Вечер весны

      Анна — самое популярное имя в мире. Хоть каким-то образом я популярна.       Я не то, чтобы нахожусь вне коллектива, я скорее просто предпочитаю большую часть времени ни с кем не контактировать. Из друзей у меня есть только Аня, поэтому всё свое внимание я уделяю ей. Так было всегда, начиная с детского сада. Мне проще дружить с кем-то одним, чем сразу со всеми. И это нормально. Мой папа сказал, что это нормально, когда я показывала ему фотографии Ани во время приезда домой. А потом мы с ним стали фотографироваться и дурачиться с искажениями камеры. Он крутой, я рада, что мой папа — именно он, а не кто-то другой.       Но о чём это я? Ах, популярность. Во всём Минске есть только три человека, которым я смогу позвонить, если со мной случиться беда: Коля, Аня и Дарина. И у Дарины День Рождения! Билеты на балет (хоть она и говорила, что не любит его) куплены, мозаика (она говорила, что любит их) лежит на полке в общежитии, карманное зеркальце (оно нужно ей на уроках испанского, для занятий по произношению) с гравировкой лежит поверх мозаики, поверх зеркальца лежит наша фотография, а поверх фотографии открытка. По приходу из универа всё будет упаковано красивейшей бумагой и украшено огромным персиковым бантом с перламутровыми лентами. О да, обожаю Дни Рождения друзей! Обожаю!       Но перед тем, как пойти веселиться, нужно было провести обычный учебный день. Переписать заваленную работу по гидролизу солей, написать контрольную по анатомии, посмотреть в Интернете, кто же выиграл на выборах в США (это оказался чёртов Трамп!) и отработать экологическую практику, т.е. убирать листья во дворике университета или что-нибудь ещё в этом духе.       Меня приставили к довольной молодой и красивой уборщице, которая сказала, дав мне в руки тряпку:       — Сколько у тебя времени?       — Час-два или около того, — пожала я плечами, потому что до встречи с Лапкой было ещё очень много времени (у неё ведь вторая смена, а у меня первая).       — Вот тебе тряпочка, можешь просто протирать окна и стёкла всё это время, незачем тебе напрягаться.       — О, спасибо большое! — я её едва не обняла, потому что работать — это точно не моё.       Мне не составило труда протирать стёкла два часа. Если умеешь работать быстро, то имитировать медленную работу не составит труда. А вот если умеешь работать только медленно, то имитировать быструю работу не получится, как бы не старался. Перечитайте это ещё раз, перечитайте вдумчиво, потому что мысль интересная и жизненная.       Вместо двух отработанных часов комендантша поставила мне целых пять:       — О, ты хорошая девочка, поставим тебе пять часов. Сама приходишь на отработку, не нужно силой загонять, вот, держи, — и она протянула мне мой трудовой дневник с новой записью в пять часов.       А потом я ничем не занималась, бродила туда-сюда и ждала, когда придёт время, выезжать к Лапкиному универу, чтобы встретить её там у входа. А так как ничего интересного в этот промежуток времени не происходило, я расскажу про подарки и их символичность.       1. Зеркальце: ещё в сентябре она взяла на время моё карманное зеркальце, потому что своего собственного у неё не было. А разминка на испанском просто принуждает иметь зеркальце, потому что нужно сидеть перед ним добрые полчаса и практиковать разные звуки, наблюдая в отражении за тем, как правильно ставить язык и как двигать губами. Но, самое главное, что на зеркальце выгравировано: «Dum spiro, spero». Когда мы сидели в торговом центре и ели безвкусные хлопья, захваченные мной из общаги, она сказала, что ей нравится эта фраза на латыни и ещё «Cum tacent clamant». Причём вторая нравится ей больше, но я решила, что «когда молчат, кричат» звучит пессимистичнее, чем «пока дышу, надеюсь». И ещё на зеркальце выгравирована дата, чтобы помнить, когда и в честь чего оно получено.       2. Мозаика: на следующий день после смерти Дружка, мы с Дариной были в ЦУМе, в детском отделе (Лапке подходит в основном только детская обувь). И вот там она рассказала, что мозаики — это в её глазах круто, они помогают успокоиться, и ей просто необходима мозаика.       3. Открытка: на ней нарисована девушка с бокалов вина, а сверху надпись: «Happy Birthday». А на обратной стороне написано вот что:       Il Divo — I believe in you       Одинокая.       Дорога, которую ты выбрала —       небезопасна.       Не поворачивай назад,       Однажды ты       Снова найдешь свой свет,       Разве ты не знаешь?       Не сдавайся,       Будь сильной.       Следуй за своим сердцем,       Позволь своей любви вести тебя сквозь темноту,       Чтобы вернуться в то место, что ты когда-то знала.       Я верю, я верю, я верю       В тебя.       Следуй за своими мечтами,       Будь сама собой — ангелом доброты,       Нет ничего невозможного.       Я верю, я верю, я верю       В тебя.       Следуй за своей звездой,       Иди, пока не достигнешь мечты.       Однажды, ты к ней прикоснешься,       Если ты веришь, если ты веришь       Если ты веришь в себя.       Лапка! Я всегда буду верить в тебя. Я всегда приду к тебе на помощь. Боже, как же я счастлива, что мы дружим! Мне чертовски с тобой повезло.       С Днём Рождения! Счастливой взрослой жизни, люблю.       Анна (и подпись: «А» в круге)       Фотография: мы сделали её на нашей первой ночёвке. Если на ночёвке в ноябре я постоянно ворочалась и бросала на Лапку свои руки во сне, то летом я спала спокойно и делить кровать со мной ей ещё было приятно. А фото мы сделали напротив карты звёздного неба: у Лапки пугающий взгляд в объектив, а у меня испуганное лицо и косящиеся на Дарину глаза. Смешное фото, очень смешное. А на обороте написано: «С Днём Рождения!       Теперь ты официально взрослая, мои соболезнования.       Надеюсь, совершеннолетие не расстраивает тебя, а если и расстраивает, то я здесь, рядом, чтобы превратить этот день в один их тех, которые вспоминаешь с улыбкой. Только свистни — и Анна примчится на помощь к умирающему внутри тебя оптимисту. Лапка, я тебя очень люблю. Надеюсь, что наши пути никогда не разойдутся, ведь я собираюсь ещё сплясать на твоём 80-летии :)       Не болей, никогда и не перед чем не останавливайся, держи нос выше и, пожалуйста, наслаждайся жизнью.       Люблю тебя       А в круге       2016»       5. Из испорченного бланка для посылки (появился у меня, когда я отправляла Энжи посылку в Казахстан) я сделала наклейки для Лапки: там она со своим котом, я с Ураном, надпись «Lapka» в круге, бумеранг с надписью «Karma» и всё в таком духе. Сделать наклейку было легко: приклеиваешь рисунок поверх бланка, вырезаешь по контру, а клейкий низ обеспечен уже за счёт самого бланка. Лайфках от Анны: идите на почту и испортите десяток бланков для посылок, ну же!       А потом пришло время, когда мы встретились! И мы опаздывали на балет, а Дарине болела голова и день у неё не задался. Я поздравляла её в метро, когда мы пробирались сквозь толпу людей, и это было не очень-то атмосферно и удобно. А у неё ведь ни больше ни меньше — совершеннолетие!       Мы опоздали на первый акт, а ушли едва ли не с начала второго, потому что Лапке на её же День Рождения жутко болела голова. (Как обычно, удача не на её стороне). Кстати, мне всё же следовало учесть, что она не любит балет. И что её пары кончаются поздно, и что из одного конца города в другой добраться за пять минут невозможно. А ещё то, что она не взяла с собой очки, а без них ей ничего не видно (так что я смотрела балет тоже без очков, чтобы поддержать её, хотя она и сочла это ребячеством).       Так что, когда мы вышли из шикарного здания театра оперы и балета и шли до её общежития, чтобы кушать тортик, я всё ругала свою безалаберность, бестолковость и инфантильность, потому что Лапке для балета слишком болела голова, а я её туда потащила. В дополнении ко всему пошёл снег, он бил прямо в лицо, а Дарина такого не любит, такое люблю, наверное, только я.       — Хочется плакать? — спросила я.       — Нет, но всё плохо.       — Это, наверное, ничего. Я на свой День Рождения каждый год плачу.       — Почему?       — Потому что всё идёт не так, как я бы хотела. И всё складывается плохо, так что в конце у меня нет сил терпеть, и я начинаю плакать. Я не ты, я плачу легко и часто. Я и сейчас бы заплакала, потому что у меня всё никак не получается сделать твой День Рождения лучше, — я даже сама удивилась, сколько боли у меня было в голосе.       — Его не сделать лучше. Мне нужно выпить таблетку от головы и поесть.       — Пойдём в магазин, я куплю тебе «Ролтона»! Ты же любишь!       — Да, пойдём в магазин. Но не покупай мне ничего. Ты и так столько денег потратила на билеты, глупая, нужно было со мной посоветоваться. И я столько раз говорила, что не люблю сюрпризы.       — О, я должна купить тебе «Ролтон» и загладить свою вину!       — Успокойся, заплатишь за автобус.       Совершеннолетие Лапки прошло совсем не так, как я его для неё планировала. Я даже не сводила её в чайную, как хотела. Зато мы поели горячего «Ролтона» (пачки были наполнены лишь наполовину, что испортило настроение Лапки окончательно), а потом перешли к тортику. Но, что самое главное, так это то, что она задувала свечи! Я уже лет семь не задуваю свечи на День Рождения, потому что никто их для меня не покупает, а сама я уж тем более их для себя не куплю.       И как только Дарина задула свечи, зазвонил её телефон: это была Лапкина мама. И Лапка очень обрадовалась какой-то новости. Она сказала:       — Что?! Правда?! Это же замечательно! Всё, моё желание начало сбываться!       И я ещё никогда не видела, чтобы желание сбылось настолько быстро. Я всё никак не могла дождаться, когда она договорит по телефону, чтобы спросить:       — Что сбылось? Что ты загадывала?       — Помнишь, я говорила у тебя на ночёвке, как у нас дома холодно и как мы с мамой ночью греемся друг о друга, когда спим? Так вот появились деньги, чтобы починить котёл, теперь будет тепло, мама не будет мёрзнуть там одна!       Скорее всего, она загадала, чтобы они с мамой жили счастливо и в достатке. Это так мило с её стороны. Желать что-то не только для себя, думать не только о себе. Это очень мило. Кстати, что ещё было милым, так это соседки Дарины. (Когда в автобусе, по дороге к Лапкиному общежитию, я сказала, что меня будут смущать её соседи, она ответила, что мы поладим: они меня уже знают, так много она про меня им рассказывала.) И они подарили ей милейшую игрушечную сову с блестящими огромными глазами, киндер-сюрприз (вот, Анна, запомни, единственные сюрпризы, которые мне нравятся) и пачку чипсов, потому что это, наверное, её любимая еда.       О чём эта глава? Зачем она здесь? Она затем, чтобы показать, насколько я эгоцентрична, потому что я почти всегда дарю то, что могло бы понравиться мне самой, а не тому, кому подарок предназначается. И мне сложно что-нибудь с этим поделать. А ещё я хотела показать, что не у всех людей совершеннолетие — это улётный праздник с тусой и выпивкой. Скорее всего, мой День Рождения будет точно таким же.       Дарина не почувствовала себя взрослой из-за того, что ей теперь восемнадцать. (Хотя, конечно, мы шутили о том, какой же я ребёнок, и как я должна слушаться Лапку-мамочку.) Мы ничего не пили, но мы праздновали. Я не смогла сделать её праздник лучше, но я уверена, что моё присутствие всё-таки радовало её хоть немного.       Что я могу добавить? Это ноябрь. Сумасшедший, непонятный месяц. Он не последний и в нём нет того огромного значения, который несёт в себе декабрь, завершающий круг из двенадцати звеньев. Но этим ноябрь и прекрасен. Всё идёт через жопу, но все собираются вместе и согревают друг друга своим присутствием. Даже если котёл, отапливающий дом, уже и заработал.       Потому что в ноябре все согревают друг другу не замёрзшие ладошки, а околевшую за тяжёлый, долгий и больше холодный, чем тёплый, год душу.       Пф-пф, слышите, как я пытаюсь вдохнуть в вас тепло?       Не мёрзните и согревайте всех, кому холодно, друзья.       Люблю вас.