По-над обрывом

Бремя свободы осилит счастливый, Никто никогда и не мыслил о пути назад. Все быстрее время уходит, мы по-над обрывом, Смотрит в глаза гроза.

Мельница — «Витраж».

      С самого детства Коготь был уверен в том, что обязательно станет лучшим глашатаем за всю историю Грозового племени, а потом и величайшим из всех предводителей, каких только знал лес котов-воителей. Даже лучше легендарного Громозвёзда! И уж тем более лучше, чем родной отец предатель, променявший их всех на сытую и спокойную жизнь домашнего любимца и послуживший причиной косых подозрительных взглядов, которыми одаривали его не только соплеменники, но и совершенно чужие коты. Эти взгляды мерещились ему постоянно, казалось, едва не прожигали тёмно-бурую полосатую шерсть и боль от них была в сотни раз сильнее, чем от когтей любого вражеского воина.       Все смотрели на него спокойно, как на своего, но в глубине их глаз Коготь видел лишь одинаковое пренебрежение и временами даже колкое мимолётное презрение, тщательно скрываемое. Так смотрели на домашних кисок абсолютно все. Так смотрели на воителей других племён бывалые воины, когда приходили на Совет. Видеть такое по отношение к себе — более чем невыносимо, особенно когда ты усердно трудишься на благо племени едва ли не больше всех и жизни без него не мыслишь, когда ты верен. Но Коготь терпел это, делал вид, что не замечает ничего.       Соплеменники благодарно улыбались ему, когда он выполнял некоторые их просьбы, говорили, что он им очень помог и без него они бы не справились. Коготь старался поверить им, но раз за разом у него не получалось. За улыбками и вполне себе дружелюбными словами он видел совсем иные вещи: желание избавиться от него и некоторую брезгливость, словно сын предводителя-предателя был им по-прежнему противен, несмотря на все заслуги, которых было не так уж мало.       Он был бы хорош в роли глашатая, что отмечали и Солнцезвёзд, и Синяя Звезда, но на этот пост всё равно назначали других котов, которые были ничем не лучше его. Никто не объяснил ему, почему так случается, и Коготь, решив искать ответ самостоятельно, очень скоро убедил себя в том, что единственная причина, по которой он всё ещё не стал глашатаем — это его происхождение. Кто в здравом уме станет доверять такой важный пост коту, в котором течёт кровь изменника?       Коготь много старался, чтобы доказать, что уж в его-то случае происхождение не имеет никакого значения и он вполне достоин быть глашатаем. Слава о нём как о беспощадном жестоком воине, достойном преемнике Остролапа, быстро разошлась по племенам. Для него не было проблемой нанести серьёзные увечья противнику или даже убить его, на него не действовали никакие уговоры о пощаде. Его уважали и боялись, к его мнению прислушивались, но и этого оказалось недостаточно.       После смерти Солнцезвёзда у него появилась надежда на то, что он достигнет желаемого, ведь Синяя Звезда наверняка выберет глашатаем того, кто больше всех этого заслуживает, но ошибся. Его место занял Ярохвост, ничем не выделявшийся среди других соплеменников. В нём не было ни болезненной преданности племени, ни отваги, ни желания защищать любой ценой, только близкое к равнодушию спокойствие. Злость и разочарование Когтя невозможно было передать словами, а слова Синей Звезды о том, что Ярохвост однажды станет хорошим предводителем повергли его в ярость.  — Я знаю, что ты чувствуешь, — мягко сказала она немного позже, когда призвала его в свою палатку, чтобы поговорить наедине. — Извини, но пока что Ярохвост действительно лучше тебя подходит на эту должность. Чтобы стать глашатаем, надо быть не только хорошим преданным воином, уважаемым в племени. Необходимо уметь предугадывать последствия своих и чужих поступков, обладать холодным рассудком. Ты ещё не готов к этой должности, Коготь.       Из её палатки он вышел как в воду опущенный.  — Что, она наговорила тебе гадостей? — ухмыльнулся поджидавший его Остролап. — Неужели ты думал, что всё может быть иначе? Она же видит в тебе второго меня, кота, которому ни в коем случае нельзя доверять.  — Я уже понял, — огрызнулся Коготь. — И что мне теперь делать?       Остролап прищурил тёмно-янтарные глаза.  — Тренироваться ещё больше, дурень, — рявкнул он. — Покажи всем, что ты лучше этого выскочки Ярохвоста.       Коготь прошёл мимо наставника, не утруждая себя ответом. Они оба знали, что так он и сделает.

***

      Время шло едва ли не быстрее, чем прежде, но в племени мало что поменялось. Ярохвост показывал себя отличным глашатаем, любимым племенем, Синяя Звезда была более чем довольна им, а Коготь мог только грезить о том, чтобы занять желаемый пост, и продолжать бесплотные попытки воспитать из Горелого, своего нового ученика, хорошего воина. Он с тоской вспоминал Частокола, обучение которого почти не отнимало сил, и Остролапа, своего погибшего наставника, который наверняка бы запросто справился с поставленной задачей.       Стараниями Синей Звезды и Ярохвоста Грозовое племя процветало, но Коготь видел и тёмные пятна, на которые никто, кроме него, не обращал внимания, считая их малозначительными. Однако он верил, что нельзя допускать ошибок даже в малом и, тревожась за племя, хотел было исправить их, но не смог. У него было слишком мало власти для подобных вещей, и это только придало ему стимула для достижения своей цели любыми средствами. «Может быть, ты и хороший глашатай,» — думал он, незаметно наблюдая за Ярохвостом. — «Но я всё-таки лучше знаю, что нужно делать. И я буду лучшим глашатаем, чем стал ты.»       Коготь начал следить за ним, выбирая удобный момент для убийства. Разумеется, убивать соплеменников — это страшное преступление, но иначе поступить было нельзя, это могло просто-напросто погубить племя, которому он так долго и верно служил. Он не мог этого допустить.       Возможно, он бы ещё долго выбирал подходящий момент, но битва с Речными котами за Нагретые Камни пришла как никогда кстати. Коготь шёл на битву с твёрдым намереньем не только хорошенько потрепать захватчиков, но и убить своего глашатая. О пути назад он даже не мыслил.

***

 — А сейчас я назову имя нового глашатая Грозового племени. Я произнесу это имя над телом Ярохвоста, чтобы его дух услышал меня и одобрил моё решение. Львиногрив будет новым глашатаем Грозового племени*, — громко и твёрдо сказала Синяя Звезда.       Племя разразилось приветственными криками, кричал даже этот домашний любимец, который никогда не станет частью племени, пусть и получил имя оруженосца. Но Коготь молчал, впившись когтями в землю и сдерживая рычание. Даже теперь, когда главное препятствие на пути к детской мечте было устранено, он ожидал, что наконец-то займёт желанный пост. Но Синяя Звезда снова умудрилась найти кого-то лучше, чем он. «Это ненадолго,» — пообещал себе Коготь, постепенно успокаиваясь. — «Ни один кот, кроме меня, долго на посту глашатая не продержится.»

***

      Коготь не успел даже придумать, как убрать Львиногрива, и потому чувствовал некоторую растерянность и удивление, когда тот погиб по нелепой случайности в битве с племенем Теней. И толику сожаления: всё-таки его соплеменник был не таким уж и плохим глашатаем. Возможно, будь Коготь предводителем, он выбрал бы Львиногрива своим преемником.  — Теперь я должна буду выбрать нового глашатая, — с грустью в голосе сказала Синяя Звезда, стоя над телом погибшего. — Надеюсь, ему повезёт больше, чем остальным.       Она ненадолго замолчала и обвела взглядом всех членов племени. Многие из них были ранены, кто-то едва держался на лапах от усталости, кто-то ещё не отошёл от шока. Но каждый смотрел на предводительницу, ожидая её слов, но уже заранее зная, кто станет новым глашатаем.  — Я говорю это перед телом Львиногрива, так чтобы его дух слышал меня и одобрил мой выбор. Я не забыла, как кто-то отомстил за смерть Ярохвоста и принёс обратно его тело. Сейчас Грозовому племени очень нужна такая верность. Коготь будет новым глашатаем Грозового племени! ** — гораздо громче сказала она.       Когтю показалось, что земля ушла из-под его лап. То, о чём он мечтал, то, к чему он так долго шёл вдруг сбылось, причём совершенно внезапно!  — Я буду верой и правдой служить своему племени, — пообещал он, твёрдо веря в свои слова.  — Я знаю, — кивнула Синяя Звезда. — Но хочу предупредить тебя, Коготь. Быть предводителем или глашатаем — это как стоять над обрывом во время грозы. Камень под твоими ногами скользкий, любое движение может стоить тебе жизни. Приходится или очень аккуратно двигаться, или стать неподвижным, чтобы не упасть вниз, на острые камни.  — Благодарю за предупреждение, — сказал Коготь, махнув хвостом. — Можешь быть уверена, я удержусь. «Я ведь совсем не похож на других твоих глашатаев.»       Синяя Звезда ничего не ответила, только покачала головой.       Позже, когда она ушла, соплеменники начали подходить к нему, чтобы поздравить. Почти каждый сделал это, кроме двух оруженосцев, Огонька и Клубка, которые явно были недовольны его назначением. Но их мнение, судя по всему, никого не волновало.       Этой же ночью Когтю приснился странный сон. Он и в самом деле стоял над обрывом, лапы разъезжались на скользком гладком камне, за который невозможно было зацепиться. Сильный пронизывающий ветер тянул его назад, в тьму, из которой Коготь вышел. И всё же ему удавалось противостоять. Новоявленный глашатай попытался взглянуть вниз, чтобы узнать, действительно ли там камни, но увидел только море красных, как кровь, цветов, покачивающихся на ветру. Это были анемоны, красивые, но ядовитые травы, как он помнил.       Впереди надвигалась гроза, которую Коготь едва ли мог пережить. Она приближалась медленно и неумолимо, у него было время убежать, но он этого не сделал, надеясь на то, что сможет противостоять ей.       Впрочем, когда она подошла максимально близко, стало ясно, что все его надежды тщетны. Коготь едва удерживался на лапах и понимал, что вот-вот свалится вниз, в анемоновое море. Но сдаваться ему совершенно не хотелось, и он только вскинул голову, с ухмылкой глядя вдаль.       На несколько секунд ему показалось, что гроза смотрит ему в глаза, и её зелёный взгляд был пристальным и не предвещающим ровным счётом ничего хорошего.       И тогда он всё-таки оступился и упал вниз, на анемоны, под которыми оказались те самые острые камни, о которых говорила Синяя Звезда.       Коготь резко открыл глаза и осмотрелся, не понимая, где находится. Потом выдохнул с облегчением, понимая, что это палатка воителей, ставшая уже родной. Он хотел бы поспать ещё немного, но рассвет уже наступил. Коготь зевнул, поднимаясь на лапы. Он чувствовал себя уставшим, словно и не спал вовсе.

***

 — Ты в порядке? — обеспокоенно спросила Златошейка, когда он вернулся из патруля и только вошёл в лагерь. — С утра выглядишь таким усталым, уж не заболел ли?  — Всё хорошо, — ответил Коготь. — Просто дурной сон.  — Расскажешь? — попросила она. — Как правило, когда рассказываешь, становится легче.  — Может быть, — уклончиво сказал Коготь, не желая ни огорчать кошку, с которой у него были более-менее тёплые отношения и которая никогда не смотрела на него с подозрением, как остальные соплеменники, ни рассказывать никому о своём сне. Слишком уж тот казался личным.       В лагерь вошла вернувшаяся с охоты Синяя Звезда, а за ней торопливо, чтобы не отстать от наставницы, шёл Огонёк, тащивший в зубах упитанную мышь. На мгновение он встретился взглядом с Когтем, тот едва заметно вздрогнул.  — Что случилось? — спросила Златошейка. — Ты дрожишь. Может, всё-таки навестишь Пестролистую?  — Я абсолютно здоров, в визите к целителю нет нужды, — ответил Коготь.  — Тогда что с тобой? — не унималась она.  — Я же сказал, что ничего, — рявкнул глашатай. Потом прибавил чуть спокойнее: — Извини. Но со мной действительно всё в порядке.       Златошейка ему не поверила, но Когтю было наплевать. Объяснять подруге, что домашняя киска, по недоразумению зовущаяся оруженосцем Грозового племени, взглянула на него, как та самая гроза из сна, он не собирался.