,- пожаловался Волков телефону. - То свидетели, то потерпевшие, то просто какие-то ненормальные. Представляешь, пришёл один тут, по виду студент-переросток, ботаник он везде ботаник, зато в кожаной куртке. Скоро дети будут наряжаться в косухи. Работать совсем не дают, - вздохнул Слава и тут же улыбнулся. Нежный голос в трубке ласково говорил ему о предстоящем отдыхе на море. - Не дождусь уже, скорей бы новый год. Все люди как люди, конфетти из оливье выгребают, а мы на море, тёплое, эх, - майор потянулся. Каждое его ребро и мускул отчётливо прорисовался под сине-серым свитером. Вдруг, Волков поднял глаза и столкнулся взглядом со студентом в косухе, он всё ещё стоял в дверях. От глубины глаз незнакомца, он чуть не выронил трубку. Стряхнув напавшее наваждение, Слава махнул рукой, мол иди-иди, и пожелав в трубку удачи, углубился в изучение материалов уголовного дела Серова. Трупов на горизонте не было. *** По коридору чуть ли не бегом шёл подполковник Соловец. Бывалый опер, теперь начальник отделения межрайонного УВД по особо тяжким преступлениям, вышел от вышестоящего руководства, однако был остановлен дежурным Борей. Хороших вестей от этого типа ждать не приходилось. - У нас труп, Олег Георгич, - виноватым голосом сказал Боря. Георгич, так его звали все коллеги, хмыкнул и пошёл в кабинет к своему давнему другу и не только другу, майору Волкову. При входе в кабинет он натолкнулся на старлея Глушко, переведённого с "земли" в межрайонку. Говорилось ранее, что у тёзки Толстого имеются проблемы с головой. Кто ещё, обладая высшим филологическим образованием и внешностью домашнего мальчика, пойдёт в суровый ментовский мир. Однако до старлея Глушко уже дослужился, значит что-то в нём есть. - Что ждёшь? Заходи. - Там сказали, что занято. - Занято знаешь где бывает? - усмехнулся Волков вываливаясь из дверей. - Знаю, - молодой опер покраснел до самых ушей. Но тут же он взял себя в руки и протянул папку с документами о его переводе в отдел под крыло Волкова. - Ах да, Слава, у нас труп. Поезжайте со Львом, в пути познакомитесь. Волков просунулся в кабинет, швырнул папку на свой стол, прихватил куртку с мехом на капюшоне и вместе с молодым дарованием в косухе отправился на труп. По пути у старлея Глушко отпали шнурки и Волков лично конфисковал их у Бори. У того в обезьяннике много товарищей сидело, шнурки он снимал со всех. Прокомментировав получение шнурков с целью подвязывания цветов, Боря вернулся к обычной деятельности - чтению свежей прессы вслух. Даже матёрые преступники писали чистосердечное после Бориной пытки. *** Дело с трупом было проще некуда. Когда Волков и Глушко приехали на место, эксперт уже собирал свои принадлежности, а сам труп уже унесли. Даже кровь на полу в подъезде кто-то тщательно замыл. - Ну что сказать, Слава? - начал эксперт глядя на серьёзное лицо Волкова. - Мужчина, 40 лет, найден своей сестрой в собственном подъезде, убит ударом по голове. Били раза три точно. Ах да, на шее след от сиреневой помады. - Кто ж его так? Шерше ля фамм что ли? - Не спеши ля фамм искать. Убитый, Горячев Виктор Эдуардович принадлежал по словам сестры, к секс-меньшинствам, голубой короче, да и руки в маникюре. Краем глаза старший опер Волков заметил как быстро Глушко спрятал свои руки в карманы косухи. - Разберёмся. А моих не видел ребят? - Рыданов и Барский где-то тут свидетелей опрашивают. Дымов с сестрой убитого. - Ясно, пока, - резвым шагом майор вышел из подъезда. В воздухе пропархивал снежок, было нежарко. Волков застегнул куртку и глянул на Глушко. - Холодно, не находишь? - Холодно, кстати, товарищ майор, меня Лёвой зовут. - Лёва, ладно, я - Слава. И чего стоять на морозе, поехали в отдел. *** Так состоялось знакомство Славы Волкова и Лёвы Глушко. Юрьич - как частенько называли Славу, всё думал о новичке и не мог выбросить его из головы. В полузабытьи он провёл остаток дня, хлопнул за удачный вечер коньячку с Георгичем и направился домой. - Странный он, этот парень. Надо о нём узнать поподробнее, - подумал Волков спускаясь в метро. Подходя к дому, он купил белую розочку для Леры. Очаровательная Лерочка ждала его дома с пылким поцелуем. - Привет, родной, я тебе ужин приготовила. Слава познакомился с ней чуть больше полугода назад. Она была моложе его на 5 лет и к моменту знакомства она была совладелицей рекламного агентства. Имея горький опыт романа с бизнес-леди, Слава старался не выводить их отношения за рамки деловых и дружеских, но не получилось. Дамочка оказалась, по её словам, сражена им, и на День милиции, она затащила его к себе в постель. Пара сладких песен, медленный танец, нежные прикосновения и шампанское. Как и в 25, Волкову немного было надо. Ментовская реальность, водка, трупы и горький дым сигарет, иногда уступали место мечтам о романтике. Даже в свои 40, Слава не перестал поддаваться ей. Проснувшись утром и ощутив тонкую Лерину руку на своей груди, опер Волков понял, что пропал в очередной раз. Уже месяц они жили вместе, точнее спали вместе, потому кроме этой составляющей, изменилось мало. Оба работали, однако как и полгода назад, Лера ждала его с ужином и утешениями. Её отец был полковником в отставке, работавшим в РОВД в Москве, девушка знала как позаботиться об усталом опере. - Ты простишь меня? - томно спросила Лера. Её гибкие руки расстёгивали пуговицы на рубашке Славы и умело гладили крепкий мускулистый торс, время от времени вонзая красные ноготки в упругую кожу. Слава чуть не подавился котлетой от очередного острого во всех смыслах проявления чувств. - А что ты наделала? - пара умиротворённых с лёгкой пошлинкой глаза уставились на Леру. - Сначала скажи, да или нет, - руки леди усердно шарили по груди опера, словно пытались отыскать что-то там. - Да. - Я уезжаю в Москву. Не волнуйся, не навсегда. Бабушке плохо, она в больнице, зовёт меня к себе. Через пару дней приеду, не скучай. - Ты уже уезжаешь? - Ну, до поезда ещё три часа. Нам есть чем заняться, - Лера потянула Волкова на себя. Майор, отставив недопитый чай, уверенно пошёл за ней. Девушка картинно оступилась и начала падать. Слава подхватил ей, но тут же получился подножку и упал как подкошенный на гладкий белый кафель. Он и забыл, что Лера занималась карате, он тоже увлекался и продолжает увлекаться боевыми искусствами. В борьбе с преступностью без них сложновато. Невысокий рост и худощавое телосложение компенсировались навыками рукопашного боя, безотказного аргумента при задержании преступника. Лера искусно оседлала его и прогнула спину. Тонкий сиреневый халатик распахнулся. Сильные руки Славы изучали её бока. Она же упорно и с ритмом стаскивала с него джинсы. Узкие джинсы легко сползли с худенького майора. *** - Ну прощай, дорогой, - Лера поцеловала Славу в его заострённый нос. - Я позвоню, не скучай, - она прыгнула в такси и сделала ручкой из окна. Слава закурил. Это привычка была у него ещё со школы, он даже не пытался бороться с ней. Сигареты помогали думать, но сегодня, даже после жаркой горизонтальной встречи с Лерой, ему везде казался Лёва Глушко. Отбросив бычок в стену дома, где ему привиделось его лицо, Слава поднялся в квартиру. попугайчики желали корма, как и все живые существа. Даже на обёртке корма для птиц Слава видел лицо Лёвы. На стене висел плакат с рок-группой Ария. Слава самолично прибил его на стену. Постер висел ещё когда он жил в коммуналке. При переезде Волков забрал его с собой. Кожаные куртки солистов напомнили ему о Глушко. У самого Волкова тоже была кожаная куртка, купленная на волне их популярности. Он носил её пока учился в школе милиции и первый год работы в ментовке. Потом, попав в отдел к Георгичу, Волков убрал её подальше, заменив кожанку на нормальную дублёнку. А ведь с косухой его связывало очень, очень многое. В ней он пошёл на свой первый труп. После него, он повязал красный платок на правом локте и очень гордился им. Шарфик-арафатка спасал его от вечного насморка. Давно же это было. Были живы и Ларин и Дукалис, друзья далёких дней моих, собутыльники и сослуживцы, лучшие и любимые. Тогда давно, Слава чуть с ума не сошёл, когда понял что ему нравится Ларин, чисто физически. А затем и Дукалис, и Георгич заодно. Это произошло случайно, ребята отдыхали в боулинге. От жаркой игры, они разделись, Волков едва не уполз под стол от потных несовершенных форм коллег. Крупный волосатый Толя, скелетоподобный Олег, нечто среднее между ними Андрей. Он тогда ещё пошутил насчёт него, Славы. - Самый красивый среди нас, глянь-ка. Опер таким и должен быть, запомни, молодой. - Белые розы, белые розы, - напел Волков и задумался. В его жизни было много всего разного, хорошего и плохого, много девушек и женщин, всех возрастов и социальных статусов, от клофелинщиц до бизнес-леди. Юная племянница Рыданова уже целый год строчит ему чувственные письма с фотографиями. Стальная леди для своих подчинённых Лера, как сама говорит, сражена им наповал. Ещё была Мила, Ирина и даже Марианна и много кто ещё. Но никогда Волков не забывал своей второй голубоватой натуры. Откуда это пошло, ему было неведомо, но он скрывал это изо всех сил. Гомиком его назвать не мог даже он сам, а вот бисексуалом легко. Эта натура уже года два не давала о себе знать. Окунаясь в работу с головой, Слава не оставлял себе времени на подобные мысли. И вот, ботаник в кожаной куртке заставляет его сердце биться чаще. О его страшной тайне, знает только Георгич. Ему Волков доверял больше, чем себе, и даже доверял себя порой. Георгич был счастлив в браке, но по-прежнему искал разнообразия. Слава помнил свой первый раз. И он понимал, почему сейчас кожаная куртка Лёвы будит в нём былые бури и эмоции. *** На следующее утро после похорон Андрея и Толи, Слава пришёл рано утром на работу. Было удивительно пустынно. Мухомор, лежал в больнице под капельницей, Настя в роддоме, счастливая рождением дочери. Два близких друга - на кладбище. От такой логической цепочки Волков усмехнулся и вытер слёзы появившиеся от смеха. Было слишком тихо, он закурил. Терпкий дым наполнил лёгкие и кабинет. Сигареты не причиняют ему вреда, и не причинят, лишь помогут притупить душевную боль. Скрипнула дверь, вошёл подавленный Георгич. Под глазами шефа сияли два огромных синих фонаря - он не спал уже несколько дней. За ним вошёл полковник Исидоров. Волков поднялся, туша сигарету между пальцами. - Товарищ капитан, вы здесь. Так, в вашем отделе горе, я понимаю, но преступность не дремлет. Вы пока вдвоём работайте, я вам подберу новых сотрудников. Но пока, приведите себя в порядок, не убойный отдел, а вытрезвитель. Я много друзей пережил, и счастлив, чего и вам желаю. Три дня отгулов каждому, а потом - за работу, - проговорил полковник и вышел. Соловец взял сигарету и сел рядом с Волковым. - Слышал, пережил друзей и радуется? - Ага. - Ты где отгулы проведёшь? - Наверно дома, приведу себя в порядок, - грустно сказал Слава. - Ну не кисни, мы же живы. Приглашаю тебя в сад. Я Юле давно обещал крышу починить. Работа она же отвлекает от грустных мыслей. А там день милиции, твои капитанские погоны обмоем и заупокой друзей тоже выпьем. Поедешь? - Поеду. - Одень только что-нибудь, что не жалко. Грязно там. - Хорошо. *** Волков подошёл к встроенному шкафу в коридоре и раздвинул висящую одежду: куртки, дублёнку, праздничный пиджак, пальто. За ними было ещё два крючка. На одном висел пакет с грамотами за отличную службу, а на другом - та самая кожаная куртка с ремнями, и даже платок красный на месте. Слава вытащил её и надел. Золотистая молния стремительно пролетела от низа до верха куртки. Ремни и заклёпки были прилажены в нужные места и Слава глянулся в зеркало. Оттуда на него посмотрел 40-летний мужик, выглядящий чуть моложе своих лет, в рокерской куртке, с очень блестящими глазами. Волков повернулся боком и спиной к зеркалу. Куртка немного жала в плечах, зато была свободна ниже рёбер. - Такая вот работа, - сказал отражению Слава. - Я законсервировался. Носил её в 20 лет, в 40 - ровно впору. Волков любовался собой в зеркале, а неплохо он, даже отлично выглядит для своих лет. Может, плюнуть на всё и заявиться завтра в ней на работу. Последний раз он надевал её в 2003 году, когда поехал с Георгичем на дачу. В полутёмном домике, крепко выпив и поплакав друг другу в плечо о погибших друзьях, Волков оказался плотно прижатым к Георгичу. Опытный Соловец не терял времени. Он давно уже всё понял насчёт отношения Славы к Толе и Андрею и к себе тоже. - Не скрывай свои эмоции и чувства, - шептал Георгич, когда Слава вяло сопротивляясь, пытался встать и уползти куда-нибудь на улицу. - Не скрываю, - вдруг выкрикнул Волков, запечатывая суровый ментовской поцелуй на сухих губах начальника. День Милиции удался на славу. Никто, даже жена Георгича Юля, и тогдашняя девушка Славы - Люба, не догадались о новом витке отношений между Славой и Олегом. Потом был Новый год, потом день рождения Олега, потом 23 февраля. Поводов для встречи было много, очень много, каждая из которых была пронизана теплом и лаской. - Два тела, два дела, - говорил Георгич, помнивший статью за однополые отношения. Затем в жизни Славы появилась Карина, потом Аня, потом обаятельная немка, потом ещё кто-то. Последняя горизонтальная встреча с Георгичем была в их кабинете, два года назад, в день рождения Славы. Словно Казанова с жертвой, два любовника устроили весёлую ночку друг другу, а наутро проснулись и поклялись, что забудут всё, что было. И они забыли, их отношения казались сном, далёким и почти полностью забытым. Временами оба хотели возобновить отношения, но как-то отвыкли уже друг от друга, и когда Соловец случайно касался задницы Волкова, их уже не бросало в пот. И вот теперь, нормальную жизнь Волкова портит Лёва Глушко, молодой опер-ботаник в кожаной куртке. *** Утром Волков пришёл на службу счастливый и довольный. Энергия, которую вчера ему подарила Лера, дошла до него утром, что было немаловажно. Майор шёл по улице и улыбался. Он сдержал своё слово себе. На нём был кожаная куртка, для удобства, он не до конца застегнул воротник, и замотал его выстиранной арафаткой, а также стянул ремень на тонкой талии. Красный платок гордо реял на рукаве. Остроносые ботинки попинывали камушки и снежные кучки по пути на работу. Сквозь джинсовую ткань, ногу холодил мобильник и ключи. Лера позвонила утром и радостно прочирикала все местные новости, обещая приехать. Слава обещал её встретить. На пороге отделения как обычно курил Боря Чердынцев - дежурный. При виде панкующего майора Волкова, тот едва не выронил сигарету. Его квадратное лицо удивлённо вытянулось. Близорукие глаза ощупали гибкую фигуру майора от носов ботинок до встрёпанных ветром волос. - Привет, Боря, дежуришь, - улыбнулся Волков. - Слав, ты пьяный? Откуда ты такой раритет вытащил? - С чего ты взял? Я как стекло. - Сияешь, - вздохнул Боря. - Мой племянник младший о такой уже полгода мечтает, рокер сопливый. - Мечтать не вредно, вредно не мечтать... Слава почти бегом пронёсся по коридору и зашёл в кабинет к Кефирычу. Утренний разбор мозгов - так именовался утренний сбор. Волков не опоздал, куртки снимать не стал. Отопления не дали, было прохладно даже в ней. Фирсов сидел замотавшись в тёплый шарф. В кабинете уже были Георгич, Коля, Андрей. Лёвы, Савиной и Крымова с Барским ещё не было. - Здравия желаю, товарищ полковник, - радостно проговорил Волков, бодро шагая к своему месту. - Ты что сегодня такой счастливый? И приоделся гляжу по молодёжному? Не весна же. - Весна в душе, Геннадий Антоныч. - Молоток, Славка, - Рыданов одобрительно стукнул Волкова по плечу. - А что такого-то? Я свой пуховик вчера уделал, по первой ледку станцевал и в грязь. Он не высох, пришлось выгребать из нёдр, это чудо, - Волков несильно ударил себя в грудь. Соловец вполне искренне улыбнулся и пока никто не видел подмигнул Волкову. Тот улыбнулся. Дверь распахнулась, вошёл виноватый, как обычно, Боря. - Геннадий Антоныч, у нас труп в лесу. Глушко и Барский уже там. - Слава, назвался молодым поезжай-ка ты к ним, за молодёжью глаз да глаз нужен. Волков отдал честь и бодро вышел в двери, едва не вписавшись в косяк. - Это любовь, как там его пассию зовут, Вера? - Лера... - Тогда понятно. *** Слава быстро добрался до места преступления. Антон Барский допрашивал дальнобойщиков, нашедших тело. Лёва же мучал эксперта вопросами. Увидев майора, Лёва сунул руки в карманы и опустил глаза в пол, точнее на окровавленный труп. - Привет, Слава. Вторая встреча за два дня. Не к добру это. Трупов многовато стало. - Разберёмся. Что у нас тут? - Мужчина, 30-35 лет, тоже что и в подъезде. Три удара по голове и ногти в маникюре. Ах да, у этого парня во рту трусы красные в розочками. - Сексуальный маньяк орудует? - Очень сексуальный, - сострил эксперт. - Скорее нравственный и моральный тип, очищающий мир от нетрадиционной ориентации. Ну бог ему судья. - Кому? - Обоим. Ну я пошёл. Кстати, отлично смотришься. - Вячеслав Юрьевич, - до Славы донёсся тихий голос Лёвы из кустов. - Я тут нашёл шпильки женские, их в пакетик положить? - Да, потом эксперту отдай. - Странно, они далековато от трупа. - Может это не убийца обронил, да что ж тут за буераки, - Волков перескочил через поваленное дерево и очутился в некотором отдалении от общей группы ментов и экспертов, рядом с Лёвой. - Классная у вас куртка, я о такой только мечтаю. Ой, у вас грязь на лопатке. - Где? - Лёва помог майору снять куртку и начал внимательно её чистить. - Тут ручеёк есть, я замою. Наденьте пока мою. - Погоди, - Волков пошёл за Глушко к ручью и увидел, как зайдя по щиколотку в ледяную воду, старлей отмывает грязь со спины. - Эй, тебе не холодно, не май на дворе. - Мне всегда тепло, греет изнутри. - Спирт что ли? - Любовь к прекрасному. - И кто же это прекрасное? - Вы, Вячеслав Юрьич, - трепетные пальцы Лёвы сжали куртку и Слава заметил изящный маникюр на них. - Ты что, пьяный? - Только от чувств. Не перебивайте, я вам кое-что расскажу, а потом сами решайте, что со мной делать. - Ну, говори, - приказал Волков, ощущая, как где-то начинает звенеть колокольчик. - Я из этих, нетрадиционных ориентацией. - Гей что ли? - Ну да, грубо, но верно. Я скрывал это долгие годы, в милицию пошёл, чтобы искоренить свою тягу к мужчинам. - Тебе в женскую баню надо было идти работать. - Наверно...А я пришёл к вам в отдел и увидел Вас. Я всю ночь не спал, любовь с первого взгляда. Всё, я всё сказал. Теперь вы меня уволите? - Зачем? Я читал твоё дело, ты толковый опер. Что касается твоей ориентации, это дело десятое. Всех ментов называют пидорами, от такой жизни ориентацию сам поменяешь, сладкий, - последнее слово Слава произнёс с неповторимой своей интонацией. Лёва снял очки и решительно подойдя к Волкову креко поцеловал его. Да гори оно огнём. Слава содрал с подчинённого куртку и бросил на землю, туда же полетела его. - Ты как любишь, сверху или снизу? - Снизу, - пискнул Лёва и страстно разорвал на себе рубашку. Узкие майорские бедра обхватили колени Лёвы, а учащённое сердцебиение Волков выразил в пылком стаскивании штанов с подчинённого. - Так вы что ли тоже? - удивлённо-радостно спросил Лёва. - Из нас будете? - Почти, и там и тут я, так получилось, ты не волнуйся. Первый раз что ли? - Нет, второй, - прошептал Лёва. - Страшно только в первый раз, поверь мне. - А Олег Георгич? - Он тоже, но пытается сдерживаться, как и я. - Я помешал вам. Влез в ваши отношения. - Нет, Лёва, ты просто напомнил мне себя в молодые годы. Порой нужно вспоминать прошлое и делиться опытом с другими. Ну что ты, ремень расстёгивается просто, и ничего ты не умеешь. Ну мы научим тебя, сначала я, потом Георгич, понял, молодой... Лёва в несказанном блаженстве вытянул руки и обвил шею майора. Ни холод, ни грязь, ни близость коллег, кроме одного, конечно, смысла не имело, только он и Слава Юрьич, его любимый шеф.