Я и ты. Во всех Вселенных.

Новенький костюм был просто отпадным. Питер сказал бы даже, что «Отпадным» – с большой буквой и, скорее всего, с восклицательным знаком. Тремя восклицательными знаками. И японским шокированным смайликом. Настолько вот он был впечатлён подарком от почитаемого им мистера Старка. Мистер Старк являлся самым настоящим гением, раз с такой лёгкостью догадался, что именно бы понравилось среднестатистическому подростку со случайно приобретёнными суперспособностями, которые тот всё ещё не научился грамотно использовать. Питер нарочно сбегал с уроков пораньше, пропуская занятие – а то и два – чтобы опробовать костюм в полной его мере (он, разумеется, не рассказывал об этом Мэй и мистеру Старку). Ведь он наконец-то смог почувствовать себя хотя бы немножечко круче, чуточку пафоснее и капельку серьёзнее. Возможно, вскоре он дойдёт до уровня «отлично», а потом – до «супер-дупер-офигенно», и встанет в один ряд с самими Мстителями. Он уже мысленно представлял себе, как Тор называет его «достойным», Капитан Америка респектабельно пожимает ему руку, а Халк громко заявляет, что «Паучок – молодец, Паучок хорошо работать». За весь шустро пробежавший сентябрь Питер смог осознать, что его паучий костюм – просто невообразимый шедевр. Он столько всего о нём не знал, и ему придётся обнаружить в этом продукте технической гениальности ещё так много интересных и необычных вещей, и от подобной мысли у заучки Питера перехватывало дыхание и чуть ли не замирало сердце. Ведь это его костюм, – такой потрясающий и такой проработанный – и он принадлежит только ему. А ещё мистер Старк во время беседы с Мстителями (Питер подслушал их разговор) как-то заикнулся о неком встроенном искусственном интеллекте в костюм Человека-паука, который он хотел убрать, посчитав его то ли непроработанным (Питер отчётливо слышал слово «прототип»), то ли даже опасным. В любом случае, Питер, конечно же, не обратил никакого внимания на слова Старка о том, что этой фишкой лучше не пользоваться. Ведь Питер – подросток. А у всех подростков, как известно, амбиции льются через край, доверху затапливая своих носителей всё новыми и новыми приключениями на их пятую точку. «Встроенный интеллект, значит, а?» – подумал Питер одним приятным тёплым вечером, посиживая у экрана ноутбука и стараясь разблокировать столь загадочную и манящую функцию костюма. Миллионы попыток и несколько сожжённых нервных клеток спустя, Питер всё-таки смог справиться с этой задачей, и искусственный интеллект был полностью доступен в его пользование. Руки Питера дрожали от предвкушения, и он сразу же надел костюм и плавненько вылетел из окна дома, цепляясь паутиной за прекрасные многоэтажки великого Нью-Йорка. Приземлившись на одной из них – самой высокой и самой яркой – Питер принялся за активацию работы искусственного интеллекта. Выходило это с некоторым трудом, потому что костюм не реагировал на нажатие скрытой кнопки возле запястья. - Да что же это такое, – Питер даже немного расстроился: он столько времени убил за попытками достучаться до этого ленивого интеллекта, и тут уже осталась самая малость, но, конечно же, должны были возникнуть очередные трудности. Питер настолько сильно расстроился, что его расстроенность плавно перешла в раздражённость, и он стал грубо тыкать по кнопке, словно нетерпеливый ребёнок. Но ничего не выходило. Что ж, учитывая «везучесть» Паркера, это, скорее всего, совсем неудивительно, хоть и со всеми этими… - Воу-воу, полегче, ковбой! Лучше подари мне сначала цветочки и конфетки, потому что на первом свидании я таким не занимаюсь. Голос появился настолько резко и неожиданно, что Питер чуть ли не свалился с крыши. Тем не менее, он всё равно упал, больно ударившись задницей. Незнакомый мужской голос притих, будто бы смутившись своих слов. Питер, потерев макушку, осторожно спросил: - Кто это?! - Я? Твоя совесть. Питер похлопал глазами: - Совесть? Че-его? - Ну херня такая, которая тебя начинает молчаливо пилить после украденных у мамки денег, – ответил голос. Питер втянул в себя воздух, ощущая, что беспорядок в голове медленно растворяется, предоставляя ему достигнутый результат. И результат этот был, мягко говоря… странным. - Так это ты – искусственный интеллект моего костюма? - Ага! – голос вдруг стал звучать очень весело и бодро. – Ох, как приятно снова стать живым. А я-то думал, что «Железный Хер» меня возненавидел и отправил в бесконечную спячку. Я ему, видите ли, не понравился, как завершённый вариант, и он меня заблокировал. Ну, он это так говорил, только в нецензурном варианте. А матюкаться я сейчас не могу, ибо вижу, что ты – дитё. - Я не ребёнок! – недовольно воскликнул Питер: его задели за живое. - Ну, поверю на слово, – игриво ответил голос. Питер почему-то ощутил себя немного неловко. Обычно искусственные интеллекты совсем не такие. Они… искусственные. Монотонные и ненастоящие. А этот звучал как-то слишком естественно и правдоподобно, словно живой человек. По крайней мере, юноше так показалось с первого взгляда и первой пробы. Ему стало очень любопытно, и он немного удивился своему прорастающему ощущению того, что он сейчас вовсе не один, хоть и был одним по определению – рядом никого, пустая крыша и тишина вокруг, только машины снизу бибикают. - Э-хэй, парень, – тем временем продолжал голос, – а фигурка твоя очень даже ничего! Ты знал, что я могу её, грубо говоря, «ощупать»? Потому что твой костюм – это я, а я – это твой костюм. И я прямо чувствую твои изгибы, очертания и округлости – всё так, как я люблю. М-м-м… Должен признать, что мне всё о-очень нравится… - Как тебя зовут? – Питер попытался как можно резче перебить голос, чтобы не дать ему разойтись на такую щепетильную и интимную тему по-полной. - Хм, меня? – голос помешкался. – Эта банка мне даже конкретного имени не дала, представляешь?! Святые чимичанги, каких только прозвищ я не получал, их было охуеть, как много! Ой, блядь, прости малыш. В смысле… Блядь, я не должен ругаться! - Так что дальше? – вздохнул Питер. - Ну, короче, насколько я помню, моё кодовое имя было «Дэдпул». Что к чему – вообще не понять. Почему «мёртвый бассейн»? На что этот старик вообще намекал? Типа, что я «мёртвый внутри»? Так это же оскорбительно, потому что я – живой! Ха-ха, «оно – живое!», прям как во «Франкенштейне», да? Да и я же интеллект, в конце концов, хоть и искусственный. Но интеллект ведь! А бассейн? Какие наркотики употреблял Старк перед тем, как дать мне это название? Малыш, тебе надо срочно узнать все подробности, потому что я точно отомщу ему за такое хуёвое обращение со мной, я заслуживаю лучшего!.. - Так ты «Дэдпул», верно? – Питер начинал понимать Старка и причину, по которой он заморозил этот проект. - Зови меня просто «Уэйд», куколка, – Питеру казалось, или этот искусственный интеллект… флиртовал с ним? Да, ситуация возникла крайне неоднозначная. Но Питер признавал, что ему всё ещё было очень любопытно протестировать этого «Уэйда» дальше: в чём его задача, какие ещё функции он способен выполнять, и чем он может пригодиться во время драк и тому подобное. - Хорошо, Уэйд! – Питер подошёл к краю крыши и посмотрел вниз, увидев сотни огоньков уличных фонарей. – Тогда я начну тебя проверять. Что ты умеешь? - Хм… Я умею круто целоваться. Хочешь опробовать? Я знаю двести различных способов поцелуев, начиная от «французского» и заканчивая «жгучим, как перец чили». Какой вид поцелуя ты пожелаешь выбрать? - Э-э-эм, нет, спасибо, – Питер слегка вздрогнул. – Я имею в виду, что-то из полезного и нужного. - Ты хочешь сказать, что умение целоваться – не полезное и не нужное? - Я говорю об умениях, связанных с функциями моего костюма! - Так-так-так, секундочку, сладенький мой, – Уэйд что-то пропел в задумчивости. – О, нашёл! Как тебе, допустим, функция «взрывного оргазма»? Даёт возможность кончить в два раза приятнее и эффективнее. При этом следы оргазма будут автоматически впитаны и растворены самим же костюмом. Прекрасная штука, между прочим, искренне советую! - К-какого? – Питер чуть ли не заистерил. – Уэйд! Я совсем не об этом! - А о чём же, пирожочек? - Я с-совершенно о другом! Моя паутина, увеличение силы, техническая оснащённость, да хотя бы сушилка, в конце концов – что угодно, но только не твоя бредятина! И прекрати называть меня этими приторными и отвратительными прозвищами! - Эй, они совсем не отвратительные, котёночек! – возмутился Уэйд. Но, услышав недовольное сопение юноши, смягчился. – Ладно-ладно, Питти, так и быть. Хочешь узнать о видах твоей паутины? Их тут охереть, как много! Если бы я мог считать больше десяти, то сказал бы, сколько. Да не дуйся, пусечка, я шучу. Их больше пятисот комбинаций. - Вот уже другое дело, – поспокойнее ответил Питер, всё ещё ощущая дикое смущение и злость. – Покажи мне хотя бы первые пятьдесят…

***

Каким бы долбанутым не был этот искусственный интеллект, как бы он не издевался над Питером, заигрывая с ним, передразнивая и вгоняя его в краску – он всё равно выполнял свою работу качественно и своевременно. На Питера напали – он самостоятельно, без просьб и задержки, выдавал что-нибудь, что помогало молодому герою остаться целым и невредимым. Питер просил обновить какую-либо опцию костюма – его «заказ» моментально выполняли. Становилось скучно – Уэйд всегда мог его рассмешить и дать забавные советы, хоть и не всегда приемлемые. Питер в любом случае мог сказать, что он привык к этому странному голосу, столь оригинальному и очень человечному, и уже даже не мог представить себе работу своего костюма без его участия. Но, тем не менее, бывали моменты, когда Уэйд переходил границы, и это очень настораживало Питера. - Я сегодня увидел одну девушку в кафе, – расхаживая по дому в маске, сказал Питер. Тётя Мэй задерживалась на работе, и юноше стало очень скучно, поэтому он решил немного поболтать с искусственным интеллектом. Уэйд промолчал, и Питер решил продолжить дальше: - Она, как бы, милая. У неё тёмные волосы, и зубы такие белые. - Странные ты вещи подмечаешь, малыш. Волосы, зубы, реснички… Пора взрослеть! Какие у неё сиськи, например? - Уэйд! – воскликнул Питер, и так громко, что даже сам подпрыгнул от своего голоса. – Я совсем не такой. Она мне понравилась, понимаешь? Искренне. И я хочу у тебя спросить, как к ней подойти познакомиться. - Хм, подойти познакомиться? – Уэйд прозвучал слишком тихо (для себя точно) и как-то неохотно. Но затем его голос стал звучать слегка сдавленно. – Не знаю, Питти. Я не разбираюсь в этих всяких «тинейджерских» темах. - Мне, вообще-то, уже девятнадцать, Уэйд, – немного обиженно ответил Питер, скрестив руки на груди. – Не обращайся со мной, как с ребёнком, пожалуйста. - Ню лядня-лядня, Питти-китти-малиш, – просюсюкал Уэйд. – Не бюдю, не бюдю. А если говорить начистоту – зачем тебе все эти девчонки? Ты же и так крут! Тебе не нужны всякие пассии, дамы сердца и просто фанатки. Будь самодостаточным, и тогда ты станешь ещё охренительнее! Хотя куда ещё. - Спасибо, конечно, Уэйд, но ведь она понравилась мне. И я хотел бы… ну, отношений, что ли. Взаимности, точнее. Просто… просто у меня застой в личной жизни, и иногда я чувствую себя очень одиноким. - Ты? Одиноким? – при этих словах голос Уэйда, обычно прослывающий классическим баритоном, прозвучал по-необычному высоко и тонко. – А как же я? Мы ведь так отлично ладим, хоть и срёмся время от времени. Но все парочки так делают, так что не беда. Поэтому ты не одинок! - П-парочки? – Питер тут же покраснел – больше от недоумения, чем от смущения. - Ну, хе-хе, – Уэйд на секунду растерялся. – Я пошутил, малыш-паучок, просто нравишься ты мне. Миленький ты, такой симпатяга. - М-м-м, вот как, – Питер ощутил, словно его сердце куда-то провалилось, и внутри всё опустело. - Эх, как я иногда жалею, что не человек, а какая-то дурацкая балаболка в костюме, – продолжал говорить Уэйд, совершенно не замечая перемены в Питере. Наверное. – Был бы человеком – заобнимал бы тебя до смерти. Ну, нет, не до этого, конечно, но заобнимал бы! И зацеловал. И… Ну, такие дела. Хм… Что-то жарковато, тебе не кажется? Ух. Кстати, Питти, не хочешь пробежаться по крышам? Я тут ещё одну приколюху у тебя в костюме обнаружил. Испробуем? - Ещё как! – Питер тут же оживился, отвлёкшись от своих мыслей. Надев на себя нижнюю часть костюма, он выстрельнул паутиной из окна и, словно птица, полетел над городом.

***

После того разговора Уэйд не перестал двусмысленно пошучивать над Питером или давать ему всякие прозвища разной степени ванильности. Нет-нет, это никуда не исчезло. Уэйд, напротив, разошёлся не на шутку, и теперь в списке его многообразных искусственных чувств появилось чувство собственности и ревности. Примером могут послужить те моменты, когда Питер заговаривал с какой-то спасённой красоткой больше десяти секунд. В таких случаях его костюм сразу же посылал ему лёгкие электрические импульсы по всему телу – безопасные, но достаточно ощутимые для того, чтобы Питер пискнул и покорчился от резкого покалывания. Даже иногда больно бывало. Питер ругался. Питер негодовал. Питер пытался побороть свою стеснительность и нерешительность в этой сфере, но не мог. Этот негодяй Уэйд был чертовски обаятельным засранцем. Он был шилом в одном месте – очень приставучим и очень болтливым, но ещё и тем, к которому потом волей-неволей начинаешь испытывать ответные чувства. - Ох, Питти, ты сейчас такой звук издал, о-о-о, – протянул Уэйд после того, как Питер отпинал последнего вора в магазине. – Я буду представлять это себе во время спящего режима… - Уэйд, перестань, – неубедительно перебил его Питер, тяжело вздыхая от усталости. - Ой, все вы так говорите, – хихикнул Уэйд, мурча. – А на деле: «о, Боже, милый, я так хочу тебя, но не могу сказать тебе об этом». - Как я могу хотеть искусственный интеллект? – Питеру стало жарко, и не только от недавней нагрузки. - Можешь, Питти, можешь. Я это чувствую. А однажды во время очередной драки Питер упал на землю, случайно оказавшись в колено-локтевой позе. - Признаться честно, котечка, ты сейчас осуществил одну из моих маленьких извращённых фантазий, – голос Уэйда звучал хрипло и пошло. - Уэйд, помолчи. - Не надо лишних слов, Питти. Я и так понимаю, что ты желаешь, чтобы я продолжал. А я не могу отказать тебе в твоей просьбе, принцесска. И так происходило много-много раз. Иногда было забавно, а иногда – очень странно и обескураживающее. И вот, в один день, Уэйд и вправду сделал с Питером то, что хотел сделать давно. Как-то поздним вечером, ближе к полуночи, Питер соорудил себе небольшой, но довольно плотный гамак между домами с недавно погасшими окнами, чтобы полежать на нём, отдохнуть и дочитать последнюю лекцию по ядерной физике. Юноша напевал неясный мотив и в какой-то момент потянулся, широко раздвинув ноги, чтобы затёкшие мышцы не болели. И тут он невольно ахнул, ощутив что-то странное в районе живота. Замерев на несколько секунд, Питер прислушался к своему телу. Странно, но ничего больше такого не происходило. Будто мимолётное и неправильно воспринятое явление. Питер мысленно пожал плечами, сбросив это на возможную усталость или реакцию мышц на растяжку. Он вновь улёгся на спину, продолжая чтение конспектов. Но его расслабленность резко пропала, когда странные ощущения повторились вновь, заставив его едва ли не подпрыгнуть на гамаке. - Ч-что такое? – спросил он самого себя и тут же издал глухое мычание: где-то внизу живота стало сильно щекотать. - Приветик, Питти-и-и, – ласково пропел знакомый голос. - Уэйд? – Питер отполз на верх гамака, прохрипев, будто бы простуженный. – Ты что, можешь… можешь активироваться сам? - Ну конечно, маленький мой, – немного угрожающе ответил ему искусственный интеллект, что чуточку сбило супергероя с толку. – Странно слышать этот вопрос от такого умницы, как ты. Теперь начало настойчиво щекотать возле ключиц и губ. Ко всему происходящему присоединились общая слабость и туман в голове. - Ладно, У-уэйд, я тут… тут почему-то… – внезапно Питер простонал – и простонал довольно продолжительно и громко. Что-то сжало его промежность и массирующими движениями стало его стимулировать. - Г-господи! – Питер свёл ноги вместе, сильно сжимаясь. Его тело задрожало, реагируя на эти непонятные действия. – Уэйд… Уэйд, что происходит?! Я себя… я… - Тише-тише, куколка, – неожиданно голос Уэйда показался ему особенно соблазнительным. – Расслабься. Тебе будет приятно, гарантирую. Питер не мог расслабиться. Эти непонятные «парестезии» распространились теперь по всему телу, бросая юношу то в пот, то в холод, от чего он принялся стонать ещё громче и извиваться, как пойманная змея. - Уэйд! – тонко вскрикнул Питер, еле-еле переворачиваясь на живот, посчитав, что это поможет заглушить усиливающиеся ощущения. – Сделай что-нибудь! - Я и так делаю, Питти, – ответил Уэйд. – Как видишь, я просто спец во всём этом. Сейчас мы испробуем ту самую функцию с оргазмом, дорогуша. И тут до Питера дошло. - Ах ты п-придурок! – Питер вновь простонал, изгибаясь и выпячивая зад. – Зачем? Зачем ты..?! - Даже я думаю, что ты слишком много говоришь, – медленно и развратно сказал Уэйд. – Прикрой свой ротик ненадолго, куколка, не расстраивай папочку. - Ты… ты..! О-о-о… Чувства сильно обострились, и Питеру казалось, что будто бы его гладят настоящие человеческие руки, лаская и залезая в самые недопустимые места. Костюм стал очень тесным, вызывая характерное трение о тело, а пах горел, как в огне. «Мастурбация» – подумал Питер. Это было слишком очевидно. Костюмом сейчас управлял Уэйд, а не Питер. И он – этот грёбанный извращенец – решил его просто-напросто изнасиловать. Он. Искусственный интеллект. Хоть и такой живой и реальный. - Тебе нравится, малыш? – с придыханием спросил Уэйд. – И не ври мне: я же вижу, что нравится. «Тогда зачем спрашиваешь?» – хотел сказать ему Питер, но не вышло: из его уст вновь вылетел очередной сладкий стон. Юноша не мог остановить тремор рук и ног, а между ягодицами будто бы что-то стало мешать. Будто бы там что-то было, натирая их и вызывая дополнительную порцию удовольствия (Питер не признавал этого). - Как же я мечтал об этом, – говорил Уэйд, сам начавший тихо постанывать. – Как же я обожаю твои лодыжки. А твоя прекрасная попка сводит меня с ума. Тебе нравится, когда я делаю тебе комплименты, малыш? Тебе нравится, как папочка имеет тебя? Некая острая волна пробежалась по всей талии, задержавшись у сосков. Они стали щипать, и Питер дёргался от этого. Он хватался пальцами за нити паутины, сплетённые в гамаке, кусал губы и сжимал зубы, боясь, что таким образом он сломает себе челюсть. Но всё это было… в новинку. И невероятным. Пот катился градом, а между ногами стало очень влажно. - А если вот так? – во время этих слов Питер слышал одобрительные смешки Уэйда, и после них всегда следовали новые ощущения. Костюм применил тот же самый электрический ток, который в качестве наказания возникал во время контакта Питера с какой-нибудь девчонкой, и из-за этого полностью терялась связь с реальным миром, вскруживая голову и застилая глаза белой пеленой. - А-аах! – Питер старался заглушить стоны, но ничего не получалось. А когда он захотел поднести ладонь ко рту, чтобы его закрыть, все конечности внезапно онемели, и ими стало сложно двигать. - Боже, какая ты сейчас распутная шлюшка, Питти. Ты так стонешь для меня. Видел бы ты себя со стороны. Тебе нравится быть моей шлюшкой, детка? Ты бы хотел, чтобы я оттрахал тебя? Не как искусственный извращенец, а как настоящий. Я бы положил свои настоящие руки тебе на бёдра, сжал бы их, насладился бы их округлостью, а потом отжарил бы тебя так, чтобы ты надолго запомнил ощущение моего члена в твоей сладкой дырочке. О, Питти, как я люблю твою дырочку, ты знал об этом, м-м? Кричи, Питти, не сдерживайся. И Питер кричал. Это было слишком приятно, чтобы контролировать себя. И слишком, слишком неожиданно.

***

- Это сложно, Питер. Не думаю, что всё пройдёт успешно. Тони Старк, облачённый в свой лабораторный халат, проводил эксперимент с новой сывороткой и её реакцией на отобранные химические вещества, чтобы определить, как она может воздействовать на процессы в человеческом организме. Слушая нежданные вопросы Питера, он специально делал каменное выражение лица, – Питер мог это понять – пытаясь отмахнуться от предложенных подростком затей. - Но ведь вы даже не пытались! – почти с мольбой в голосе, Питер продолжал настаивать на своём. – А вдруг всё получится? И вы тогда сможете сделать ещё один шаг в техническом прогрессе. И даже, возможно, в медицинском! - Не глупи, Паучок, это слишком энергозатратно. И не факт, что наши усилия оправдаются, – Тони надел защитные очки, скептично осматривая фиолетовую жидкость на дне колбы. - Я могу помочь. - Ты? И чем же? - Я серьёзно могу, мистер Старк. Не думайте, что мои знания ограничиваются школьным курсом и университетскими конспектами. Тони вздохнул, убирая колбу куда-то в ящик. Он крутанулся на своём кресле лицом к Питеру, громко хлопнув руками по коленям. Его взгляд был и строгим, и по-отцовски нежным одновременно – такой взгляд довольно сложно описать. - Питер, – начал он, стараясь звучать убедительно и решительно, – ты не знаешь, какие последствия может принести за собой этот процесс. Мы даже не представляем, как это пройдёт, и будет ли человек адекватным после возвращения в его тело его «души», хоть и память будет частичной. Мозг просто-напросто может не принять такую нагрузку, и тогда у нас будут проблемы, понимаешь? - Откуда такие выводы? – ладони Питера вспотели, и он принялся сжимать и разжимать пальцы, чтобы убрать напряжённость в руках. - Это просто очевидно, – сказал Тони. - Но ведь я читал, что этот человек – Уэйд Уинстон Уилсон – погиб всего лишь семь месяцев назад. Это не считается большим сроком, ведь так? Значит, эксперимент всё-таки может пройти успешно. - Забавно, – Тони постучал пальцем по губам, полухитро посматривая на своего протеже, – откуда у тебя такая заинтересованность в Уэйде? - Это… долгая история. Не думаю, что вам будет интересно её слушать. Тони (на удивление Питера) довольно спокойно отнёсся к тому факту, что пронырливому пацану каким-то образом удалось разблокировать важную функцию в своём костюме. И некоторая недоговорённость между ними была необходима на данный момент. Однако Тони уже второй раз не собирался принимать предложение Питера о возвращении души Уэйда в его родное тело. - Пожалуйста, мистер Старк, – о, Господи, как же Тони терпеть не мог эти печальные щенячьи глаза, метко направленные на него. – Даже если что-то пойдёт не так – это всё равно поправимо. Ну что может сделать обычный человек, даже находящийся в неадекватном состоянии, против вас, величайших и сильнейших героев Земли? Я помогу вам. А если вдруг – то ответственность полностью будет лежать на мне. Обещаю. Даю слово Паука. - Хм, обычный человек? – Тони изогнул бровь. – Ты не знаешь его прошлое, Питер. Он не обычный человек. - Но разве это имеет значение? В любом случае, Уэйд не был плохим, что самое важное. Я читал его профайл, и меня не переубедить. Да и к тому же… его память будет частично стёрта. Наверняка, ему придётся начать жить заново, и он может измениться, если это так сильно понадобится. Тони тяжело вздохнул, потирая глаза. Он редко шёл наперекор своим принципам. Пожалуй, он был самым принципиальным членом их организации, нередко получая осуждающие комментарии в свой адрес, потому что принципы эти не всегда были правильными. Особенно это касалось его научной жизни, где он погружался в свою работу целиком и полностью. Всё всегда шло чётко по его плану, хоть и иногда приходилось немного импровизировать. Но Тони был с большим багажом опыта, и, как правило, такие импровизации могли даже принести больше пользы, чем какие-либо осложнения, которые Тони просто ненавидел. И вот сейчас ему потребовалась импровизация. Или просто отступление от своих планов и принципов. - Ладно, Паучишка, так и быть, – ответил Тони с глубоким вздохом в конце. – Но учти: инициатором являешься ты, и за какие-то проблемы отвечать тоже будешь ты, и никто другой, понятно? - Да, мистер Старк! – Питер облегчённо выдохнул, расцветая. – Не беспокойтесь, всё будет хорошо. Тони покачал головой, и в его голове пронеслось это тягучее и снисходительное «подро-о-стки».

***

- Ты волнуешься? – спросил Питер у Уэйда. - Немного, – ответил ему «искусственный» интеллект, готовясь к блокировке. Совсем скоро он может очутиться в своём реальном теле – том теле, которое было спрятано в надёжном месте. Он плохо помнил своё загадочное прошлое, так и не поняв, как именно он попал в костюм Паучка, и почему Мстители до сих пор хранят его мёртвое тело. - Не бойся, я буду рядом, – Питер улыбнулся, и он знал, что Уэйд буквально видит эту улыбку. - Ну, чисто логически я не буду этого знать, но всё равно спасибо. И спасибо за то, что дал мне понять. Понять, что я всё-таки человек, а не искусственность. Если бы не ты и твоя напористость, то я бы никогда не смог увидеть вновь свой впечатляющий причиндал – кстати, имей это в виду, он и вправду большой! Питер усмехнулся. И когда его жизнь стала настолько сумасшедшей, чтобы он умудрился влюбиться в того, от которого осталась лишь его душа? Отсюда и заявление «полюбить человека не за внешние, а за внутренние качества». Вот почему Питер чувствовал человечность и естественность Уэйда – он и вправду человек. Был им, по крайней мере. До одного какого-то страшного случая. - Странно, что мистер Старк решил добавить тебя в мой костюм. До сих пор не понимаю, почему. - Он надеялся, что я смогу тебе помочь лучше, чем какой-то роботизированный голос, во многом ограниченный. Но его ожидания оказались не совсем такими, какими он хотел их видеть. - Но он всё равно не прогадал: я рад, что встретился с тобой. - Были бы у меня слёзки – расплакался бы от твоих трогательных речей, – Уэйд притворно шмыгнул. Спустя двадцать минут Питер отдал костюм мистеру Старку, а сам направился в одну из лабораторий для ожидания. Он всеми силами пытался напроситься на участие в эксперименте, но Тони отказал ему, что показалось Питеру очень странным. Питер не думал (ну, почти), что процесс переноса души Уэйда окажется настолько долгим. Пришлось даже соврать Мэй, что он остаётся на ночёвку у друга. Посиживая за одним из столов с различными чертежами и техническими приборами, Питер сам не заметил, как заснул. Снилась ему непонятная ерунда. Он даже не смог её запомнить, хоть и проснулся с неоднозначными чувствами. И проснулся он не сам, а от приятного ощущения того, что кто-то мягко поглаживал его плечо. Нехотя открыв свои глаза, Питер неспешно отпрянул от стола, потирая переносицу. Плечи затекли от долгого нахождения в одной позе, а губы пересохли, из-за чего сильно захотелось пить. - Вы уже всё, мистер Старк? – спросил он, зевая. - Я хоть и не мистер Старк, зайка моя, но, да – мы уже всё. Питер застыл с приподнятыми руками, которые он растягивал в стороны. Он медленно повернул голову к источнику раздавшегося голоса. Перед ним стоял достаточно молодой привлекательный мужчина с тёмно-русыми волосами и шрамами по всему телу – они были крупными, будто бы кто-то специально резал его подтянутое тело. И Питер сразу узнал, кто это. - Уэйд… – еле слышно прошептал он, не веря своим глазам. Его сердце забилось часто-часто, как сумасшедшее. Уэйд ласково улыбнулся, и атмосфера вокруг стала как-то теплее и волнительнее: - Ну привет, малыш. Рад познакомиться с тобой по-настоящему.