Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
10 Нравится 3 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Никто так и не понял, с чего именно началась вся эта свистопляска. То ли некто прикарманил странный пакетик с белесым порошком, когда освобожденные хоббиты ударными темпами разбирали страшенные дома Верзил. То ли какая-то нерадивая хозяйка не уследила за семейным ужином, превратив его в скопление на удивление ароматного пепла. Факт оставался фактом, несмотря на прочие равные условия – по всему Ширу, начиная с Хоббитона и многострадального Бэгэнда в частности, расползалась новая напасть. Неприметной змеей стелилась в траве, незаметно отравляя своим ядом самых молодых и беспокойных, лишала их права на будущее. А вдоволь натешившись, безжалостно перемалывала неугодную более игрушку в труху и никчемный тлен. Ширский порошок – так его прозвали. Дикая смесь из мелко нарезанных сушенных грибов, табака и маковых семян, с толком истолченных в каменной ступе. Не самый хитрый рецепт, но разве не было у хоббитов к этому предрасположенности? Пиво и табак в огромном количестве поглощались с самого совершеннолетия, а если родители не уследят, то начать можно и раньше. Кто-то умный придумал смешать эти две составляющих мирной жизни малого народа. Может, все дело в отзвуках восточных войн? Не зря же старики предвещали многие беды от внезапных путешествий. Или в тлетворном влиянии людей, о котором чуть ли не в песнях пелось? Да и странно все это, недостоверно – хозяйка-неумеха, столь странный на вид и вкус ужин, кто бы мог такое придумать? Разве что… Дорога к подворью Мэггота теперь и вовсе сравнилась с шириной королевского тракта. Интересующиеся приходили по одиночке или компанией, не представляя во что именно ввязываются. И сначала вроде как таились, не смотрели друг другу в глаза. А потом быстро освоились, будя хозяина среди ночи, блуждали неприкаянными тенями, пугая захиревших кур и пугаясь откормленных псов. Что-что, а приспосабливаться люди умели. И играть на чужих слабостях. Мерри устало потер лицо, до конца не понимая, проснулся он или еще пребывает в том отупении, заменявшим сон уже добрые два месяца. Перед глазами плыло, во рту словно нагадили свиньи, беспощадно ломило все тело – вымахал-то, в своих чужих странах, шептались старухи по углам, – совсем ополоумел, мастер Мериадок. Мериадок-Мериадок, так его почти никто и не называл, в лучшем случае Мерри или, на крайняк, малыш Мерри. Его всего передергивало от этого напускного благолепия, от их бегающих почти бесцветных бельм, хуже, чем у орков, честное слово. Те были по-своему честнее и не таили камня за пазухой. А-а-а, посрать. Скоро притопают остальные, а сегодня вроде как его День Рождения. И, значит, проставляться дозняком тоже пристало ему, как гостеприимному, мать его, хозяину. Счастливая жизнь, на поверку, такой перестала быть очень скоро – когда угасла новизна ощущений, а все углы и закоулки родных нор были только что не облизаны от слепого щенячьего восторга. Когда знакомые и встречные-поперечные перестали заглядывать в рот и прислушиваться к рассказам о войне и геройствах. Тогда-то и выскочила на свет истина – они никому не нужны. Весь их порядком задрюченный, ради долбанной великой цели, героический квартет словно бы стоял в сторонке. Уже не хоббиты, но и не эльфы, не гномы и, естественно, не люди. У Сэма была Рози, которая вроде бы и ждала его все это время, но рассчитывала получить какой-то другой подарок от судьбы. А не хрипло орущего по ночам «воина», постепенно примащивающегося по следам старины Хэмфаста к бутылке горькой. Но костлявой старой ведьме виднее – осунувшаяся Рози уже Гэмджи тоже придет в Брендискокову усадьбу со своим мужем, затравленно прижимая руки к наметившемуся животу. Все будут дружно восхищаться её цветущим видом, не замечая синяков и царапин на некогда крепких смуглых руках фермерской дочки. Давить улыбки, хлопать по плечам вяло отмахивающегося Сэмми и фантазировать, кто же появиться на свет этой зимой. Или весной. И появится ли вообще? И кем это будет – милым пухлощеким младенчиком или уродливой тварью, чья мать вплотную сидела на ширеве. Ширянка на ширеве, сечете фишку? – Если родится девчонка, засунет её обратно – не совсем четко проартикулировал Сэмми, обнимаясь с пинтой пива, в ответ на все вопросы. Рози вздрогнула, но смолчала. И глядя на неё: серое лицо цвета овсяной каши, мышиного цвета волосы, сбившиеся в неаккуратный пучок, тощее тело с растущим пузом, взгляд застывший, безучастный, мертвенный, Мерри чувствовал подступающую к горлу гадливость. Брезгливую жалость. Тоскливую безысходность, впрочем, в этой комнате ею провоняло все. Измученная Рози больше не может ни улыбнуться, ни нахмуриться. Она умерла, когда её милый Сэм вдруг отвесил хлесткую оплеуху, сгреб волосы, тогда еще льняные и чистые, в кулак и со всей силы ткнул её лицом в столешницу. И еще раз, веско аргументируя тем самым свои ночные посиделки с друзьями и постепенно пропадавшие из дома свадебные подарки. Рози тогда подумала, что будет любить своего малыша настолько же сильно, насколько к нему будет безразличен Сэм. Это будет удушливая, потакающая, слепая и всепрощающая любовь, из-за которой ребенок станет точной копией папаши. – Сэм, ты чего, друг. – Фродо похлопал набычившегося Сэмми по спине, будто пытаясь приободрить. А на деле корчил рожи, поводил своими зенками, намекая, что нам с братцем Туком лучше следить за порошочком, а не подводить беднягу Гэмджи к очередному мордобою. Несмотря на всю свою дивность, Фродо был неплохим другом, вот даже сейчас прикрывал дрожащую Рози, не позволяя её муженьку увидеть ту безмолвную истерику, которую она расплескивала вокруг себя, сжавшись в дальнем углу. Только все знают, кто потащил Сэма за собой, да и всех нас, в это проклятое горнило, разогретое угольное ушко. Если бы Фродо не улыбался так сладко, как переевший меда разомлевший кошак, и не стрелял бы своими ярко-синими глазищами, то и из Дольна наша компания отправилась бы одна, честное слово. Никто, а Мерри на память не жаловался, и никогда не мог отказать скромной сиротке – тот же дядюшка Бильбо, стоило увидеть несчастного родственничка, стремительно забрал его под свое пуховое крылышко. А чем спрашивается Тукборо не подошло? Кто мог Фродо притеснять? Не понимать, еще, куда не шло. Ибо братишка и без дури, был тот еще … мечтатель. На ходу зрел сны и чудные видения, а потом, поселившись в Бэгэнде на законных основаниях так и вовсе, по-эльфьи залопотал. Час нашей встречи осиян, час нашей встречи засеян… И смотрел на окружающих с плохо скрытым осуждением, немым страданием, словно недоенная корова, как же так, как можно бесцельно растрачивать свою жизнь, когда вокруг такие перспективы. И к Мэгготу за порошком он первый пошел, первым и лепешку слепил, подсадив всех по кругу. Сначала Сэм, потом Пиппин, потом ваш покорный слуга. Было это после третьей-четвертой кружечки, так что все что мы могли, это тихо ржать, глядя на его пальцы, неуклюже формировавшие из пузырчатой массы нелицеприятные кругляшки. Девять розовых червяков изляпанных в бурой кашице, но мы никому не скажем, на что это походит на самом деле, нет, моя прелесть. Сколько бы раз это не происходило – впечатления, будто в первый раз. – Брат, ты прям кондитер, брат. – Пип, засмотревшись на сосредоточенную морду лица Фродо, не сдержался и чмокнул того в губы. Тот ругнулся и отпихнул заливисто хохочущего придурка, а Пип, развалясь на полу, подергивал лапами и чуть не лопался от смеха. – Из говна конфетки лепишь. – конфетки, мда, милые пастилки, такие же матушка лепила от кашля. Фродо тогда смолчал, потом худо-бедно остудил плоды своих трудов на улице. Раздал каждому, еще теплую, поблескивающую. Положи её под язык, браток, и рассасывай свое крошечное счастье. Полстакана сахара, три щепотки порошка, все медленно греть и перемешивать.. терпеливый и методичный труд, чтобы в итоге получился билет в чудесную эльфийскую страну в один конец. Обратный путь лежит через тропы Мории и Мордора, чтобы иссушенная душонка потом еле влезла в бренное тельце. Чтобы потом выть и биться головой о стены, можно даже грызть ненавистную землю, к который ты прикован с рождения. Ибо хоббитам на запад хода нет, не водоплавающие. Но те минуты-часы кайфа, когда воспаряешь и забываешь все на свете. Мерри не знал, что видели остальные, но перед его глазами вставал Шир, такой, из которого они уходили полтора или два? Может, уже три года назад, кто помнит. Залитые солнцем луга и рощицы, уютные домики и нехитрое биение спокойной жизни – огород-дом-таверна. У всех уже были бы семьи, у Сэма с Рози даже ребенок носился бы по садику, Фродо писал бы свои истории и поглядывал бы в окошко. Пип наверняка бы женихался все к той же Бриллиане, что теперь на него даже не смотрела, так, только хвостом крутила иногда. На кой ляд он ей сдался, дылдон-переросток?! Реальность каждый раз возвращалась слишком быстро – вгрызалась в позвоночник, дергала за внутренности, словно примеривалась что можно оторвать себе на откуп, раздирала голову. Дозу стоило увеличивать, но Мериадок не стал об этом говорить – все и так знали. Сколько кумара уходило при разогревании, сколько растворялось на улице… а все одно, старина Мэггот скоро совсем заломит цену, а пробирать будет все меньше и меньше. – Нужно придумать что-то еще, – проскрипел Пип, задумчиво проводя пальцами по древесному узору на паркете. После лепешек его всегда пробивали гениальные идеи – в прошлый раз он чуть не изнасиловал свою обожаемую Бри, хотя проверено было, что сморчок после конфеток не стоит. Совсем. Так или иначе, но мелкий порядочно распалил свою недотрогу, но не донес флага, чуть было не сыграв партию горниста при натянутых-то штанах. А там и вовсе пришлось сваливать через кусты, поскольку не вовремя вернулись родители. Будь благословенна их внезапность, что сохранила всех при своих, а точнее Бриллиану при девственности, а Пиппина при самоуважении и остатках гордости! – Например? – подал голос Сэмми. – Может сразу в кровь вкалывать? Как пчелка кусает. – Пип задрал руку и поглядел на предплечье, испещренное паутинками шрамов. – И порошок тогда можно всего лишь заваривать. Чем не идея? – повисло молчание. Странное такое, неуверенное. – Ты хренов гений, братец Тук.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.