Не игрушка, или 6 дней из жизни киллера на острове Рук

      Кровать в подвале жалобно скрипит под тяжестью двух тел. Уже который раз за эту бесконечно долгую ужасную неделю Бак трахает Кита. Парень лежит на животе, насильник нависает сверху, обжигая прерывистым дыханием шею пленника. Рамси не двигается, уже не сопротивляется так отчаянно как несколько дней назад, не умоляет остановиться, лишь рвано дышит от глубоких толчков, выбивающих воздух из груди, и рассматривает прутья изголовья железной кровати, ставшей его пыточной. Он выглядит совершенно отрешенным и обессиленным. Никто не смог бы и подумать, что он целиком отдался ощущениям, чувствуя руки Бака по обоим сторонам от своего тела, прикосновения горячей груди к его бледной спине, когда тот входит особенно глубоко, бедра, трущиеся о его задницу. Мужчина уже неоднократно насиловал его и теперь это кажется почти привычным.       Для Бака.       Кит больше не отбивается, не вырывается из его железной хватки, не дрожит от отвращения и страха, а покорно лежит под ним. И это раздражает.       — Черт, будто труп трахаешь! Никуда не годится! — Бак недовольно покидает тело парня, застегивая джинсы, — Отдыхай. Набирайся сил, — он поднимается с кровати, напоследок окинув обнаженное желанное тело пожирающим взглядом, и уходит наверх.       Даже от тех, кто всеми силами пытался его удовлетворить, Бак избавлялся через пару дней, но Кит… Он не надоедал. Даже в таком «амёбном» состоянии. Он будто что-то сломал в наемнике: пусть и неосознанно, Хьюз по-своему оберегал и заботился о Ките.       — Заколдовал меня что ли? Чертов придурок, — мужчина беззлобно улыбнулся и заставил себя забыть о парне до вечера.       Только после заката он вновь спустился в подвал и чуть не пожалел о том, что позволил себе хоть на миг забыть о своей игрушке.       — …Твою мать!!!       Кит неподвижно лежал на полу, тёмная кровь растекалась от искромсанного запястья в приглушенном свете единственной неяркой лампы.       Бак медлил всего секунду, потом сорвался с места. Возможно, ещё не поздно.       …Кит с трудом открыл глаза. Голова гудит, тело отказывается слушаться, сил никаких, но первое, что он видит — сидящего рядом Бака, напряженно вглядывающегося в черты его лица.       Парень перевёл взгляд на невыносимо ноющую руку: запястье туго перебинтовано.       — Чёрт… — Рамси обреченно откинулся на подушку. — Мне почти удалось…       — Довести меня до инфаркта? — осведомился Хьюз строго. — Если это было конечной целью, то да — ты был близок. Больше так не делай, Кит.       — Катись к дьяволу, — огрызнулся парень, закрывая глаза, напряжённо думая, что, несмотря на его состояние, сейчас снова начнется сексуальный ад.       — Я и есть дьявол, — услышал он перед тем как хлопнула дверь, а проснувшись следующим утром, обнаружил на полу у постели бутылку воды.       Бак пришёл к нему через пару часов. Кит не спал, хотя потерял много крови и глаза закрывались сами, но он не хотел спать. Всеми силами заставлял себя верить в это.       — На секунду я испугался, что ты умрёшь, — поделился мужчина, — В это сложно поверить, но в вопросах оказания первой медицинской помощи мне нет равных в джунглях. И я не хвастаюсь. Разве что, Ваас приложит подорожник к простреленной башке и побежит дальше плясать под дудку Хойта, — он замолчал на какое-то время, заметив воинственное лицо пленника. — Ну, рассказывай, как умудрился разодрать запястье?       — Пружины кровати заканчиваются довольно острым концом и снизу они уже проткнули матрас, — поделился Кит, понимая, что едва ли повторит опыт самоубийства, а Бак может заставить его рассказать всё. — Оставалось только протереть до вен.       — Занятие не из приятных, — Хьюз скривился и осуждающе покачал головой.       — Я пытался освободиться от всего этого.       — Так чего не попробовал взломать дверь? Нашёл выход более героический? Ты хотел сделать больно себе или мне?       — При чем тут ты? — недоумевал Кит. — Я с первого дня пытался разобраться с дверью, но ты запирал её на два замка, — стал горячо оправдываться парень. — Как будто тебя вообще что-то волнует.       — Ты лжёшь, — уверенно заявил Бак. — Дверь была открыта со вчерашнего утра — дня твоего неудачного самоубийства. Ты даже не поднялся туда.       — Нет, это ты лжешь… — изменился в лице парень.       — Да? — вскинул бровь Хьюз. — Она открыта и сейчас. Сходи проверь. Давай, прогуляйся. Только не пизди, что это я вынудил тебя на внезапный приступ аутоагрессии.       — Это ловушка? — после долгого молчания тихо спросил Кит. — Я никуда не пойду. Его опасения можно было понять. Он догадывался какую игру затеял киллер, хоть и был неправ.       — Нет уж, ты не веришь мне, — развёл руками Бак. — Будь добр убедиться.       Он встал, уступая парню дорогу. Тот вздохнул, всё ещё будучи слаб от недоедания, жажды и потери достаточного количества крови, но осторожно поднялся. Его немного швыряло из стороны в сторону и в придачу к этому, голова адски гудела, но интерес был выше.       Парень не без усилий поднялся по лестнице и, помедлив несколько секунд, толкнул показавшуюся жутко тяжелой дверь. Та поддалась. Кит недоуменно оглянулся. Едва ли он успеет добежать даже до входной двери в таком состоянии, а нарываться сейчас было не самой подходящей идеей.       Бак стоял в самом низу лестницы, сложив руки на обнаженной груди с ярким пятном татуировки и облокотившись плечом о стену. Парень, немного постояв, стал спускаться; но когда он должен был пройти мимо киллера, тот резко выбросил в сторону руку, преграждая путь.       Сердце Кита пропустило пару ударов, а потом застучало громче, отдавая не только в груди, но даже в кончиках пальцев. Он неосознанно сжался.       — Небеса не услышат тебя, Кит. — непонятно к чему выдохнул Бак приглушенно-бархатным тоном. — А я услышу.       У Рамси потемнело перед глазами, но, по счастью, это быстро прошло и тот догадывался о причинах.       — Хорошо, я понял тебя, — кивнул парень и вернулся к постели.       — Тебе нужно поесть, ты потерял много крови.       Кит едва удержался от язвительного: «неужели?!»       Хьюз ушёл, но через некоторое время действительно вернулся с едой: тарелкой горячей картошки с беконом.       Пока парень с аппетитом, какого у него не было никогда, ел, австралиец опустился на пол, облокотившись о кровать и устроив на предплечье подбородок, наблюдая за пленником.       — Меня никто никогда не любил, — как бы между прочим признался он. — Потому что я придурок. Зачастую меня это устраивает.       «Ты это заслужил.»       Кит гадал, изливает тот душу или ждёт, что он поддержит беседу.       — Неужели в целом мире этих лицемерных ублюдков не нашлось бы человека, готового хотя бы делать вид, что понимает меня? — мужчина поднял взгляд на парня.       — А ты любил когда-нибудь? — невинно поинтересовался Рамси, отправляя в рот очередную картофелину.       «Чёрт! Он будто беседует со старым приятелем, а не выслушивает исповедь убийцы и насильника, не раньше чем вчера трахавшего его на этой самой постели.» Однако, сегодняшнее положение вещей его устраивало гораздо больше.       Хьюз промолчал, но Кит догадывался об ответе. Смог бы он сам полюбить мужчину? Желать его? Он начал думать об этом пару дней назад, пытаясь отрешиться от известно какого процесса, чувствуя, что поцелуи Бака блуждающие по спине, приносят странные ощущения…       Этой ночью киллер уснул с Китом в подвале, но даже в его сны теперь проникал образ парня: его нежная бледная кожа, раскрывающаяся под поцелуями мужчины, но отчего-то холодная, не то, что у Бака — нещадно спаленная солнцем, огрубевшая; но, в отличие от парня, горячая и жадная до прикосновений. И во сне Кит не сопротивлялся, а подавался вперед, стонал, вцепляясь в плечи партнера и оглаживая ладонями грудь… Наёмник хотел, чтобы было так, но Кит не мог дать ему это…       Что-то вырывает из сна и Хьюз недовольно просыпается. Развязка была так близка и наслаждение казалось таким реальным… И тем разочаровывающе вынужденное пробуждение, и по чьей вине?!..       Кит плачет. Его плечи дергаются от судорожных всхлипываний.       — Кит… — шепчет Бак в шею юноши, на мгновение растерявшись, — Эй, Кит? Ты чего? — он приподнимается на локте, но пленник только сильнее отворачивается.       «Как будто он не знает?»       — Кит, ответь! — повышает голос Бак и парень вздрагивает, словно от удара.       — Я всего лишь сломанная игрушка для тебя, — тихо отвечает он, не переставая всхлипывать. — Тебе всё равно что со мной будет.       — Может я и сломал тебя, — соглашается Бак, — но если ты и игрушка, то только любимая.       — Какая, к черту, разница?! — оборачивается на него Кит.       — Разница? — щурится мужчина, — Ты давно был бы мёртв. — он скользит нежным взглядом по обнаженному плечу юноши, изгибу шеи, словно решаясь на важный шаг. — Когда-то давно (он не сказал «в детстве») у меня был медведь. — он никогда никому не рассказывал. — Обычная старая игрушка… Но он был у меня один и я очень его любил, всюду таскал за собой. И вот однажды, как водится, мальчишки-задиры постарше отобрали его у меня и стали швырять друг другу, чтобы я бегал, пытаясь его вернуть, от одного к другому… А я ревел как белуга. Верил, что ему больно, что он ждет моей помощи… Потом они просто бросили этого медведя и убежали. А я просидел до глубокой ночи, обнимая и успокаивая игрушку, обливаясь слезами.       Кит слушал молча, даже всхлипывать перестал. Невозможно было поверить, что этот убийца и насильник тоже когда-то был ребенком, нуждающимся в родительской любви. Скорее бы парень поверил, что тот топил котят в лужах и разбивал мячом окна домов.       — Это не та байка, которую я рассказываю всем, выпивая в баре на острове, — заметил Бак. — Я не знаю, зачем рассказал это тебе, просто ты стал важен для меня… Поверь, — перебил он, открывшего было рот пленника, изумлённо уставившегося на него, — для меня это так же странно. Я давно не ребенок, а ты не плюшевый медведь… — Хьюз уже забыл к чему начал весь этот разговор. — Я бы отпустил, зная, что ты не уйдешь… В смысле, не исчезнешь навсегда из моей жизни. Но тебе это не нужно, а мне нужно. И, — добавил он после недолгой паузы, — склонность к суициду — серьёзная болезнь.       — Нет у меня никаких склонностей! Я не хочу умирать, — горячо возразил Рамси, цепляясь за возможность уговорить мужчину, пока тот дал слабину, — но то, что ты делаешь со мной…       — Кит, я хочу тебя, — не стал даже слушать Бак. Он понимал Кита, понимал его желание свободы. Хотя мужчина работал на Хойта, он всегда старался быть сам по себе. — Ты прекрасен.       — Так не должно быть!       — Ты этого не знаешь! Я заездил бы тебя до смерти. Не хочу ничего слышать, — мужчина поднялся и покинул подвал.       Кит спал, отвернувшись к стене. Бак не хотел его будить, но от твердо решил сделать то, что задумал, раз парень так уверен, что ему не может нравиться секс с мужчиной. Киллер скользнул взглядом по изгибу спины, крепким ягодицам пленника.       «Да ему только в гей порно сниматься. На него бы дрочили полмира».       Но снимать и режиссировать хоум видео Бак пока не собирался, равно как и делиться Китом с поклонниками. Да и не будет уже как раньше…       Хьюз крепко зажимает грубой ладонью рот пленника, все глубже вбиваясь в тугую задницу. Кит дергается, пытаясь вырваться, что-то неразборчиво мычит в зажимающую рот ладонь, жмурясь от настойчивой боли и унижения, когда его трахает незнакомый мужчина, купивший Рамси на рынке рабов. Когда насильник кончает, не покидая тела парня, обессиленно падает на кровать, всхлипывая, но не поднимая мелко дрожащих ресниц. Бак в тысячный раз удивляется, насколько тот красив, по-хозяйски оглаживая покрасневшие ягодицы Кита, проходясь по бледной спине, теперь покрытой ссадинами и царапинами от неосторожных пальцев.       Тогда Хьюз не знал как долго еще будет не готов избавиться от этого парня.       Бак развернул Кита к себе, сел на его ноги, чуть спустил джинсы парня и припал губами к горячему органу.       В изумленно-сонном взгляде Кита вспыхнул лихорадочный блеск и скулы окрасил румянец.       — Что такое, Кит? Мужчины не делали тебе минет? — ядовито усмехнулся Хьюз, — О-о-о, судя по глазам, девушки тоже. Думаешь, я не могу доставить тебе удовольствие?       Он не брал в рот, только ласкал подвижным языком и губами, проходясь по всему стволу. Затем протолкнул пальцы в анус, массируя и растягивая. Рамси прикрыл глаза и лишь шумно дышал, отдаваясь ощущениям, сам не зная, почему. Но вдруг Бак резко перевернул парня на живот и вошел в разработанное кольцо мышц, обхватив ладонью член юноши, исступленно двигая рукой в такт собственным толчкам, сжимая и принося болезненное удовольствие, срывая с губ пленника стоны. Кита словно ударило высоковольтным проводом оргазма, кайф разрывал изнутри, лишая возможности держать себя под контролем. Он забился в руках мужчины, стукнулся спиной о грудь Бака, непроизвольно насаживаясь, схватил запястье мужчины на своем члене, совершенно не соображая: хочет остановить или помочь. И после того, как удовольствие накрыло яркой волной, без сил рухнул на постель, сбито вдыхая желанный воздух.       А Бак завис на секунду, наткнувшись взглядом на длинную, протянувшуюся вдоль лопатки парня едва зажившую рану от ножа, вспомнил, как сжимал его горло, заставляя выгибаться…       — Прости меня, Кит, — выдохнул мужчина прямо в ухо пленника, вызывая новую волну сладкой дрожи в его теле, просунул руки под его грудь, обняв, чувствуя заходящееся бешеным ритмом, ещё не успокоившееся сердце. — Тебе ведь понравилось, — утверждение.       — Если я скажу, что да, ты оставишь меня в покое? — спросил Кит.       — Нет, — расплылся в довольной улыбке Хьюз. — Но я обещаю прислушиваться к твоему мнению… Ты не проголодался? — он поднялся. — Я ужасно.       — Подожди, — остановил его парень, всё ещё с трудом приходя в себя. Он думал о том, что неистово кончил от грубых ласкающих рук насильника, от проникновения его члена. И Кит хотел ещё. Это провал, он сдался и теперь погибнет как сломанная игрушка в какой-нибудь яме. — Бак, — выдохнул он и потянулся к его губам, осторожно поцеловав. Впервые по собственному желанию, хоть и пока не осознавая этого до конца.       Они целовались пока Бак вдруг не отстранился.       — Уходи, — велел он. — Не могу тебя видеть. — Мужчина поднялся, застегивая рубашку. Кит не двигался, ошарашенно застыв и не понимая абсолютно ничего.       — Давай, убирайся прочь! — повысил голос киллер и в нём зазвучала угроза, уже заставившая парня растерянно подняться. — Иди к бару в центре деревни. Я встречусь с Джейсоном и скажу, где он может тебя найти.       И Рамси направился к выходу, не чувствуя ног. Если бы кто-то неделю назад сказал ему, что расставаться с насильником будет так тяжело…       — Бак, — парень оглянулся у самой двери, он всё ещё боялся, что австралиец остановит его. Тот стоял к нему боком, и так и не поднял головы. — В мире есть человек, способный полюбить тебя, сколько бы боли ты ему не принёс.       Мужчина ещё сильнее отвернулся.       Кит вышел на улицу, в глаза ударил яркий свет солнца. Пели птицы, разговаривали люди, шумела река. Только тьма и боль научили Кита ценить простые вещи. Тёплые солнечные лучи ласково щекотали бледную кожу.       «Если на пути попадется река, — подумал парень. — Я просто нырну в неё, даже если ручей будет по колено, всё равно окунусь с головой.»       Он стал подниматься по деревне, словно в тумане запоминая дорогу, на всякий случай. Вдруг захочется вернуться сюда через какое-то время? Доказать одному мужчине, что тот ошибался и, возможно, кое-что повторить.