The air is so cold here It's so hard to breathe We better take cover Will you cover me?
Харренхолл воняет гарью, кровью и горем. Арье хочется заткнуть уши, чтобы не слышать причитаний женщины, чьего сына сегодня сожрали крысы. Арье хочется заснуть — а проснуться уже дома, распахнуть глаза от того, что Нимерия лижет щёку, а Джон, смеясь, гладит по волосам и зовёт завтракать, ведь солнце уже так высоко. Но она здесь, в Харренхолле, в многих днях пути от Винтерфелла. Более того, будто бы в целом столетии от Арьи Старк, которой когда-то была. Арри — так её теперь зовут, и у этой девочки нет дома, нет семьи, есть только дыра вместо сердца. Земля холодная, влажная после дождя, одежда сырая, даже кости, кажется, стынут. Арья не выдерживает и снова, как вчера и позавчера, жмётся к Джендри. Он большой, тёплый, его сердце бьётся ровно, а дыхание успокаивает. Он неловко прижимает её к себе, а она засовывает ладони ему под рубаху. Он недовольно вздрагивает, потому что её руки — все равно что лёд, но терпит. В этом нет ничего от глупостей, которыми занимаются старшие девчонки. Только желание подарить друг другу немножко тепла. «Если в этом нет ничего от тех глупостей, то почему ты каждый раз выбираешь Джендри, а не Пирожка?..» — смеётся в её голове голосок, похожий на Сансу, и Арья его люто ненавидит. — Мне почти тринадцать, — зачем-то ляпает она. Джендри приоткрывает один глаз. — Поздравляю, — он зевает, снова закрыв глаза, и сонно бормочет: — Закончила свою молитву с именами? — Закончила, — бурчит она. — Позовёшь, когда наконец-то соберёшься мстить. Арья фыркает, но становится будто теплее. Джендри ёрзает, прижимает её к себе ещё сильнее и утыкается подбородком в макушку. Арья потихоньку согревается и перестаёт дрожать всем телом. Они оба перестают. Может быть, у девочки Арри (как и у девочки Арьи) нет дома, семьи и внятного завтрашнего дня, но сейчас у неё есть Джендри Уотерс, и пока этого достаточно.***
— Подвинься! — командует Арья, и Джендри недоуменно смотрит на нее своими голубыми глазами и хлопает выгоревшими ресницами. Но все же со вздохом (больше изображая недовольство, чем испытывая) двигается в сторону. Арья ныряет под одеяло, совсем тонкое, толстые розданы детям и женщинам. У нее тоже есть такое, есть и свое место в другой палатке, защищающей от ветра и снега. Одинокое место посреди ледяной ночи и конца света — не то, чего хочет Арья. Вчера у них не было времени ни поговорить, ни даже поздороваться толком, радость встречи быстро сменилась необходимостью бегства из Винтерфелла. Теперь они совсем близко, почти ловя губами дыхание, лежат и рассматривают друг друга в полутьме. Она знает, что изменилась, да и Джендри выглядит совсем взрослым, но все еще похожим на того мальчишку, с которым она делила черствые коврижки и ночи под открытым небом. Она ищет в себе ту девчонку, и не уверена, что найдет. Она до дрожи боится, что Джендри не поймёт, не примет ту, кем она стала. — Баратеон, да? — прищурившись, говорит она: — Ваше штормовое лордшество. Джендри фыркает. — Как скажете… миледи. — Я не леди! — Еще какая леди, почти как Санса. Арья рассерженно его пихает. — Ты сейчас договоришься до того, что пойдешь на мороз. Обоих разбирает смех, и на них недовольно шикают из другого угла палатки. Мир горит под ногами, Винтерфелл сдан синеглазым врагам, и нет никакой надежды на завтрашний день (наступит ли он вообще?). И все же Арья хохочет и чувствует в этом саму жизнь. Она обнимает Джендри, и тот прижимает ее к себе, крепко, как когда-то в Харренхолле, будто пытаясь согреть и уберечь от зимы. Они закутаны в теплые шубы, но Арья слышит, как стучит его сердце, а ее, словно эхом, отдается в ответ. — Я скучал. — Я знаю, — отвечает Арья, и Джендри целует ее в висок. У нее нет надежды на завтрашний день. Но сейчас у нее есть Джендри Баратеон, и, пожалуй, этого достаточно. _______________ Эпиграф: Воздух здесь так холоден, Так тяжело дышать. Нам лучше найти укрытие. Ты меня укроешь?