Привидение.

Нина развернулась к только что подошедшему Фреду. Еле сдерживаемый гнев вновь изменил цвет ее глаз, но теперь на темно-серый. Девушка сжала кулаки и нервно кусала губы. Вдруг она заметила темноволосого мальчика, маячившего за спиной Фреда. В голову тут же пришла мысль о том, что он ее не должен видеть. Нина насупила брови и резко отодвинула Фреда с прохода, а тот, не подозревая, что она будет делать послушно отошел. Нина приблизилась к мальчику и щелкнула пальцем у него перед носом с таким грозным видом, что бедный Гарри шарахнулся в сторону, но не успел он сделать и двух шагов как рухнул на пол. -Нина, ты что больная? – заорал Фред. Он схватил девушку под мышки и посадил на стол. Джордж в это время щупал пульс у парнишки. -Как Гарри? – спросил Фред, все еще держа Нину за плечи. -Пульс есть. Нина, — накинулся он на девушку, — что ты наделала? -Это вы что наделали? Зачем ты его привел? Что бы вся школа обо мне узнала? Проще было попросить меня зайти в большой зал! – негодующе закричала она. Фред укоризненно посмотрел на Нину. Сейчас она, мягко говоря, была невменяема: руки дрожали, зрачки глаз расширены, а брови грозно сведены на переносице. -Что ты с ним сделала? – уже более спокойно спросил Фред. Нина отвела взгляд. Ей было неловко смотреть в глаза Фреду, она понимала, что поступила чересчур необдуманно и как всегда слишком быстро. -Это старая магия самозащиты, — буркнула она, все еще не поворачиваясь к Фреду лицом. – Он просто в отключке. -И действует она без палочки? – удивился он. -Разумеется. Фред Уизли, есть много в мире волшебства, которое творится руками, а не бездушной деревяшкой! Фреду нечего было на это возразить. Он и сам не раз видел как профессор Дамблдор лишь мыслью или взмахом руки творит чудеса. Джордж, тем временем, посадил Гарри на стул. Он еще не смог полностью оправится от признания Нины. Джордж почти никогда не задумывался, о том, что могут быть плохие родители. Но вот он уже второй раз уже встречает человека, у которого опекуны оставляют желать лучшего. Парень задумчиво посмотрел на Гарри. Он понимал, что ему живется далеко не радостно с приемными родителями, но никогда полностью не осознавал каково это. Но теперь, эта порывистая речь Нины возбудила в нем нешуточный интерес. Со стороны Поттера донесся тихий стон. -И что мы будем делать? – поинтересовался Джордж. -Нужно избавиться от тела, но сначала придётся его добить, — с невозмутимым видом ответила Нина. Фред крепко сжал зубы, останавливая себя в желании прибить Нину. Он опустил руку ей на макушку и, нагнувшись, строго посмотрел ей в глаза. -В следующий раз думай, что говоришь. В ответ Нина решила промолчать и лишь ответным холодным взглядом выразила свою точку зрения. -Фред, оставим его здесь, — Джордж указал на Гарри.— Наверное, он подумает, что ему приснилось. -Не думаю, что он так подумает…но делать нечего. Нина залезай под мантию. В руках Фреда появилась тончайшая серебристая материя. Нина придирчиво ее осмотрела, но все же промолчала. И спустя несколько секунд девушка уже шла между двумя братьями, невидимая никем из прохожих. *** Ноябрьские сумерки наступили как всегда рано и по коридорам зажигались факелы. В Выручай комнате сама по себе зажглась лампа и затрещал камин в ожидании своей временной хозяйки. Неровно дребезжащий огонь отбрасывал на ковер странные пляшущие тени, и они словно живые, сплетались в неразборчивые картины. Джордж отворил дверь, пропуская вперед Нину, а та, быстро шмыгнув внутрь, захлопнула дверь у братьев перед носом, не забыв кинуть одному из них мантию. Джордж, что есть мочи, ударил кулаком о стену и в бессильной злобе круто развернулся. На что близнец лишь покачал головой и пошел вслед за братом. — Фордж, успокойся. Это ни к чему не приведет,— он мягко положил ему руку на плечо. -Я не могу! Она меня бесит! Просто бесит! — сорвался на крик парень. Он ходил взад вперед по коридору, положив руки на голову. – Я не могу ее понять, и она даже близко не дает подступиться. Знаешь, что она мне сказала? Она сказала, что попала сюда из-за родителей ученых. Сказала, что отец, или вернее отчим, это ее приемные родители, проводил эксперимент, и она потерялась во времени! Ведь уже больше месяца прошло с дня ее пропажи, а мы нашли ее только вчера. Где она была все это время? Что пережила? Что видела в этом пространственном искривлении? Она окончательно снесет мне голову, — тяжело выдохнул Джордж. –А самое странное— ее поведение. Оно граничит с безрассудством помешанных. Что если она вообще психически нездоровая?! -Ты так о ней беспокоишься…Это весьма мило, — как бы невзначай подметил Фред. Но увидев, что Джордж сейчас на него кинется, поспешно вскинул руки вверх,— Я пошутил! -Фред, это не шутки. Мы не можем держать ее в школе, тем более, когда Амбридж везде сует свой нос. Ее нужно спрятать в более надежном месте, или лучше всего показать Дамблдору. -Ты трус братишка, полный трус! Амбридж никогда не узнает о том, что мы держим в школе собаку для экспериментов, — нарочито громким голосом ответил Фред. Джордж удивленно вскинул брови и кашлянул: -Ты о чем? Какая к чертям собака? Но тут, откуда ни возьмись, к братьям подлетела низенькая колдунья. Ее русые волосы придерживались розовым ободком с бантиком, а шелковая мантия цвета фуксии развевалась от каждого движения. -Так-так, — заголосила она. Ее голос совсем не подходил к лицу взрослой женщины бальзаковского возраста. Он был писклявым, словно у девочки и с нотками слащавой ехидности.— Мистер и мистер Уизли. Я давно знаю, что вы что-то скрываете. Но теперь-то мне все известно, — ее глаза загорелись неистовым торжеством, — вы используете животных для своих мерзких опытов. На последних словах колдунья взвизгнула словно пилорама, и близнецы болезненно поморщились, преодолевая желание зарыть уши руками. Теперь Джорджу стало ясно, почему вдруг Фред начал нести вздор про собаку. -Где вы прячете пса?— вкрадчивым голоском спросила женщина. -Профессор Амбридж, я решительно не понимаю о чем вы, — ухмыльнувшись, ответил Фред.— Нет никакой собаки, это не более чем ваши слуховые галлюцинации, — тоном эксперта заявил он. -Но!— Уизли выставил указательный палец вперед. — У меня есть чудесное средство, прочищающее слуховые пути, моего собственного производства, кстати, вот оно,— Фред хозяйским движением залез к брату в карман брюк и начал вытряхивать оттуда, все что было, на ходу подмигивая Джорджу разными способами. Когда половина содержимого кармана покоилась на полу — а это было множество буклетиков с забастовочными завтраками, многочисленные конфетки, батончики, колбочки и фантики, носовые платки (кажется там их целая пачка) и клочки бумаги, исписанные мелким убористым почерком — со дна он извлек бутылочку с экскрементами Флобер-червей и протянул Амбридж, не забыв склонится в шутливом поклоне. Оторопевшая колдунья не знала что делать. Вроде бы она, наконец, смогла подловить двух рыжих чертят, вечно портивших ей жизнь, а вроде бы и нет. В конце концов, профессор, начала краснеть, совершенно не понимая, что делать, да и еще протянутая ей колбочка внушала недоверие и сомнение. -Прекратите, Уизли, — заверещала она, овладев мыслями. — Немедленно прекратите цирк! Оба ступайте за мной. Тут уже Фред просто до такой степени заморгался, что до его брата, наконец, дошло. -Профессор Амбридж, мне что-то плохо, -Джордж сделал озабоченный вид лица и изо всех сил попытался побледнеть. Потом сделал вид, что падает в обморок и незаметно засунул в рот конфету, лежавшую на полу. Тут Джорджа начало рвать и он со стонами скорчился на полу. А Фред, только того и ждавший, подхватил его и крикнул Амбридж на ходу, что они идут в больничное крыло. Скрывшись за первым же поворотом, Джордж засунул в рот конфету из другого кармана, где по закону близнецов Уизли (всегда держись правого кармана) лежало противоядие. Братья не стали останавливаться и пошли обходным путем в гостиную Гриффиндора. По пути Джордж думал, почему же в течение последних суток все важные разговоры обрываются на полпути, но не нашел дельного повода вернуться к прерванному разговору. Сама его речь теперь казалась Джорджу нелепо-дурацкой, нестоящей внимания, глупой. Хотя конечно это было не так. Вопрос был животрепещущий, но от этого становилось лишь тяжелей его обсуждать. В гостиной было все по-прежнему. За года, летящие вперед, меняющие окружение, людей, мир и даже воздух, гостиная не постарела ни на минуту. Она словно была вечной, неколебимой временем и наполнявшими ее детьми. Фред пробежался взглядом по круглой комнате, где отовсюду слышались громкие голоса, смех и дружеские шутки. Атмосфера как всегда царила теплая, располагающая к всеобщему общению. Нигде ребята не сидели поодиночке: тесными кружками делали домашние задания, шумными компаниями обсуждали квиддич и вылазки в Хогсмид. Его взгляд зацепился на небольшой копании разместившейся у камина: Гарри, в компании длинноволосой шатенки и рыжего долговязого парня, напоминавшем чертами лица близнецов. Гарри тоже увидел Фреда и в одно мгновение его глаза взволнованно забегали. Он быстрыми шагами преодолел расстояние, отделявшее его от братьев и, понизив голос, заговорил: -Я, конечно, понимаю, что вы мне ничего не захотите рассказывать, но я совершенно уверен, что видел там девочку. -Да, именно так, и она на тебя набросилась, — невозмутимо ответил Фред. Он протянул Гарри шуршащий сверток, в который была завернута мантия-невидимка. Он хитро подмигнул ему и продолжил, — но мы успели тебя спасти! Поттер растеряно перевел взгляд на Джорджа, пытаясь разобраться, серьезен ли его брат. Но тот только коротко кивнул и вновь перевел взгляд в другую сторону. Там стояла их сестра Джини в обнимку с темненьким мальчиком, они о чем-то болтали, не обращая внимания на то, что являются объектом всеобщего обозрения. Джордж усмехнулся и пошел вверх по лестнице, а Фред тем временем склонился к Гарри и тихонько шепнул. -Поверь, ее не стоит искать. *** Как только тяжелая дверь с грохотом закрылась, Нина почувствовала некую свободу, но в то же время и одиночество. Ее свобода заключалась в свободе действий, чему постоянно мешали люди, будь то хоть друг или родители. Свобода всегда граничила с безрассудством, с безумием, она следовала за неудержимым полетом мыслей и чувств, которые словно лавина катились вниз, по откосной тропе. Эта свобода никогда не считалась с другими, никогда себя не сдерживала, и всегда была одна. Одиночество и свобода. Они шли по обе стороны от Нины и тянули ее вперед за собой. Свобода льстила и манила за собой, грациозными движениями и ловкими обещаниями, а одиночество, словно балласт, тянулось следом, не давая пути к отступлению. В общем, Нина уже давно привыкла ограждать себя от людей и жить по своим правилам, она совсем не страдала глядя на шумные и веселые компании и не завидовала людям, имеющим друзей. Ей всегда хватало своего общества. Но сейчас, когда в ее узкой жизни появились два непрошенных персонажа, ей стало очень тяжело. Ведь они интересовались ею, ее внутренним миром и ощущениями, ее жизнью. Было бы легче их, как и всех, выгнать со своей сцены, затворить дверь и не впускать, но, к сожалению, она от них зависела. Они нужны были ей, как единственные люди, знавшие о ее существовании. Внешний мир был для нее странной аляпистой оболочкой, в которую девушка никогда не попадала, живя своей ежедневной серостью. Но повстречав Уизли на ее маленький затхлый мирок, в котором Нина ощущала свою лже-свободу, будто пролилась банка краски. Краска затопила все устоявшиеся понятия о свободе, счастье и мироздании. В своих больных желаниях Нина полностью сломала дорогу в мир людей, а теперь близнецы вторглись в ее мир, прорубив туда широкий мощенный булыжниками мост. Казалось бы, с вторжением непрошенных людей, пришел бы конец свободе, но она по-прежнему осталась. Вместе с ними она не чувствовала себя одинокой, а без них чувствовала свободу. Вместе с ними она не была связана, а лишь удерживаема в границах разума, без них Нина могла творить что угодно. Но опять же, чувства лживы, Нина, оставшись одна, чувствовала не свободу, а годами испытанное ощущение, привычку. Одиночество, оно никогда ее не терзало, но теперь давало о себе знать. Вот сейчас, в эту самую минуту, Джордж и Фред где-то веселятся, наверняка о ней позабыв. И вся свобода меркла перед той мыслью, что эта свобода одинока. Теперь она не манила к себе, не звала… Нина обвела свою комнату взглядом. За стеклом летели мокрые снежинки, врезаясь в стекло и оставляя мокрые капли. Снежинки кружились, вихрились, и застилали чернеющую землю внизу. На кровати стояла корзинка с оставшейся едой, в камине все также горел огонь, отражавшийся на чугунной решетке, державшей поленья, на полках лежали нетронутые ни временем, ни людьми книги. Нина подошла к кровати и отдернула темный полог. В воздухе тут же закружились неисчислимые пылинки, они словно ворох быстрых ушек кружились и опускались на пол, а Нина заворожено за ними следила. Она не отводила от пола округленных глаз, а потом вновь тряхнула полог. И вновь закружились белые мушки и плавно опустились на пол. -Что за?.. Неужели… время стало идти быстрее? – произнесла Нина вслух, спрашивая саму себя.