Глаза, которые я не забуду

Прошёл уже целый год и месяц с того момента, как Тсуна начал работу над проектом по созданию человека. Сейчас, с синяками под глазами и уставшей улыбкой, он с грустью смотрел на своё творение, которое находилось в бессознательном состоянии в капсуле жизнеобеспечения. Это был мальчик, вид которого не внушал ничего хорошего: тонкие губы, чуть приоткрытые, будто у мертвеца, бледная кожа, через которую можно было увидеть тонкие провода капилляров, ветвившихся по всему худому телу, в котором виделась слабость и болезненность. Глаза его были закрыты, и у Тсуны это вызывало некоторое беспокойство, по причине, непонятной для ученого. Тонкие, как у девочки, длинные пальцы были расслаблены, находясь в зеленоватой жидкости. К запястьям мальчика со всех сторон тянулись трубки различного диаметра, по которым в тело эксперимента текли разного цвета жидкости. Тело М69, как его назвал Тсуна, на вид было мертвым, но Савада был полностью уверен, что это только видимость, ведь кардиомонитор показывал частоту биения сердца эксперимента. Сейчас, находясь в капсуле жизнеобеспечения, мальчик не подавал абсолютно никаких признаков жизни. Благодаря поступающим в его кровь веществам и внешней среде, влажной, богатой кислородом, процесс взросления М69 должен был быть воистину очень быстрым. По плану Савады, уже через месяц мальчик, выглядящий сейчас на семь лет, будет иметь тело двенадцатилетнего, а ещё через месяц его внешний вид будет, без сомнения, идентичен виду совершеннолетнего парня. Савада потратил много времени на то, чтобы создать капсулу, полностью изолированную от внешних раздражителей. Сейчас ему осталось подождать всего пару месяцев, и дело закончено. От него наконец отстанут, и он сможет заниматься тем, чем изначально хотел заниматься, начиная работать на правительство. Он не чувствовал удовлетворения от того, что закончил работу. На душе все ещё оставалось странное чувство неприязни, незавершенности, Савада чувствовал, как его собственное сердце, вопреки зову разума, сожалеет неизвестно чему. Тсунаеши аккуратно снял с себя маску и перчатки, положив их на столик, и хотел было уйти из ставшего таким привычным подвала, но, остановившись и поддавшись секундному порыву, обернулся на своё творение. Его зрачек сузился от удивления. На него сквозь мутную жидкость смотрели два самых удивительных глаза, которые он видел в своей жизни. Тсуна даже не мог представить, что его, привыкшего к разным странностям за недолгое время работы, могут так поразить чьи-то глаза. Глаза М69 не были грустными или радостными, злыми или влюблёнными, но, глядя в них, единственной ассоциацией, которую мог провести Тсуна, была ассоциация с новорожденным котёнком, смотрящим в глаза своей матери. Глаза завораживали своей красотой и некой ненормальностью, хотелось подойти поближе к их обладателю, хотелось что-то сделать, но он не понимал, что именно. Тут Тсуна резко затряс головой из стороны в сторону, приводя себя в чувство. Саваде показалось, что если он и дальше будет так смотреть в эти удивительные глаза, то он либо сойдёт с ума, либо расплачется. Он не мог допустить этого. Глаза мальчика все ещё были направлены на лицо Савады, чьи глаза лихорадочно бегали по всей комнате, в поисках чего-то для обороны. Ничего не было, он был безоружен перед лицом неизвестной формы жизни, обладающей немыслимыми способностями. "Нужно бежать!" Подумав так, он быстро отвернулся и бегом направился на выход из лаборатории. Но, даже поднимаясь по лестнице, он все ещё чувствовал на своей спине взгляд самых красивых, для него, глаз. *** Убегая из подвала, Тсунаеши постоянно спотыкался, из-за чего сильно подвернул ногу, теперь отдающую болью при каждом движении парня, но делать было нечего, Когда он оказался в своей спальне, Саваду била мелкая дрожь, а колени слегка подгибались. Почему-то только сейчас он понял, что то, что сейчас произошло не входило в рамки нормальных ситуаций. «Как он смог открыть глаза, если был без сознания?» — подумал Тсуна. Что-то было не так, в чем-то он ошибся, но в чем же? Может, он уже начал контролировать свои способности, поэтому он так и отреагировал на него. Быть может, он уже обладает разумом и теперь ходит по дому в поисках Савады, чтобы отомстить за свои страдания. Тсуна вспомнил о своих снах и побледнел. Нет, этого не может быть… Сейчас сознание М69 на уровне младенца, он не смог бы использовать способности, что должен был бы использовать в будущем. А его глаза? Почему они были разного цвета? Тсунаеши точно знал, что они должны были быть синими, оба. Так почему же тогда один глаз был красным, неужели, сбой в системе? Но ведь даже он, Савада, был полностью уверен в том, что все прекрасно работало… Сильно перепугавшись, парень начал прокручивать у себя в голове все возможные неполадки, что могли возникнуть в его устройстве, из-за чего М69 смог открыть глаза. Самым здравым предположением была негерметичность капсулы, в которой находился эксперимент. Подумав так, Савада испугался ещё сильнее, и желание возвращаться в подвал отбило напрочь, но он не мог так просто оставить проект, над которым работал больше года. Тсунаеши нахмурился. Если не он, то кто? Никто больше не знает об этом месте, никто больше не знает о том, что он делает, и никто не знает о том, на что способен этот ребёнок. Савада слишком слабый и бесполезный, чтобы сделать хоть что-то нормально. Такой глупый и несамостоятельный, о чем он только думал, отпрашиваясь с работы? Он ведь сам ничего не умеет, а теперь он в опасности из-за своей слабости. Идиот, он просто трусливый идиот. Но нужно было что-то делать, нельзя оставлять все так и надеятся на лучшее, он сможет сделать что-нибудь. Собравшись с силами он, вооружившись маленьким пистолетом, что хранил у себя на случай непредвиденных обстоятельств, направился обратно в лабораторию, при этом нерешительно перебирая ногами. Хоть стрелять из пистолета он не особо умел, но наличие оружия давало ему некое подобие уверенности и защищенности от того, что находится там, за дверью. Неизвестность пугала, заставляла его нервничать перед грядущим, но Тсунаеши не мог поступить по другому. Обратиться в правоохранительные органы не мог, так как-то, что он делал — незаконно. А если он сообщит в главную лабораторию его могут просто убить, а М69 забрать, и работать над ним сами. А если он пойдёт сам, то ещё возможен будет хороший исход. Со вздохом опустив дверную ручку и открыв дверь, Савада боком стал спускаться по лестнице, при этом продолжая держать пистолет, готовый выстрелить в любую секунду. Если М69 будет в сознании, он пустит транквилизатор в его кровь, и тот уснёт на некоторое время, за которое Тсуна придумает, что будет делать с ним дальше. Каждый шаг давался с трудом. С виду все было как обычно, все вещи были на своих местах, а капсула с ребёнком была в полной сохранности. Савада, осмелев, даже не надел маску и перчатки, и, уверенней, чем секунду назад, подошёл к капсуле. Он внимательно посмотрел на мальчика, чьи глаза были закрыты, из-за чего Тсуна внезапно подумал, что все произошедшее ему просто почудилось. Но он точно помнил глаза М69, он не мог так просто их забыть… Может, это все от усталости и недавнего интервью? Возможно это, и общее давление на Тсунаеши сказались галлюцинациями, воплощающими его страхи. Учёный не знал, но собирался кое-что проверить. Наплевав на собственные правила, он приблизился к капсуле вплотную и постучал по её прозрачному стеклу указательным пальцем. Слабо, даже не создав никакого звука. Его целью была реакция М69 на действия снаружи. Если он действительно в сознании, то он точно отреагирует на постукивания Савады, по крайней мере его пульс точно повысится. Тсуна с интересом и тревогой посмотрел на кардиомонитор, на котором равномерно колебалась зелёная линия. Никаких отклонений. Савада было выдохнул с облегчением, но тут заметил, что к его пальцу, что все ещё был на капсуле, с другой стороны стекла был приложен такой же маленький, тонкий детский палец. Это было удивительно настолько, что Савада даже не отдернул руку, а лишь продолжил смотреть на вновь открывшиеся сине-красные глаза своего эксперимента. В комнате будто стало немного холоднее. Глаза мальчика будто гипнотизировали его, и на этот раз он увидел в них лёгкую печаль, вместе с радостью. Тсуна понимал, что ему нельзя смотреть в эти глаза, что это опасно, что он может умереть, но он не мог оторвать взгляда. Прекрасные глаза маленького мальчика начали пробуждать давно закрытые внутри его сердца эмоции, о которых Савада давно хотел забыть. Саваде стало так противно от себя, человека, который из страха и слабоволия согласился на создание жизни, чьё существование будет обречено на вечные страдания. Он смотрел в прекрасные глаза мальчика и ревел, думая, что нужно быть последним моральным уродом и трусом, чтобы подвергнуть опасности столь невинное и маленькое существо. Как он мог так поступить с этим ребёнком, созданным не из-за любви, а из страха, судьбой которого будет лишь бесконечная война и боль. Создавая его он рушил не только мир мальчика, но и мир тысяч других людей, что он, этот хрупкий ребёнок, должен будет убить. И ради чего? Ради спасения собственной шкуры. Как он мог, как? Слезы все ещё лились тонкими солеными струйками из глаз Тсуны, что встал на колени пред капсулой и продолжал держать палец на ней. Покрасневшие его глаза были прикрыты, а тело подрагивало от всхлипов. Грудь то поднималась, то отпускалась в такт всхлипам, доносившиеся из горла. Мальчик же смотрел на ученого, на своего создателя с пустыми глазами, осуждающими его поступок, как показалось Тсуне. Он не мог узнать себя, молодого парня, который своим умом хотел сделать мир лучше, а в итоге… А что в итоге? Он опять все испортил, снова все идёт не так только из-за него. Он опять все испортил. — Прости меня… Прости, — тихо всхлипывал Тсуна, зная, что его никто не услышит. Ответом ему было лишь тихое попискивание приборов. Он не знал, сколько времени так просидел, думая обо всем, что с ним произошло. Нет, он не жалел себя, Савада знал, что это все его вина. Думая о том, так ли дорога человеческая жизнь, он продолжал смотреть на мальчика с разноцветными глазами. Имел ли он право распоряжаться жизнью этого ребёнка? Нет, не имел. Никто не имел. Это было живое существо, человек, имеющий такие же чувства, как и все остальные люди. Пусть он отличался от них, но он был жив, и жизнь его была создана Тсунаеши не просто так. Обдумав все, что он делал последний год, Савада ужаснулся. Он ведь никогда не волновался за М69. Он всегда или боялся его, или относился как к чему-то неживому, как к какой-то вещи. Он не переживал о том, больно ли ему, неприятно. Так не относятся даже к животным, не то что к человеку, а тем более к маленькому ребёнку. Савада, перестав лить слезы, положил на место, где только-что был его палец, ладонь. Мальчик повторил его движение, не нарушая при этом зрительный контакт. Его ладонь была раза в два меньше ладони Тсуны, из-за чего-то ещё сильнее разозлился на себя. Если он не может вернуться назад в прошлое и вернуть все как было, то он исправит будущее этого мальчика. Он не даст другим забрать того, кого он создал своими руками. Он не отдаст его на верную смерть, пускай даже ценой собственной жизни. Савада точно не знал, было ли это актом альтруизма или же попыткой отмолить свои грехи, но он точно знал, что отныне он посвятит себя и свою жизнь мальчику, в чьи глаза он влюбился. — Я тебя спасу.